Подводя итог, можно сказать, что Сталин был выдающимся дипломатом и жестким переговорщиком. Это признавали все. И в Тегеране, и в Ялте, и в Потсдаме на 1-м месте был он. Черчилль говорил: «Когда входил Сталин, мы все вставали и держали руки по швам. Даже Рузвельт, прикованный к креслу подагрой, и тот вставал».
— Дмитрий Тимофеевич, как сказал один читатель, величие фигуры Сталина таково, что он в нашей защите не нуждается. И все же чтобы вы могли сказать тем «историкам» и даже политикам, которые выдают перлы вроде «Наш народ победил не благодаря, а вопреки Сталину»?
— Знаем мы таких «правдолюбцев», которые накануне Дня Победы вылезают из всех щелей. За последние годы я не раз уже высказывался на эту тему. Могу лишь напомнить: как руководитель Советского государства, председатель Совнаркома, нарком обороны, Генеральный секретарь Коммунистической партии и Верховный главнокомандующий, Сталин держал в голове все и отвечал за все. За выпуск военной техники и поставку ее на фронт, за подготовку военных и гражданских специалистов, за организацию работы тыла — в общем, руководил всей военной, политической и хозяйственной деятельностью Советского Союза. Отрывать Сталина от нашей Великой Победы — это значит просто злобствовать на нее.
Иногда искусственно противопоставляют генералиссимуса Сталина и маршала Жукова. Мол, тот в военном искусстве превосходил самого Верховного главнокомандующего. Чепуха это все. Командующий армией или фронтом получал приказ Ставки Верховного главнокомандующего, руководил операцией, боем, и для этого получал необходимое количество войск, техники, боеприпасов и других средств. Все это давали труженики тыла, давала страна, а в ней единоначальником был Сталин.
— За 68 с лишним лет немало написано об истоках победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Давайте напомним об этом.
— Ответ на этот вопрос прозвучал 24 июня 1945 года на торжественном приеме в Москве, посвященном окончанию Великой Отечественной войны. Здесь, говоря о причинах победы Советского Союза, Иосиф Виссарионович Сталин сказал так: «Это наш государственный, наш общественный строй и наша Красная Армия». Государственный строй обеспечил всем народам СССР равные права и возможности, а главное — право защищать свою Родину.
Советский общественный строй показал свое превосходство над фашистской Германией, на которую работала вся оккупированная Европа. В 1943–44 годах на военную машину Гитлера работало 32 миллиона человек. В СССР в тылу было занято почти вдвое меньше — 18 миллионов.
В первые месяцы фашистского нашествия советский строй позволил поставить под ружье 34 миллиона человек, быстро перевел экономику страны на военный лад, сумел накормить и воюющую армию, и мирное население. Несмотря на колоссальные трудности, хлеб в войну, хоть и выдавался по карточкам, но цены на него не поднимали. Почему же у нас во время экономического подъема и «нефтяного изобилия» дорожают продукты? За нынешним ростом цен и жилищных тарифов людям просто не угнаться.
А кто тогда стоял в тылу у станков? В основном старики, женщины и дети. И, тем не менее, мы выпустили танков и самолетов больше, чем вся захваченная немцами Европа, работавшая на гитлеровскую Германию. Вот вам советский общественный строй. Ну, и конечно, непобедимый дух советского народа. У русских давние счеты с немцами. Александр Невский бил псов-рыцарей Тевтонского ордена, великий русский полководец Суворов дошел до Берлина, а в Первую мировую наши солдаты отбивали нашествие германского кайзера.
Приведу цифры, которые сегодня не афишируются. За годы войны при численности РСФСР чуть более 110 миллионов человек на службу в Вооруженные силы и восполнение потерь призвали почти 22 миллиона, то есть почти 20 % населения. На долю России пришлось и наибольшее число мобилизованных солдат и офицеров, молодых призывников, невоеннообязанных женщин и граждан свыше 50 лет. То есть 63,2 % от общего числа призванных во всех союзных республиках.
О чем это говорит? Да только том, что именно русский народ вынес на своих плечах основную тяжесть Великой Отечественной войны. Не случайно на том торжественном приеме 24 июня генералиссимус Сталин произнес тост за русский народ.
— Дмитрий Тимофеевич, что бы вы хотели пожелать фронтовикам, всем нам в светлый День Победы?
— Нас, участников той великой и горькой войны, осталось примерно полмиллиона. И число их тает с каждым днем. Прежде всего, хотел бы пожелать всем фронтовикам и труженикам тыла здоровья, благополучия, мужественного отношения к выпадающим на их долю трудностям. Что касается молодежи, хотел бы посоветовать ей лучше знать свою страну, ее героическую историю.
Не должно быть так, чтобы 70 с лишним лет Советской власти навсегда были вытравлены из сознания нашего народа. Только зная прошлое, можно осознанно выбирать свое будущее.
«Не нам краснеть за попранные флаги»[8]
Биография этого человека — офицера, генерала, маршала — наполнена таким рядом остросюжетных и драматических сцен, что их с лихвой хватило бы на целую серию захватывающих произведений, достойных пера самых именитых мастеров литературного цеха. За спиной последнего министра обороны СССР маршала Дмитрия Тимофеевича Язова — суровые испытания войной, славой, властью и предательством. Он один из тех немногих наших современников, кому еще при жизни суждено было стать историей.
