Когда дверь за ней со щелчком закрылась, Лисса наконец смогла набрать в грудь воздуха. Какое уж тут задерживаться, она готова была припустить к нему бегом.
Но сначала ей предстояло встретиться с Чэдом.
— Дерьмо!
В такое затруднительное положение она не попадала с самого колледжа, когда вела себя еще более опрометчиво. Чэд заслуживал кого-нибудь, кто был бы по-настоящему без ума от него. И только понимание этого не позволяло ей совсем уж себя возненавидеть.
Вздернув подбородок, Лисса направилась по коридору к задней двери клиники, говоря себе, что она справится с этим. Справится.
А когда вышла и увидела симпатичного мужчину, стоявшего, прислонившись к своему джипу, то вдруг расплакалась. И не потому, что сожалела о ночных эскападах с Эйданом, вовсе нет. Просто ей хотелось устроить все как лучше, но то, что навалилось на нее за последние двадцать четыре часа, включая и переполнявшие ее чувства к Эйдану, привело к эмоциональному срыву.
— Эй! — мягко произнес Чэд, шагнув навстречу и приняв ее в объятия. — Это еще не конец света. Я большой мальчик и как-нибудь выдержу.
Лисса прислонилась к нему, бесконечно благодарная за то, что он ее отпускает. После стольких лет тщетной надежды на встречу с классным парнем она, неведомо как, встретила сразу двоих. Но сейчас она расставалась с одним из них. И отчаянно молилась о том, чтобы не потерять другого.
ГЛАВА 10
— Кто ты, черт возьми, такой?
Взглянув на Стейси, появившуюся в дверном проеме кабинета Лиссы, Эйдан поднял брови:
— Прошу прощения?
— Ты прекрасно меня слышал. Что тебе надо от Лиссы?
Он прислонился к письменному столу и скрестил руки. Ему было известно, как заботливо и по-доброму относится Лисса к Стейси, а теперь стало ясно, что это дружеское расположение взаимно.
— Мне почему-то кажется, что это не твое дело.
— Еще как мое. — Ее глаза сузились. — Чэд — прекрасный парень. Он для нее в самый раз.
— Это я прекрасный парень. Я для нее в самый раз.
— А вот мне не кажется, что ты для нее в самый раз. Ты уже бросил ее раньше, да и сейчас, похоже, не собираешься задержаться надолго.
Ответить на это ему по большому счету было нечего. Он сам не знал, каким окажется его следующий шаг. За последние сутки он постоянно ломал над этим голову и, даже когда Лисса была занята с пациентами, думал не столько о будущем, сколько о разделявшем их разломе.
— У меня работа такая.
— А что за работа? Лисса говорит, спецназ или что-то в этом роде.
Умно.
— Да, «в этом роде».
Она топнула ногой:
— А тебе не кажется, что это малость эгоистично, взять да нагрянуть вот так, когда приспичило, особенно если у нее только-только стали завязываться постоянные отношения?
— Стейси, я пытался не влезать, — мягко произнес он. — Честное слово, пытался.
Некоторое время она молча смотрела на него, а потом сказала:
— Я пока воздерживаюсь от суждения.
— Спасибо.
Он действительно был ей благодарен, поскольку понимал, что в столь сложной ситуации лучше иметь Стейси если не на своей стороне, то уж во всяком случае не в качестве противника.
— Так или иначе, нам нужно раздобыть тебе одежду.
— Это было бы кстати, — согласился он, понимая, что, если будет выглядеть «нормально», это несколько успокоит Лиссу.
Потратив секунду на то, чтобы убрать драгоценные книги в ящик стола, Эйдан прихватил ключи и наличность, а затем жестом предложил Стейси пройти с ним на парковку. Чувствовал он себя довольно беспомощно, а потому отвратительно, тем более что никогда прежде в подобном положении не оказывался и оно было явно не по нему. Ему требовалось уладить дела с Лиссой и заняться как следует древними текстами. Между тем прошло уже полдня. Близится вечер, а там и сон, состояние, в котором Лисса будет особенно уязвимой.
Время, которое он привык иметь в своем распоряжении в неограниченном количестве, буквально утекало сквозь пальцы.
— Для того, кого только что произвели в капитаны Избранных Воителей, ты ужасающе спокоен.
Коннор покосился на разлегшуюся на постели соблазнительную Стражницу. Вид разгоряченной недавним сексом очаровательной Морганы побуждал его бросить полировать клинок и овладеть ею снова.
— Капитан у нас Кросс.
— Он ушел. — Моргана надула губки.
— Он найдет путь обратно. И я об этом позабочусь. — (Эйдан был прирожденным воином и просто не мог жить без меча в руке.) — Можешь представить его водителем мини-фургона?
— Нет. — Рассмеявшись, она перекатилась и чувственно потянулась, выставляя напоказ свое тело. — Но и представить его столь привязанным к одной женщине мне тоже трудно.
Фыркнув, Коннор вернулся к занимавшей его проблеме:
— Это временное помешательство. Старейшие сами чересчур его напрягли. Сначала дважды послали к Спящей. А потом отправили к Вратам.
— Там действительно так ужасно, как говорят?
