а участке. Кстати, я не говорила тебе, что его первая жена — вылитая Гретхен? Они похожи как две капли воды.
— Нет, — растерянно протянула Джорджия.
— Правда, волосы у Меган скорее рыжеватые, но во всем остальном… личико сердечком, белая, точно фарфоровая, кожа, глубоко посаженные глаза… просто потрясающе похожа!
— Неужели?
— Так и есть. Послушай, Джорджия, выброси это из головы. То есть, я хочу сказать, все это вздор. Я знаю, что Грэхему и в голову бы никогда не пришло путаться с ней у меня за спиной. Он — однолюб.
— Расс тоже… Однако, признаюсь тебе честно, вчера вечером мне в голову ненадолго закралась та же самая мыслишка, что и тебе. Да, Карен права. Он ведь действительно целый день дома. Один и без жены. Муж-беспризорник, так сказать, — печально усмехнулась она. — А если он до сих пор привлекателен в моих глазах, так почему нельзя допустить, что Гретхен тоже может найти его привлекательным?
— Перестань, Джорджия. Ну, какой Расс беспризорник?!
— Правда, до Джорджа Клуни ему явно далеко…
— Вот именно. Не красавец, но очень симпатичный. И обаятельный.
— Да уж — явно более обаятельный, чем, скажем, какой-то там электрик, — кисло бросила Джорджия. — Натану, если ты помнишь, уже стукнуло семьдесят три, к тому же у него эмфизема. Как-то трудно представить его в объятиях Гретхен. А что ты думаешь насчет остальных?
Все четыре дома в их тупичке пользовались услугами одних и тех же работников коммунальных служб.
— Водопроводчик? Но он только в прошлом году женился, и по его лицу видно, что у них до сих пор медовый месяц. Садовник — из новообращенных христиан, так что вряд ли. Кто-то другой? Как-то с трудом верится… — Она покачала головой.
— Тогда остается один Ли.
— Что ж… очень возможно.
— Но он клялся и божился, что покончил с этим навсегда. Начал, мол, новую жизнь.
Аманда с сомнением покачала головой:
— Ладно, оставим это. Тогда как быть с Грэхемом? Знаешь, я чувствую, что просто больше не могу. Мне нужно хоть немного отдохнуть от всего этого. Я сказала, что хочу сделать перерыв. Только вот как убедить его?
— Ну, в этом ты у нас специалист. Вспомни, как ты убеждаешь своих пациентов.
— Я обычно предлагаю им все обсудить. Выговориться, наконец. Но когда дело доходит до Грэхема — все, конец. Стоит мне только завести разговор на эту тему, и все заканчивается взаимными упреками. — Аманда попыталась представить Джорджию на своем месте, но не смогла. Хотелось бы ей быть хотя бы вполовину такой выдержанной, как ее подруга. — Понимаешь, это ужасно. Я ведь люблю Грэхема. Мы с ним всегда хорошо понимали друг друга. Но сейчас… сейчас все по-другому. А у тебя так было? Я имею в виду, чтобы вы с Рассом не понимали друг друга?
— Да, конечно. И сейчас бывает — когда мы далеко друг от друга. Когда у нас обоих дел невпроворот и крутишься как белка в колесе. Да вот как на этой неделе, к примеру. Взять хотя бы всю эту историю с Квинном. Она прошла как будто мимо меня. Они все тут были взвинчены до предела, и ни у кого не было ни сил, ни желания обсуждать это со мной. Кстати, надеюсь, с ней покончено?
— Думается, на какое-то время да.
— Не нравится мне эта история с выпивкой…
— Насчет Элли в этом смысле можешь не переживать. У нее на этот счет твердые правила.
— У Квинна тоже они были.
Аманда некоторое время помолчала, прикидывая про себя, насколько она имеет право посвятить Джорджию в эту историю.
— Может быть, мы несколько ошибались насчет него.
— Наверное, тебе известно больше, чем нам?
— Только что у него есть какие-то проблемы. — Большего она сказать не могла. Существовала такая вещь, как профессиональная этика, и Аманда не имела права нарушить ее. — Вы с Рассом должны были давным-давно обсудить между собой вопрос с выпивкой.
— А мы обсуждали. В этом смысле мы с ним придерживаемся одного мнения.
— Скажи, а есть что-то такое, что вам с Рассом неудобно обсуждать? Ну, насчет чего вы с ним расходитесь?
— Конечно. Его брат. Темная лошадка. У него в Мичигане своя контора по сдаче автомобилей в аренду, но, судя по тому, как он швыряется деньгами, парень проворачивает какие-то темные делишки. Я сто раз пыталась заговаривать с Рассом об этом, но стоит мне только открыть рот, как Расс буквально выпрыгивает из штанов. Кричит, что это, мол, его брат, что он, дескать, любит его и что это не мое дело — как он платит за то, что покупает в магазине. В общем, наверное, действительно не мое. Что ж, радуйся, что братья Грэхема все чисты, как ангелы.
— Да, они такие, — кивнула Аманда. — Очень славные, и я их всех люблю. Зато его матушка — другое дело.
— Когда у нее день рождения?
— В воскресенье. Жду с нетерпением. Было бы здорово повидать их. Хотя из-за всех этих последних событий… А что, если у нас вообще никогда не будет детей? Ведь вся его семейка уже сейчас не дает нам прохода из-за этого. Что же будет тогда? Страшно подумать…
— Выкини это из головы. В конце концов, есть много способов стать родителями.
