Целая вселенная Грейс, соединившаяся в одной- единственной девчонке.
Я открыл конверт, ее признание для «Пост». Внутри оказался листок бумаги, который когда-то порвали на мелкие кусочки, а потом склеили прозрачным скотчем. Текст прорезали маленькие трещинки, закрашенные сверху золотыми чернилами. Стихотворение Пабло Неруды. Кинцукурой на бумаге. Лола, милая Лола, собрала обрывки и вернула их Грейс. Ла. Дьявол и ангел в едином обличье. Заголовок – «Я не люблю тебя» – был обведен золотым. Я думал, что при виде этих слов у меня сердце разорвется, но этого не случилось. Поэтому я снова прочел эти строки, теперь уже в последний раз:
Я так тебя люблю, как любят только тьму —
Втайне, меж тенью и душою.
Не стану врать и убеждать вас, что предложить кому-то всего себя и получить отказ – не худшее, что может случиться с человеком в жизни. Потом ты дни, недели и месяцы напролет будешь думать, что с тобой не так, что в тебе такого ужасного и неправильного, что тебе не ответили взаимностью. Будешь искать эти причины в себе и найдешь их миллион.
Может, по утрам, когда только проснулся и не принял душ, ты выглядишь настолько отвратительно, что это просто невыносимо? Может, ты слишком доступен, ведь, что бы ни говорили, запретный плод всегда сладок.
Иногда тебе будет казаться, что в каждом атоме твоего тела и существа есть какой-то изъян. В такие моменты нужно помнить об одном. Я помнил об этом, когда смотрел вслед Грейс Таун в тот день.
Вы уникальны.
Грейс Таун взорвала мое сердце. Звезда, ставшая сверхновой. Несколько коротких мгновений я видел свет, чувствовал жар и боль, ослепительную, как галактика, но потом она ушла и оставила после себя лишь тьму. Но смерть звезды – строительный материал для новой жизни. Все мы сделаны из звезд. Все мы сделаны из Грейс Таун.
– Мое признание, – сказал я и передал Лоле конверт от Грейс.
Она открыла его. Прочла. Улыбнулась.
27
ОСТАТОК СЕМЕСТРА прошел так: однажды утром, примерно через неделю, я проснулся, и Грейс Таун была не первой моей мыслью, а второй. Первую уже не помню – помню лишь, что это была не Грейс. В тот день она не пронзила меня ударом молнии и не обожгла мне вены. Организм избавлялся от инфекции. Раны заживали.
Тогда я понял, что выживу.
И я выжил.
Если вы думаете, что наш выпуск «Вестланд Пост» ждал оглушительный успех, вы невнимательно читали. Документ, который мы отправили в печать (на два часа раньше срока, между прочим), на шкале дерьмометра располагался где-то между «катастрофой» и «стихийным бедствием». Это был настоящий Франкенштейн, склеенный из ученической писанины, которая, скажем прямо, никогда не отличалась внятностью и образцовым стилем изложения.
При взгляде на этого монстра было очевидно, что его собрали несколько человек, которые совершенно по-разному представляли себе конечный продукт. Наивные скетчи Бака не вязались с современным дизайном Лолы, а я не успел отредактировать все статьи младших редакторов, и они читались в лучшем случае как постмодернистские вариации на тему классической грамматики. Зато номер получился большим, необычным, в притягивающей взгляд оранжево-черно-белой гамме, с красивыми рисунками и смешными, дурацкими и трогательными признаниями. Лола сверстала их так, что чем больше я смотрел на номер, тем больше он мне нравился. Короче, мы искупили грехи.
Хинк даже не знал, что мы успели в срок, пока четырьмя днями позже я не принес ему на утверждение макет. Когда он его увидел, разразился скандал: оказалось, мы нарушили все правила устава газеты. Все грехи, в которых признавались подростки, так или иначе имели отношение к сексу, наркотикам и рок-н-роллу. Так что нам с Лолой пришлось просить родительско-учительский комитет провести голосование, чтобы номер вообще пустили в печать.
Решающий голос в нашу пользу принадлежал не кому-нибудь, а мистеру Хотчкиссу. За два часа до слушания кто-то принес ему коробку с лимонными капкейками, что привело его в необычное для него приподнятое настроение. Он проголосовал «за», повесил над своим столом признание Сэйди в рамочке и не снимал его до конца года.
Номер вышел на следующий день и дал фору даже Кайлу: газету взяли более шестидесяти процентов учеников. Пятнадцатипроцентный рост популярности – это убедило даже Хинка и Валентайн в моей редакторской пригодности. Несмотря на мою беспечность, меня решили не выгонять хотя бы до следующего номера.
Потом Лола и Джорджия расстались как гром среди ясного неба, никому ничего не объяснив. Лола рыдала и терзалась, а мы утешали ее, как она утешала нас. Мы заставляли ее петь рождественские гимны и пить эггног. Вынудили надеть шапку, шарф и перчатки и поехать с нами (и с Мэдди) в торговый центр фоткаться с Сантой. В канун Рождества она смотрела с нами «Кошмар перед Рождеством», лежа под одеялом в моей кровати. Ей стало лучше. Не сразу. На самом деле она еще нескоро придет в себя. Но мы помогли.
