– ФСБ, значиться, – с умным видом заключила баба Нюся.
Граф не стал ни подтверждать, ни опровергать её версию. Вместо этого, мрачно сверкнув фиолетовыми глазами, – я таких даже линз не видела, – вопросил:
– А теперь вы скажите мне: кто из вас умудрился вмешаться в мой ритуал призыва?
И посмотрел почему-то на меня.
– Який-такый призыв? Никакогу призыву не було. Мы тико фильму дывылись, а потом – раз! – и на траве лежимо и глазами лупаем. А Дашка так вообще без памяти валяется.
– Кстати, Даша, – проявил некую долю заинтересованности граф. – А что у Вас с рукой?
– Це у ней не з рукою, а з башкою, – зыркнула на меня баба Нюся. – Ночами спати трэба, а не мотатися на мотоциклетах з байкерами. Тьфу, прости господи, фулюганы, а не хлопци! – в сердцах хлопнула она себя по коленкам.
– Нет, – не согласился Логейнберг, – с головой у неё всё в порядке. Меня больше беспокоит рука.
– Сломала, – пожала я плечами.
Сзади сочувствующе протарахтел костями Васкис, и перед моим носом появился поднос с кружкой чего-то голубого и приятно пахнущего мятой. Это мне, что ли?
– Пейте-пейте, – кивнул граф, – это восстанавливающий отвар. Он взбодрит и придаст сил. А с рукой, я думаю, я Вам помогу.
– Тока з рукою? – подозрениями бабы Нюси можно было сейчас убить. – Ты смотри, – при этих словах мужчина поморщился, – знаю я, як мужики молодым дивкам допомогають познати прелести жизни. Тока потом их раздувае, и пузо на нос лезе.
– Анна Ивановна! – зашипела баба Таня.
– А шо я такэ сказала? Твий сынок допомогався вже. Ось вона, – кивнула на меня, – помищь яка гарна выросла.
– Анна Ивановна! – та поджала губы в обиде за сына. – Дарника – умница и красавица получилась. Благодарить надо, а не…
– Стоп-стоп! – прервал их перепалку граф, и я была ему благодарна. – Я сейчас в вашем присутствии подлечу Дарнику, познакомлю вас со слугами и мы все пойдём в столовую!
Очень вовремя. Мой желудок при слове «столовая» радостно сжался и больно вштырил мне под рёбра. Мол, хозяйка, ты как хочешь, а еда должна быть в животе! Иначе, зачем живот нужен?
А дальше я впервые в жизни видела, как действует магия… Парни, по дороге из травмпункта, наперебой рассказывали о своих бывших переломах, не преминули обмолвиться и о процессе снятия гипса. По их словам гипс распиливали страшной пилкой. Я уже тогда начала трусить. Всегда боялась всего режущего, а тут прямо на мне пилить будут! Вдруг, руку отпилят нечаянно? А что? Наверное, такое бывало, только это нигде не афишировали, чтоб людей не пугать. И не надо убеждать, что под линию будущего разреза подкладывают металлическую пластинку, всё равно – страшно. Но тут граф, отколупнув кусочек гипса, подвесил его в воздухе, затем распылил и занялся уже моей рукой. Гипс просто исчез, стаял, обнажив совершенно чистую кожу. Потом руку окутало синее свечение, по костям пробежались горячие пчёлки и всё.
– Можешь двигать, – разрешил этот чудо-лекарь, – только без фанатизма. Пару дней побереги руку.
Я пошевелила пальцами. Никакого отёка, никаких болезненных ощущений, о каких предупреждали ребята, никакой скованности. Рука будто и не ломалась. Здорово!
– Ось цэ дохтур! – восхитилась баба Нюся. – А мой радикулит пидлечишь? – и тут же, вскочив, повернулась болезненной зоной.
Граф слегка опешил, но быстро взял себя в руки и… бабулю окутало то же синее сияние, а потом она щупала себя за поясницу, нагибалась, поворачивалась, скручивалась и повизгивала от восторга:
– Коляновна! У тебе ж столбняк був! Нехай дохтур вылечит! – удостоверившись, что всё вращается, как в молодости, воскликнула сердобольная баба Нюся.
– Анна Ивановна, – бабуля слегка покраснела, – не столбняк, а спондилёз. Я, как-нибудь сама его вылечу.
– Вы обладаете целительской магией? – встрепенулся граф. Чего это он? Конкурента чует?
– Гордынею вона обладае, – брякнула баба Нюся. – Стыдно ей, ось и витказыеться.
С рук лекаря сорвались потоки синего света, моментально окутали бабулю, и только через пару минут опали.
– У вас ещё почки не в порядке были, – сообщил граф, стряхивая кисти, – я подправил.
– Спасибо, конечно, – баба Таня выпрямилась, словно палку проглотила, – только заплатить нам нечем. Да и домой надо возвращаться. Кстати, как нам домой вернуться?
– Оплачивать ничего не надо, – нахмурился мужчина, став похожим на настоящего некроманта из фэнтезийных книжек нашего мира, – а вот с возвращением домой – небольшая заминочка. Я понятия не имею, какой ваш мир, где он находится, какие у него пространственные координаты.
Тут уж бабули заволновались кооперативно.
– Як цэ «заминочка»? – бушевала баба Нюся. – Вертай нас взад! У мене огирки спеють и помидори наливаютися!
– А на что мы тут жить будем? – вторила баба Таня. – С голоду помирать? Или Вам, как некроманту, это выгодно? Новых скелетов оживите?
