По прошествии десяти минут молчаливого заполнения стаканчиков Жак отважился нарушить тишину:
– А ты правда рыжая? Не красишься?
Жанна смущенно кивнула.
– И ты всегда жила в Марселе, до того как переехала работать в Париж?
– Да.
– Так откуда у тебя эта страсть к вину? Марсель не самое очевидное место для призвания сомелье, я полагаю…
Жанна нахмурилась. Она не понимала, на самом ли деле свекор интересуется ее жизнью или намекает таким образом, что ее родной город славен скорее своими жуликами, чем энологами.
Она не отвечала, и Жак продолжил:
– Может, это увлечение передалось тебе от отца?
– Я никогда не видела своего отца. Он бросил мать, когда она объявила ему, что беременна.
– Прости, не знал… Извини меня…
– Все в порядке. Я никогда по нему не скучала. Страсть к вину возникла у меня довольно поздно. Я знала, что хочу работать в ресторанном бизнесе, но не представляла себя ни официанткой, ни даже поваром, поскольку на кухне ты отрезан от контакта с клиентами. Эту специальность я выбрала после школы гостиничного бизнеса. Ну и вот. Вы закончили? Я освобожу место в холодильнике.
Жанна и Жак даже как-то сблизились за этот час, но тут он все-таки задал нескромный вопрос:
– Как тебе живется с Николя?
И невестка его огорошила:
– Между нами все кончено. После каникул мы расстанемся. У нас, судя по всему, ничего не вышло. Я съеду от него в начале сентября.
– Что?! Не может быть! Ты шутишь. Скажи мне, что это шутка!
– Вы спросили, я ответила.
– Но вы же так хорошо ладите. Что случилось? Это я виноват? – заволновался Жак, вспомнив нападки Мартины.
– Вы тут вообще ни при чем. Хуже всего то, что ничего особенного не произошло. Не получается у нас, вот и все. Да, мы любим друг друга, и очень стараемся, но, видимо, этого мало. Так что лучше вовремя остановиться, пока целы.
– Ну не расходиться же теперь, – не отставал Жак. – Мы бы Мартиной так и двух дней не продержались! Даже одного в ее случае…
– Но между нами сплошные размолвки. Мы не можем спокойно разговаривать друг с другом. Все время собачимся. Это нельзя назвать супружеской жизнью!
– Тем не менее вы, судя по всему, по-прежнему близки. Передай мне шавру, пожалуйста.
Жанна протянула ему коробочку козьего сыра и снова занялась баклажанами.
– Я думаю, у нас разные взгляды на семейные отношения. И то, что мы вместе работаем, только мешает. Николя устанавливает дистанцию между нами в ресторане, что, конечно, необходимо, но сохраняет ее и дома…
– Должен признаться, я удивлен. Мне казалось, наоборот, вы очень ласковы друг с другом, и позволю себе заметить, что таким Николя я никогда раньше не видел.
– Он не допускает никакой нежности с моей стороны, как только мы оказываемся на публике, будь то его родственники или друзья. Я уже не знаю, как себя с ним вести. Мне кажется, что в нашей компании есть бывшие или будущие его подружки, которых он боится задеть. Я схожу с ума! Меня это постоянно гложет, а он ничего не замечает.
– Какая глупость, право слово! Вам надо просто поговорить. Я всегда был против, но, может, вам стоит пойти к семейному психологу?
– Я устала, Жак. И не думаю, что это может сработать, особенно если этого хочет только один из нас. Попробуете сырые баклажаны? Вам понравится.
– Нет, спасибо. Что значит устала – в тридцать-то лет! Отличное выросло поколение, сдается при малейшей трудности! Надо поговорить с Николя, встряхнуть его. Ты уже сказала ему, что чувствуешь? Что он ответил?
– Он уклонился от темы, заметив лишь, что не понимает, почему я вечно недовольна, хотя он так старается. Он сердится, что я вечно его критикую, но никогда толком не могу сказать, чего хочу на самом деле. По-моему, для всех наших стаканчиков места в холодильнике не хватит! Мы правда переборщили, раза в два.
– Я думаю, это чисто женская проблема. Мартина такая же. Я о том, что вы действительно никогда не говорите прямо, чего хотите. Она ждет от меня того, о чем никогда не попросит. И конечно же дуется, когда поезд ушел. И так продолжается сорок с лишним лет! Могла бы хоть немного меня подтолкнуть в нужном направлении. Со временем я научился расшифровывать ее бесконечные «было бы неплохо, если…» или «давненько мы не…», но все равно многое еще упускаю. Мы с вами не на одной волне.
– У вас улучшились отношения с Мартиной? С февраля, я имею в виду? Полет проходит нормально?
– Не совсем… Я еще на «испытательном сроке». И никаких поблажек после стольких лет брака! Все меняется, люди тоже, приходится постоянно доказывать, что любовь не улетучилась. Например, я больше шестидесяти лет прожил в уверенности, что не люблю руколу. А теперь я ее просто обожаю! Будь моя воля, я ел бы ее каждый вечер, – сказал он, заполняя очередной стаканчик листьями руколы и свежим козьим сыром.
Жанна недоверчиво посмотрела на него.
– Ну, допустим, это не лучший пример, – согласился Жак. – Просто я пытаюсь сказать, что люди преображаются, даже самые упертые. Им просто время от времени требуется электрошок, – заключил он, жуя листик руколы.
