Даже сквозь серую завесу дождя она видела, с каким напряженным внимание слушает ее Джорди.
— И что тогда? — замирающим голосом спросил он.
— Тогда? — Аманда усмехнулась. — Тогда я высказала им все, что я думаю.
— И что? Что-то изменилось?
— Нет. Зато я почувствовала себя намного лучше.
Внизу под ними что-то явно происходило: мелькали огоньки фонариков, слышался топот множества ног.
— Похоже, сюда примчалась половина города, — убитым голосом прокомментировал Джорди.
— Ну, что ты! Человека четыре от силы, — успокоила его Аманда. — Меньше нельзя — им же придется держать лестницу, достаточно длинную, чтобы можно было добраться до нас.
— Ага — и потом вся эта история попадет в газеты. В точности как было с Квинном.
— Ну и что, даже если и попадет? Все, что им скажут, — это то, что мы с тобой забрались сюда и прочно застряли. Вот и пришлось вызывать спасателей, чтобы нас снять.
— Лично я спускаться не собираюсь. Нет уж, слуга покорный! Я видел, как к Гретхен приезжали ребята из страховой компании. Или они, или копы… кто-нибудь из них наверняка докопается до правды.
Чувствуя, что помощь уже недалеко, Аманда наконец смогла говорить более спокойно, без этой истерической дрожи в голосе.
— Забудь об этом. Ничего они тебе не сделают. Мы что-нибудь придумаем.
— Уговорите Гретхен забыть о том, что от ее любимой картины остались рожки и ножки? — саркастически хмыкнул Джорди.
— Нет, конечно. Но возможно, она сможет понять, почему ты это сделал. И как такое вообще могло произойти.
— Все равно в дело уже вмешались копы.
— Ну и что? Если Гретхен заберет свое заявление и не станет требовать возмещения убытков, они не станут вмешиваться.
Джорди коротко фыркнул:
— Стало быть, мне придется иметь дело только с моими родителями.
— Думаешь, они сейчас не чувствуют себя виноватыми? Вспомни себя, Джорди. Вспомни, как ты чувствовал себя после того, как принес Квинну водку и его вышвырнули из команды. Держу пари, твои родители испытывают сейчас примерно такие же чувства. Если они и злились, то давно уже забыли об этом. Тебе нужно поговорить с ними. Ты должен объяснить им, что ты чувствуешь. Может, это им как-то поможет. Подумай об этом, Джорди.
Откуда-то из темноты снизу послышались голоса, глухо звякнул о камень металл, потом они услышали металлический скрежет, когда лестницу придвигали к вплотную к башне. Аманда затаила дыхание. Снова скрежет, какое-то позвякивание и постукивание, шорох осыпающихся камней, и вот конец лестницы выдвинулся из темноты прямо перед носом у Джорди. У Аманды вдруг похолодели кончики пальцев — почему-то ей вдруг показалось, что лестница упадет. Но она стояла крепко.
— Тебе нечего стыдиться, Джорди, — крикнула снизу Карен. — Совершенно нечего. Есть вещи, в которых ты не виноват.
— В конце концов, все мы когда-то делаем ошибки, — присоединился к ней Ли.
Но их заглушил голос Грэхема. Исполненный необыкновенной мощи и уверенности, он перекрыл и шум возле лестницы, и голоса спасателей. Казалось, Грэхем обращается к одной Аманде.
— Держись, малыш! — прогремел он. — Ради меня — держись!
Сердце Аманды затрепетало, а потом вдруг покатилось куда-то вниз. Несмотря на хлеставший по лицу дождь, она почувствовала, как слезы обожгли ей щеки. И тут же сердито одернула себя, напомнив, что еще рано плакать. Лестница жалобно закряхтела, слегка дрогнула под весом одного из спасателей, но выдержала.
— Что я наделал! — услышала Аманда шепот Джорди.
— Успокойся, — шепнула она, еще крепче, чем раньше, сжимая в руке его запястье. — Они тебя любят.
Лестница снова заскрипела и заскребла по камню.
— Вы расскажете им, о чем мы с вами говорили? Ну, тогда, в школе? — вдруг непонятно почему спросил Джорди.
— Нет, — тихо, но твердо ответила Аманда. Нужно было покончить с этим, и поскорее, пока они еще вдвоем. — Я же обещала тебе, что все это останется между нами. И кроме того, за то время, что мы просидели тут, я узнала от тебя куда больше, чем в школе. Теперь тебе нужно говорить не со мной, а с родителями. Попробуй это сделать, Джорди. Попытайся им все объяснить.
— Это вы про Гретхен? Да они меня удавят собственными руками.
— Не удавят — если ты объяснишь им, почему ты это сделал. Если ты объяснишь, что ты тогда чувствовал…
— Ну да, вам легко говорить, — хмыкнул Джорди.
А ведь он прав, промелькнуло у нее в голове. В последнее время она тоже была не слишком-то откровенна с мужем. Замкнулась в себе, не сделала ни малейшей попытки объяснить ему, что она чувствует. А ведь раньше умела это делать, причем великолепно.
— Да, конечно, это нелегко, Джорди, — согласилась она. — Зато это будет мужественный поступок. Поступок человека взрослого. — Отпустив его руку, Аманда осторожно приподняла ему подбородок, заставив мальчика взглянуть ей в глаза. — Ты сильный, Джорди. Ты — настоящий боец. У тебя все получится, вот увидишь. Ты сможешь пройти через это, Джорди. Я это знаю. — Она смотрела ему в глаза до тех пор, пока не услышала чей-то голос буквально в четырех футах под тем местом, где были их ноги.
