[12]. Конечно, она была еще девочкой, немного наивной и смешной от того, что хотела казаться старше. Вот только принцесса имела все шансы вырасти в прекрасную девушку. Наверное, поэтому она ему так и понравилась.
Одежды принцессы поражали богатством и качеством. Сама она сидела на небольшом диванчике, и ее со всех сторон окружали фрейлины и придворные дамы. Они украдкой переговаривались и посмеивались, глядя на Болтона. Вместе с принцессой присутствовала и ее мать – похоже, и королева решила немного развлечься и послушать музыку.
Домерик на миг растерялся, увидев такое блистательное общество. Королева, ее дочка и придворные дамы – никогда прежде ему не доводилось выступать перед такой публикой.
– Проходите, сир Болтон, – королева, находившаяся в центре, улыбнулась. Ее улыбка выглядела очень приветливой и милой, но глаза оставались холодными. Она и на турнире поразила Домерика своей красотой, но сейчас казалась неотразимой. Зеленое платье удивительно констатировало с золотом ее волос. Глаза Домерика так и норовили остановиться в вырезе, который открывал верхнюю часть роскошной груди.
Королева Серсея, безусловно знала, какое воздействие оказывает на мужчин. Она загадочно улыбнулась и отпила вина.
– Благодарю, это честь для меня, ваше величество, – несмотря на волнение, Домерик постарался собраться. В открытое окно беспрепятственно проникал свежий воздух. На столе стояли фрукты и вино. Его стражники остались за дверьми, а вот Озрик Лайтфут попеременно краснел и бледнел, когда кто-то из дам или девушек к нему обращались. А они специально начали поддразнивать его, от чего оруженосец смутился еще больше.
Домерик глубоко вздохнул и настроил арфу. Он начал с лирической «песни о Дженни из Старых камней и принце Стрекоз». Там рассказывалось о трагической любви простой девушки и принца Дункана.
Кажется, дамам, несмотря на то, что они наверняка ее раньше слышали, и не один раз, она понравилась. Мирцеле, так точно.
Вторая песня называлась «Ты будешь спать, любовь моя», и они пели ее с кузеном по дороге в Кархолд. Домерик пел неплохо, да и на голос со слухом было грех жаловаться, но он твердо знал, что никогда ему не стать известным менестрелем. И со славой Рейгара Таргариена не ему соперничать.
По лицу королевы Серсеи было видно, что она привыкла слушать куда более звонких певцов. А вот Мирцеллу и ее окружение все как будто устраивало.
Он начал замечать, что королева немного заскучала. Она все чаще смотрела в окно. Не дожидаясь, когда об этом скажут, он сам решил закругляться.
– И последняя, ваша милость, «Рейны из Кастамере», – сказал молодой рыцарь. Песню посоветовал отец, добавив, что она всегда по сердцу тем, в ком течет кровь Ланнистеров.
С чего бы мне, – сказал тот лорд, –
Склоняться пред тобой?
На стяге твоем такой же кот,
Лишь только цвет другой.
– Прекрасно, – заметила королева, когда он закончил, и последний отзвук струн затих. – Тебе понравилось, моя дорогая?
– Очень понравилось, матушка. Спасибо вам, сир Домерик.
– Мне самому доставило несоизмеримое удовольствие петь перед такими дамами.
– Вы умело говорите комплименты, – королева улыбнулась. – Что бы вы хотели получить в знак нашей признательности?
– Ничего. Петь для вас – уже награда.
– И все же, – настояла королева.
– На ваш выбор, ваше величество.
– Тогда… Мирцелла, подари молодому рыцарю брошь.
Принцесса встала и подошла. Домерик впервые видел ее так близко. Золотистые волосы принцессы светились, а бездонное зеленые глаза смотрели с восторгом и интересом. Эх, жаль, что она такая мелкая!
– Вот, возьмите, – принцесса отцепила от своего платья золотую брошь в виде стрекозы с глазами из драгоценных камней и золотистым туловищем.
– Я буду хранить её, как самую великую ценность, – Домерик поклонился.
– Оз, пойди и разыщи Энгая! – приказал Домерик. Они как раз решили перекусить с друзьями и сейчас ели жареную утку с луковой подливой, хлебом и овощами. До отплытия «Стервы» оставалось несколько часов, и парень решил, что успеет сделать еще кое-что.
– Кого, сир? – не понял Лайтфут.
– Лучника Энгая. Тот, что вчера выиграл соревнование стрелков!
– А, теперь понял, – парень кивнул и покинул шатер.
– Зачем тебе Энгай? – лениво поинтересовался Микель, захрустев огурцом.
– Хочу позвать к себе на службу.
– Неплохая идея, – оценил Русе.
Озрик отсутствовал больше часа. Наконец он прибежал и сообщил, что Энгай нашелся в борделе.
– Кто со мной? – спросил Домерик, застегивая на поясе ремень с мечом.
– Я в деле, – кивнул Русе, а братья Рисвеллы отказались, сославшись на то, что надо увидеть отца.
Захватив для солидности Малыша Тома, в сопровождении Рисвелла, Домерик отправился в город. Лайтфут показывал дорогу.
Как оруженосец и сказал, Энгай находился в борделе Катаи на Шелковой улице. Здесь жили богатые люди, и попасть в такое место мог далеко не каждый.
