– Личной гвардией королевы?
– Король умирал, когда я покидал Воргреберг.
Рагнарсон пробежал взглядом короткое известие от Гаруна, который настаивал на том, чтобы они, не теряя времени, двигались на юг.
– Ты приехал один? Несмотря на то, что обстановка обостряется?
– Нет. За мной эскадрон.
– Гм, – пробормотал Рагнарсон. – Что ж, ты доехал. Отдохни, расслабься.
– Как быстро вы можете отправиться? – требовательно спросил Тарлсон. – В вас отчаянно нуждаются. У королевы в распоряжении нет ничего, кроме моего отряда, да и тот наверняка разбежится, если кто-то распустит слухи, что меня нет в живых.
– Проблемы с престолонаследием, да? Подкидыш и чужая королева…
Тарлсон странно на него посмотрел:
– Да. Так как быстро?
– Не сегодня. Завтра, если время действительно не терпит. Если бы это зависело от меня – не в ближайшие недели. Люди совершенно не обучены, не привыкли к взаимодействию.
– Значит, завтра, – сказал Тарлсон, решив основной вопрос.
Рагнарсон догадывался, что это волевой человек, который может доставить хлопот, если сразу кое-что не объяснить.
– Полковник, я сам себе хозяин. Эти люди маршируют так, как я им прикажу. Мне может приказывать только мой работодатель – или работодательница. Я признаю необходимость спешить, иначе ты не приехал бы лично. Но торопить меня никто не будет.
По лицу Тарлсона пробежала едва заметная усталая улыбка.
– Понятно. Сам такой. На вашем месте я тоже сделал бы перерыв на несколько дней, чтобы прибыть на место в полной боевой готовности. – Он бросил взгляд на обоз тролледингцев. – Семьи с вами?
– Нет. Они остаются. Не отдохнуть ли тебе немного? Мы отправляемся рано утром.
– Да, хорошая мысль.
Рагнарсон повернулся навстречу подъезжавшим Драконобою и Черному Клыку, которые о чем-то спорили. Хаакен утверждал, что Рескирд обманывал.
– Выглядело неплохо. У них вполне может получиться, если первый бой будет легким. Есть раненые?
Оба покачали головой.
– Только синяки, главным образом на самолюбии, – заявил Черный Клык.
– Хорошо. Отправляемся завтра. Гарун пишет, что стрелы уже летают в воздухе.
Оба бросились настаивать, что им нужно больше времени.
– Времени у вас будет столько, сколько потребуется – во время марша. Хаакен, размести семьи внутри частокола.
Отряды авангарда выехали с первыми лучами рассвета. После полудня арьергард уже преодолел Портуну. Словно по мановению волшебной палочки, появился офицер вооруженных сил Кенделя. Он повел их через провинцию боковыми дорогами, подальше от любопытных глаз, до самой границы с Рудерином, где их передали рудеринцу, а тот в свою очередь прокладывал путь вдоль границы с Анстокином до самой реки Скарлотти, через которую паромы должны были перевезти их в Алтею.
Шли дни, и вместе с ними в тучах пыли уходили назад мили. Рагнарсон не требовал быстрого марша, но они неутомимо шли от рассвета до заката, останавливаясь лишь затем, чтобы поесть и дать отдохнуть лошадям, для которых эта дорога была настоящим мучением. Кавалерийские кони были недешевы, а он до сих пор не получил аванса от королевы Кавелина. На десятый день после того, как они вошли в Рудерин, в окрестностях северных территорий Анстокина, он решил, что пришло время отдохнуть.
– Нужно ехать дальше! – возражал Тарлсон. – Каждая потраченная впустую минута…
С каждым днем его охватывало все более пессимистичное настроение. Рагнарсон пытался познакомиться с ним поближе, но на пути его намерений вставал мучивший Тарлсона страх. А поскольку с севера до них не доходили никакие известия, он беспокоился все сильнее.
Солдаты были заняты обеспечением и тренировками, и Рагнарсон спросил Тарлсона, не хочет ли тот поохотиться на кабана. Проводник сказал, что в этих местах водятся небольшие, но весьма неприятные дикие свиньи. Тарлсон согласился – скорее затем, чтобы как-то занять время, чем из искреннего интереса. Насмешник потащился с ними, единственный раз снизойдя до того, чтобы оседлать животное, отличное от его ослика.
Им не повезло, однако Рагнарсон был доволен, хотя бы потому, что мог ненадолго сбросить с плеч бремя командира. Он всегда любил уединение, которое давал лес. Чаща, в которую они забрались, настолько напоминала окрестности его поместья, что он затосковал по дому. Большую часть пути они ехали молча, хотя Насмешник, само собой, никак не мог заткнуться, тоже упомянув о тоске по дому.
Приближался полдень, когда Тарлсон заговорил. Во время разговора Рагнарсон сумел задать давно мучивший его вопрос:
– Допустим, на месте окажется, что королеву свергли с трона?
– Мы посадим ее обратно.
– Даже если узурпатор получит поддержку Тинга?
Чтобы ответить, Тарлсону потребовалось некоторое время, словно он прежде не рассматривал подобную возможность.
– Я предан трону, а не сидящим на нем мужчине или женщине. Но безаговорочной поддержки никто получить не сумеет.
– Гм… – Рагнарсон задумался.