— Хуже. Так что поверь мне, у него просто не все в порядке с головой. Ну, найдет он свою Спящую, ну, будут они первое время трахаться, словно кролики, а потом натрахаются досыта, и он вернется к своему делу.
— А как ты думаешь, она правда Ключ?
Коннор помедлил.
— Не знаю. Но ты попробуешь это выяснить.
— Что? — Моргана даже присела на кровати.
— Я посмотрел список. Сегодня команду поведет Филип Уэджер.
Эта команда собиралась совершить вторую попытку прорваться в сон Спящей Эйдана. Коннор теперь всячески корил себя за то, что в свое время поменялся с Эйданом снами, жалел, что пустил к ней друга и не проверил ее сам. Он просто представить себе не мог женщину, из-за которой можно было бы расстаться с холостяцкой жизнью.
— Филип на меня злится. Он ничего мне не скажет. — Она отбросила назад черные волосы. — Да и мне не больно-то охота с ним разговаривать.
— Ничего, поговоришь, — ухмыльнулся Коннор. — Тебе же интересно узнать про эту Спящую. Тебя ведь всегда тянуло к Кроссу.
— Меня и к тебе тянуло.
Его ухмылка сделалась еще шире.
— Ко мне тебя и сейчас тянет.
Ему едва хватило времени на то, чтобы выпустить меч и поймать в воздухе запущенную в него Морганой подушку.
Он направился к кровати, заметив, как посматривает она на его быстро твердевший член.
— О нет, — проворчала она. — Узнаю этот взгляд. Ты чего-то хочешь. Но к несчастью для тебя, я превосходно чувствую себя после тех оргазмов, которые уже испытала, так что, скорее всего, не соглашусь.
— А я помогу тебе почувствовать себя еще лучше, — заявил он, поставив одно колено на кровать и нависая над ней.
Ее улыбка увяла.
— Серьезно, Коннор, ты просишь слишком многого. Старейшие накажут меня, если я буду лезть в их дела.
— Я не дам тебя в обиду.
— Никто не может быть защищен от Старейших.
— Испытай меня.
Увидев ее упрямо выставленную челюсть, Коннор, мысленно выругавшись, сменил тактику.
— Да я просто хотел, чтобы ты поговорила с Уэджером, — принялся он умасливать ее. — Узнала, какие у них приказы. Какие методы он использует. С каким сопротивлением сталкивается.
— И чем, скажи на милость, я объясню свое желание все это узнать?
Вместо ответа, он стал осыпать ее похотливыми поцелуями, за которыми надеялся скрыть свое отчаяние.
— Поверь мне, Моргана, ты не пожалеешь.
— Тебе придется немало постараться.
Когда он коснулся грудью ее груди, она резко втянула воздух, помедлила и заключила его в объятия.
— У меня найдется чем тебя порадовать.
Пристроив бедра, он умело ввел член в ее тесное влажное влагалище и тут же вывел.
— Это тебе задаток.
Она негромко зарычала, и сердце его забилось чаще, отчасти от возбуждения, отчасти от беспокойства.
— Ты шантажист, — посетовала она.
Так оно и было, но Коннор сделал бы что угодно, лишь бы помочь Эйдану. Он просто не мог бросить своего командира и лучшего друга на произвол судьбы во внешнем мире.
Стоунхендж.
Когда Эйдан водил пальцем по строкам недавно расшифрованного текста из украшенной драгоценными камнями книги, на него нахлынули воспоминания. Ему как-то довелось побывать в Стоунхендже. То была фантазия его Спящей — безумный секс под звездами посреди каменного круга. Тогда это сооружение было целым и не носило разрушительных следов времени.
Теперь та женщина и все, что он с ней проделывал, казались отдаленными, смутными и ничего не значащими воспоминаниями. Впрочем, с того момента, как он впервые скользнул в сознание Лиссы, все связанное с другими женщинами потеряло для него какое-либо значение и почти исчезло из памяти. Он никогда не думал, что подобная амнезия вообще возможна, и предполагал, что переход из Сумерек каким-то образом повлиял на его мозг. Однако все остальные вехи его бессмертного существования в памяти уцелели: расплывчатыми воспоминания становились лишь тогда, когда дело касалось его сексуального прошлого и когда дело не касалось Лиссы. Любая мысль о ней горячила его кровь и ускоряла сердцебиение.
Лисса.
Рука его сжалась в кулак, в груди зародился рык. Он чувствовал себя скверно. Они расстались почти два часа назад, и он уже потихоньку начинал звереть. Поначалу ему удавалось сосредоточиться на старинном тексте, но надолго этого не хватило. Поскольку, несмотря на то что ему удалось расшифровать фрагмент, это практически ничего ему не дало в познавательном плане. Конечно, петроглифы Стоунхенджа и их астрономическое значение увлекали бы куда больше, если бы Лисса была с ним рядом, в безопасности, и верила в него. Но дело обстояло не так, и он боялся, что теряет ее. Он, мужчина, никогда не боявшийся ничего.
Усилием воли Эйдан заставил себя вернуться к книге. Он крайне нуждался в дополнительной информации, но поездка в Англию означала, что он подвергнет Лиссу опасности, сделает ее уязвимой, а потому Эйдан сразу же отмел этот вариант. Ему было необходимо, кровь из носу, каким-то образом разузнать об объекте все, находясь в тысячах миль от него.