— Да, конечно. Нам позвонил Дэвид Танненволд. Он попросил нас оценить ущерб.
Дэвид был младшим из сыновей Бена. И при этом он был почти на десять лет старше самой Гретхен.
— Не понимаю, зачем это ему понадобилось. Картины принадлежат мне, — буркнула Гретхен. Вдруг ей в голову пришла интересная мысль. — А откуда он вообще узнал о том, что с картинами случилось несчастье?
— Не знаю. Мне известно только то, что он позвонил в нашу компанию. Был и еще один звонок — от его адвоката, Оливера Дидса. Он подтвердил, что его клиент просит оценить ущерб.
В разговор вмешался мужчина:
— Нам нужно увидеть своими глазами, что произошло с картинами. Сфотографировать их. А потом нам придется задать вам несколько вопросов.
Гретхен очень не хотелось впускать кого-то в дом, тем более эту парочку. Но, учитывая, что все остальное имущество тоже было застраховано в их компании, сердить их не стоило. Кроме того, если она даст им возможность убедиться своими глазами, то тогда они сами сообщат обо всем Дэвиду и Дидсу. Лично ей не хотелось видеть ни того, ни другого.
Стало быть, придется дать им возможность посмотреть картины. Однако Гретхен не была наивной дурочкой, чтобы вот так просто впустить в дом незнакомых людей.
— У вас есть какие-нибудь документы?
На лице женщины появилось недовольная гримаса.
— Мы из «Коннектикут Компрехенсив».
Гретхен ничего не ответила — даже руки не подняла, чтобы открыть дверь. Просто стояла и молча ждала продолжения. Наконец эти двое с кислыми лицами принялись шарить по карманам. Только убедившись, что они действительно те, за кого себя выдают, Гретхен решилась наконец открыть дверь.
Не проронив ни слова, она молча посторонилась и пропустила их в дом. Потом точно так же молча продемонстрировала им изуродованные картины: ту, что висела в прихожей, и две другие — в гостиной. Особенно долго страховщики разглядывали «Соседку».
Наконец женщина покачала головой:
— Странно… из всех картин эта самая дешевая.
— Да. Но для меня она имеет особую ценность.
— Ну, особая ценность в ваших глазах вряд ли увеличит сумму страховки, — поморщилась женщина.
— Кажется, я не просила вас выплатить мне страховку, — отрезала Гретхен.
— Вы хотите сказать, что не собираетесь обращаться за страховкой? — удивился мужчина.
— Еще не знаю. Может, и буду. Наверное, этого хотел мой муж. Иначе с чего бы ему страховать эти картины?
Мужчина навел на картину фотоаппарат. Раздался щелчок.
— Кто еще, кроме вас, их видел?
— Полицейские. И еще соседи.
— Нет, — вмешалась женщина. — До этого. Кто еще, кроме вас, знал, что они вообще существуют?
Еще один щелчок затвора. Вслед за ним — другой.
Гретхен растерялась.
— Да любой, кто бывал в доме за последние два года.
— Можете дать нам список этих людей?
— Нет. На похоронах были десятки людей. Многих из них я даже не знаю. — Она посторонилась, заметив, что мужчина собирается сфотографировать картины под другим углом — с того места, где она стояла. Сделав еще несколько кадров, он переключился на вторую картину.
— Ну, тогда все, — вздохнула женщина. — Ладно, начнем с тех, кто бывал у вас часто. Можете перечислить их фамилии?
— Для чего?
— Это, возможно, поможет подтвердить, что у вас есть законное право претендовать на страховку.
Гретхен поежилась — почему-то ей вдруг стало не по себе. Правда, документы, которые она видела, выглядели настоящими. И все же что-то ее беспокоило. Что-то явно было не так.
— Не понимаю вас. Картины были застрахованы. Теперь они уничтожены. Какая разница, кто это сделал?
— Очень даже большая, — усмехнулась женщина. — Например, если это сделали вы, то страховку вы не получите.
— Если я… что?!
— Если вы сами их изрезали…
Гретхен отшатнулась, словно ее ударили:
— Вы соображаете, что говорите?! С чего бы мне уничтожать картину, которая мне так нравилась?!
— Ну, откуда мне знать, что вы могли и чего не могли.
— Я любила эту картину. Это был самый лучший подарок из всех, которые мне сделал муж. Я бы ни за что этого не сделала! Меня до сих пор мутит, когда я на нее смотрю.
— Простите, но мы всего лишь пытаемся оценить размер нанесенного ущерба.
Гретхен внезапно почувствовала, что ее захлестывает ярость.
— Думаю, вам лучше уйти.
— Извините, но это необходимо сделать. Если уйдем мы, придет кто-то другой. Это наша работа. Иначе вы не получите страховку.
— Думаю, вам лучше уйти, — тупо повторила Гретхен, не зная, что еще сказать.
Вдруг у нее за спиной, возле дверей, кто-то негромко кашлянул.
