В очередной раз жизнь решила, что своих проблем мне мало. И подбросила немножко на дорожку. День клонился к вечеру, и возница до Винтерхолда ехать не соглашался ни за какие деньги. Ибо скайримская ночь темна и полна ужаса.
Мы же посовещались и решили рискнуть пешком. В крайнем случае, заночуем в Приюте Подмастерья как в прошлый раз. Даже лучше, чем в прошлый. Спальники теперь есть у всех, топливом и едой запаслись, на улице не так, чтобы холодно. Расскажу пару анекдотов, Аурика споет песенку, каджиты помурчат, выпьем немного винца, а там уже утро и дружеские шутки про командирский храп.
У каменного моста нас встретили. Издалека сценка выглядела: патруль Братьев Бури остановил повозку торговца. Ничего подозрительного? Да щас!
— По какому случаю гей-парад, членососы? — задорно поприветствовал подозрительных персонажей, остановив отряд жестом.
Одетые с нарушением устава патрульные сделали вид, что не расслышали мой вопрос, только усилив возникшие подозрения. Каджиты внимательно водили взглядами по сторонам, изготовив луки.
По замыслу организатора засады, мы должны были взойти на мост, где бы нас заблокировали и быстро перебили. Каджиты начали беспокоиться одновременно с моей чуйкой.
— Засада! — прошипела Маруся, — Запахов больше, чем людей.
— Назад! — тихо приказал я и призвал на середину пролета огненного атронаха. Мы отбежали немного в сторону, приготовившись к бою.
Ряженые мятежники бросились за нами следом. Лже-возница выхватил орочий лук, криком подавая сигнал к бою остальным сообщникам. Еще один лучник вскочил в кузове повозки. Аурика с Марусей тоже призвали по атронаху. С обеих сторон засвистели стрелы, но наши успели секундой раньше.
Прежде чем схватиться с призванными существами, Братья Бури встретились с моими огненными шарами, там и Аурика подтянулась, добавила огоньку стрелами. Встреча вышла жаркой! Пусть крепкие норды ее пережили, но гореть заживо им крайне не понравилось. А тут еще мой атронах отвесил самым прытким горячих «лещей». На мосту образовался затор, в который продолжали лететь огненные шары и стрелы.
Из-под арки моста вылезли один за другим трое: Карджо в стальных доспехах, аргонианин и каджит в черных нарядах воровской гильдии. Именно вылезли, внезапно выскочить у них при всей их ловкости не получилось из-за льда и снега.
Каждый получил по стреле от наших лучников, прежде, чем успели выбраться наверх. Дальше их обработала Аурика все теми же стрелами, а как закончилась мана, взялась морозить посохом, замедляя. Сама же отступала назад, понимая, что ближний бой не для нее.
Вражеские лучники с той стороны били по мне больно, но недолго. Обгоревшие мятежники смяли атронахов одного за другим и насели на меня, перекрыв своим стрелкам линию огня. Не дожидаясь атаки, шагнул навстречу секирщику, ударяя щитом по рукам в начале замаха. На обратном ходе зацепил мечом его подельника. Принял мощный удар щитом, отступил, чиркнув мечом по запястью наскочившего бандита с двуручным топором.
Джи’Барр применил свиток вызова огненного атронаха, заняв на время «засадный полк» Карджо, стремительно превращавшийся в инвалидную команду. Аргонианин прилег на заснеженную мостовую. Не везет что-то ящеркам. Еще не убит, но схватку продолжать дальше не может.
Аурика, громко визжа, ткнула кинжалом вора-каджита. Тот отвлекся, пропустил два критических попадания стрелами и выбыл из поножовщины навсегда. Бретонка отпрянула назад, выхлебала зелье маны, призвала дух волка и получила стрелу в руку. Ее душераздирающий вопль заставил меня обернуться. До этого момента не думал, что кого-то из нас могут убить или серьезно ранить. Но девчонка не растерялась, приняла лекарство. А следом еще флакон жидкой маны.
Схватка вынесла меня к Карджо. Каджит рвался зарубить Марусю эльфийским мечом, беспечно не глядя по сторонам. Бедняга совсем не понял, что перед ним равный ему по уровню и закаленный схватками боец, а вовсе не та сопливая девчонка, что когда-то ему поверила. Отрывисто ткнул его острием клинка в незащищенное плечо. Кошак взвился и принял всей грудью молнию от Маруси.
Переодетые мятежниками норды банально выдохлись. Их измотали атронахи, мои заклинания, и собственные силовые атаки двуручным оружием, уходящие в никуда. Я же продолжал крутиться между ними, уворачиваясь от ударов и раздавая кровавые раны Сиянием Рассветаи увесистые плюхи двемерским щитом. Судя по набору фраз и посредственным боевым способностям, это были переодетые громилы.
— С меня хватит! — хрипло выкрикнул обгоревший сильнее других бандит, стремительно удаляясь из гущи событий. Тот, кого я определил главарем троицы, получил щитом по сопатке и беспомощно лежал на спине. Может, силился осознать, как это произошло, а может, в эту секунду у него перед глазами проносилась вся жизнь. Этого нам уже не узнать. Заблокировав слабый намек на удар от последнего мятежника щитом, вогнал острие главарю в горло.
За спиной сквозь шипение молний отчаянно вопил Карджо. Он уже бросил щит и меч и катался по мостовой в судорогах. Каджитка не собиралась убивать его быстро.
