С Зейном получилось намного сложнее. Как и Сунер, Зейн по-своему был осторожен и скрытен. Вульф знал воинов, сам был одним из них, но то, что он видел в младшем сыне, не могло его не пугать. Молчаливый, крепкий, бдительный. Зейн двигался как кот – бесшумно и плавно. Всех своих детей, включая Марис, Вульф обучил приемам самообороны, но с младшим сыном их занятия были особыми. Мальчик обучался так быстро, словно надевал растоптанные ботинки – он был создан для борьбы. Когда дело дошло до обучения стрельбе, у Зейна оказался глаз снайпера и бесконечное терпение.
Зейн сразу же проявил качество воина – защищать. Он ополчился против незваного гостя, вторгшегося в святые пределы семейного очага.
Нет, он не вел себя ужасно по отношению к Сунеру. Не подкалывал и не проявлял недружелюбия, это было не в его характере. Однако Зейн держал новенького на расстоянии, не отвергая, но и не приглашая. Они были приблизительно одного возраста, поэтому признание нового брата Зейном оказалось критическим. Сунер отреагировал на холодность младшего Маккензи тем же самым. Мальчишки игнорировали друг друга.
Пока дети устанавливали связи, Вульф и Мэри делали все возможное для законного усыновления Сунера. На вопрос согласен ли он, получили привычный для мальчика односложный ответ: «Конечно». Приняв это за пылкую мольбу, Мэри удвоила усилия по усыновлению Сунера.
Так уж случилось, что весть об успешном продвижении дел по усыновлению пришлась на тот день, когда Зейн и Сунер выяснили отношения. Внимание Вульфа привлекла туча пыли. Сначала он не придал этому значения, потому что рядом с тучей на верхней перекладине ограды сидела Марис и невозмутимо наблюдала за происходящим. Подумав, что одна из лошадей катается в пыли, Вульф вернулся к работе. Однако через пару секунд его натренированное ухо уловило какое-то хрюканье и звуки, похожие на удары.
Вульф пересек двор и подошел к загону. Зейн и Сунер выбрали место за углом, где их не могли заметить из дома, и яростно молотили друг друга. С первого взгляда Вульф заметил, что, несмотря на силу ударов, мальчишки держались в рамках кулачного боя и не шли на быстрый путь грязных приемов, которым он их тоже обучал. Вульф оперся руками о верхнюю планку ограды рядом с Марис.
– За что бьются?
– Выясняют отношения, – лаконично ответила девочка, не отрывая глаз от действия.
Вскоре к группе у ограды присоединился Джош, и они все вместе наблюдали за ходом боя. Зейн и Сунер оба были высокими, мускулистыми и очень сильными для своего возраста. Они стояли нос к носу, поворачиваясь только для того, чтобы ударить кулаком в лицо противника. Когда один из них падал, то быстро поднимался и снова бросался в драку. Бились молча, раздавались только звуки непроизвольных хрипов и ударов жестких кулаков по живой плоти.
Мэри заметила сбор у ограды и подошла глянуть, в чем дело. Она встала рядом с Вульфом и просунула ладонь под его руку. При каждом ударе он чувствовал, как она вздрагивала, но когда посмотрел ей в лицо, то увидел, что Мэри надела непроницаемую маску школьного учителя. Значит, скоро Мэри Элизабет Маккензи призовет класс к порядку.
Она дала драчунам пять минут. Справедливо решив, что выяснение отношений может продолжаться часами – оба мальчишки были слишком упрямыми, чтобы признать поражение – Мэри взяла дело в свои руки. Твердым, четким, учительским голосом она объявила:
– Ну ладно, мальчики, пора заканчивать. Ужин будет готов через десять минут.
После чего невозмутимо направилась в сторону дома, совершенно уверенная, что разрядила напряжение в загоне.
Так оно и случилось. Она низвела серьезную битву до уровня домашних дел, предоставив мальчишкам время и причину закончить драку. Оба сверкнули глазами вслед удаляющейся худощавой женщине с идеальной осанкой. Затем Зейн повернулся к Сунеру. Синяки под глазами мешали серьезно относиться к ледяному взгляду синих глаз.
– Еще один, – безжалостно сказал он и впечатал кулак в лицо Сунера.
Сунер поднялся с земли, встал в стойку и ответил тем же.
Зейн встал, отряхнул пыль с одежды и протянул руку. Сунер сжал ее, хотя оба вздрогнули от боли в сбитых до крови пальцах. Они потрясли сжатые руки, глядя друг другу в глаза и признавая равенство, и пошли домой отмываться. В конце концов, ужин почти на столе.
Во время ужина Мэри порадовала Сунера, что усыновлению дан зеленый свет. Ореховые глаза заблестели на разбитом лице, но он не сказал ни слова.
– Теперь ты Маккензи, – с огромным удовольствием произнесла Марис. – Тебе нужно настоящее имя, самое время выбрать.
Ей как-то не пришло на ум, что на выбор имени может понадобиться некоторое время. Но Сунер окинул взглядом сидящих за столом членов семьи, в которую его забросил слепой случай, и на его разбитых, вздувшихся губах мелькнула кривая усмешка.