— Дмитрий Тимофеевич, не так давно вы отметили свой очередной юбилей. Возраст и опыт позволяют вам окинуть взглядом пройденный путь, задуматься над свершенным, оценить достигнутое. Ни о чем не жалеете?
— Вы задали очень непростой вопрос. Мы, представители старшего поколения, все прошедшие годы, десятилетия жили не вслепую, как многие сейчас хотят представить. У нас были руководящие идеи, вера в социалистическую справедливость и завтрашний день. Вместе с миллионами других советских людей я оставался верным этой линии до конца. Моя вера окрепла после победы над фашистской Германией, когда наш народ смог выстоять и разгромить столь серьезного противника. Пора посмотреть правде в глаза: Советский Союз воевал практически со всей Европой, и именно социалистическая система, существовавший на тот момент государственный строй позволили в кратчайшие сроки сконцентрировать все силы и средства для этой победы. О чем я могу жалеть, оглядываясь назад? Только о том, что в одночасье разрушенным оказалось все, во что верили десятки поколений наших соотечественников, ради чего мы трудились и сражались, жили и умирали.
— Насколько мне известно, министром обороны СССР в мае 1987 г. вас назначили при довольно необычных обстоятельствах.
— Один уважаемый человек сказал как-то в интервью, что своим министерским креслом я будто бы обязан Раисе Максимовне Горбачевой. Дескать, больно уж ей мои стихи нравились. А если говорить серьезно, то политическая подоплека моего назначения, скорее всего, состояла в том, что до этого я не работал в центральном аппарате и был абсолютно не искушен в дворцовых интригах. За годы службы я успел побывать фактически во всех уголках Союза, а вот в высоких московских кабинетах оказался только после назначения на должность заместителя министра обороны по кадрам — начальника Главного управления кадров ВС СССР. В этом статусе успел прослужить всего три месяца.
А потом разразился знаменитый скандал: гражданин ФРГ Матиас Руст, беспрепятственно преодолев всем системы ПВО, посадил свой легкий самолет на Красную площадь. Сейчас, анализируя события почти двадцатилетней давности, прихожу к неутешительному выводу, что весь этот спектакль был заранее срежиссирован. Преследовалась, скорее всего, вполне конкретная цель: сместить с занимаемых постов верхушку военного ведомства страны, перетасовать старую, по мнению дорвавшихся до власти псевдореформаторов, генеральско-маршальскую колоду.
На созванном по следам чрезвычайного происшествия расширенном заседании Политбюро я присутствовал. Вышедшего докладывать заместителя министра обороны Лушева Михаил Горбачев прервал в свойственной ему грубой манере: «Хватит болтать…». Он не дал буквально раскрыть рта ни главнокомандующему войсками ПВО Колдунову, ни командующему Московским округом ПВО Константинову. Затем Горбачев посмотрел в сторону министра обороны СССР Маршала Советского Союза Соколова: «Сергей Леонидович, вам тоже нужно определиться». Кстати, в те часы, когда самолет Руста приземлился на Васильевском спуске, Соколов вместе с Горбачевым и Рыжковым находились на консультативном совещании в Берлине.
После этого члены Политбюро удалились на закрытое заседание в Ореховую комнату. Минут через 20 меня попросили зайти. Горбачев обратился ко мне: «Мы решили назначить вас министром обороны. Как вы на это смотрите?» Я пытался возразить, что в центральном аппарате работаю всего-навсего три месяца, и многого еще просто не знаю: к примеру, систему заказа вооружений, систему финансирования, многие другие специфические вопросы, касающиеся военного ведомства. Генсек сострил: «Мы тебе целые сутки дадим на вхождение в должность». Все засмеялись, а я мельком взглянул на присутствовавшего здесь же Маршала Соколова. Тот кивнул головой: мол, соглашайся. Не дожидаясь моего ответа, Горбачев тут же поручил Зайкову и Лукьянову в 16 часов представить меня коллегии министерства обороны. «Давай, рули», — сказал он, уже обращаясь ко мне. На этом наш разговор был окончен. 1 июня 1987 г. я вступил в должность министра обороны СССР.
— «Не дай Бог жить в эпоху перемен» — гласит китайская мудрость. Вы возглавили военное ведомство величайшей державы мира именно в такое, зыбкое и невнятное время. Когда лично вы это почувствовали?
— Генеральный секретарь, а потом и Президент Горбачев без устали твердил о «социализме с человеческим лицом», об «ускорении социально-экономического развития». Мне, как, наверное, и миллионам советских граждан, казалось тогда, что за этой красивой риторикой кроется мечта о лучшей жизни для простого народа. Но время показало обратное. Еще в декабре 1985 г., Александр Яковлев тезисно изложил задачи предстоящей перестройки: среди прочего там фигурировали «частная собственность как субъект свободы», «рыночная экономика» и т. п. Все эти шаги сводились к демонтажу общественно-политического строя.