– Не обижайтесь, но мне кажется, что Николя в вас пошел, а у меня далеко не такое ангельское терпение, как у Мартины. Он держит меня на коротком поводке, говорит, что мне следует делать, как будто он мой отец, хотя у меня отца отродясь не было и я никогда в нем не нуждалась. Жак? Вы тут? Вы обиделись? Почему вы молчите?
Жак, выпучив глаза, схватился за горло. Его дыхание стало прерывистым. Он задыхался. Он попытался заговорить, но у него вырвался лишь глухой хрип. Жанна запаниковала, но постаралась взять себя в руки:
– Все в порядке, Жак! Выпейте воды. Давайте, пейте!
Ему становилось хуже. Она схватила мобильник и поняла, что не знает номер экстренной помощи: 112? 118? 115? Подбежав к домашнему телефону, Жанна набрала 18, включила громкую связь и вернулась к Жаку. Она попыталась заставить его выплюнуть руколу, изо всех сил надавливая ему кулаками на грудь. Жак побагровел, на шее вздулись вены. Когда ей ответили и попросили назвать адрес, Жанна запаниковала снова – она его знать не знала. Выбежав в прихожую, она каким-то чудом нашла сегодняшнюю почту.
– Жак, держитесь! Подумайте о Мартине! Скорая приедет через несколько минут. Не отключайтесь, я уже их слышу. Жак? Только не сдавайтесь!
Глава 32Семь бед
Жанна сидела в коридоре больницы Сен-Бриё. Мимо нее врачи бежали со всех ног в зал, куда увезли Жака. Она никогда не простит себе, если он умрет из-за ее нерасторопности. Притом что она посещала курсы первой помощи! Почему ей не удалось вытрясти из него этот проклятый листик руколы?
Ее тошнило. Она поискала взглядом туалет или кадку с растением, потом быстро выбежала на улицу глотнуть свежего воздуха. Ее била дрожь, она не понимала, вырвет ее или она сейчас упадет в обморок. Она буквально сотрясалась в конвульсиях, и сама мысль о сигарете внушала ей отвращение. Ей нужно справиться с собой, найти в себе силы вернуться и перехватить какого-нибудь доктора, чтобы все узнать.
Ожидание было невыносимо. Скорая добралась до них очень быстро – к счастью, была недалеко, когда она позвонила. Но Жанна знала, что если кровь не поступает в мозг, дорога каждая секунда. Нет, только не это! Не думать о плохом!
Когда Жанна вошла внутрь, дверь внезапно открылась и мужчина в зеленой блузе направился прямо к ней.
– Вы сопровождаете месье Ле Геннека? Вы его дочь?
– Нет… Да. Как он? – спросила она дрожащим голосом.
Ее глаза наполнились слезами. Она не готова была к худшему.
– Нам удалось освободить трахею, и мы подключили его к дыхательному аппарату. Он в состоянии шока. На данный момент неизвестно, поступала ли кровь в мозг. Необходимо дождаться результатов МРТ. Посидите здесь, я вернусь, как только что-то узнаю. Постарайтесь успокоиться. Вы совершенно правильно действовали.
– Возможно, я могла бы попытаться сделать трахеотомию? Я как-то не подумала об этом.
– И к счастью для вашего отца! Как правило, ущерб от самостоятельной трахеотомии больше, чем изначальное зло.
Доктор не слишком ее обнадежил, да и ясности не внес. Жак подключен к дыхательному аппарату, но он жив. Она должна думать только об этом. Жанна вдруг поняла, что даже не сообразила позвонить его родным, и расплакалась. Да и что им сказать, когда ничего не понятно? Она решила дождаться МРТ. Да, это свинство с ее стороны, но все равно ей пока нечего им сообщить. Хоть бы все закончилось хорошо!
Она была в полном смятении, но тут в ее кармане завибрировал телефон. Телефон Жака. Нет, только не это! На экране высветилось «Николя». Ей не хватит смелости сообщить ему об отце, но и сбросить звонок она тоже не может.
Она зажмурилась и ответила. На том конце линии раздавались истошные крики.
– Жанна, что случилось? Это катастрофа!
– Подожди, я все объясню.
– Где вы с папой? Что случилось?
– Николя, ты должен немедленно приехать сюда. Это все из-за руколы!
– Ничего не понимаю! Тебя плохо слышно! Ты хотя бы не внутри?
– Внутри чего?
– Дома, Жанна. У нас пожар!
Глава 33Еле-еле душа в теле
Когда остальные члены семьи появились в больнице, их было не узнать. Покрытые копотью, с черными кругами вокруг глаз и бороздками засохших слез. Беспомощное созерцание догорающего дома их добило. Жанна подошла к Мартине, чтобы успокоить ее.
– Жак на искусственном дыхании. Врач сейчас придет, скажет нам, как он. Вы садитесь.
– Нет, я хочу видеть врача! Сию же минуту! – закричала Мартина в истерике.
– Я попробую его найти. Не уходите! Я сейчас вернусь.
Жанна бросилась на поиски врача, понятия не имея, где он может находиться, но ей необходимо было сбежать. От отчаяния Мартины и ее собственного растущего чувства вины и бессилия. Она подошла к двустворчатой двери, за которой скрылся доктор. Заглянув в оба круглых окна, она никого не увидела.