26
Перед нами ревело пламя. Доски сарая трещали, обугливаясь.
Упырь подошел к огню и протянул руки к пляшущим языкам.
— Хочешь посмотреть, как горят твои руки? — усмехнулся он. — Скажи пальчикам «пока», Спенсер!
— Не-е-е-е-ет! — взвыл я. Схватив упыря за руку, я потащил его назад.
— Ты больной! — набросился на него Фрэнк. Он повалил упыря и прижал его плечи к земле. — Джейсон, — повернулся он ко мне, — я его держу. Зови своих предков!
Я побежал было за помощью, но остановился, услышав стон Фрэнка:
— Моя голова! Какая боль… Боже, какая боль…
— Отпусти его! — Я бросился к Фрэнку и оттащил его от упыря. — Он пытается захватить твое тело!
— Ты такой же псих, как и твой брательник! — Фрэнк рывком высвободился. — Я зову копов! — С этими словами он выскочил со двора.
Упырь погнался было за ним, но остановился, увидев, что Фрэнк машет руками подъезжающей полицейской машине.
На моих глазах упырь быстро повернулся, перепрыгнул через кусты и был таков.
Я должен вернуть свое тело. Но как? Мне не обойтись без чьей-нибудь помощи.
Но мне никто не поверит. Меня никто и слушать не станет.
— Ага, — сказал я вслух. В памяти всплыло одно лицо. Лицо Одры.
Одра была со мною на кладбище. Она видела, как я опрокинул то раздвоенное надгробие. Она видела, как Фрэнк и его дружки привязали меня к могильному камню.
«Может быть, Одра меня выслушает, — подумал я. — Может быть, Одра мне поверит».
Если нас будет двое, людям придется прислушаться к нашим словам.
Одра была моей последней надеждой. Самой последней.
Я помчался вниз по улице. Мимо горящих домов и вопящих людей.
Квартал, где жила Одра, был погружен в темноту. Упырь сюда не добрался… пока не добрался.
Я взбежал по ступеням на крыльцо Одриного дома.
Заглянул в окно на фасаде. Свет не горел. Разумеется, все давно уже легли спать.
Я поспешил к задней части дома. Окно в спальне Одры выходило на двор.
Я заглянул в ее окно. Я видел, как она безмятежно спит в своей постели, натянув одеяло до подбородка, а ее пышные темные волосы разметались по подушке.
— Одра, — тихонько позвал я. — Одра, проснись.
Она меня не слышала.
Я постучал в окно. Она оторвала голову от подушки и сонно сощурилась на меня.
— Впусти меня. Пожалуйста.
Одра выскользнула из постели. Она распахнула окно, и я забрался в комнату.
— Одра, это я, Спенсер! — произнес я, лихорадочно думая, как поведать ей мою историю так, чтобы она поверила. — Знаю, выгляжу я как Джейсон. Я взял тело Джейсона на время. Видишь ли, с кладбища сбежал упырь. Я хочу сказать…
Она протерла заспанные глаза:
— Джейсон, ты несешь какую-то околесицу.
— Я не Джейсон! Я Спенсер! — завопил я. — Мое тело украл упырь! Ты должна мне поверить! Ты должна мне помочь!
— Ты спятил. — Голос Одры дрогнул. Она отступила от меня на шаг.
Потянувшись рукой назад, она включила лампу на прикроватном столике. Комнату залил мягкий свет.
— Пожалуйста! Ты должна мне помочь! — Я с мольбой посмотрел в ее глаза.
Ее глаза.
Не было светло-зеленых глаз с золотистыми искорками.
Не было радужек. Ничего не было.
В центре каждого глаза зияла дыра. Бездонная черная дыра.
27
Я смотрел в страшные черные омуты… зияющие там, где должны были быть прекрасные глаза Одры.
— Я знаю правду! — воскликнул я. — Ты упырь! Ты забрал тело Одры!
И тут же вспомнил слабый голосок, взывавший ко мне на кладбище.
«Помоги… умоляю!»
— На кладбище Одра попала в ловушку, верно? — выкрикнул я. — Она осталась там! Это Одра меня звала, да?
— Это уже не имеет значения, ясно? — усмехнулся упырь. — Ее черед жить на кладбище. А для меня это — шанс снова быть живым!
— Не-е-е-е-ет! — гневно завопил я и бросился к окну.
Но две сильные руки схватили меня за плечи и потащили обратно в комнату.
— Прости, — прошептал упырь. — Я не могу выпустить тебя отсюда живым. Я ни за что не вернусь в могилу. Я больше не хочу быть Мартином Мэнсом. Отныне я — Одра!
— Мартин Мэнс! — выдохнул я.
— Да! — Упырь развернул меня лицом к себе.
Я с ужасом смотрел, как черные круги в глазах Одры начали расширяться.
Они расползались, как чернила в воде. Заполняли ее глаза. Заполняли, пока белки совсем не исчезли.
Упырь глубоко вздохнул. И вдруг, обхватив меня за талию, взметнул вверх и швырнул через всю комнату.
— О-о-о-о-о-оф-ф-ф! — простонал я от боли, когда моя голова с силой врезалась в стену.
Я рухнул на пол.
Мир кренился и ускользал… ускользал…
Я увидел вспышку чего-то красного… кроваво-красного… а потом все выцвело… выцвело до черноты.
28
Боль пульсировала в голове, в затылке…
Я силился открыть глаза.
Стук в дверь спальни еще больше меня испугал.
— Одра, что это был за звук? — крикнула из коридора ее мать. — Я слышала грохот.
