Не вовремя это он.
– Да у меня нервов уже на эту блондинистую фрю не хватает! – психанула я и кинула в духа подушкой.
Тот взмыл вверх и уже оттуда – из-под потолка, – дурашливо пропел:
– Вам повысит тонус и ослабит нерв,
Йога в огороде пятой чакрой вверх!
(Вокруг смеха. ПользовательГалия.)
– Не злобствуй, – рыкнула, посетовав про себя, что подушка пролетела мимо цели. – А то ядом своим отравишься.
– Я очень разносторонне развитая личность! – донеслось сверху. – Во мне постоянно присутствуют и борются добро и зло!
– Да только побеждает придурь! – резко оборвала духа Леонсия. Она, как всегда, явилась неожиданно.
Карлуша под её острым взглядом сник, но вышеозвученная придурь всё же не позволила смолчать.
– Ох уж эта женская логика! – он патетично заломил тощие руки. – Во мне только два начала: добро и зло! При чём тут третье?
– О женской логике хоть говорят, – ответствовала Леонсия. – О мужской вообще ничего не известно. Вероятно, мужчины логикой не обладают.
– Мы талантливы в другом! – приободрился дух снижаясь и поигрывая бровями.
– Сгинь!
Призрачная ведьма дунула в сторону игривого духа ледяным дыханием и тот исчез. От греха подальше. Связываться с разозлённой ведьмой всегда себе дороже.
Вот я не понимаю: как Карлуша, обладая вполне материальным телом – на ощупь, – витает в воздухе, словно пёрышко? И его способность исчезать… Эх, мне бы так!
Из мечтательных грёз, где я творила мелкие пакости Веронике в своём новом невесомом облике, меня выдернула Леонсия:
– Вот, – она положила на стол старый листок бумаги, сложенный в несколько раз и пожелтевший от времени. – Это карта поместья. Думаю, за несколько столетий произошли некоторые изменения, но они не столь значительны.
Поднявшись с кровати, я подошла к столу и с любопытством принялась изучать начертанное. В принципе, леди оказалась права – основные постройки остались. Добавились лишь несколько хозяйственных, да и то те, которые были возведены по просьбе бабуль. После нескольких минут споров пришли к консенсусу. К замку течёт речка, недалеко от его стен она делает поворот, образуя петлю. Вот на землях внутри петли и было решено посадить первую партию в несколько семян. Литропус растение капризное, нужно создать условия, максимально приближённые к его естественным условиям произрастания. Не трудно и ошибиться. А тот мешочек единственное, что осталось. Это последняя надежда на возрождение магического растения.
– Только надо обеспечить, чтобы здесь никто не шастал, – ткнула леди длинным прозрачным пальчиком в выбранное место на карте. – С этим приёмом, будь он не ладен, – фыркнула она. – И чего это Тамиру в голову взбрело?
– Так это Дарк постарался, – я со вздохом принялась сворачивать старый лист. Надо бы его куда-нибудь спрятать от всяких любопытных домовых. В кабинете у графа есть карта, только больше и новая, так что эта ему точно не понадобится.
– Вот, я всегда говорила – от королевской семьи нужно держаться подальше. Проблем не оберёшься.
Мой желудок жалобно пискнул. Ну да. Я ж за ужином почти ничего не съела. Теперь расплачиваюсь за свою впечатлительность. Брала бы пример с графа! Тот трескал, не обращая внимания на речитатив виконтов. Слушал и трескал. Спит, небось, сейчас, котлеты переваривая.
– Блин, – пробурчала расстроенно, – теперь не усну.
– Так в чём дело? – высунулся из стены Карлуша. Подслушивал, негодник! А, если бы мы о своём, девичьем, болтали?
– Мне сюда никто ничего не принесёт! – ехидно осклабилась я.
– И что? – продолжал он паясничать. – Дорогу до кухни не знаешь? Так я покажу! – и предложил локоть.
– В самом деле, – опять согласилась с ним Леонсия, – чего мучиться? Иди и хоть чаю попей с булочками. Уж булочки тут всегда есть.
Дважды предлагать поесть мне не надо. Так что, набросив на плечи тёплую накидку, я в сопровождении Пашки спустилась вниз и по подземному переходу пошла на кухню.
Поварской штат в замке увеличился. Теперь у нас была главная повариха Лейла, кухарка Станка и двое поварят. Они начинали работу довольно рано, поэтому я точно знала, что сейчас на кухне никого не будет, а подогреть воду для чая и соорудить пару бутербродов, если не остались вечерние булочки, я и сама в состоянии. И, когда уже на плите посапывал чайник, а на столе стояла тарелка с булочками – нашла! Ура! Не всё слопали за ужином! – в кухне появился Игоран и мрачным голосом сообщил:
– Леди Дарина, там Митрич с женой очень просются. Пустить?
– Пускай!
А что? В одиночестве хомячить скучно, вот домовые, – или дворцовые? – и составят мне компанию. Наш замковый домовой, укоризненно глянув в сторону стола, хлопнул в ладоши и тут же появились Митрич и Нюша. Они было набрали воздуху в грудь, чтобы разразиться очередными хвалебными одами, но, узрев только булочки, сиротливо манящие румяными бочками, возмутились:
– Вас не кормят? Мы щас!
Я даже сказать ничего не успела, как из пустоты на столе стали выпрыгивать всякие вкусности и сами расставляться. Во сервис! Магия!
