Когда на безымянном пальце Аллы засверкало обручальное кольцо, она свободно вздохнула, разрешив для Себя страшный вопрос: «Рахманина не знает Илью в лицо!»
Неделю спустя после бракосочетания новоявленная госпожа Валуева почувствовала странные боли внизу живота. «Надо бы сходить к врачу! — думала она, выходя из квартиры. — Хорошо бы, конечно, по чьей-нибудь рекомендации…»
— Добрый день! — раздался за ее спиной приветливый голос. — Вас можно поздравить?
Алла повернулась и увидела свою соседку, с которой она немного подружились.
— Спасибо! — ответила Алла и пошатнулась.
— Вам плохо? — участливо спросила та.
— Голова что-то…
— Нужно сходить к врачу! — с любопытством оглядывая Аллу, посоветовала женщина.
— Да, конечно. Но к незнакомому не хочется, а сама я еще никого не знаю… — на всякий случай прислонившись к стене, побелевшими губами проговорила Алла.
— Ну, тогда поехали ко мне!
— Вы что — гинеколог?
Женщина утвердительно кивнула.
— Ах, да… вы же говорили что-то насчет поликлиники.
— Вас устроит моя рекомендация? — шутливо поинтересовалась она.
Но Алле было уже не до шуток: стены поплыли в разные стороны…
— Поздравляю! У вас будет ребенок! — окончив осмотр, радостно сообщила соседка-гинеколог и добавила: — Седьмая неделя беременности!
— Седьмая! — не скрывая ужаса, воскликнула Алла. — «О боже, Алекс вернулся всего две недели назад! Что же делать!»
От полученного известия Алла мгновенно пришла в себя и, изобразив на лице радость, поспешила попрощаться со встретившейся на ее несчастье соседкой.
«Идиотка! — выйдя на улицу, ругала себя Алла. — Разве можно по такому деликатному поводу обращаться к знакомым! Пойди я к чужому врачу, можно было бы тихо сделать аборт… А теперь! Она ведь непременно скажет Алексу. Даже если я попрошу ее держать язык за зубами, рано или поздно она проболтается. Алекс никогда не простит мне тайного аборта!»
На следующий же день Алла поехала в частную клинику и с помощью долларов нашла взаимопонимание с врачом. В ее карте был проставлен двухнедельный срок беременности. Преждевременные роды встревожили Алекса, но повода к сомнению не дали.
_____
ГЛАВА 19
День был тихим, залитым прощальными лучами осеннего солнца. Настроение было мечтательно-меланхоличным: хотелось любви, стихов, поклонения…
Алла прикрыла глаза и потянулась, заломив руки над головой.
— Алла Михайловна, к вам посетитель! — раздался по интерфону голос секретарши. — Жаклин Рахманина!
Руки Аллы так и застыли в воздухе.
Дверь открылась, и черным веретеном вкрутилась в пространство кабинета Жаклин, окутанная опадающим от ее резких движений шифоном.
— Здравствуй! — легко бросила она и уселась в кресло.
Алла, насколько смогла, приобрела невозмутимый вид, и спросила:
— Чему обязана?
Жаклин потерла мочку уха, вынула из сумки пачку сигарет, звонко щелкнув дорогой зажигалкой, закурила и только потом ответила:
— Я сейчас была у Алекса. Он согласился на мое предложение и попросил зайти к тебе — обговорить финансовую сторону, — ее немигающий взгляд остановился на Алле.
Алла сумела выдержать хорошую паузу, после которой коротко уточнила:
— Чего?
Жаклин хмыкнула и привалилась к краю стола грудью.
— Я предложила Алексу отличный проект: выступить в качестве спонсора постановки пьесы Джорджа Патрика «Странная миссис Сэвидж», в которой я буду исполнять главную роль.
Алла задумалась: «Что это? Прикрытая попытка шантажа или же просто очередная идея стареющей сумасбродки? Но в любом случае от Жаклин лучше держаться подальше!»
— К сожалению, в настоящий момент наша фирма не может заниматься финансированием спектакля, — бесстрастным голосом главного бухгалтера ответила она.
— Но Алекс дал свое согласие! — вытянулась в кресле Рахманина.
— И я с удовольствием дам свое, когда это будет возможно!
Жаклин рассмеялась неприятным сухим смехом.
— Послушайте, Аллочка, я уверена, что это уже возможно!
«Значит, шантаж! — стало ясно Валуевой. — А с шантажистом нельзя входить ни в какие, даже самые незначительные, соглашения. Ему нужно сразу дать понять, что его не боятся!»
Алла покачала головой и повторила:
— К сожалению, наша фирма не сможет оказать вам содействия!
Лицо Жаклин расплылось в наглой улыбке, умащенной елеем тихой подлости.
— Что ж, тогда, может быть, вы мне окажете содействие в другом моем начинании… литературном? Мемуары хочу написать… — небрежно взмахнула она кистью руки. — Оплатите издательские расходы?
— У нас не благотворительный фонд!
— Наметила я одну презабавную главку… — наливалось злобной ненавистью лицо Жаклин. — О добродетельной супруге, родившей ребенка от своего пасынка…
Алла словно окаменела. Пальцы, сжавшие край стола, побелели от напряжения. Страх изгнал все мысли.
Жаклин, наслаждаясь произведенным эффектом, встала, по-хозяйски открыла бар и налила два стакана джина с тоником.
— Ну что, теперь поговорим? — поставила она стакан перед Валуевой.
— Нам не о чем говорить! — ледяным тоном ответила Алла, будучи не в силах отвести от Жаклин остановившегося взгляд.
Рахманина не выдержала и визгливо вскрикнула:
— Как это не о чем! Ведь я не шучу! — погрозила она пальцем.
