— Ну что ты! Разве можно убрать дух убийства? — с пугающей интонацией произнес Кирилл. — Эти стены слышали последний вскрик жертвы и видели искры дьявольской радости в глазах убийцы!
— Прекрати! — испуганно оглядываясь, потребовала Светлана.
— Давай-ка выпьем! — предложил Мелентьев.
Он наполнил два бокала красным вином, и они вышли на веранду.
— Побудь лучше здесь, — сказал сыщик. — Мне нужно осмотреть помещение.
Мадам Ферри взяла бокал.
— Только недолго. Я хочу поскорее уехать.
Кирилл усмехнулся и скрылся в доме. С бьющимся сердцем поднялся на чердак, открыл дверь, но портфельчика, как было обещано, у правой стены не обнаружил. Засучив рукава, принялся отодвигать покрытые пылью ящики, связки журналов, старых книг, оставшиеся еще от прежних владельцев, и между двух коробок нашел заброшенный Маргаритой портфель. Подошел к окну и вынул из него небольшую пачку листов. Вне всяких сомнений это были черновики Рахманиной! Детектив спрятал их в прихваченную с собой спортивную сумку и спустился вниз.
— Мадам Ферри, — выглянул он из двери, выходящей на веранду, — можно вас попросить зайти в гостиную?
Светлана тяжело вздохнула, поставила на столик бокал и вошла.
— Ну, что еще? Лучше поехали отсюда!
— Ты хочешь, чтобы я нашел убийцу Олега? Тогда помоги мне! — сказал он в ответ на ее мелькнувшее в глазах: «Разве у тебя есть сомнения?»
— Давай сыграем сцену под названием «Воспоминание о недавнем прошлом»!
— Что? — заискрились изумлением зеленые глаза мадам Ферри.
— Ты же актриса! — не обращая внимания на ее удивление, напомнил Мелентьев.
— Нет, объясни! Какую еще сцену! И вообще, чего ты добиваешься?
— Правды! — синие глаза Кирилла словно озарились вспышкой фейерверка. Светлану заворожил этот неожиданный блеск. Она растерялась: кто перед ней — детектив или нежный любовник.
Мелентьев обнял ее, и Светлана забылась в поцелуе.
— Господи! — простонала она. — Что мы делаем? Это ужасно… здесь!
Кирилл подхватил ее на руки и отнес на второй этаж.
— Нет, все равно не хочу здесь! — с трудом лепетала она, стараясь подавить мощный импульс желания.
Длинный разрез платья облегчал задачу — успокоить неистовствующее одиночество вдовы. Ее губы приоткрылись, и дом вновь огласился стоном жертвы… только на этот раз любовного насилия.
Подобно Жаклин она лежала на животе почти без дыхания. Медленно повернулась, глаза были закрыты, но по губам скользила улыбка.
— Ты прав! Чувства обострились. Это неповторимо!
— Все в наших силах! — склонился над ней Кирилл и доказал невозможное: они дважды вошли в одно и то же наслаждение.
Когда они вновь спустились в гостиную, контур тела Жаклин уже не вызвал у Светланы содрогания.
— Мне хотелось бы все-таки проверить версию убийства Олега Аллой Валуевой, — сказал Кирилл, останавливаясь у письменного стола.
— Ты думаешь, что и Жаклин убила она? — подняла глаза Светлана. — Но зачем? Какая может быть связь между этими преступлениями?
— Вот я и предлагаю разобраться! Расскажи, о чем вы говорили с Рахманиной, когда всей компанией приезжали на дачу?
Мадам Ферри улыбнулась.
— Тебе и это уже известно! Хотя чему удивляться? Если даже один человек не всегда может сохранить свой секрет, что говорить о десяти!
Она села в кресло у выхода на веранду.
— А что тебе рассказать?
— Все! Вплоть до того, как вы вошли, кто где сидел, что говорил…
— Думаешь, я все так и запомнила! Не до того было. Во-первых, меня обвиняли, что я пригрела Жаклин, а во-вторых, мне совсем не хотелось, чтобы она написала обо мне какую-нибудь чушь. Правда, Жаклин намекала, что напишет лишь слова благодарности, но после того, как она отделала Петра Арсентьевича Бахарева, я глубоко усомнилась в ее способности испытывать чувство благодарности.
— Тем не менее попытайся!
Светлана задумалась.
— Что ж! Если память мне не изменяет, то Жаклин с явным вызовом уселась в кресло посреди комнаты. Валерия, Алла, Илона устроились на диване. Мужчины в креслах… но, ты же понимаешь, все постоянно передвигались. А разговор был об одном. Все, можно сказать, просили Жаклин прекратить публикацию, как кто-то выразился, «Смрадных листьев». Но она отказалась наотрез. Вошла в раж, стала угрожать и потешаться над нами. Помню, крикнула Лере, что за последнюю главу отхватит такой гонорар, какой та за все свои книги не получала. «Такого еще никогда не было!» — просто захлебывалась она в своей злобной радости. И, любуясь собою в зеркале, угрожала кому-то невидимому.
— В зеркале? А где же оно? — оглянулся Кирилл.
— Разбилось! Странно, правда? Жаклин мне позвонила на другой день и сказала, что зеркало ни с того ни с сего разбилось.
— А где оно висело?
— Вот здесь, — указала Светлана на крючок в простенке.
Кирилл подошел ближе. Гостиная была недавно оклеена обоями, и стены еще не успели выгореть.
— Значит, она стояла прямо перед зеркалом? — повернулся детектив к мадам Ферри.