– Его Сиятельство не одобрит, – пробурчал Игоран, наблюдая это гастрономическое великолепие.
– И пусть! – Я решительно уселась за стол и вонзила зубы в бисквитное пирожное с шоколадным кремом и вишенкой на одной из розочек. Ум-м-м-м, как вкусно! – За то хоть наемся. Присоединяйся! Тут на всех хватит.
Домовой возвёл очи горе и гордо удалился, пылая негодованием. Ну и ладно. Нам на троих больше достанется.
Однако, я ошиблась.
К моменту, когда уже второе пирожное заняло своё положенное место, то есть благополучно уместилось у меня в животе, и мы с домовыми дружно подняли чашки с душистым травяным чаем за знакомство, на кухню так же дружно ввалились мои бабули.
– Дарника! – зашипела баба Таня. – На ночь есть вредно!
– Так я ж не на ночь! Я – ночью.
Бабуля всегда была приверженцем правильного образа жизни: питание, движение, уход за собой. В свои – не буду говорить сколько, – она выглядела потрясающе. И нас с бабой Нюсей старалась держать в узде. Но… Мы частенько хомячили по ночам, втихаря от бабы Тани. Домработница Катя знала об этом, да только молчала, жалея мой растущий организм. Даже оставляла в буфете тарелочку с печёностями. Но сейчас её не было и бабуля закусила удила.
– Всё равно! Уверяю тебя, что утром твой организм не скажет тебе спасибо за то, что всю ночь работал.
– Ничего, главное, что он всю ночь будет занят и ему не до разговоров.
И в самом деле, хоть высплюсь спокойно без внутренних завываний.
– Дашка, ты шо, не найилась? – баба Нюся со знанием дела принялась инспектировать яства.
– Конечно, не наелась. У меня кусок в горле застрял.
– Не выдумывай! – строго сказала бабуля. – Котлеты были мягкие, пропаренные, нечему было застревать.
– Ничего я не выдумываю! Это у меня на нервной почве. Очень я нервничаю в присутствии Вероники.
– Тю! – баба Нюся удивленно всплеснула руками. – Так треба було спокойливых капельок прийняти! У мене ж е настоечка: валерианка на коньяку. Вона и стресс знимае, и усталость. Ось я – напашуся на грядках за день, до вечору ни рук не ног не чую. А як выпью грамм тридцать перед тим, як лягти спати, так цельну ночь сплю, аки дитя малое.
По раскрасневшимся щекам и блестящим глазкам всем стало понятно, что баба Нюся настоечкой уже пользовалась.
– И сколько раз ты спать сегодня ложилась? – куртуазно поинтересовалась баба Таня, поведя носом в её сторону. – Явно не один раз.
– Не считала! – отмахнулась бабуля. – Зато думки привела в правильну форму. А ты, Дашка, ешь, як те ще спокаивает, але настоечку я тобе в спальню приньясу. Про всякий случай.
– Анна Ивановна, – бабуля устало опустилась на стул, – если Дарника будет успокаивать нервы пирожными, то она сама примет правильную форму, – тут баба Таня покачала головой и уточнила: – Шарообразную.
– Ой, скажете тоже, леди, – начала заступаться Нюша. – Леди Дарина тоненькая, ей до шара расти и расти. А мы тут немножко чайком побаловались, так сказать, отпраздновали наше с Митричем бракосочетание.
– Идишь ты! – восторгнулась баба Нюся. – А чого на суху-то? Непорядок! Василё-о-о-ок! – заголосила она, вызывая своего верного слугу и напарника по работе на фазенде. – Василёчек!
При виде одетого в чёрный костюм скелета домовые-дворцовые застыли. То ли от удивления, то ли от неожиданности. Тем временем, Васкиса отправили в погреб за «приличной едой».
Через полчаса на столе стояли: отварная картошка со шкварками и свежим укропом, тоненько нарезанная сырокопчёная колбаска, прозрачные ломтики ветчины, длинные брусочки сала на мягкой шкурке, миска квашеной капусты, сдобренная душистым растительным маслом, свежевыкопанный чесночок, селёдка под жёлтыми кругляшками лимона, испечённый вечером кухаркой круглый хлеб, бабулина рябиновая настойка, бочонок местного тёмного пива, жареное мясо, пирог с повидлом, торт, что принесли дворцовые домовые, и два высоких фужера под шампанское для красоты.
Застолье, посвящённое двух гостям, проходило в дружеской и тёплой атмосфере.
Часы на кухне пробили три часа ночи.
– Не пора ли расходиться? – укором совести вновь повис над нами Игоран. – По домам? – уточнил он, буравя глазами Митрича.
– Эх, на посошок, – пьяненько вскинулась баба Нюся и затянула свою любимую:
Напилася я пья-а-а-ана-а-а,
Не дойду я до до-о-о-ому…
…Надежда Кадышева и Золотое кольцо…
Голос у моей бабули красивый: глубокий и зычный. Все заслушались и не заметили исчезновение Игорана.
Если б раньше я знала, что так замужем плохо Расплела бы я русу косоньку, да сидела бы дома Расплела бы я русу косоньку, да сидела бы дома Напилася я пьяна, не дойду я до дому Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада Довела меня тропка дальняя до вишнёвого сада
Последние строки мы допевали все вместе. Душевно-то как!
– Что тут происходит? – громовым раскатом рявкнуло сверху голосом графа.