уничтожении «жестоких» они видят смысл жизни. Поэтому они ждут подхода пехоты. Как только уродцы соберутся в кучу, начнется атака.
— Тогда тем более надо отступать! — воскликнул Леонид. — Пока ещё есть время!
— Да? — поднял брови инвазивный. — Ну, хорошо. Куда прикажете отступать, господин будущий генерал? Сзади лиги на танках, впереди лиги в развалинах, на западе река, в другую сторону, — он кивнул на простирающуюся до гор глинистую пустошь, — открытая местность. По которой мы, вероятно, будем долго убегать от танков. В конце концов, не очень быстрых бегунов переловят или перестреляют, а у очень быстрых закончится вода или выйдут из строя дыхательные фильтры. Итак, ваш приказ, господин командующий рейдом?
— Сзади тоже лиги… — Леонид опешил от неожиданности, невольно оборачиваясь к развалинам, в сторону которых ощетинились стволами остатки его роты. — Но… никого не видно… вы уверены? — он с надеждой посмотрел на Ершова: — Вдруг там никого нет! Давайте отправим разведчика!
— Он ничего не найдет, на открытой местности его видно, как на ладони. Лиги заранее попрячутся и дадут ему возможность увидеть, что руины пусты. — Инвазивный лишь покачал головой. — Танки не просто так загнали нас сюда. Это ловушка, выстроенная по принципам охоты, известным на протяжении тысяч лет. Загонщики гонят дичь на засаду, и зверь сам бежит к стрелкам. Я тоже ничего не вижу отсюда, но засада там есть, это элементарно. Лиги атаковали нас в Подгорном с той стороны, откуда мы пришли. Но по дороге мы никого не видели. Значит, их подразделения пришли откуда-то ещё, скрытно обошли нас и ударили в тыл. Специально планировали отрезать нас от обратной дороги и перебить. А тех, кто уцелеет, выдавить сюда, на открытое место. Не просто так в том облаке, что висит над заросшими ядовитой дрянью обломками, сидело полторы роты уродцев. В этих развалинах нас тоже ждут, это ясно. Просто они не ожидали, что мы вырвемся не пешком, а на броне. Они ведь первой же атакой постарались сжечь тебе всю технику, ушел только «Браво», да и то чудом, на последнем издыхании… — Внезапно Ершов нахмурился и вперил в Леонида злобный взгляд, полный подозрения: — Ты приказал снять наблюдателей, которых твои взводные выставили вокруг стоянки техники?
— Но… — едва не подавился Леонид, — у меня не хватало людей для охраны археологических групп! Я решил распределить личный состав между ними! Зачем держать возле грузовиков столько солдат?! Там же стояли БМП!
— Ты когда-нибудь пробовал сидеть внутри стального гроба и вести оттуда наблюдение за окружающим тебя лесом, придурок?!! — взъярился доселе молчавший командир Ершовской БМП и едва не бросился на Леонида с кулаками.
— Стоять! — Ершов отбил предназначавшийся Леониду удар и мощными ручищами затолкал своего бойца в люк по самую шею. — Остынь, твою мать!
— Ерш, да это же из-за него лиги снесли лагерь! — шипел от ярости тот, не в силах сопротивляться инвазивному здоровяку. — Столько народу полегло! И с другой стороны раскопок наблюдателей ты ведь тоже снял, да, крысёныш штабной?!!
— Но ведь… там… я… — Леонид похолодел от страха, — раскопок было слишком много… не хватало людей… что он себе позволяет… соблюдайте субординацию, сержант… пусть немедленно извинится… — Он взял себя в руки: — Я принимал меры к обеспечению безопасности археологов!
— И как, обеспечил? — хмуро буркнул Ершов. Он обернулся к командиру БМП, рвущемуся из люка, и с размаху огрел его ладонью по гермошлему: — Остынь, сказал! Заткнись и перестань гнать волну! И без того тонем! Потом будем разбираться, кто виноват! Тут бы живыми остаться!
Сержант перестал дергаться и умолк, буравя Леонида полным ненависти взглядом. Леонид отшагнул от него ближе к Ершову и вновь посмотрел на замершие в километре от них лиговские танки. Ведь есть же одна БМП, можно было бы уехать на ней! Остальных надо оставить прикрывать отход, это их обязанность, в конце концов! Ершов, конечно, на такое не пойдет… А если взять его с собой? Наверняка тоже откажется, дегенерат-переросток! Ему интереснее погубить всех из принципа, хотя имеется реальная возможность спастись нескольким избранным! Жаль, что не уцелело ни одной БМП его роты! И солдат осталось мало, отбить боевую машину у инвазивных психопатов не удастся.
— Может, попробовать подбить танки? — предположил Леонид. — Пока они не ожидают нашей атаки! Если лиги останутся без танков, мы сможем рассеять их и обратить в бегство!
— Хорошая мысль, — одобрил Ершов. — Подбить танки. Принимается! Давай, Лёнчик, иди и подбей. Заодно покажешь, как это делается.
— Так ведь… — снова опешил Леонид. — Разве БМП не может их подбить? Ей же пушка позволяет!
— В училище рассказывали, да? — участливо поинтересовался командир боевой машины. — А где ПТУРСы брать, вам там, случаем, не сказали? Я десять лет в этой бэхе сижу, и ПТУРС к ней видел один раз, на первом году службы, и тот ротный берег, как зеницу ока, держал на складе и запрещал трогать руками! Но если у твоего папочки есть запас где-нибудь в чемодане под кроватью, ты в следующий раз захвати с собой парочку, не поленись! — Он изменился в лице и зло закончил: — Нашей технике по двести с лишним лет! Тут всё чинено-перечинено сотни раз и на ладан дышит!