— Ты имеешь в виду усыновление? Да, я уже думала об этом.
— А Грэхем?
— Он считает, что об этом пока еще рано говорить. Решил, что мы должны вначале использовать все другие способы, прежде чем думать об этом. Как бы только к тому времени уже не оказалось слишком поздно…
Джорджия попыталась увильнуть от намеченной на конец недели поездки, но на этот раз ничего не вышло. Исполнительный директор фирмы, с которой она вела переговоры, настаивал на том, чтобы своими глазами увидеть завод во Флориде. А единственный день, который устраивал их обоих, была суббота.
Решив убить сразу двух зайцев, Джорджия одним махом перенесла все деловые встречи с персоналом своего отделения в Тампе на пятницу. Подобные инспекционные поездки были для нее обычным делом: Джорджия всегда была связующим звеном между фирмой и всеми ее филиалами на местах. Это означало, что она считала необходимым самолично убедиться в том, что все колесики огромной машины крутятся быстро и без помех. Конечно, Джорджия была не настолько глупа, чтобы лично приглядывать за каждой мелочью — для этого существовал персонал. Однако она прекрасно понимала, чтобы ее появление в глазах людей значит очень много, и именно поэтому старалась хотя бы раз в месяц побывать на каждом заводе и в каждом из многочисленных отделений фирмы.
Улететь она рассчитывала только поздно вечером в четверг, кроме этого, она собиралась еще по дороге заглянуть в свой офис в Данберри. Тем не менее она долго болтала с детьми, прежде чем усадить их в школьный автобус, потом еще постояла с Амандой, обсуждая с ней самые разные дела. Но всему приходит конец — вот и Аманда, усевшись в машину, отправилась на работу, оставив Джорджию наедине со всеми страхами, которые терзали ее во время бесконечных перелетов, — страхами, неотъемлемой частью которых были жуткие картины, когда группа озверевших от крови террористов открывала огонь в то время, когда она ждала самолета, или зрелище того, как самолет, на котором она летит, взрывается в воздухе, и так далее в том же духе. Поколебавшись, она совсем было уже решила вернуться в дом, чтобы Расс ее утешил, но в этот момент в конце улицы показался молочник. Старенький фургончик, на котором он ездил, жалобно кряхтел и поскрипывал, словно желая напомнить о своем преклонном возрасте. Джорджия растерянно поморгала — прошло уже, наверное, несколько недель, когда она в последний раз слышала этот звук. На нее нахлынули воспоминания. Это были совсем другие времена — спокойные, простые, счастливые…
Что Лэнги, что Коттеры годами брали молоко в одни и те же дни, но Пит обычно приезжал к ним ближе к обеду. Признаться, увидев его в такую рань, Джорджия нимало удивилась. А когда грузовичок Пита первым делом свернул к дому Гретхен, челюсть у нее отвисла. Выбравшись из грузовичка, Пит извлек из кузова знакомую ей с незапамятных времен металлическую корзинку и поспешно двинулся к дому Гретхен.
Молочник. Интересная мысль, решила про себя Джорджия. Правда, ему под сорок, да и семья у него есть — во всяком случае, насколько она слышала. Правда, сорока ему не дашь, продолжала рассуждать про себя Джорджия. И вот еще что странно: привозя заказ Коттерам и Лэнгам, Пит всегда оставлял бутылки с молоком возле заднего крыльца. Но сейчас она собственными глазами видела, как он, постучав, вошел в дом и оставался там несколько минут. Она так и застыла, озадаченно разглядывая дом Гретхен. Только когда Пит наконец вышел, она заставила себя сдвинуться с места, вернулась к себе и прямиком направилась на кухню. Там, уткнувшись в газету, сидел Расс.
— А я даже не знала, что Гретхен тоже берет молоко в этот день, — выпалила Джорджия с порога.
Удивленное лицо Расса выглянуло из-за газеты.
— М-м? — промычал он, хлопая глазами.
— С каких это пор Гретхен берет молоко?
— Не помню. Пришла как-то раз и попросила дать ей телефон нашего молочника. Ну, вот и берет. А что такое?
— Он зашел к ней в дом. И торчал там какое-то время, представляешь? Так что, может, это он и есть?
Расс выпучил глаза.
— А почему бы и нет? — воинственно спросила Джорджия.
У Расса даже очки сползли на кончик носа. Несколько минут он вообще не мог ничего сказать, только молча таращился на жену.
— Послушай, ну, что ты говоришь?! Он же целый день мотается по городу, развозя молоко! Где ему взять время, чтобы закрутить роман на стороне? Да еще с одной из своих клиенток! И потом, вспомни — в октябре она еще не пользовалась его услугами. Если не ошибаюсь, номер его телефона Гретхен спросила у меня только в январе.
Джорджия удивленно вскинула брови.
— Ты и это помнишь?
— Конечно, — без тени смущения кивнул Расс. — Я тогда, помнится, похвастался перед ней всеми этими фантастически вкусными вещами, которыми снабжает нас Пит, и вдобавок еще вытащил из холодильника рождественский рулет. Мы еще смеялись, что он уже наверняка черствый. И чтобы убедить ее, что это не так, я даже отрезал ей кусочек попробовать.