— Эй, Джорди, ты в порядке? Ладно, тогда сейчас я возьму тебя за лодыжку и поставлю твою ногу на лестницу.
Джорди затряс было головой, но Аманда крепко взяла его за подбородок.
— Да, — твердо прошептала она. — Квинн оказался трусом. Но ты — ты не трус, Джорди. Так докажи им это! Я прошу тебя, слышишь? Покажи им!
В глазах у него вспыхнула злость. Он приоткрыл рот, словно собираясь спорить. Но с губ его сорвался только тяжелый вздох. Потом он не то чтобы кивнул… но пальцы Аманды уловили какое-то слабое движение, которое, пусть и с некоторой натяжкой, можно было принять за согласие. А потом он прямо посмотрел ей в глаза — в первый раз за все это время.
— Иди, — тихо сказала Аманда. — А я — за тобой.
Она заметила прямо под Джорди темный силуэт спасателя и догадалась, что тот нарочно держится поближе, чтобы помешать мальчику спрыгнуть вниз или упасть. Так, двигаясь синхронно, они спустились на одну ступеньку вниз, потом еще на одну. И очень скоро оба растворились в темноте внизу. Аманда только успела представить себе, как они все вместе выйдут из леса, как услышала грохот камней и содрогание старой башни. Только на этот раз все оказалось куда страшнее, чем прежде.
Глава 17
Все произошло так быстро, что Аманда даже не успела толком испугаться. Какой-то миг — и она уже летит куда-то вперед и вбок. Перед глазами ее вспыхнуло яркое видение — Грэхем, стоя на коленях возле ее разбитого, искалеченного тела, плачет, зная, что она умирает…
Но она не умерла. С гулко бьющимся сердцем Аманда мертвой хваткой вцепилась в огромный камень и с облегчением почувствовала, что он держится крепко. Снизу до нее доносился гул голосов. Прошло не меньше минуты, прежде чем она овладела собой настолько, чтобы вспомнить о Джорди. Внизу под ней суетливо метались желтые пятна света, чем-то смахивающие на обезумевших светлячков. Лестницу она не видела.
— Как он там? — крикнула она, свесив голову вниз.
— Нормально. — Голос явно принадлежал Грэхему. Только слышался почему-то намного ближе, чем ему полагалось быть.
— Грэй! — завопила она. — Ты где?
— На лестнице, где же еще? Прямо под тобой, малыш. Ты ранена?
— Нет, — с облегчением выдохнула Аманда. — Просто испугалась очень.
— Понятно. А теперь слушай меня внимательно. Тебе нужно разжать руки и соскользнуть вниз. Я тебя поймаю.
— Страшно. Камни какие-то… не слишком надежные.
Теперь его голос слышался намного ближе, чем в первый раз.
— Выбора у нас нет. — Повернувшись, Грэхем оглушительно завопил, обращаясь к кому-то внизу: — Посветите сюда, чтобы я мог ее увидеть! — Потом, снова обернувшись к жене, очень мягко добавил: — Теперь давай, малыш. Только осторожно. Вот так.
Отчаянно желая как можно скорее оказаться там же, где он, потому что там наверняка было безопаснее, чем на краю старой башни, Аманда изо всех сил старалась не смотреть вниз — только на свои руки, ставшие от страха омерзительно липкими и холодными.
— Спускайся, только осторожно, — услышала она голос Грэхема, причем на этот раз так близко, что едва не зарыдала от облегчения. — Давай, Аманда…
Вдруг она почувствовала, как он, взяв ее за щиколотку, осторожно ставит ее ногу на ступеньку.
— Вот так… хорошо. Теперь вторую. Сейчас я поставлю ее на верхнюю ступеньку. Наклонись вперед, дорогая. А теперь осторожно перекинь ногу через перекладину. Осторожнее, не торопись… Вот так! Умница!
Она послушно делала, что он говорил, благодарная, что нашелся кто-то, кто будет решать, что делать. Трясясь всем телом, Аманда тихонько скулила, как испуганный щенок, — от усталости, от нахлынувшей вдруг слабости и, конечно, от страха. Но теперь ей было страшно даже не столько за себя, сколько за Грэхема. Когда обе ее ноги уже стояли на ступеньке, он помог ей спуститься еще на одну, потом еще — до тех пор, пока они оба не оказались на одной ступеньке. Только почувствовав, как его сильное тело прижалось к ней, Аманда смогла заставить себя выпустить из рук край башни и уцепиться за лестницу.
Грэхем крепко прижался к ней, уткнувшись носом в ее волосы, и долго держал ее так, давая ей успокоиться. Его горячее дыхание обжигало ей щеку.
— Ш-ш… не надо плакать, Мэнди. А теперь давай спускаться, хорошо?
Стараясь как-нибудь ненароком не задеть край башни, чтобы снова не вызвать обвал, они двигались очень медленно и осторожно, повернувшись лицом к старой каменной кладке и цепляясь обеими руками за перила лестницы. Чуть ниже лестница стала шире, потом еще шире, но Аманда не видела, не слышала и не замечала ничего, кроме голоса мужа. Она даже не старалась разобрать, что именно он говорит, — ей достаточно было просто слышать его голос. Но это давало ей силы механически переставлять ноги до тех пор, пока Грэхем, спрыгнув на землю, не подхватил ее на руки. Он перенес ее на полянку, подальше от старой башни, и ее тут же плотным кольцом окружили все, кто ждал их внизу. А Грэхем, усевшись прямо на мокрую от дождя землю, бережно баюкал жену, как ребенка. Руки у него тряслись.