— Нет! Она стояла вот здесь! — Светлана прошла почти на середину гостиной. — И вот так размахивала руками!
— А кто был сзади нее? Может, Валуева?
— Не помню! Все внимание было приковано к Жаклин. Но кто-то был! Эдик Крылов! Хотя не уверена… — она задумалась, а потом лукаво обратилась к сыщику: — Опять ты все перевел на Жаклин.
— Ну что ты! Просто я предположил, что Рахманина каким-то образом, это еще предстоит выяснить, могла быть замешана в отношениях Аллы и Олега. Когда же Валуева убила Олега, то ей пришлось убрать и Жаклин, как свидетеля, который мог ее шантажировать. Рахманина, вероятно, уведомила Валуеву, что в главе, посвященной ей, речь пойдет о ее связи с Ветровым. Алла же рассудила верно: лучший способ избавиться от шантажиста — заставить его навсегда замолчать.
Лицо Светланы заметно порозовело от волнения. В глазах, следящих за детективом, читался один вопрос: «Неужели то, что ты говоришь, правда?»
— А почему ты мне не сказала, что вы с Ветровым собирались пожениться? — спросил Мелентьев.
Мадам Ферри достала из пачки сигарету, щелкнула зажигалкой и лишь потом ответила вопросом на вопрос:
— Зачем?
— Ну, хотя бы затем, чтобы я мог предположить, что ты убила Олега из ревности.
Светлана, еле сдерживая ярость, нарочито расхохоталась.
— А потом Жаклин! — подсказала она.
— А потом Жаклин! — согласился детектив.
— Не ожидала, что ты можешь дойти до такой глупости, — выпуская тонкую струйку дыма, пробормотала она.
— Ну а все-таки, раз вы собирались пожениться, значит, планировали будущее. Как вы хотели его обустроить?
— Садист! — бросила мадам Ферри и, поднявшись с кресла, решительно двинулась к выходу.
— Постой! — попросил ее Мелентьев. — И поверь, я спрашиваю не из любопытства.
Голос его звучал искренне, рука задержала ее за талию.
Светлана запрокинула голову, но слезы все равно потекли из глаз.
— Ты считаешь, если мы занимаемся с тобой сексом, то я и думать перестала об Олеге? Нет! Я думаю и люблю! Он был большим актером! Пожалуй, самым большим из нынешних. И я мечтала спонсировать фильмы с его участием. Да, у нас были огромные планы!
— Что ж, тогда можно предположить, что Валуева убила его из ревности.
— Вот и предположи! — резко выкрикнула Светлана. — Да, ты угадал, она агрессивнее всех была настроена против Жаклин. Когда мы собрались в ресторане…
«Они еще и в ресторане собирались», — отметил детектив.
— … она вообще предлагала нанять киллера, чтобы избавиться от Рахманиной.
— А кто еще был в ресторане? — тут же спросил Кирилл, пока Светлана не очнулась от собственной неожиданной откровенности.
— Илона и Лера!
— А Марианна?
— Ее не было. Она утверждает, что ей абсолютно все равно, напишет о ней Жаклин или нет. Врет! — сделала вывод мадам Ферри.
«Ясно одно, они все были чрезвычайно обеспокоены мемуарами Жаклин, но более всех Валуева. Ладно, — задумчиво оглянулся Кирилл, — обстановка во время знаменательной встречи на даче для меня прояснилась. Думаю, в ресторане она была немногим лучше. В воздухе, которым дышали мои фигуранты, витала мысль об убийстве Рахманиной, и выдохнула ее Валуева. Что ж, займусь черновиками Жаклин!»
Кирилл предложил руку Светлане, и они вернулась к машинам.
Ехали молча, размышляя каждый о своем. Звонок по сотовому отвлек Мелентьева от увлекательного занятия выдвижения версий.
— Алло! Кирилл? — раздался голос, который сыщик сразу узнал. — Это Николай Лютаев!
— Очень приятно!
— Ну, как дела? Нашел бабу?
— Сложно, но, кажется, зацепка есть.
— Слушай, детектив, ищи скорее! Деньги нужны до зарезу!
Мелентьев взглянул на отрешенную Светлану, но разговор решил отложить.
— Я перезвоню, — сказал он.
— Ладно! — неохотно согласился Николай Степанович.
При въезде в Москву мадам Ферри пересела в «Мерседес».
— Приезжай завтра вечером, — шепнула она Кириллу.
— С удовольствием и непременно, — коснулся он губами ее бархатистой ручки.
Оставшись один, Мелентьев набрал номер Лютаева.
— Николай Степанович, мои поиски могут затянуться, — не успел Кирилл начать фразу, как сразу получил ответ.
— Так я и знал! Сам надумал денежки потянуть!
— Ну о чем вы? — холодно отразил натиск детектив. — Ведь вы свидетель! Но я не об этом. В любом случае через полгода у вас будут деньги.
— Что? — захрипел от удивления Лютаев. — Это откуда же?
— Как супруг, вы являетесь единственным наследником Жаклин Рахманиной.
— Ой! А что у нее наследовать? Сама побиралась у миллионерши.
— А квартира!
В трубке раздалось нечленораздельное мычание.
— Ах, я старый тупица! Даже не подумал! Залил глаза с утра — и баста. Ну, ты, детектив… молодчина!
— Всего доброго! — бросил ему Кирилл и хотел закончить разговор.
— Постой, браток! А как я того… докажу, что муж? У меня ведь никаких документов…