После Рождества мои предки объявили, что едут в отпуск порознь. Мама отправилась в Канаду, папа – в Мексику. Увы, на этот раз она оказалась не беременна, и незапланированному ребенку не удалось снова их свести. Вернувшись домой, папа собрал вещи и переехал в сарай на заднем дворе. Они по-прежнему завтракают вместе.
А Грейс наконец искупила вину и склеила свои осколки золотыми швами. После каникул я заметил, что она стала меньше хромать, а потом вовсе бросила трость. Теперь она ездила в школу на машине. Иногда все еще надевала вещи Дома: вязаную шапку, амулет, куртку. Но в основном носила свое. Постепенно, отрабатывая свой воображаемый долг, она возвращалась к жизни. Справедливость была восстановлена.
Постепенно мы перестали общаться. Удалились из друзей в «Фейсбуке», «Инстаграме» и «Снэпчате». Передали опеку над Рики Мартином Кнуппсом II Райану. Тот переименовал его в Рыбку и полюбил так сильно, как мы никогда бы не смогли. Все связывавшие нас ниточки постепенно оборвались, раны зажили, и мы снова стали каждый сам по себе. Теперь я вспоминал ее, лишь когда меня охватывала тоска: в новогоднюю ночь, глядя на фейерверки, в кино в темноте или по утрам, когда просыпался и понимал, что ее больше нет.
И все это время я любил ее, как она любила его.
Любил тайком, меж тенью и душою.
Примечания
Идея этой книги возникла, когда я прочитала статью Дрейка Баэра в журнале Nerve (за 11 июля 2014 года). Статья называлась «Ваш мозг после разрыва». В частности, образ Сэйди и ее карьера вдохновлены интервью с Люси Браун, нейробиологом из Университета Иешивы.
Тайный пруд Грейс на заброшенной железнодорожной станции – тоже не совсем выдумка: похожий случай описан в статье «Экзотические рыбки захватили заброшенный подвал бангкокского торгового центра» (Renegade Travels, 30 ноября 2013 года). Описывая станцию, я представляла красивое заброшенное здание вокзала в Сиднее, хотя внутри никогда не бывала.
«Я слишком люблю звезды, чтобы бояться ночи» – цитата из «Старого астронома» Сары Уильямс (Генри вспоминает ее в 7-й главе).
Комедийный скетч с Рики Джервейсом и Лиамом Нисоном из 9-й главы – это первая серия сериала Life’s Too Short, который показывали на BBC Two.
Презентация Генри действительно основана на очень дурацких и убедительных презентациях из Интернета («Почему ты должна разрешить мне потрогать твою задницу», «Почему ты должна разрешить мне потрогать твою грудь» и т. д.). Но моим главным вдохновением послужила презентация «Почему мы должны заняться сексом» с Imgur. Это гениальное произведение. Сочинившей его неизвестной девушке: я искренне надеюсь, что у тебя все получилось!
«Красота невозможна без изъяна» – говорит отец Генри о Грейс в 17-й главе. Это цитата из Шарля Бодлера.
Не знаю, кому принадлежит цитата «Истории со счастливым концом просто еще не закончились». Я услышала ее в фильме «Мистер и миссис Смит».
Надпись на могиле Дома: «Если бы любовь могла тебя спасти, ты жил бы вечно» – цитата неизвестного мне автора.
«Будь ты морковкой, ты была бы хорошей морковкой?» и «Фиолетовый, потому что пришельцы не носят шляпы» – цитаты из великой и могучей сети Интернет, как и многие другие отсылки к поп-культуре: все источники перечислить просто невозможно.
Простите мне мою беспечность.
Благодарности
Спасибо моему агенту Кэтрин Дрейтон, ставшей моим первым и главным союзником. Даже если бы я перечислила все синонимы слов «благодарный» и «повезло», я не смогла бы выразить всю глубину своей благодарности.
Спасибо всем сотрудникам InkWell Management, особенно Мэйси Кочран, которая прочла эту книгу первой, и Уильяму Кэллахану за бесценные редакторские советы. Спасибо отделу зарубежных прав: Лиз Паркер, Линдси Блессинг, Алексис Херли. Вы настоящие профессионалы.
Спасибо моему редактору Стейси Барни за все. За проницательность, усердие, любовь к Генри и Грейс. Рядом с такими людьми очень сложно не верить в судьбу и родственные души. Ты – родственная душа моей книги.
Спасибо Кейт Мелтцер за неустанную поддержку и всем в Putnam и Penguin Random House за то, что с радостью приняли меня в семью.
Спасибо Лоре Харрис из Penguin Australia за то, что вдохнула жизнь в Мюррея и разделила мою страсть к Тейлор Свифт.
Спасибо Эмме Мэтьюсон из Hot Key (Великобритания) – как я уже говорила в письме, у меня десятилетней чуть припадок не случился, когда я увидела в своем почтовом ящике предложение от вас!
Спасибо Мэри Пендер и Кэсси Эвашевски из UTA за блестящую работу с правами на экранизацию.
Спасибо всем, кто читал мои ранние работы и хвалил меня, хотя хвалить было не за что: Каре Фаагуту, Рене Мартин, Алише Морган, Саре Фрэнсис, Кирре Уорт, Жаклин Пейн, Дэниэль Грин и Салли Роубак. Вы даже не представляете, как мне нужна была ваша поддержка и какой бесценной она оказалась (хотя, повторюсь, хвалить было не за что!).