Прикинув предстоящие затраты, приобрел у преподавателя «Ловушку душ» для наших с Аурикой арбалетов, «Повышение переносимого веса», которое планировал наложить на все ранцы сопартийцев и «Сопротивление морозу», чтобы зачаровать наши плащи. Последнее оказалось и самым дорогим — пятьсот золотых, а всего на пополнение библиотеки чар потратил восемь сотен септимов.
Навык Зачарования достиг тридцати восьми единиц, а я заслуженного трудовым потом четырнадцатого уровня. Выбрал запас магии: маг я или кто? и в ветке зачарования перк «Огненные чары», дабы поддержать реноме неисправимого пироманьяка.
На сегодня наставничество Сергия закончилось и даже повышение уровня не помогло провести второй раунд: уставший преподаватель в ультимативной форме перенес все уроки на завтра и отчалил в свои покои. Я и сам чувствовал серьезную усталость, мысли в голове путались, а схемы наложения чар плясали перед глазами в безумном танце.
Но так просто сдаться не мог, не хотел. Слишком долго шел в эту Коллегию, чтобы потерять здесь хотя бы час. Кто знает, как далеко продвинулась Сальма? И другие, особенно те, что выбрали сторону вампиров. Напрягся, сосредоточился и создал на пентаграмме душ свиток «Огненная стрела». Процесс оказался сложнее, а запас маны ушел в ноль. Отдышался и вспомнил о своем самом первом купленном заклинании, очень полезном при обыске темных мест и ночных путешествиях.
Создал три «Света Свечи», отдыхая и восстанавливая запас магии после каждого. К сожалению, как и с кинжалами, меня подкараулил злодейский облом. Каждый следующий свиток приносил в копилку навыка все меньше и меньше. Неприятный, но ожидаемый сюрприз.
«Вызов огненного атронаха», закрепленный в бумаге поднял навык еще на единицу. На нем у меня закончились не только силы, но и чернила, чистые листы и подходящие камни душ.
— Вот ты где! — обрадовалась Аурика, а мы тебя уже обыскались. — Ты в курсе, что уже вечер?
— Фига себе! — искренне удивился и виновато признал: — Наш поход за хоркерами обломился.
— Ага, — слишком радостно согласилась бретонка, крутясь в новом нарядном платье, — Нам пора на ужин.
— Классно выглядишь! Лютню возьмёшь? — напомнил я Аурике про ее увлечение, заодно пресекая подробный рассказ, где она достала обновку.
— Точняк! Маруська права, котелок у тебя варит за двоих.
— В нашем случае за четверых, — скромно уточнил, отправляясь вслед за компаньонкой на торжественный ужин в нашу честь. Аурика времени зря не теряла и тоже подняла уровень. Теперь щеголяла полноценным десятым.
Пир на весь мир до киношного изобилия в Хогвартсе недотягивал по всем статьям. Зато в отличие от волшебников-пубертатов нам дозволялось пригубить медовухи или эля в размере бутылки на каждое лицо. По студенческой традиции праздник продолжился в общежитии. Чтобы не мешать шумом зубрилкам отдыхать и не попасться на глаза суровым преподам, дружной толпой спустились в типичный скайримский подвал. С бочками, хламом и углами, затянутыми пыльной паутиной. Принадлежность к учебному заведению определялась по наличию алхимической лаборатории и стола с пентаграммой душ.
Поскольку наша троица имела запас вкусных напитков, то невольно стала центром притяжения, а потом ядром кристаллизации самых стойких студиозусов. Рассказа о покупке платьев я, увы, не избежал. Аурика с Марусей наперебой делились радостью от обновок, вызывающих завистливые взгляды у других учениц. Но поскольку дамы после шопинга зашли в таверну и затарились элем и медовухой, был готов слушать эту историю весь вечер. Благо опыт супружеской жизни позволял пропускать смысловые повторы мимо ушей на автомате.
Аурика бренчала на лютне, порой сбиваясь со скайримских мелодий на нечто из прошлой жизни. Бретонка находилась одновременно и в состоянии опьянения и в творческом поиске. Разговоры мужского состава вертелись вокруг вечных тем: женщин, денег и обретения сильно могучей магии, которая ключ ко всему остальному. Компашка подобралась — полный интернационал и, чтобы не портить хороший вечер, политику и гражданскую войну все старательно игнорировали.
Кто-то упомянул недобрым словом некромантов, и Аурика решив, что настал ее звездный час, принялась живописать батальное полотно, выпячивая наши заслуги при обороне Храма. Рассказ звучал немного сбивчиво, местами завирально, но ученики слушали натурально раскрыв рты. Дж’зарго не сводил глаз с Маруси, но та очень по-женски его игнорировала.
Наконец, нордический юноша Онмунд не выдержал и усомнился, что мы вместе со Стражей Рассвета перебили больше трех сотен мертвецов, вместе с некромантами и вампирами.
— И троллем! Там еще был мертвый тролль! Здоровый и страшный! Подтверди! — распорядилась певица, обращаясь ко мне, после чего надолго присосалась к бутылке с медовухой. Видимо, чтобы смыть жуть и ужас нахлынувших воспоминаний.
— Тролль был. Ужасный, как мое детство. А еще стрелы свистели над головой. Было трудно, но мы справились. Чудом, — ответил, напрасно надеясь закрыть тему.
Конечно, это был не тот ответ, который хотели услышать от меня собравшиеся. Каждый из них мечтал о славе великого боевого мага, что добывается в эпических битвах со всяким злом и поединках с сильными противниками.
— Брехня! — хрипло выкрикнул Дж’зарго.
— Значит, твой свиток тоже брехня. — парировал я.