– Тихо! Прошу, дамы, успокойтесь! – поморщился, словно от зубной боли, некромант. – Так как я косвенно, – сверкнул глазами, – косвенно, повторю, причастен к вашему здесь появлению, то расходы на ваше содержание возьму на себя. И постараюсь выяснить в кратчайшие сроки, как вернуть вас в ваш мир. А сейчас, – встал и сделал приглашающий жест, – прошу в столовую. Время обеда.
По дороге в столовую он пояснил, что в замке бывает очень редко, поэтому обслуга здесь состоит только из вот таких вот «лакеев», только повариха приходящая, из соседней деревни. Спустя пару лестничных пролётов и войдя в столовую, мы не так уж и ужасались снующим по зале скелетам с подносами в руках. Кстати, на руках у них были белоснежные перчатки.
– Ты б их одягнув, чи шо, – проворчала баба Нюся, когда подавали десерт.
– Зачем?
– Ну як же? Срамно дывытися на голу жопу, пущай и костистую.
Я почувствовала волну признательности, которая выплеснулась от скелетов. Интересно, это у меня магия такая образовывается? С нежитью взаимодействовать? Светка мне все уши прожужжала, разглагольствуя на эту тему, то есть, какая у неё была бы магия в магическом мире. Это что ж получается? Не всё в тех книжках, что она зачитывалась, выдумки? Ой, мамочки! Это что ж, я тоже некромантом буду? Трупы, зомби, нечисть всякая, покойники опять же… Ой, бе-е-е! А-а-а-а! Не хочу!!! Я, хоть и в меде учусь, но планировала стать косметологом. С трупами я не планировала общаться.
– Я подумаю, – граф промокнул губы салфеткой. – Позвольте откланяться, – встал. – Замок и прислуга в вашем распоряжении.
ГЛАВА 3.
Мы переглянулись и продолжили уделять внимание десерту. Надо будет зайти на кухню и поблагодарить повариху. Всё было очень вкусно, а десерт так, вообще, сказка.
– Так, – прокряхтела баба Нюся, отваливаясь от стола. – Предлагаю трохи растрясти сытный завтрак. То бишь, прогулятися.
– Я с Вами согласна, Анна Ивановна, – степенно произнесла баба Таня.
– Ой, Коляновна, брось ты свои паньски замашки! – лениво возмутилась бабуля, перед тем, как выкатиться из-за стола. – Дашке вже скоро четверть века буде, а ты всё «АннаВанна». Ивановна я! Ясно?
Я тихо возмутилась про себя – вообще-то, мне только 18 лет исполнилось. 1 апреля.
– Да как-то… – баба Таня замялась. Её воспитание никак не позволяло такие фамильярности, по её мнению.
– И якось и такось. А, поскольку мы тут застрягли неведомо наскилько, ось чую своею попою, шо надолго, пишлы разведовать обстановку. Я не збираюся в такому свинарнику жить!
– Согласна, Анна Ив… хм… Ивановна, – продолжила папина мама под суровым взглядом маминой мамы. – Дети в такой грязи жить не должны.
– Ты глянь-ка, рано ще Дашку замиж виддавати и про пра внукив думати! – она перевела строгий взгляд с бабы Тани на меня и погрозила кулаком. – Що я, зря, чи шо на огороде корячусь? Копийку нам економлю, щоб Дашке на институт хватило? Та й нема за кого ей замиж видти! За цього дурика, чи шо? Хочя, дохтур вин хороший, – сама себе возразила и крякнула, – але всё одно – рано Дашке замиж!
Баба Таня несколько раз порывалась встрять в монолог своей свахи, но бабу Нюсю не переговоришь, пока сама не выдохнется.
– Да я ж не о правнуках, Ивановна, я о Дарнике! Она ж ещё ребёнок!
Ага. 18 лет ребёнку. В ответ баба Нюся важно покивала головой и заголосила:
– Василий! Василё-о-ок! Василёчик! Подь сюды, радость моя ожившая!
Дождавшись, пока скелет по имени Васкис, на котором, кстати, уже была светло-серая ливрея, важно зайдёт в столовую, она по-простецки заявила:
– А покажь-ка нам замок!
В итоге мы до самого обеда блуждали по пыльным коридорам и облезлым залам. Перед этим Васкис выцепил откуда-то маленького замурзанного мужичка, приблизительно около полутора метра ростом, почти вровень с бабой Нюсей. Мужичок этот оказался домовым, который и должен был смотреть за замком и поддерживать его в порядке. Звали его Игоран.
– Игорёк, значится, – недовольно поджала губы баба Нюся. – А поделися зо мною опытом и вумением… Як можна було довести такой замечательный дом до такого состояния? – неожиданно она так рявкнула в конце, что Игорёк присел и застриг длинными эльфячьими ушами.
– Так это, – проблеял он, – никто тута не живёт уж почитай не одну сотню лет. Чего корячиться-то? Как старая хозяйка, леди Леонсия, померла, так никто тута не живёт. Его Сиятельство Тамир всё в столицах, во дворцах, а мы тут со скелетом, да с пауками кукуем.
– Це просто катастрофа!
Баба Таня в конце экскурсии пребывала в шоковом состоянии. Мы как раз закончили осматривать последний этаж последней башни. Сам замок состоял из четырёх башен, соединённых между собой длинными двухэтажными переходами, в которых располагались многочисленные комнаты. Одна башня была полностью занята библиотекой, а в подвалах располагались лаборатории. Туда нас, естественно, не пустили.
– Это леди Леонсия тут работала, – уважительно с благоговением произнёс домовой.
Вторая башня – царство оружия. Здесь находились оружейная, тренировочные залы, на втором этаже – кабинет хозяина и управляющего. Они сейчас пустовали.