– Ченс[4], – кратко ответил Сунер, и одиночка без имени стал Ченсом Маккензи.
После драки Зейн и Ченс не стали сразу друзьями, но начали относиться друг к другу с уважением, появились первые ростки взаимопонимания. Прошло несколько лет, и они стали настолько близки, что с таким же успехом могли родиться близнецами. Были и другие драки между ними, но все в городе Рат, штат Вайоминг, знали, если тронуть одного из них, то вскоре увидишь перед собой второго. Названным братьям разрешалось валить друг друга на землю, но упаси Бог помахать кулаками чужаку.
Они одновременно поступили на службу в Военно-морские силы: Зейн – в «морские котики», а Ченс – в разведку.
Ченс уже вышел в отставку, а Зейн дослужился до командира группы «морских котиков».
Это вернуло Вульфа к причинам его беспокойства. Зейн!
За время своей службы Зейн много раз оставался недосягаемым, когда родители понятия не имели где он и что делает. И тогда Вульф не мог спать спокойно. Слишком много он знал о «котиках», видел их в действии во время своих командировок во Вьетнам. Они были самыми обученными и умелыми в специальных войсках. Их упорство и командная слаженность тренировалась убийственной муштрой, которая слабых парней могла просто сломать. Зейн идеально подходил для этой работы, но, в конечном счете, и «морские котики» остаются людьми. Их могут убить. Из-за особенностей службы они часто оказываются в очень опасном положении.
Учеба в команде «морских котиков» только усилила врожденные способности Зейна. Он превратился в совершенную боевую машину, в воителя на вершине физической формы, но который использовал ум чаще, чем силу. Упорный, смертельно опасный Зейн обладал исключительным самообладанием, которое скрывалось за непринужденными манерами. Большинство людей не подозревали, что имеют дело с человеком, способным убить голыми руками десятком способов. С таким багажом опасных знаний и навыков Зейн научился ледяному спокойствию и самоконтролю. Из пяти сыновей Вульфа Зейн лучше всех мог позаботиться о себе, но именно он чаще других подвергался опасности. Проклятье, где же он?
С кровати донесся шорох легкого движения. Вульф оглянулся и увидел Мэри, которая выскользнула из-под одеяла и направлялась к окну. Она обняла рукой сильную, красивую талию мужа и положила голову на его обнаженную грудь.
– Зейн? – тихо донеслось из темноты.
– Угу.
Объяснения не требовались.
– С ним все в порядке, – сказала Мэри с материнской уверенностью. – Я бы знала, если что.
Вульф пальцем приподнял ее подбородок и поцеловал: сначала легко, затем глубже. Он развернул стройное тело жены к себе и почувствовал трепет прижавшегося тела, настойчивое прикосновение бедер, мягкость против твердости его проснувшейся плоти. С первой встречи между ними пылала страсть, и долгие годы не смогли ее потушить.
Вульф поднял жену на руки, отнес в кровать и потерялся в гостеприимном тепле и нежности ее тела. Потом в полудреме он повернул лицо в сторону окна. До того, как его сморил сон, вернулись беспокойные мысли.
Где же Зейн?
Глава 1
Зейн Маккензи кипел от злости.
Ни один человек на борту авианосца Военно-морских сил США «Монтгомери» не был спокоен. Возможно только повара, но тоже сомнительно, потому что мужчины, которых они обслуживали, выглядели угрюмыми и неприступными. Недовольны были моряки, недовольны были радисты-радиолокаторщики, стрелки и морские пехотинцы, недовольны были командир эскадрильи, пилоты и руководитель полетов, недоволен был старший помощник и, вне всяких сомнений, чертовски недоволен был капитан корабля Юдака.
Но если сложить недовольство пяти тысяч моряков на борту авианосца, то оно даже не приближалось к уровню злости лейтенанта-командора[5] Маккензи.
Капитан авианосца и его старший помощник были старше по званию. Лейтенант-командор Маккензи обращался к ним с должным уважением, но старшие офицеры чувствовали себя неловко и понимали, что их карьеры и задницы в большой опасности. На самом деле, на их карьерах можно было ставить крест. Никаких трибуналов не будет, но и повышений тоже. Пока они не уйдут или «их не уйдут» в отставку (зависит от того, насколько они умеют понимать явные «знаки внимания»), им придется командовать самыми непопулярными кораблями и самыми несносными командами.
Широкое, приятное лицо капитана Юдаки обычно выражало ответственность и надежность, но сейчас, когда он встретил ледяной взгляд лейтенанта-командора, в чертах лица старшего офицера явно читалось угрюмое признание вины. В присутствии «морских котиков» капитан всегда чувствовал обеспокоенность. Он не доверял их методам, которые не укладывались в привычные рамки службы. А этот «котик» в особенности заставлял его желать оказаться где угодно, только не здесь.
Они уже встречались с Маккензи, когда со старшим помощником Бойдом принимали участие в брифинге перед учениями по безопасности. «Морским котикам» под руководством Маккензи предстояло взломать охрану авианосца в поисках слабых мест, которыми могли бы привлечь внимание одной из бесчисленных террористических групп, расплодившихся в наше время. Это было одно из учений, которые раньше проводили группы «Team Six» и «Red Cell»