Дверь распахнулась.
Упырь бросился к Одриной матери.
— Представляешь, мам? Я упала с кровати!
— Ты в порядке? — спросила ее мать.
«Вот он, мой шанс», — подумал я.
Содрогаясь от боли, я с трудом поднялся на ноги.
И бросился в окно.
Вслед мне неслись удивленные крики.
Я обернулся, чтобы посмотреть, не преследует ли меня упырь. Его не было, и я побежал дальше.
Очертя голову несся я вверх по склону Могильного Холма.
Трава была сырой и скользкой от утренней росы. Луна постепенно угасала в светлеющем небе.
Снизу доносились завывания сирен. Над городом разливалось багровое зарево.
Черный дым заволакивал небо.
Задыхаясь, с выскакивающим из груди сердцем, я бежал наверх — к воротам кладбища.
«Я должен найти Одру. Вместе мы победим этих двух упырей. Мы заберем наши тела назад», — думал я. Я знал, что вместе у нас все получится!
Я влетел в ворота — и остановился, как вкопанный.
Кладбищенские упыри зависли над надгробьями.
— Тела… Тела… — стонали они. — Мы тоже хотим тел…
Ко мне подплыл мальчик примерно моих лет. Кожа на одной из его щек клочьями свисала с костей.
— Я хочу твое тело! — прохрипел он.
— Нет! — вскричала старуха. — Его тело будет моим! Я возьму твое тело…
Ряды упырей сомкнулись.
Они взяли меня в кольцо. Сцепили свои костлявые руки. И начали свой ужасающий танец.
— Я хочу твое тело… — хором тянули они, и ноги их неуклюже шаркали по земле.
Внезапно на меня накатило головокружение.
Ноги подкашивались. Я не мог пошевелиться.
Их пляска смерти вводила меня в транс.
— Стоп! — закричал я. — Не делайте этого!
— Ты упырь, — прохрипел мальчик. — Ты такой же, как мы. Ты кладбищенский упырь!
— НЕТ! — вскричал я. Почувствовав прилив сил, я стряхнул с себя их чары. И вырвался из круга.
— Одра! — заорал я. — Ты здесь? Одра!
Тишина.
— Одра? — звал я, мечась между рядами могил. — Одра? Это я! Я…
— Джейсон? — услышал я ее голос, слабый и тихий. — Иди сюда. Я под большой ивой.
Я повернулся и бросился на голос.
И споткнулся о могильный камень.
Он тяжело грохнулся на землю, а я плюхнулся сверху.
— О, нет. Только не снова, — пробормотал я.
Я начал подниматься на ноги. В свете бледнеющей луны я увидел на камне надпись:
«ЛИШЬ ЖИЗНЬЮ СМОЖЕШЬ СМЕРТЬ ПОПРАТЬ».
«Что бы это могло означать?» — подумал я.
Я встал, вытаскивая из волос сухие листья.
— Джейсон, сюда! — слабо крикнула Одра.
— Это я, Спенсер! — крикнул я в ответ. — Я одолжил у Джейсона тело. Где ты, Одра?
— Прямо здесь. Возле тебя. Но я не могу двигаться. Такое чувство, будто я из воздуха сделана.
— Я помогу тебе, — сказал я. — Я заберу тебя отсюда.
— Как? — спросила она.
— Э… — я судорожно сглотнул. — Ну…
И тут со стороны ворот донесся какой-то звук.
Я повернулся на звук. И увидел, что на кладбище забежал пес — здоровенный черный лабрадор.
Он побрел к нам, опустив голову и обнюхивая могилы.
— Да! — радостно воскликнул я. — Собака!
— Ну и что? — прошептала Одра.
— Ты можешь в нее вселиться, — сказал я.
— Что?!
— Тебе надо лишь хорошенько сконцентрироваться, — пояснил я. — Ты можешь использовать тело собаки, чтобы добраться до города. А там, может быть… может быть, мы сможем вернуть наши тела…
Мой голос прервался.
Это было именно что «может быть».
— Я действительно могу вселиться в собаку? — спросила Одра тоненьким голоском.
— Тебе придется, — ответил я. — И надо поторопиться, пока ее тело не досталось упырям.
Я протянул руку — погладить собаку и успокоить ее, чтобы Одра могла войти в ее тело.
— Хороший песик. Хороший мальчик, — тихо произнес я.
Он поднял лоснящуюся черную голову.
Взглянул на меня.
Отвернулся и потрусил прочь.
29
— Держи его! — завопила Одра.
Пес трусил к воротам. Я бросился за ним.
Но остановился, заметив, что из грязи торчит что-то белое. Кость?
Я выдернул это из земли.
Да. Кость.
Неужели человеческая? От этой мысли меня передернуло.
Я издал громкий протяжный свист.
Пес остановился. Повернулся и посмотрел на меня.
Я помахал костью, и он затрусил обратно. Я подержал кость перед ним, позволяя хорошенько ее обнюхать.
— Скорее, Одра! Сделай это сейчас! — прошептал я. — Вселись в его тело!
— Я… я не умею, — заплакала Одра. — Чтобы я превратилась в собаку? Это невозможно!
— Просто сконцентрируйся. Сконцентрируйся на том, чтобы войти в его тело — и все получится. Вот увидишь!
Я ждал, когда же Одра начнет действовать.
Пес облизывал кость.
— Скорее, Одра.
Пес облизывал мои пальцы широким мокрым языком.
— Одра, ну где ты там? — прошептал я.
— Здесь я, здесь. Концентрируюсь.