— А причем здесь свиток каджита?
— Применил его, когда мы перешли в атаку. Мне пришлось идти первым, чтобы горела только нежить. Ты бы видел немой вопрос: «Какого хрена?!» в их удивленных глаз… ницах!
Хитрый кот тут же потребовал подробностей, чтобы получить бесплатную рекламу своему «Огненному плащу», но его голос потонул во всеобщем гвалте.
Тут до Аурики дошло, что слушатели ей не очень-то верят, и она бросила в бой последний козырь:
— Да вы знаете, что они герои Хелгена? Самые настоящие! — и указала на нас с Марусей.
— Не может быть! — крикнул Онмунд, — Там же никто не уцелел! Всех обратили в нежить!
Ученики переглядывались, подозревая, что пьяная певица продолжает их разыгрывать.
— Это правда? Ты был там? — подала голос Эланниэль, та пышнотелая эльфийка шестого уровня, что по слухам докладывала Анкано про каждый чих в Коллегии. Весь вечер она глупенько невпопад хихикала на мои редкие реплики, да терлась невзначай разными частями тела. Чем безмерно печалила Онмунда. Тот совсем был не прочь потереться об мясистую эльфийку сам. При этом неумело корчившая из себя дуреху ЭльфоАнна слушала пьяные разговоры в оба уха.
— Был. Стража задержала меня за драку в таверне накануне событий. Местный мед с можжевельником штука загадочная, — вдохновенно врал я, — Вобщем, проснулся в тюрьме от шума и грохота. Думал, похмелье, да хрен там. У меня были отмычки, Ма’Русса вытащила меня из клетки, а я ее из подземелья. С тех пор бродим по Скайриму в поисках приключений.
— А что случилось с поселком, ик? — спросил один из незнакомых учеников-нордов. Богато одетый парень не блистал успехами на сегодняшнем занятии, зато уничтожал выпивку с невероятной скоростью. Несомненный талант.
— Даэдра его знает! Беженцы в Ривервуде говорили про драугров, другие про некроманта. Мы дрались со скелетами в подземелье, а потом на стенах видели странную нежить. Думаю, очень сильный некромант поднял в одном из древних могильников драугров и привел их в Хелген.
Взгляды учеников обратились на подозрительно молчавшую Ма’Руссу за подтверждением. Та согласно кивнула:
— Каджитка не хочет вспоминать боль и ужас. Каджитка хочет спать.
— Ладно, мальчики-девочки. За день мы устали очень, скажем всем спокойной ночи… — пропел я, заразительно зевнув в финале вечера офигительных историй.
В студенческом общежитии царила спартанская обстановка и весьма прохладная атмосфера. Толи древние камни плохо держали тепло, то ли студентов специально держали в суровых условиях для закалки характера. Я люблю комфорт и тепло, а аскетизм и превозможение практикую исключительно в случае крайней необходимости. Поэтому железная жаровня с камнями в комнате оказалась очень к месту. Не нужно быть семи пядей, чтобы понять принцип ее работы. Направил поток пламени из руки в горку почерневшей гальки. Дважды опустошил запас магической энергии, прежде чем камни раскалились. Дверной проем завесил меховым плащом — отапливать огромное помещение никаких сил не напасешься! Записал себе пунктик — обеспечить команду топливом, в идеале древесным углем.
Совсем не удивился, когда продрогшая Маруся пришла ночевать ко мне. Хорошо, хоть со своим одеялом. Так она избавилась от Дж’зарго, заодно оградив меня от навязчивых притязаний эльфийки.
Глава 2. Первые уроки
Утром вскочил раньше всех в общаге. Накрыл досыпающую Марусю своим одеялом, снова пришлось растопить жаровню. Мало того, что спали в одежде, так поутру, чуть ли не пар изо рта и иней по стенам! Умылся в тазу ледяной водой и удрал в Винтерхолд, по-сиротски жуя на ходу горбушку черствого хлебушка. Желудок требовал кашки с маслицем, на крайний случай крепкого кофейку со сливками, но мозг точно знал, что такой благодати мне не найти нигде ни за какие деньги.
Кузница стояла на отшибе, но воспользоваться наковальней и верстаком я не смог. Почему-то оборудование подсвечивалось запрещающим красным. Либо нужно было заслужить расположение местного коваля, либо еще слишком рано, чтобы греметь железом на всю округу, нарушая сон и покой добропорядочных граждан. Хотя местные петухи и псы нарушали тишину без зазрения совести.
Слегка опечаленный неудачей, забрел в «Замерзший очаг» проведать Джи`Барра. Выспавшийся про запас котофей маялся от скуки, и мы вместе размеренно и молча позавтракали отличными стейками из хоркера с соусом из снежноягодника и печеным картофелем в качестве гарнира. Купил немного соли, скудной однообразной еды и чаю дамам для завтрака. На автомате набрал кипяченой воды нам в дорогу.
Город просыпался. Жители выбирались из домов по протоптанным дорожкам в уборные, на обратном пути не забывая захватить охапку дров для растопки своих прожорливых каминов. Запах утренней свежести уступал место древесному дыму. «Вот моя деревня, вот мой дом родной!». Сугробы по пояс, дым, лай собак — на минуту вернулся в детство, словно оказался в деревне у бабушки с дедом на зимних каникулах. Но тут городской стражник остановился поведать, как стрела в колене когда-то оборвала его дорогу приключений. На самом деле нет. Рассказал мне, что Стража Рассвета отстояла храм Азуры в битве с нежитью. «Наши мертвые предки лишены покоя!» — сокрушался бравый блюститель правопорядка. Разрушил мои воспоминания о прошлом, гад.