вал комплименты бабе Нюсе за великолепные рецепты. Целый пирог сожрал словно минисэндвич из студенческой столовой!
– Когда же я попробую Ваш знаменитый борщ с пампушками? – спросил он в конце, когда приканчивал второй десяток пончиков.
– Дак Вы ж тилько вечо́рами у нас столуетесь! – всплеснула руками бабуля. – А борщ – це обидня еда.
– Мда? – Дарк на секунду задумался. – А вот завтра я буду у вас обедать! – постановил он, покосившись на закаменевшего графа.
– Мы же собирались... – начал Тамир, но Дарк его оборвал:
– Ерунда! Отложим до вечера! И потом – это несправедливо! Ты ел борщ, а я ещё нет!
Логенберг возвёл фиолетовые очи к потолку и покачал головой. На этом ужин закончился.
– До завтра, милые леди!
Все дружно расшаркались, согласно этикету, и наш гость, что уже почти выбил себе ставку члена семьи, порталом ушёл восвояси.
– И нам пора на боковую, – глубокомысленно изрекла баба Таня.
– Ага, – поддакнула баба Нюся. – Всем спокойной ночи! А ты, Дашка, не забудь видлючить мозги на ночь! А то вони понапридумують тобе стилько всякой фигни! Призраки, духи… тьфу, прости господи. Нам нежити ожившей хватает.
В коридоре гостевого крыла мы с бабулями разошлись каждый по своей комнате.
У себя застала Игорана с моим грязным платьем. Домовой с весьма озадаченным видом вертел в руках холщёвый пакетик. Я только сейчас вспомнила, что в панике прихватила его с собой из лаборатории леди Леонсии и сунула в карман. Ой, как неудобно получилось! Надо вернуть.
– Что это? – домовой протянул мне мешочек.
– Это чужое. Утром верну, – буркнула я.
А утром меня ждало пренеприятное известие – в замок нагрянула чета Штогов с дочуркой.
ГЛАВА 7.
Видимо в небесной канцелярии началась внеплановая аудиторская проверка. А как иначе объяснить, что ещё солнце не продрало глаза, а небеса разверзлись и оттуда хлынули потоки холодной воды? Баба Нюся в переживаниях за свои грядки не постеснялась до рассвета поднять графа, чтобы тот установил щит над посевами. Но не простой, а «с дырочками», через которые бы вода на грядки капала «нежно и равномерно». Его Сиятельство, вероятно втихаря матерясь, прямо в халате и в тапках на босу ногу кастовал заклинания, укрывая метровые грядки куполом «с просветами». После этого он хотел смыться из замка ещё до завтрака, ведь кроме бабы Нюси с проблемами на графской фазенде, в замке была ещё и баба Таня. А та уже который день пыталась засадить графа за документы.
Не успел… Был атакован полуобморочным домовым. Почему полуобморочным? Так впасть в полноценный обморок ему статус не позволяет – как никак, нечисть на должности дворецкого. А полуобморочный, – опять же, потому как на должности дворецкого, а вид имеет неподобающий. Сколько раз баба Таня пыталась призвать его к соблюдению одёжного этикета! А что в ответ?
– Вы тут не надолго, а нам со скелетами и так сойдёт. Граф, всё одно, не живёт туточки. За всю жисть только второй раз приехать изволили, и то, только по приказу Его Величества.
«Так» – это широкие штаны – удобные, ничего не хочу сказать против, – льняная косоворотка, меховая жилетка и сандалии на босую ногу. А нога, кстати, здоровенная, как под дурным старцем, и волосатая.
Пока граф магией колдовал над одеждой бывшего дворецкого, подгоняя её под домового, виконтская чета обтекала в гостиной. Обтекала в прямом смысле слова. Просто от ворот до дверей нет никакого навеса, и за те несколько десятков метров, что господам пришлось осилить ножками, они вымокли до нитки. Хорошо, что хоть сундуки с одеждой зачарованы, есть во что переодеться. Не то у Лоденберга случился б «нервенный» срыв. Где одежду брать? Все гостевые покои, конечно, прибраны, но шкафы там пустые, без единой тряпочки!
Обо всём этом я узнаю чуть позже, когда буду идти в столовую. А пока, пользуясь непогодой, я с удовольствием нежилась в постели. После вчерашних передряг даже и думать не хотела, чтоб пробежаться в библиотеку по подземному коридору.
Лежу это я, лежу, потягиваюсь, суставы, так сказать, готовлю к бодрствованию, и тут – бац! – прямо перед лицом замаячила полупрозрачная физиономия подземельного духа.
– Лежишь? – ядовито осведомился бывший сиделец.
– Лежу, – пропустила его яд сквозь себя, и не задержалось даже. Наверное, своего хватает. – У меня голова болит после вчерашних потрясений.
– Если голова болит, значит, она есть, – он с умным видом покивал и отлетел в кресло.
– А что? – меня уже начало настораживать его слишком уж покладистое поведение. Никуда не суёт свой нос, сидит себе, если можно так сказать о бестелесном духе, тихонечко в кресле, обстановку разглядывает.
– Да так, я уж подумал, что тебя не интересует рейтинговая конкурентка на сердце и кошелёк нашего Тамирчика.
– Чего? – вырвался глупый вопрос.
– Там виконты прикатили с куколкой-дочкой, говорю, графа нашего в осаду брать! – гаркнул он.