— Я тоже! — грозно поднялась из-за стола Алла. — Убирайся!
— Что? — Жаклин удивленно смотрела на Валуеву.
— Убирайся! — повторила Алла.
Рахманина схватила сумку и, трясясь мелкой дрожью, проверещала:
— Ну, ты у меня… — ярость пресекла ее голос. — Ну, я тебе устрою «Бал в Савойе»! — и черной тенью метнулась из кабинета.
Алла, закрыв глаза, уронила голову на руки. Из состояния прострации ее вывел звонок Алекса.
— Ну, что ты решила с Жаклин?
— Я решила не связываться с ней.
— И, знаешь, ты права! Я как-то слишком опрометчиво дал свое согласие. Пожалел ее, наверное…
Несколько дней Алла была в полном отчаянии. «Одно слово — и созданный мною мир рухнет… Все! Все погибнет! За что такое наказание! За что ополчились на меня Жаклин и Илья Валуев? За то, что я решила стать немного счастливой? Что знает о жизни Илья, видевший ее с детства из окна папиного автомобиля? Из которого он потом пересел в собственный… Жаклин, та, не спорю, познала беду, но лишь по собственной глупости. Теперь мстит всем за это познание… Что ж, я буду сражаться за свой мир до конца!» — определила для себя Алла.
Она ждала удара в виде анонимного письма мужу, каждый вечер внимательно вглядываясь в черты его лица. Но ни письма, ни звонков не было. Жаклин словно исчезла. Вначале это настораживало Аллу, но потом она успокоилась и даже мысленно похвалила себя за то, что не стушевалась перед шантажисткой, а смело указала ей на дверь.
Но Жаклин тем временем, словно кобра, скручивалась в мелкие кольца, чтобы наброситься на жертву с разящей наповал силой. Яд, вылитый ею в первую главу мемуаров, отравил существование всем персонажам, перечисленным в анонсе будущих номеров журнала. Сначала по одиночке, а затем все вместе они были вынуждены ездить к ней на поклон. Она не снизошла. Тогда Алла предложила более действенный способ заставить замолчать Рахманину. Способ понравился, но привести его в исполнение не решились. Что именно собиралась Жаклин предавать огласке насчет остальных, Аллу не волновало, ей нужно было защищать себя…
— … Вы вошли в гостиную через веранду. Рахманина повернулась к вам, ожидая очередных увещеваний, а может, и слез… Вы выхватили из кармана плаща пистолет и выстрелили в нее, но промахнулись, пуля застряла в стене. Жаклин даже не успела опомниться, как второй выстрел сразил ее насмерть. Вы удалили всю информацию из ноутбука, обыскали письменный стол, буфет, но ни одной дискеты не обнаружили. Вышли на веранду, забросили пистолет в кусты и скрылись в саду, — прервал свой монолог детектив, чтобы сделать глоток «Мартини».
Алла поднесла руку к виску, потом умоляюще взглянула на Кирилла.
— Что? — спросил он.
— Вот… это… — Валуева не могла сформулировать свою мысль. — Вы только что сказали… пуля… — облегченно вздохнула она, найдя потерявшееся слово, — в стене…
— Ну да! — не понимал Кирилл, к чему она клонит.
— Две пули от одного выстрела, разве так бывает? — словно погруженная в гипноз, произнесла Валуева.
Кирилл наклонился к ней.
— Но было два выстрела! — устремил он на Валуеву неожиданно потемневший взгляд.
— Да, да! Вот и следователь все твердил о двух выстрелах…
Глаза Мелентьева сузились. Он взял стул и сел напротив Аллы.
«Черт! А ведь и Лютаев говорил об одном выстреле!»
— А разве был один? — почти ласково спросил он.
— Один… — ответила Валуева и вдруг истерично расхохоталась. — Ну откуда мне знать? Зачем вы спрашиваете? И вообще, то, что вы мне рассказали, — сплошная ложь… Выдумки Жаклин! — и только тут до нее дошел страшный смысл. Кровь отлила от лица, губы задрожали. — Вы! — с усилием произнесла она. — Вы… как вы…
Детектив был вынужден прийти ей на помощь.
— Я нашел черновики Рахманиной. Не волнуйтесь, — успокоил он Валуеву в ответ на ее немой жест отчаяния. — Вы обыскали ее квартиру хорошо. Просто их там не было.
Алла, опустив голову, молчала.
— Значит, эта грязь все равно прольется! — саркастически усмехнулась она.
— Нет! — ответил Мелентьев. — Вы, вероятно, забыли: я — детектив, а не грязный мемуарист!
Он задумался, прошелся по комнате, осторожно обойдя заснувшего на ковре ребенка, и громко произнес:
— Алла! — чем вывел Валуеву из оцепенения. — Вы мне подали идею для оригинальной версии. А что, если, действительно, был один выстрел?
— Что вы хотите этим сказать? — настороженно спросила она.
— Ничего особенного! Просто я хочу более детально прояснить для себя картину убийства. Итак, скажем, некая Дама в черном поднимается на веранду, осторожно заглядывает в гостиную и видит Рахманину, погруженную в творческий процесс. Она расхаживает по комнате, время от времени останавливаясь перед столиком с напитками. Дама в черном возникает перед ней, подобно привидению. Жаклин не успевает даже ничего сказать, как раздается выстрел. Рахманина падает навзничь. Дама в черном боязливо обходит, как она полагает, труп, не удосужившись проверить, действительно ли скончалась жертва, и быстрым шагом направляется к раскрытому ноутбуку. Удаляет из него всю информацию, обшаривает буфет, стол. Да! — поднял указательный палец детек