– Не только из-за Жака, я устала и не уверена, что хочу кататься или торчать в шале с детьми целую неделю. Лучше отвезу их к маме в Жиронду.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – заметил Матье. – У нас вечно находятся отговорки, чтобы не ехать в горы, а когда мы все же приезжаем, все в восторге. Будем держать тебя в курсе, мам. Что скажешь, Александр?
– Я-то всегда за. Это вы раздумали. Надеюсь, нам с Лорой хватит отпуска.
– Лично я поеду, – заявила Антуанетта с полным ртом. – А что там наш сидр? Мы его выпьем или подождем до следующего года? Нам уже пора, а, Мартина? Мне совсем не скучно, просто не хочу поздно возвращаться в гостиницу. А то пропущу «Вопросы для чемпиона»…
Глава 12Громы и молнии
Когда Мартина вернулась домой после своей парижской вылазки, Жак спросил, не поднимая глаз от газеты:
– Ну что, хорошо было? Четыреста километров за куском пирога… Я рад, что лишил себя этого удовольствия! – заключил он, еще больше разозлив жену.
Мартина сделала вид, что не услышала, но потом все-таки не удержалась:
– Ты совсем зарвался, Жак! На твоем месте я бы не выступала. Потому что дети нас не пригласили как раз по твоей милости, да и ехать с нами в горы не хотят.
– Да пусть сами едут! Терпеть не могу лыжи!
– При чем тут лыжи! Проблема не в этом. Довел их до того, что они ни пасхальные каникулы не хотят с нами проводить, ни летние, я уж не говорю о Рождестве. И я их понимаю!
– Ты преувеличиваешь. Когда они поймут, во сколько им обойдется аренда жилья на каникулы, заявятся к нам как миленькие.
Больше всего Мартине захотелось развернуться и вообще уйти из дому, хлопнув дверью. Она потеряла всякую надежду достучаться до Жака, но при этом понимала, что он даже не подозревает, как далеко все зашло.
– Изложу тебе конспективно. Похоже, у тебя проблемы с усвоением информации, так что не перебивай, я повторяю в последний раз. В феврале дети едут в горы без тебя. Это уже решено. Я говорила, что хочу уехать с тобой вдвоем, как в медовый месяц, и до сих пор жду, чтобы ты освободился хотя бы на выходные. Пока все ясно?
– Да, но я же сказал…
– Тсс! Значит, это ты усек. Пошли дальше. Я собираюсь ползать на брюхе и тупо извиняться за нас обоих, если понадобится, чтобы дети на Пасху провели с нами несколько дней. У тебя будет последний шанс загладить свое свинство. А также доказать мне, что ты одумался, о чем я тебя просила еще на Рождество.
– Это наши невестки тебя так завели? – спросил Жак.
– Не ищи виноватых. Они не имеют к этому никакого отношения. Я говорю о нас с тобой. Мне кажется, меня не существует, я как будто превращаюсь для тебя в невидимку. Ты не соображаешь, что творишь. Все только ради себя любимого! С меня хватит, Жак!
Жак смотрел, как она жестикулировала, и вспоминал старые немые фильмы Чаплина. Он ушел в себя, задраил люки и не прислушивался к тому, что пыталась втолковать ему жена, извергая непрерывные потоки слов.
– Наблюдая за нашими невестками, я завидую их свободе. Мне бы тоже хотелось взять домой собаку с улицы, послать тебя подальше, когда ты намекаешь мне, что пора обедать, или шикаешь на меня, стоит мне выпить лишний бокал вина, опасаясь, что я начну нести чепуху. Мне надоело спрашивать разрешения! А главное, всегда быть верхом совершенства.
– Что за вздор! Ты передергиваешь!
– Я хочу насладиться пенсионерской свободой, с тобой или без тебя. Мы не обязаны проводить вместе остаток жизни, Жак. И мне надо знать прямо сейчас, как строить планы, пока еще есть время начать все заново.
– Ах, вот до чего дошло? У тебя кто-то есть? Даниэль? Тот самый коллега, который вертится вокруг тебя?
– Послушай! У меня лопнуло терпение. Так не может больше продолжаться. Мне нужен воздух. Я задыхаюсь. Меня достало, что мне все указывают, что делать. Сначала мама с папой, потом ты. Довольно! С этой минуты я сама решаю, что мне нравится. Хочешь со мной – пожалуйста, нет – не надо, это не повлияет на мое решение. Ты знаешь, как доставить мне удовольствие в феврале. Если ты слишком глуп, чтобы это сделать, я уеду одна. А до тех пор подумай хорошенько, как ты хочешь провести свои последние годы. Будешь продолжать в том же духе, я уйду. Потом не жалуйся, что тебя не предупреждали!
Когда Мартина вышла из комнаты, Жак попытался вспомнить, что она говорила, но в ушах раздавался только шум, длинный звуковой сигнал, как на кардиографе во время остановки сердца.
Глава 13Совсем один
Жак не верил, что Мартина приведет свои угрозы в исполнение. Даже когда увидел большой чемодан возле входной двери. Очевидно, он что-то пропустил. Она говорила, что ей лучше одной куда-то уехать и подумать о жизни, но в конце концов решила присоединиться к сыновьям.
В любом случае никаких лыж, увольте. У него вечно колено заклинивает. А решать кроссворды с таким же успехом можно дома, в любимом кресле, в тишине и покое, а не с ними в шале, где яблоку негде упасть.