— Простите…
Резко обернувшись на этот звук, Гретхен узнала Оливера Дидса. Застыв под аркой, адвокат неловко переминался с ноги на ногу. Дидс был средним партнером в адвокатской конторе, услугами которой пользовался Бен. Именно его Бен выбрал своим душеприказчиком. Такого же роста, как Гретхен, в строгом темном костюме с гладким, без рисунка, галстуком, он выглядел на свои сорок лет и ни на один день моложе. Его уже почти совсем белые волосы были аккуратно зачесаны назад, и только одна непослушная прядь все время упрямо свешивалась на лоб. Мертвенно-бледное лицо придавало ему измученный вид — как будто он с ночи до утра просиживал за работой, а глаза были печальные, как у старого спаниеля. Покрасневшие, слегка припухшие веки и опущенные уголки рта придавали его лицу какое-то похоронное выражение. Улыбка делала его лицо почти красивым, только вот улыбался он редко.
Однако как раз сейчас Дидс улыбался.
— Какие-то проблемы? — прошелестел он.
— Да, — недовольно рявкнула Гретхен, поскольку он, как-никак, представлял и ее интересы. — Эти люди говорят, что они из страховой компании, но я никуда не звонила. Попросите их уйти.
И тут женщина, похоже, узнала его.
— Мистер Дидс, — уверенно начала она, — мы тут пытались объяснить миссис Танненволд, что это обычная процедура…
Но Гретхен уже не смотрела на нее. Взгляд ее остановился на мужчине с фотоаппаратом.
— Последний раз вы сфотографировали не мою картину! — вспыхнула она, подозрительно глядя на него.
— Я просто хотел снять то место, где она висела, — объяснил он.
— Так. Хватит с меня ваших снимков. Я прошу вас немедленно уйти. — Гретхен обернулась и бросила на адвоката умоляющий взгляд.
— Может быть, я проведу их по дому? — робко предложил он.
— Нет. Это мой дом. И я не желаю, чтобы по нему бродил кто-то, кроме меня. Кроме того, они уже видели и даже сфотографировали картины. Полиция составила протокол. По-моему, для страховой компании этого вполне достаточно. А теперь прошу вас удалиться — всех! — Выпрямившись во весь рост, Гретхен обвела всю троицу взглядом. Потом повелительно махнула рукой в сторону двери. И тогда она вдруг заметила Аманду, которая как раз свернула к дому.
Трясясь от злости, Гретхен кубарем слетела с лестницы, выскочила из дома и бросилась через дорогу.
Аманда едва успела выбраться из машины, как к ней подлетела Гретхен. У нее был такой сердитый и взъерошенный вид, что Аманда даже перепугалась поначалу — почему-то ей пришло в голову, что это как-то связано с Грэхемом. Но знакомого грузовичка под навесом не было. А возле дома Гретхен стояли какие-то три незнакомые машины. Стало быть, дело в другом.
— Я их не звала, — заикаясь от возмущения, принялась объяснять Гретхен. Теперь, когда она перестала тщательно следить за собой, в ее речи ясно чувствовался простонародный говор. — Зачем они явились? По-моему, они не имеют никакого права быть тут!
— Кто? — Аманда все еще ничего не понимала.
— Эти люди из страховой компании. И еще адвокат Бена. Я велела им уйти, но они как будто не слышат!
При мысли о том, что все это никак не связано с ее мужем, у Аманды с души словно камень упал. Пристыдив себя за то, что посмела даже подумать об этом, она решительно двинулась к дому Гретхен.
— Пойдемте, — кинула она через плечо.
В школе по-прежнему творилось черт знает что: родители то и дело звонили узнать, как себя чувствуют их дети после самоубийства Квинна, учителя приставали с вопросами, требуя совета, как вести себя с подростками, чье поведение продолжало внушать тревогу, и, что самое неприятное, Джорди почему-то не явился к ней для очередного разговора «по душам». Это расстроило Аманду больше всего. Но сейчас, шагая к дому Гретхен, она снова почувствовала, что и от нее может быть польза.
С каждым шагом, приближавшим ее к дому, уверенность все крепла, а к тому времени, как они были возле крыльца, Аманда поняла, что ей удалось заразить ею и Гретхен. Все-таки женщины — это страшная сила, с усмешкой подумала она. Особенно когда их две.
Она с первого взгляда выделила Дидса. Ей уже доводилось видеть его несколько раз до этого — сразу после того, как скончался Бен. Он разговаривал с незнакомыми ей мужчиной и женщиной. Вероятно, эти двое и были из страховой компании.
Гретхен кашлянула. Все трое обернулись.
Чувствуя за спиной молчаливую поддержку Гретхен, Аманда расправила плечи.
— По-моему, миссис Танненволд просила вас уйти! — надменно бросила она.
— Вы ее приятельница? — осведомилась женщина.
Но адвокат перехватил у нее инициативу.
— Соседка. Вы Аманда О’Лири, не так ли?
— Да. — Неужели он ее помнит, удивилась Аманда. Правда, они встречались на похоронах, но тогда было много народу…
— Они уже уходят, — примирительно сказал он. И действительно, страховщики гуськом двинулись к двери.
— У вас есть визитки? — Аманда, преградив им дорогу, повелительным жестом протянула руку. И не сдвинулась с места, пока не увидела у себя на ладони две визитные карточки.
Гретхен молча забрала их у нее. После чего набросилась на адвоката:
— Они мне сказали, что им звонил Дэвид. Откуда он вообще узнал об этом?
— Кажется, ему позвонил кто-то из соседей.
Аманде не нужно было долго гадать, кто был этот таинственный сосед — она и так это знала.