— Но… как же быть… — голос Леонида задрожал. — У них танки… там сотни лигов… — Он вдруг понял, что обречен погибнуть и выхода нет. — Что же нам делать?
— Мы как раз обсуждали этот вопрос, когда ты столь бестактно прервал нашу беседу, — язвительно сообщил ему Ершов. — Так что, господин командующий рейдом, если ты не против, то мы, с твоего позволения, продолжим. А ты пока заткнись и не мешай! Мы договорились?!
Леонид торопливо закивал, невольно отступая на шаг, но инвазивный лейтенант уже не смотрел на него. Они с командиром БМП вновь забубнили о чем-то напрямую, соприкоснувшись лицевыми щитками гермошлемов, и ему не удавалось разобрать их слов. Они говорили с минуту, и в этот момент опустевший эфир зашипел помехами:
— Ерш, ответь Бармалею, — зазвучал голос наблюдателя. — Ерш — Бармалею!
— На связи! — поднял голову Ершов. — Что у тебя?
— Вижу пехоту лигов, — доложил боец. — Ковыляют к танкам. Сосчитать не могу, далеко, но их там штук триста-четыреста, не больше. Где остальные — не вижу. Наверное, обходят нас, уродцы недоделанные, в Подгорном их явно было больше! Как принял?
— Принято, Бармалей! — подтвердил Ершов и тихо чертыхнулся: — Быстро они! Даже слишком… — Он посмотрел на солнце и на встроенный в рукав скафандра хронометр: — Стемнеет ещё не скоро. — Инвазивный лейтенант перевел взгляд на командира БМП: — Тогда план «Б»! Сколько у тебя боекомплекта?
— Сорок снарядов к автоматической пушке и сотня к пулемету, — поморщился командир БМП. — Это всё, что осталось. Стабилизатор вооружения опять сломался, вести огонь на ходу бесполезно. Поворотное устройство башни клинит, работает через раз. Из трансмиссии масло льет, как из ведра, четвертая передача не включается… — он махнул рукой. — Да тут полмашины не работает, и топлива осталось километров на сто, не больше…
— Лиги пошли в атаку! — зашипел в эфире Бармалей. — Ковыляют медленно, стараются держаться за танками, держат строй. У них между собой радиосвязь, сканер ловит переговоры! Если это не деза, то вторая толпа обходит нас с юга!
— Отрезают от обратного пути, — невесело хмыкнул Ершов. — Рассчитывают, что мы побежим прятаться в развалинах, где нас и встретят… Так мы и сделаем! — Он обернулся и бросил короткий взгляд в сторону руин: — «Альфа»! Разворачивайся и двигай на развалины. Мы за тобой. Остановишься в сотне метров и начнешь утюжить руины. Отстреливай всё, что есть, этого хватит, чтобы разогнать тамошних уродцев. Их там немного, иначе бы давно ударили нам в тыл. Мы пойдем на штурм руин под твоим прикрытием, нам нужны эти долбанные развалины, на открытом месте лиги нас просто затопчут!
Инвазивный лейтенант одним движением перевел автомат из-за спины на грудь и вперил в Леонида злой взгляд:
— Лёнчик! Слушай меня внимательно! Мы должны закрепиться в руинах до подхода лигов, иначе — всем конец. Поэтому возиться с тобой никто не будет. Бери своих людей и паси гражданских, тыл тоже на тебе, если лиги отправят вперед себя загонщиков — отстреливай. Они как поймут, что мы задумали, начнут палить из танков, так что все передвижения только ползком. И не лезь за нами без команды, погубишь людей зря. Ты всё понял?
— Так… я… — промямлил Леонид, но осекся, глядя в налитые ненавистью глаза Ершова: — Да! Понял! Обеспечить безопасность гражданских и не покидать позиции до вашей команды. Оставаться на месте и отстреливать четвероногих лигов…
Ершов, побежавший было к своим бойцам, резко остановился и обернулся к нему, подозрительно нахмурившись:
— А ведь у тебя, Ленчик, и вправду ума хватит оставаться на месте, — задумчиво вздохнул он. — До развалин почти четыреста метров! Ты когда команду получишь, бегом к ним рванешь?! Под пулями? Разбей солдат на две группы! Одна прикрывает огнем, другая отползает, потом наоборот! Отступай к развалинам по мере приближения атаки! Сам будь с археологами, пусть ползают за тобой по твоей команде. Держи себя павлином, как ты это делаешь, когда не умираешь от страха, на тебя смотрят гражданские, так что излучай уверенность и не сей панику! И не торопись ломиться за нами, иначе станешь мишенью для засады! Уяснил хоть что-то?!
— Да! — выпалил он, — спасибо… за совет, господин лейтенант!
— Совет?! — на этот раз Ершов не скрывал удивления. — Нет, Ленчик, это был не совет! Совет в другом: береги себя, господин будущий генерал! Уж очень не хочется объяснять твоему папаше, почему ты отправился драить сортир к Шаро Предрекшей!
Инвазивный здоровяк развернулся и умчался к залегшей цепи штурмового взвода. Следом, лязгая гусеницами, прошла БМП. Боевая машина на малом ходу двинулась к развалинам, и штурмовики Ершова, попарно поднимаясь с пыльного глинозема, пристраивались позади неё в колонну по два. Леонид подбежал к своим солдатам и торопливо упал наземь. Теперь, когда между ним и облепленными лигами танками не было ничего, кроме тысячи метров пустоши, ему казалось, что взгляды всех мутантов направлены ему в спину и с секунды на секунду кровожадные уродливые твари бросятся именно на него.