– Кажется, наш славный лучник начал пропивать выигрыш, – заметил Русе, осматривая улицу и здание борделя. Оно было двухэтажным. Первый этаж каменный, а второй деревянный. В одном из углов торчала красная башенка, а стекла в окнах были разноцветными и сверкали на солнце наподобие радуги.
Домерик ничего не сказал и прошел в дверь. Над ней висел фонарь в виде шара из позолоченного металла и розового стекла.
Внутри оказалось красиво. Пахло диковинными специями, а прямо на полу две выложенные мозаикой женщины сплелись в любовных объятиях. Озрик кинул на них взгляд и покраснел.
– Здравствуйте, дорогие гости, – из-за резной перегородки, выполненной в мирийском стиле, вышла высокая темнокожая женщина в просторной и легкой одежде из полупрозрачного шелка. – Что я могу для вас сделать?
– Нам нужно поговорить с твоим клиентом. Его зовут Энгай. Он где-то здесь, – Домерик невольно залюбовался на вырез ее платья, который практически не прикрывал великолепных грудей с темными сосками. В отличие от королевы Серсеи, на эту грудь можно было смотреть и не отворачиваться.
– Да, он здесь, – женщина чарующе улыбнулась. – Но захочет ли он говорить с вами? Мои клиенты не любят, когда их отвлекают. Вы же понимаете?
– Ничего, отвлечется, – возразил Русе. – Скажи, что к нему есть серьезный разговор.
– Я передам, – покачивая бедрами, она сделала несколько шагов и добавила напоследок. – Вы пока подождите в общем зале, сиры.
Катая скрылась за перегородкой. В комнате находилось с десяток девушек – все разные. Светленькие, темненькие, рыженькие, худенькие и толстушки. Одна, с темной кожей, оказалась совершенно лысой, от головы и до лона, и полностью обнаженной. Не считать же одеждой легкие туфельки и браслеты на руках.
Шлюхи принялись негромко перешучиваться. Русе оглядывал их с самым невозмутимым выражением.
– Идемте, Энгай вас ждет, – произнесла вернувшаяся Катая. Домерик последовал за ней, скрывая недовольство. Ему, сыну лорда, приходилось упрашивать простого лучника, чтобы тот его принял!
Энгай – худой, рыжеволосый и веснушчатый юноша полулежал на кровати. Из всей одежды на нем были лишь мятые штаны. Вокруг него находились две девушки и стол, заставленный изысканными блюдами с мясом, фруктами и кувшинами с вином.
– Я Домерик Болтон.
– Да, я помню вас, – Энгай кивнул и даже выпрямился. Он был пьян, но не сильно, так как не забыл об учтивости и добавил. – Сир. Сир Болтон, вы замечательно выступили на турнире. Любо-дорого было смотреть, как в финале вы выбили из седла этого заморского индюка с огненным мечом! – он засмеялся.
– Я хотел пригласить тебя в свою дружину, – Домерик сразу перешел к делу. – Пойдешь?
– Мне и здесь хорошо! – Энгай улыбнулся и обвел рукой комнату, а потом похлопал рукой по заднице одной из шлюх – очень красивой, темнокожей, с вьющимися волосами. – Это Алайя, дочь Катаи. Правда, она прелесть?
– Да. Так что скажешь? – Домерик не хотел его упрашивать, но и так просто выпускать из рук такого человека не желал. Он бы пригодился в Дредфорте и в его свите. – Деньги имеют свойство быстро заканчиваться.
– Вы из Дредфорта? Он же на Севере? Да, так и есть… Забавно, что и милорд десница совсем недавно прислал своего человека и предложил служить у него! Выходит, я многим нужен, а?
– Лорд Старк пригласил тебя к себе? – заинтересовался Русе.
– Так и есть. Он прислал кого-то из своих гвардейцев. А я отказался.
– Почему? – Домерик еще раз осмотрел лучника с ног до головы, пытаясь понять, что же он за человек. Сейчас тот позволяет себе все самое лучшее – вон, на столе стоит жареный лебедь, да и шлюхи наверняка не дешевы. Но надолго ли хватит призовых?
– Хочу вначале насладиться жизнью и деньгами, – лучник широко улыбнулся.
– Понимаю тебя. Приходи, когда деньги закончатся. Я умею ждать.
– А что мы будем делать, сир? Как понимаю, на Севере довольно скучно, – Энгай говорил вызывающе. В другое время Болтон бы мог и оскорбиться. Но лучник наверняка сильно опьянел, и не только от вина, но и от свалившегося на голову богатства. Все пройдет, и надлежащее отношение он установит. Дредфорт хорошо умел выбивать из людей лишнее дерьмо. – И холодно, к тому же.
– Не знаю, что тебе обещал лорд Старк, – Болтон пожал плечами. – Ты будешь служить мне, а не моему отцу. У нас замечательная охота. Есть два борделя. В Дредфорте получишь отдельную комнату, одежду, стол и коня. А еще я часто плаваю в Браавос и Дрифтмарк, – он специально не стал упоминать Скагос. – Со временем думаю и в других Вольных городах побывать. Такой человек как ты, мне бы пригодился. При желании ты сможешь немалого достичь и на многое посмотреть. Что скажешь?
– Звучит заманчиво! – кажется, Энгай действительно так считал. Во всяком случае, он встал, зачем-то вытер руки о штаны и теперь говорил более серьезно. – Ежели я со временем надумаю, вы меня примете?