-Терпимо, -ответил я не желая пугать дядю подробностями.
-Приеду за тобой, -пообещал дядя. -Надо тебя вытаскивать из болота социального городка пока оно не поглотило тебя с головой.
-Спасибо, -принимаю его помощь. Выбраться из социального городка наружу стоит первым пунктом в моём плане.
-Будь на контрольном пункте через четыре часа, -сказал дядя.
Я не знал где тут контрольный пункт, но времени чтобы его найти было предостаточно, поэтому пообещал, что буду.
Непривычные к долгим прогулкам ноги гудели. Разумеется, я прошёл процедуру адаптации к повышенной (или нормальной, с точки зрения землян) силе тяжести материнской планеты иначе и вовсе бы лежал пластом. Но ноги всё равно гудели. Посидев полчаса на скамейке возле центра связи, немного отдохнув и вдосталь полюбовался бездонным синим небом с плывущими по нему барашками облаков. Как ни крути, а голографический потолок подземных туннелей не способен до конца передать бескрайную бесконечность воздушного океана и чинное спокойствие белоснежных облачных кораблей, плывущих по нему.
Запах травы. Бесконечность неба. Множество самых разнообразных растений, растущих сами по себе, без тщательного ухода. Земля многое предлагает своим детям. Но я всё равно скучал по искусственному уюту подземных лунных городов. По крупным, словно виноградины, звёздам, пусть даже они отделены от тебя сантиметрами стен и десятками метров грунта, и чтобы посмотреть на них надо одеть скафандр, подняться на поверхность, пройти шлюзование и только тогда. Я скучал по пустым и безжизненным лунным пейзажам вспоминая весёлые гонки на квадрациклах и дикие прыжки в условиях пониженной гравитации. Всё то, что отнял у меня проклятый Полански заключивший сделку с чужими и практически продавший им красавицу Луну вместе со всем её населением.
Не прощу! Никогда его не прощу! – пообещал себе я
Стать беженцем на земле и прожигать дни в социальном городке на гарантированное пособие не мой путь.
Вдохновлённый этими мыслями встаю и иду к контрольному пункту, перекрывающему единственный выезд из города. Уже на подходе меня обгоняет светло-жёлтенький автобус, и я понимаю, что мог бы спокойно доехать, вместо того чтобы насиловать свои утомлённые ножки. Дурная голова – ногам покоя не даёт. Семь раз подумай – один раз сделай. Как раз мой случай. Но я всё-таки добрался до пропускного пункта и с облегчением упал на первую свободную скамейку.
Чтобы выехать из социального городка требуется либо показать приглашение от человека или организации извне, либо уже заключённый договор на работу или обучение или, и это как раз мой случай, вместе с кем-то другим, кто поручится за тебя и, если что случится, примет на себя все твои нарушения.
Александр Григорьевич приехал спустя полтора часа. За это время я немного передохнул и выпил чаю в кафетерии. Ко мне успели дважды подойти с предложением «помочь» выбраться наружу за каких-то двенадцать и пятнадцать тысяч кредов на срок в три и пять дней соответственно. Так что примерные расценки я себе представлял. Социальный городок не был тюрьмой и выбраться из него вполне возможно множеством как официальных, так и неофициальных способов.
И всё же, встретив за время своей пешей прогулки большое число людей просто лежавших на траве, подпирающих собой стены и прочим образом ничего не делавших – я решительно отказывался понимать почему они смирились со своим положением и даже не пытаются как-то его улучшить? Неужели минимальное удовлетворение самых базовых потребностей достаточно чтобы пусть не все, но значимая часть людей сознательно отказалась бы от труда предпочтя сытую и беззаботную жизнь домашних животных в комфортном загоне?
Всё же мой новый знакомый, сосед Паша, в чём-то был прав. Среди землян я замечал своих соотечественников с луны получивших статус беженцев. Их можно было отличить по более резким движениям и немного подпрыгивающей походке – последствия жизни при слабой гравитации несмотря на пройденные процедуры адаптации. И ладно бы только земляне сидели в теньке покуривая лёгкую, вполне разрешённую, наркоту в ожидании следующего бесплатного приёма пищи, но нет – встреченные мною лунары ничем не отличались от своих земных предков. Звёздные арийцы, сверхчеловеки и прочее, что только не придумал поганец Полански, они ничем не отличались от потомственных «грязеедов» - то же расслабленное выражение лица, те же ленивые движения, неспешное ожидание кормёжки. Почему-то вид моих соотечественников, спокойно наслаждавшихся разрешёнными наркотиками на свежем воздухе и не стремящихся ни к чему большему, особенно сильно злил меня. Всё же прав был сосед. Идея об имманентном превосходстве лунаров над землянами таки пустила корни где-то в моём подсознании. А может быть я просто до сих пор считал лунар «своими», а землян воспринимал как «чужих», поэтому их проблемы волновали меня в меньшей степени. Не знаю. Здесь нужен был хороший психолог, чтобы разобраться с тем, что творится в моей голове, разложить по полочкам мотивы и следствия.
Не зная, как вести себя с дядей, я сковано поздоровался.
В ответ он сдавил меня в объятиях: -Живой?!
-Ещё немного и перестану им быть! -пропищал я.
-Живой! Как же я за тебя волновался!
