Застучали барабаны. К их глубокому басу все настолько уже привыкли, что он никого не беспокоил. Несколько легионов покинули лагерь Бадаламена, совершая ежедневные маневры в направлении Южного города.
То была самая снежная и холодная зима на чьей-либо памяти. И пока она длилась, ни одна сторона ничего не добилась – и те и другие старались лишь переждать зиму. Шинсан располагал силами, позволявшими захватывать припасы у завоеванных народов. У войска Рагнарсона имелись в распоряжении богатство и продовольственные резервы Итаскии. Бадаламен дважды пытался беспорядочно наступать выше по течению Серебряной Ленты, в направлении бродов, которые позволили бы ему форсировать реку и атаковать Итаскию с севера. Лорд Харртеобен, его рыцари, а также войска Прост-Каменца, Двара и Ива-Сколовды отразили угрозу.
Судьба Итаскии должна была решиться перед ее столицей, независимо от того, захватит ли Бадаламен Великий мост, архитектурное чудо света. Мост тянулся на триста ярдов над глубокой водой, образуя дугу, под которой могли проплывать итаскийские корабли в доки верфей, построенных еще до начала возведения моста. Строительство длилось восемьдесят семь лет и стоило жизни тысяче ста человекам, в основном рабочим, утонувшим в сломавшихся кессонах. Инженеры и архитекторы изначально объявили задачу невыполнимой, и лишь благодаря одержимости безумного короля Линнтеля, правившего Итаскией первые пятьдесят три года строительства, проект довели до завершающей стадии.
Хотя Рагнарсон и вырос в краю варваров, ему становилось не по себе при мысли, что придется разрушить подобное чудо. Этот вопрос уже несколько месяцев вызывал ожесточенные споры, затмевая дебаты о том, кто станет главнокомандующим. Последние закончились, когда Вартлоккур объявил Рагнарсона генералиссимусом. Никто не стал спорить с убийцей Ильказара.
Великий мост влиял на жизнь каждого итаскийца, и его экономическую ценность невозможно было измерить. Подсчеты не относились к числу сильных сторон Браги – он восхищался мостом из-за его великолепия и красоты, а также потому, что тот являлся воплощением мечты безумного строителя и его поколения. Мало какой поступок, с точки зрения Браги, заслуживал именоваться грехом – и тем не менее он считал, что разрушение Великого моста вполне может относиться к таковым.
Для него это была одинокая зима. Он редко встречался с друзьями, и даже Рагнар большую часть времени пребывал вдали от него, в обществе Хакеса Блиттшау, которого почитал как героя. С Хаакеном Браги тоже виделся редко, хотя брат жил от него через два дома. Чаще всего появлялся Гьердрум, порой пренебрегая собственными обязанностями. Майкл, Арал, Вальтер и Мгла куда-то исчезли, отправившись с таинственной миссией по распоряжению Вартлоккура. Из остальных мало кто остался в живых.
В основном Браги проводил время среди офицеров итаскийского Главного штаба – аристократов, смотревших на него свысока и подчинявшихся его приказам лишь потому, что такова была воля короля Тенниса. Впрочем, ставить палки в колеса они не пытались, за что Браги был благодарен. Будучи профессионалами, они всю свою энергию бросали на преодоление кризиса, и их сотрудничество, пусть и неохотное, стоило батальонов.
Вартлоккур ощущал отчужденность Браги. Кто-то из чародеев, обычно Визигодред, повсюду сопровождал маршала, охотно выслушивая все, что тот хотел сказать. Рагнарсон и Визигодред сблизились, и даже велеречивый Марко признавал их отношения, оказывая, пусть и с неохотой, уважение Браги.
– Проклятье, когда все наконец начнется? – ворчал Рагнарсон.
Подобное чувство не оставляло его уже давно – он предпочел бы действовать, а не ждать, даже если это вело к поражению. Все планы, как основные, так и на крайний случай, были разработаны в мельчайших подробностях, и ему больше нечем было занять свой одинокий разум, кроме горьких воспоминаний.
С тех пор как Браги вернулся из Аргона, он все чаще пребывал в подавленном настроении. Без Эланы жизнь была не в радость. Ничто не могло поднять его дух, распалить чувства. К тому же его дети и жена Рагнара оставались в Кавелине, что постоянно его тревожило. Они стали заложниками судьбы…
Озадачивало и поведение Бадаламена. На берегах Скарлотти тот угрожал с нескольких сторон сразу, но здесь, похоже, не делал вообще ничего – и Братство пристально за ним наблюдало.
– Вряд ли он просто прохлаждается, – заявил Рагнарсон. – Но что он замышляет?
Мыслями он снова вернулся к детям, от которых не было вестей. Живы ли они? Не захватили ли их в плен? Не используют ли против него?
Его кавелинские солдаты тоже не получали известий из дома и с каждым днем становились все угрюмее и мрачнее. Радеахар и Марко редко приносили радостные новости с юга, за исключением того, что Рескирд и Высокий Утес держались. С Рескирдом, однако, невозможно было связаться из-за патрулировавших в воздухе драконов.
Зима в оккупированных королевствах была сурова…
Внимание Браги привлек грохот, раздавшийся со стороны стены в четверти мили к востоку.
– Что за?..
К небу поднялось огромное облако пыли, заслонив солнце.