Он надеялся, что интриги Гаруна не поставят их по разные стороны. Тарлсон был единственным кавелинцем, имевшим какую-либо военную славу, и наверняка обладал волей, достаточной для командования армией. Рагнарсон боролся с серьезными сомнениями. Ему никогда еще не приходилось командовать столь большими силами, к тому же плохо обученными и собранными из представителей разных народов. Он опасался, что в огне сражения может потерять контроль над развитием событий.
Уже темнело, когда они отказались от мыслей об охоте, ни разу не услышав хрюканья в кустах. Повернув назад, они случайно наткнулись на остатки дороги.
– Похоже, имперский тракт, – задумчиво сказал Тарлсон. – В последние годы здесь весьма активно действовали легионы.
Наступили сумерки. Луна была в первой четверти, и загнутые вверх концы полумесяца напомнили Рагнарсону изображение тролледингского боевого корабля.
– Какие же воины, – подумал он вслух, – могут ночью отправляться в бой на таком корабле?
– Души проклятых, – ответил Тарлсон. – Навеки обреченные искать богатые страны. Глаза капитанов пылают алчностью, но берега этих земель отдаляются столь же быстро, как плывут они сами, как бы они ни наваливались на весла или сколько бы ни ставили парусов.
Рагнарсон вздрогнул. Вот оно – иное обличье Эанреда. А он уже опасался, что тот – необразованный и ограниченный невежа.
– Кодекс Варвареса, – сказал Насмешник, – приписываемый Шурнасу Бранкелю, легендарному собирателю легенд Ильказара времен до империи. Хей! В нас стреляют огненными стрелами.
Несколько метеоров прорезало ночное небо.
– Ха! А это еще что такое? – спросил Рагнарсон.
Они поднялись на возвышенность. В долине внизу виднелось нечто большое и темное.
– Это замок, – ответил Насмешник.
– Странно, – сказал Тарлсон. – Проводник не упоминал ни о каких крепостях поблизости.
– Возможно, руины времен империи, – предположил Насмешник.
Трудно было найти на всем западе место, которое не находилось бы на расстоянии нескольких часов езды от каких-либо остатков империи. Они подъехали достаточно близко, чтобы присмотреться внимательнее.
– Не похоже, – сказал Рагнарсон. – Империя строила низкие массивные стены, со стоящими на равном расстоянии квадратными башнями, предназначенными для ведения флангового огня. У этого же замка высокие стены и круглые башни. А зубчатые стены получили распространение лишь в прошлом веке.
Тарлсона эта речь удивила не меньше, чем его собственная – Рагнарсона несколько минут назад. Насмешник рассмеялся.
Дорога вела к крепости, что не имело ни малейшего смысла. Не было видно огней и факелов стражи, не слышалось ни звука, не ощущалось запахов, присущих человеческому жилью.
– Наверняка руины, – заключил Рагнарсон.
Любопытство всегда было слабой стороной Насмешника.
– Посмотрим, что там? Хей! Может, найдем сундуки, полные драгоценностей, забытые бежавшими обитателями… Горшок с золотом, закопанный в землю во время осады, только и ждет, когда попадет в руки упитанного исследователя… Таинственный ход со скелетами отвергнутых любовниц хозяина замка, с кольцами на костлявых пальцах… Может, мавзолей в подземелье, полный предков, похороненных с их богатствами, готовыми к тому, чтобы ими завладели отважные грабители могил…
– Упырь! – огрызнулся Тарлсон.
– Не обращай внимания, – сказал Рагнарсон. – У него странное чувство юмора. И ему хочется сунуть везде свой нос.
– Нам пора возвращаться.
Он был прав, но Рагнарсону тоже стало любопытно.
– Как в старые времена, а, Жирная Задница?
Насмешник радостно расхохотался:
– Хей! Правду говоришь – мы стареем. Наши черепные коробки покрываются известью. И мы идем, делая вид, будто нам до сих пор нет еще и двадцати и у нас нет ни следа здравомыслия, никаких забот, мы бессмертные и ничто не может с нами случиться.
«Именно такими мы и были», – понял Рагнарсон.
– Ну что, пойдем и разведаем, что там, а, Большой Увалень?
Насмешник остановил коня под зубьями ржавой решетки в воротах.
– Идите, – сказал Тарлсон. – А я немного посплю.
– Ладно. Увидимся утром.
Рагнарсон направился следом за Насмешником в небольшой внутренний двор. У него вдруг появилось предчувствие, что он совершил ошибку. Что-то было не так. Казалось, замок чего-то ждет… Все вокруг выглядело слегка сюрреалистично, возникало ощущение, что, обернувшись, ничего за спиной не увидишь. Воображение разыгралось, успокоил он себя, от воспоминаний о том, что им доводилось пережить в прошлом.
Насмешник спешился и вошел в дверь. Рагнарсон ускорил шаг, нагоняя его. Внутри было темно, как в могиле. Он шел на звук шаркающих шагов Насмешника, ругая себя за то, что не захватил огня. Внезапно он наткнулся на что-то большое и мягкое. Насмешник взвизгнул, словно свинья от пинка в бок.
– Делай что-нибудь! – прорычал Браги. – Не стой на дороге.
– Я слушаю. И пытаюсь не дать себя растоптать великану на свинцовых ногах, которому не хватило ума позаботиться о свете. Я размышляю над природой звука, который услышал сквозь топот его ножищ.