– А-а, – махнула я рукой из-под одеяла, – я думала, чего серьёзное, а тут виконты, – и опять завернулась в кокон.
– Не, ну вы поглядите на неё! – возмутился дух. – Да ты радоваться должна, что я предупредил и вообще, что я есть! – он вдруг сменил гнев на милость и предложил, заговорщицки подмигнув: – Будем вдвоём виконтов троллить!
Оу, теперь понятно. Всё-таки подземельный нашёл себе занятие. Но тут уж без меня! Хватит и вчерашнего! Не сунулась бы в мешочки из груды шкафного хлама, – не активировала огневичек, и ничего бы не взорвалось. Сидела бы тихонько, макулатуру складывала, представляла бы себя принцессой, которая ждёт спасителя-принца, то бишь графа в моём случае. Так нет же.
–Сейчас, только свалюсь в обморок от счастья, а потом сразу начну радоваться, – буркнула я.
– Ты и так на кровати, – фыркнул дух. – Сваливаться уже некуда.
– Кровать на полу стоит, – не согласилась я. – Пол чистый, с ковром, так что можно падать.
– Скучная ты.
– Ну, простите, – изобразила лёжа книксен. – В театральных академиях не обучалась.
– Слушай, – дух никак не мог угомониться, – неужели тебе не жалко нашего Тамира?
Вот те раз! Я даже из-под одеяла высунулась.
– А с чего это я должна его жалеть?
– Ну как же? – вдохновился он. – Граф ещё так молод! А эти Штоги такие проныры! Вот голову даю на отсечение, что они свою дочурку всякими зельями для красоты отпаивают! А ещё, она обвешана накопительными артефактами! – продолжал делиться наблюдениями дух. – Я точно тебе говорю! Сам видел.
– И что?
– Ах да! – он устало махнул рукой. – Ты ж с другого мира, не в курсе. Понимаешь, – он завис напротив зеркала и принялся себя разглядывать, а заодно и живописать мне тутошние заморочки с магией, – наш мир держится на магии. Рождение одарённых детей – это благо. Одарённые дети появляются в семьях, где оба родителя маги, или если родители любят друг друга искренне. А кто родится у Тамира с Вероникой? У неё же магии – пшик! Даже купол от дождя не смогла скастовать.
– Ну, может, они с графом полюбят друг друга, – неуверенно пробормотала я. И сразу внутри что-то шкрябнуло, словно шаркнули по душе кошачьими когтями. С чего бы это? Какая мне разница на ком женится Логенберг?
– Ха! Три раза! – дух взвился под самый потолок. – Наш Тамир – глыба бесчувственная! Он после практики в Сумеречных пустошах вообще лишился каких-либо эмоций к женщинам. А эта Вероника – змея подколодная. Я слетал к ним в имение, пообщался с тамошним домовым. Он мне такого понарассказывал про эту семейку, что уши вянут. И потом, – он снова подлетел к кровати и сощурился: – они, эти виконты, спят и видят перебраться в столицу.
– И что?
– Вот заладила! – психанул дух. – Замок только-только стал приобретать былой лоск! А если Тамир женится на виконтессе, то она перетянет его в столицу, а замок продадут или опять забросят и он снова превратится в развалины! А усилия твоих бабушек пропадут даром! – тут он покосился на меня с деланным сожалением. А может, и не с деланным, а с самым настоящим.
– Это удар ниже пояса, – мрачно провозгласила я и стала выбираться из постели. Бабуль было жалко. Они старались-старались, столько сил вложили и всё может пойти прахом? – Уговорил. Посмотрю на эту куколку, – решила я, схватила халат и пошла в ванную.
Через полчаса, стоя перед старинным зеркалом, я расчёсывала волосы и слушала зудение духа по поводу того, что пока я ТУТ перья чищу, ТАМ вовсю идёт охмурение «бедного Тамира». Когда коса была заплетена и приколота шпильками, закончилось и терпение.
– Слушай, – зашипела я, окидывая критическим взглядом причёску, – если он такой телок, то и не жалко!
– А как же бабулины труды? – ехидно оскалился этот подземельный тип.
И тут меня осенило:
– А мы всё равно здесь не навсегда! Скоро граф вычислит координаты нашего мира и отправит нас домой!
Дух от неожиданности замер на некоторое время, стало слышно, как в его голове усиленно работали мозговые шестерёнки, затем просиял и выдал:
– Если вас сюда притянуло, значит, вы нужны нашему миру, и он вас так просто не отпустит!
Ответить на этот очередной выпад я не успела. Зеркальная гладь пошла лёгкой рябью и вот уже в отражении не я, а высокая стройная красивая дама в строгом платье и с высокой причёской из чёрных смоляных волос с лёгкой сединой. Сначала я просто хотела заорать, думая, что это я так трансформировалась, но затем, когда дама удовлетворительно кивнула и произнесла: «Я тоже так думаю, Карл»! – заорала с чувством неправильности всего происходящего. Дамочка, поморщившись, процедила:
– Отойди-ка в сторону, дитя, хочу присоединиться к вашей занимательной беседе, а переход сквозь физическое тело всегда связан с неприятными ощущениями для его обладателя.
–Леонсия! – завопил дух.
Кажется, это его назвала леди Карлом. Других мужиков у меня в спальне не наблюдалось.
– Я знал, я чувствовал, что ты где-то рядом! – продолжал разоряться дух, совмещая заламывание костлявых рук с визгливыми воплями.