Очередной грохот раздался за спиной. Резко повернувшись, он увидел, как часть стены рушится, падая в неглубокий снег.
– Подкоп! – выдохнул он. – Трубите тревогу! Визигодред…
Худой старый чародей был уже наготове. Крики Браги потонули в стуке барабанов, ритм которых на этот раз был другим. Стена обрушилась еще в нескольких местах.
«К оружию!» – протрубил сигнал.
В Южном городе не осталось гражданских – на улицах, тут же заполнившихся людьми, были только солдаты.
Маневрирующие легионы быстро двинулись в сторону крепости. Лицо Рагнарсона помрачнело – Бадаламен вновь застиг его врасплох. Но кто в здравом уме стал бы рыть столь длинные тоннели? Как он мог предполагать, что его намерения не раскроют? Как ему вообще это удалось?
Стена рушилась.
– Не стоило быть столь самоуверенным, – пробормотал Браги.
Все новые легионы, удвоив усилия, мчались к Южному городу. Над лагерем Шинсана возникло сияние. Браги улыбнулся. Колдовство. У него тоже имелся сюрприз для Бадаламена.
Первые легионеры ворвались в усыпанные обломками бреши. Полетели стрелы. На этот раз в бой бросили лучших в мире солдат, которым предстояло встретиться с душой итаскийского войска – лучниками, хваставшимися, что они могут попасть в крыло комара с двухсот ярдов. На улицах их ждали копейщики из Ива-Сколовды, в свое время обратившие в бегство конников Эль-Мюрида, и безумные убийцы из Тролледингии, с родины Рагнарсона, повергавшие в ужас бесстрашием и варварской силой. То были гвардейцы Тенниса, отобранные за рост, опыт и свойственный берсеркам боевой стиль. Браги натянуто улыбнулся – его оборона действовала спокойно и умело. Лучники на крышах домов превращали щели в стенах в смертельные ловушки для врагов.
Однако ему предстояло оказаться отрезанным от своих.
Над лагерем противника послышался звук, напоминающий стон умирающего мира. Сияние стало ослепительным. Браги бросился бежать. Что-то взвыло над головой, и он краем глаза успел заметить мчавшегося на юг Нерожденного. Потом он уже мало что видел. Атакующие оттеснили в его сторону отряд обороняющихся. Он избежал одного окружения лишь затем, чтобы оказаться в еще большей ловушке. Саперы Бадаламена не закончили своих тоннелей под стенами – они довели их до самых глубоких подвалов.
– Предательство, – пробормотал Рагнарсон. – Его никогда не искоренить. Кто-то провел разведку…
Южный город погрузился в хаос. Рагнарсон попросту не мог добраться до своей штаб-квартиры. Его охватила ярость – он понимал, что его исчезновение означает неизбежное поражение.
Южный горизонт ярко осветился и тут же потемнел. По небу прокатился грохот. Появились какие-то существа, а потом исчезли. Тервола приготовили воистину дьявольское представление. Сюрприз Вартлоккура наверняка потерпел фиаско.
Возле барбакана – последнего укрепления, защищавшего Великий мост, – он встретил Рагнара.
– Отец! Ты цел?
– Ничего, выживу. – Он напоминал окровавленный моток бинтов, и большая часть крови была его собственной. – Что происходит?
– Мы прикрываем отход.
– Что? Бросьте в бой…
– Слишком поздно. Южный город потерян. Ты один из последних, кого еще можно спасти. Они прорыли два тоннеля под рекой и перекрыли мост с двух сторон. Мы заново его открыли и закрыли один тоннель.
– Чтоб всем этим сволочам утонуть! – Он обернулся.
Южный город пылал. Бои утихали. В их сторону спешила толпа потрепанных мрачных тролледингцев. Враг их ошеломил – никакие солдаты не могли быть столь хороши.
– Спасай что можно. Не дай им занять барбакан.
Браги двинулся в сторону города, поддерживаемый двумя солдатами, – он потерял слишком много крови. На середине моста он остановился. Серебряную Ленту заполонили военные корабли, до краев нагруженные морской пехотой.
– И что теперь?
– Они вывели флот из Портсмута, через дельту реки, – объяснил Хаакен.
– Проклятье! Этот подонок ничего не упустит.
Рагнарсон провел через туннели под рекой быструю контратаку, острием которой стали Зиндаджира и Визигодред. Штурм барбакана со стороны Бадаламена захлебнулся.
– Твои укротители демонов не дают спуску их колдунам, – заметил лорд Харртеобен, назначенный начальником итаскийского штаба. – Этот Нерожденный… не даст тервола командовать легионами.
– Нужно бить их, пока есть возможность, – заявил Рагнарсон.
Раны его оказались хуже, чем он готов был признать. Сила воли больше не могла его поддерживать, и он лишился чувств. Черный Клык взял командование на себя, упрямо следуя заранее заготовленным планам.
Женщина была в черном. Он с трудом различал ее колеблющиеся, размытые очертания, окруженные светящимся ореолом.
– Смерть… – вздохнул он, когда она склонилась над ним. Темная Госпожа явилась к нему, чтобы подарить последний поцелуй.
Губы ее пошевелились.
– Маршал? – Слово покатилось в длинный, холодный тоннель, усеянный костями героев. Великая уравнительница наконец обратила на него свой взор. Последний путь к бегству остался позади…