Мне опять стало стыдно. Ведь, если честно, то за последние годы я хорошо если пару-тройку раз вспоминал об оставшихся на земле родственниках.
-Едем скорей, тебя все ждут, -заторопился Александр Григорьевич.
-Кто «все»?
-Людка. Мишка. Андрей. Не помнишь, что ли?
Отрицательно качаю головой.
-Когда тебе было от восьми до одиннадцати лет всё лето у меня даче вместе проводили, -напомнил дядя. -Вы когда на Луну собрались переезжать, ты обещал Мишке и Андрею прислать оттуда подарок и прислал. Помнишь?
-Камень? -вспомнил я.
-Кусочек луны, -рассмеялся дядя. -С вырезанным на нём посланием. Когда получили радости не было предела. Он до сих пор, кстати, стоит у меня на почётном месте, приедешь – посмотришь.
-Как давно это всё было, -признался я, -словно в прошлой жизни.
-Семья - это навсегда, -по-стариковски проворчал дядя. -Давай садись. Нам три часа ещё ехать, можешь поспать.
У нас на луне любая беспилотная техника, в целях безопасности, обязательно имеет место для водителя и легко переключается в ручной режим управления. На земле подобное было не обязательно и дядин мобиль вовсе не имел ручного управления. Дядя задал маршрут, и мы неспешно покатили в потоке других мобилей.
-Как только выедем на сверхскоростные междугородние трасы, то помчимся с ветерком, в окрестностях городов скорость принудительно ограничена, -объяснил дядя. -Есть хочешь?
Помотал головой: -Я уже.
-Чем думаешь заниматься?
Пожимаю плечами: -Найду работу.
-Сетевиком? -предположил дядя.
-Если возьмут.
-Оторвут с руками, -пообещал он мне. -После того как Луна снюхалась с чужими и попыталась закрыть весь космос грамотные разработчики нейросетей сразу сделались на вес золота. Основные центры разработки были, где – правильно, на луне. У нас тут только отделения, сервисные центры и совсем мелкие производства. Пришлось всех смежников срочно переучивать, чтобы худо-бедно восполнить недостаток специалистов.
Модуль выехал из пригородов социального городка и значительно увеличил скорость. За коном замелькали пейзажи. Чтобы не рябило в глазах дядя уменьшил коэффициент прозрачности окон.
-Есть планы как вытащить твоих с Луны?
-Только общие соображения, -признался я. -Нужно попробовать выйти на контрабандистов. Несмотря на орбитальную войну, ручеёк контрабанды только превращается в полноводную реку. У них должны быть способы вывести несколько людей с Луны. Конечно, нужно будет заплатить…
-О деньгах даже не думай, -пообещал дядя как о само собой разумевшемся.
У меня перехватило дыхание. Поддавшись порыву, я накрыл его руку двумя своими ладонями: -Дядя! Прости!
-Не понял. За что? -удивился он.
-Что так редко писал и почти не звонил, -отвернулся я не находя в себе сил произнести настоящие слова извинения.
-Пустое.
Но это не было пустым. На самом деле я извинялся за тот момент, когда поддался чужим манипуляциям и чуть было не отказался от всех земных родственников и чуть было не проклял их всех. Хотя почему «чуть было». И отказался. И проклинал. Считал убийцами или, по крайней мере, сообщниками убийц. Как подавляющее большинство своих соотечественников я хотел вырвать из себя всё, что связывало меня с материнской планетой. Вторя чужим, подлым словам я называл своих родственников «грязеедами» и «червяками» или, по крайней мере, не заступался за них, когда их так называл при мне кто-то другой.
Сейчас мне было чудовищно стыдно. Но я всё равно не находил в себе сил извиниться по-настоящему. Может быть время не пришло. А может быть мне ещё не было достаточно стыдно.
Беспилотный мобиль нёс нас двоих по сверхскоростной магистрали в ряду сотен других таких же беспилотных машин. Серебристая капля среди сотен и сотен других таких же капель. Серебряный поток, бурная, но при этом тщательно управляемая, река.
-Расскажи мне про Андрея, Мишу, Люду и остальных, -попросил я желая вспомнить и заново обрести брошенных в далёком детстве друзей и родственников.
Дядя охотно приступил к рассказу.
Мы выехали из социального городка днём, а приехали уже вечером, дело в том, что к трём часам пути добавили ещё два часа пересечённые нами часовые пояса. Последнюю часть пути я буквально прилип к окну рассматривая небольшой городок-спутник, в котором жил дядя. Порой тот или иной пейзаж, очертания дома или поворот дороги вызвали у меня щемящее чувство ностальгии. Проезжая мимо старого здания заброшенной пожарной части я вспомнил, как именно здесь упал с велосипеда: на скорости заехав колесом в колею, попытавшись вырулить и, в итоге, практически перелетев через руль. Сильно ободрал ногу и мне было больно сидеть, не то что идти или продолжать езду. Друзья побежали в эту самую пожарную часть, она тогда была ещё вполне рабочей. Рослые пожарные на руках принесли меня к себе, обработали рану, напоили сладким чаем и, самое главное, довезли всю нашу честную компанию до дома на пожарной машине вместе с велосипедами. Помню, Андрей всё просил включить сирену, но ему сказали, что не положено, если нет настоящего пожара.