Однако он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией, и когда Мартина вызвала такси, чтобы ехать на вокзал, он еще надеялся, что она примется умолять его поехать с ней. Но она и рта не раскрыла, а когда машина приехала, надела пальто, даже не взглянув на него. И только тогда он сдался и решил ее обрадовать:
– Ладно, твоя взяла. Дай мне десять минут на сборы, и я поеду с тобой.
Но Мартина не позволила ему двинуться с места. Она подошла, вперила в него мрачный взгляд и произнесла с ледяным спокойствием, тыча в него пальцем:
– Ты останешься дома. И не вздумай явиться в горы сюрпризом. Тебя там не ждут. Советую воспользоваться моментом и подумать о том, что я тебе сказала.
С этими словам она вышла, хлопнув дверью, да так, что затряслись все стекла и шаткие оконные ограждения в доме.
Жак мог бы возразить, что шале принадлежит ему, поэтому он волен приезжать туда, когда ему заблагорассудится, но что-то удержало его, и он промолчал. Может, чувство самосохранения? Он решил вечером все-таки позвонить Мартине, узнать, как она добралась, и заодно разведать, не перестала ли она на него дуться.
Она захотела уехать одна, и он не воспротивился. Хорошо, ее раздирают сомнения, но он-то тут при чем? Почему вдруг он чувствует себя виноватым? Она ведь призналась, что хоть он ее и не слушает, что греха таить, она сама себя давно не слышит. В итоге она пришла к философскому заключению: я не знаю, чего мне не хватает, но главное – задавать правильные вопросы, а не находить правильные ответы.
Мальчики ему не слишком помогли. «Мама права. Дай ей дух перевести. А если у нее наступит кризис шестидесятилетия и она захочет набить себе татуировку, посоветуй ей для начала переделать грудь!»
На солнце сегодня рассчитывать не приходилось, и в сумеречном свете дня дом казался совсем притихшим. Музыку слушать не хотелось, даже Мишеля Сарду. Жак взялся было за кроссворд, но не отгадал ни единого слова. Обычно ситуацию спасала Мартина. Отложив газету, он взял детективный роман, который она ему посоветовала пару недель назад. Чтение аннотации его не воодушевило.
– Судя по всему, тоска смертная! – сказал он вслух.
Долгое время Жак наматывал круги по комнате.
Шел дождь. Не самая подходящая погода для прогулок по пляжам с металлоискателем в поисках затерянных сокровищ, что было давней его страстью.
На кухне ничего вкусного не наблюдалось. В холодильнике лежали одни объедки. Мартина не соизволила даже обеспечить его продуктами на неделю. У него засосало под ложечкой, но он вернулся в гостиную и снова сел на диван. Может, позвонить ей? Она, должно быть, уже доехала к этому часу.
Прежде чем набрать номер, он включил радио. Музыка создаст нужную атмосферу. А то она решит, что он без нее впал в депрессию.
Внезапно его осенило: ну конечно же Антуанетта! Он пригласит ее погостить! Ей будет не так скучно.
Антуанетта ответила мгновенно:
– Да, я слушаю?
– Привет, мам, это Жак.
– Я очень плохо тебя слышу. Мы в ресторане с малышами. Дать тебе Мартину?
– Да. А где ты?
Жак вообще-то не собирался разговаривать с женой. Он почувствовал, как у него забилось сердце и вспотели ладони. Черт знает что, откуда этот стресс? Инстинктивно он сделал радио погромче.
– Алло?.. Антуанетта, кто это? – спросил родной голос.
– Мартина? Это Жак. Ты хорошо доехала?
– Жак? Ничего не слышу. Тут очень громкая музыка. Все в порядке? Тебе не очень одиноко?
– Нет, не волнуйся. Мне позвонили мои ребята, я им был нужен на строительстве медиатеки. Сейчас мы перекусываем на ходу. Вот, они уже машут, мне пора. Я рад, что твоя поездка прошла хорошо. Созвонимся вечером?
– Да, попытаемся. До свидания, смотри не перетрудись. Лучше отдохни немного, тебе не повредит.
Жак нажал на отбой и, хотя он понимал, что Мартина на него не сердится, пробормотал в сердцах, глядя на себя в зеркало: «Ну что я за идиот!» Он чувствовал себя еще более одиноким, чем обычно. У него за спиной разрывалось радио.
Глава 14Без кота мышам раздолье
Жак застыл возле телефона. Ну дает, уже почти десять вечера. Если бы ему надо было работать на следующий день, он был бы уже в постели. Наконец он не выдержал и позвонил жене.
– Ну почему ты не звонишь? Ты на часы смотрела? – с ходу выпалил он.
– Добрый вечер, Жак. Мы только что вернулись, – объяснила Мартина.
– Так поздно? Ну что ж! Мышам раздолье…
– Передаю тебе Стефани. Она что-то хочет тебе сказать… Стефани, это Жак!
– Алло, Жак? Вы в порядке? Вам не очень одиноко?
– Ты хотела мне что-то сказать? – прервал ее Жак.
– Да, у нас с Матье хорошие новости. Я беременна!
– А, вот оно что… – разочарованно отозвался Жак. – Ну да! Отличные новости, поздравляю. То есть вы собираетесь поменять машину?
– Об этом мы еще не думали. У нас прекрасная машина.
– И я по-прежнему готов ее у вас купить! – раздался голос Николя за ее спиной.