Джи’Барр, маневрируя, вел перестрелку с двумя лучниками. За время боя они успели перейти по мосту на нашу сторону, а теперь спешно ретировались, огрызаясь. «Возница» успел переодеться в броньку гильдии воров, чтобы пользоваться бонусами в бою — точно из попаданцев! Я прикрылся от них последним бандитом, заставляя того ударами щита отступать к своим. Усталость вдруг навалилась нешуточная, догнала боль от ран, полученных в запале.
На помощь пришла Аурика, вынырнув из-за моей спины, обработала норда пламенем. Тот обреченно взвыл: сдаюсь!
— Поздно! — выкрикнул я, добивая, пока тот не бросил секиру. — Аурика, Джи’Барр, держитесь за мной!
Хлебнул для бодрости из припасенной зеленой бутылочки. Бретонка пару раз меня подлечила, почувствовал себя намного лучше. «Возница», прикрываясь телегой, попытался сбежать во все лопатки в одну сторону, а его напарник рванул по дороге.
— Берем этого! — указал на бегущего лже-извозчика. Поведение выдавало в нем попаданца и организатора нападения.
Погоня не продлилась долго. Два метких огнешара в спину и орущий беглец захромал, захлопал руками, тщетно пытаясь сбить магическое пламя. Аурика угостила вора огненной стрелой и тому поплохело окончательно. Рухнул на колено, выставив кинжал. Мы окружили скрежещущего зубами негодяя.
— Что смотришь, сука?! — злобно бросил загнанный враг, размахивая эльфийским клинком. — Добивай!
Сбил его ударом щита на землю, придавил подошвой сапога кулак с зажатым кинжалом. Вор орал и скучно матерился, пока выворачивал оружие из окровавленных пальцев. Опустошив его очень богатый инвентарь — зачем столько барахла брать на дело? — сорвал с него капюшон. Босмер! То-то все стрелы в цель. Прошелся по тушке кулаком и носками сапог. Не жестокости ради, а чтобы не расслаблялся.
— Каджиту и бретонке пора помочь там, — отправил спутников на помощь Марусе.
Вор сразу понял, зачем я отсылал остальных. Предложил договориться.
— Вот каждый раз одно и то же! — равнодушно пожаловался, доставая зачарованный кинжал. — Вас, идиотов, по одному шаблону вытачивают?
— Ты че, некрос? Постой! Я все расскажу! У меня заначка богатая есть! — зачастил ворюга, понимая, что сохранение в храме в случае захвата души может и не сработать.
— Сделаю из тебя фонарик. В сортире повешу. Хоть так будешь приносить людям пользу, — во второй руке у меня появился черный камень душ.
— Да и хрен с тобой. Заигрался я. Глупо все получилось, — отрешенно произнес босмер.
— Вот я и говорю, снимай броню и сапожки. Тебе уже все равно, а мне меньше возни. Сам ведь знаешь, как вас, покойников, раздевать неудобно…
— Блядь, да как тебя земля носит? — пленный с некоторым вызовом скинул воровскую броню, начал стаскивать сапоги.
— Замечательно носит. Я ж ее от таких вот упырей чищу.
— Ну-ну, а сам святее папы римского, да? Досадно, что отвечать перед таким вот… как ты!
— Откуда уверенность, что богам есть до тебя дело?
— Так зачем-то меня сюда забросило? Вдруг да упрошу дать еще один шанс? Начать бы все с начала…
— Пованивает немытым пиздежом. Когда местных резал, да некромантам осколки таскал, все устраивало. Чего сейчас о душе беспокоишься?
Босмер горестно вздохнул, мол, не понять мусорку поганому воровскую душу.
— Молчишь? А что рассказать собирался? Некроманты, осколки, давай, не трать мое время!
— Во «Фляге» их называют «тухлым товаром». От него больше проблем, чем дохода, но отказаться нельзя. На моей памяти двое местных кукухой поехали, просто подержав камешек в руках. Один устроил резню прямо во «Фляге», второй просто встал и ушел. На воротах на стражу напал. И еще болтали…
— Был лучшего мнения о рифтенских. У кого-то в «Буйной фляге» нехило так протекла фляга. Осколки в таверне хранить… — скастовал на босмера лечение ран.
— Сейчас уже нет. Дураки кончились. Но я знаю, где будет следующая партия!
Пришлось приказать ему обуться, а после связать за спиной руки. Значит, осколки по тайникам таскают исключительно «пришлые». Срань Даэдра, я должен был догадаться раньше! Нужно лететь на всех парах в Храм, нужно как-то сообщить Дельфине, Израну, легату Рикке. Только совместный план-перехват, только плановые зачистки убежищ, только хардкор. Всех странных воров и каджитов под строгий надзор!
Пока мы беседовали с пленным вором по имени Бренголин, наш трудолюбивый каджит успел собрать оружие и повернуть повозку в сторону Винтерхолда. Итог боя: двое нападавших сбежали, двое пленных, четверо остывали на обочине. Науке доподлинно неизвестно, что там на сердце у юной каджитки, но рука у Маруси не поднялась и помятый Карджо со связанными впереди лапами сидел у повозки, сплевывая кровь и размышляя о своей незавидной доле. Проиграть своей бывшей — это серьезная заявка на депрессию.
Бретонка рыдала в голос от боли, при этом пресекая любые попытки Маруси вытащить стрелу из предплечья.