Доджер замолк на миг и сказал:
— Аманда?
— Да?
— Ты будешь в порядке? — уточнил он.
Я не знала ответа на этот вопрос, но порой правду не говорили, а говорили то, что человек хотел услышать.
— Да, Доджер, — сухо ответила я. — Я буду в порядке.
Стало слышно голос девушки.
— Доджер, отвези меня к Ханне. Уже пора, идем, — скулила она.
— Прости, Аманда, — извинился он. — Мне нужно отвезти Лиззи к подруге.
— Ладно, — выдохнула я. — Позже поговорим.
— Да, — печально сказал Доджер. — Пока.
— Пока, — я опустила телефон и смотрела на зараженное запястье. С одной рукой будет плохо. Что сказал бы Тревор. Я почти слышала его голос в голове:
«Ничего, Аманда. Будешь как Капитан Крюк из «Питера Пэна». И хоть он плохой, все равно круто с крюком вместо руки. Может, девушкам нравятся крюки? С ним можно делать забавные вещи. Это повод не застилать постель, им можно все открывать. О, это было бы круто, Аманда. Мне не нужно было бы все время искать открывалку. Я просто позвал бы тебя».
Я покачала головой, чтобы не думать о Треворе. Может, стоило позвонить Джейсону. Было сложно увидеть его, я жила в Нью — Джерси, а он — в Северной Каролине. Но поговорить с кем — то не вредно. Новые друзья не помешают.
Сердце сжалось, я услышала домашний телефон. Только не Доджер. Я сказала, что позову Джека. Я знала, что плохо врала, но не настолько же! Звон прекратился, кто — то ответил. Мое сердце забилось быстрее, я попыталась еще раз вытащить руку из оков. Боль пронзила тело. Я застонала в агонии. Запястье не покидало наручник, и я понимала, что пропала.
— Аманда! — закричал Джек снизу. Может, если я притворюсь спящей, он не будет кричать? Я села у изголовья и закрыла глаза. Шаги стучали по деревянной лестнице.
— Погодите, — сказал Дастин, когда они вошли в мою комнату. — Думаю, она спит.
— Нет, — буркнул Тревор. — Она только что звонила Доджеру. Как она могла уснуть за две минуты?
— Из — за тебя, — яростно сказал Джек. — Зачем ты дал ей телефон?
Я представила, как расширились глаза Тревора.
— Я же сказал, что не знал, что оставил его тут. И не я заразил ее запястье.
— Это было случайно, — возразил Джек. — Мне нужно было убедиться, что она не наделает глупостей.
— И не убьет себя, — пробормотал Тревор. — Кто бы так сделал? Это так глупо.
Ярость Дастина проникла в мое тело. Обычно эмоции Джека были сильнее, но тут Дастин победил.
— Молчи, Тревор, — прорычал Дастин. — Ты не знаешь, о чем говоришь.
Тревор опешил.
— Ого, кто вступился. Ты влюбился в маленькую Аманду?
Я ощущала взгляд Дастина. Эмоции Джека кипели у меня в животе. Он боялся услышать ответ Дастина. Если Дастин скажет да, Джек взорвется от гнева.
— Нет, — ответил Дастин. — Но не нужно так о ней говорить.
Джек успокоился после ответа Дастина.
— Что нам делать? — спросил Тревор у Джека.
Я не знала, что сделает Джек дальше. Я слышала шум в стороне. После двух минут я потеряла покой. Это длилось вечно. Откуда мне знать, ушли ли они? И тут что — то укололо меня в руку. Я села и охнула, увидела, как Джек вытащил иглу из моего плеча.
— Так ты играла? — ухмыльнулся Тревор. Джек расстегнул наручники и нанес что — то на рану. Ужасно жгло, но я не показывала эмоции.
— Почему ты не сказала мне, Аманда? — спросил Джек, злясь на меня.
— Почему ты не сказал о моем предназначении? — парировала я.
Джек нахмурился.
— Зачем ты это делаешь?
Я все еще не понимала его.
— О чем ты?
— Ранишь себя, — сказал Дастин.
Я стиснула недовольно зубы.
— Я бы не делала этого, если бы вы просто все мне объяснили. Думаете, я хочу раниться? Думаете, мне хотелось, чтобы рука пожелтела?
Стало тихо, и Тревор снова нарушил молчание.
— Да, — сказал он.
Я закатила глаза. Иногда Тревор не отличал вопрос и риторическое заявление.
Джек вздохнул.
— Сдаюсь, — заявил он. — Договоримся. Если я сниму наручники, ты поспишь для меня, иначе я их снова надену.
— Может, я усну, а ты расскажешь, что мне суждено?
Джек покачал головой.
— Не тебе ставить условия. Или соглашаешься, или оковы.
Я задумалась. Если я не сделаю это, то все равно усну, но буду прикована к кровати. Это неудобно. Если сделаю, то посплю без наручников, это было приятнее. Приходилось выбирать из того, что было.
— Ладно, договорились, — согласилась я. Джек вытянул руку с наручниками, и они медленно испарились.
Дастин сунул руки в карманы.
— Расслабь разум, — приказал он.
Я отвернула от него голову и сосредоточилась на барьере. Я осторожно убрала его, и Дастин скользнул в мои мысли. Джек призвал три стула и прошел к моему чулану. Он расставил стулья и сел на синий.
— Что ты делаешь? — спросила я, сев на кровати.
Дастин и Тревор сели рядом с ним.
— Думала, я тебя одну оставлю? Не после того, что ты сделала в ванной, — объяснил Джек. — Я тебе не доверяю.
Это было безумием. Мне не нужен был телохранитель или сиделка.
— Я не могу спать, пока вы смотрите на меня, — возразила я. — Это жуткой.
Джек закатил глаза.
— Ладно, — он призвал маленький телевизор. Они сделали вид, что смотрят его, а я легла спать.
Я закрыла глаза и глубоко дышала, успокаивая себя. Эмоции Дастина мешали. Тревога и боль кипели в его крови. Я приподнялась на кровати.
— Ты можешь быть тише? — спросила я у Дастина.
Он вскинул руки.
— Я ничего не делаю, — рявкнул он. Раздражение ударило по мне.
— Ох, Дастин, — выдохнула я. — Тебе нужно успокоиться, — я сжала голову, прогоняя его эмоции. Зачем он вредил мне сейчас? Казалось, лавина обрушилась в моей голове.
— Я не пытаюсь тебе вредить, — тихо сказал он. — Я не могу управлять чувствами.
Я подавила его эмоции, сосредоточилась на своих. Я очистила разум и легла. Во второй раз я закрыла глаза, разум бесцельно блуждал. Я не сразу поняла, уснула я, или мысли просто перестали греметь в голове. Жар ударил по глазам, и я поняла ответ.
Все стало другим. Я воспринимала все полностью. Я видела и говорила с легкостью. Алые бархатные скамьи со спинками стояли рядами по бокам, посередине был проем. Комната казалась пустой, кроме трепещущих свечей вдоль прохода и стен. Я медленно пошла по проходу, озираясь. Окна были витражами с картинками. Свет был только от свечей, и я не могла разобрать все картинки. Я посмотрела вперед и поняла, где была. Большой подиум стоял посреди сцены. За ним висел большой крест с прибитым к нему богом. Это была церковь.
Демонический смех донесся из тьмы впереди.
— Я думал, ты вернешься, — отметил он. — Челси и Винтеры всегда принимают глупые решения, — он прислонился к деревянному подиуму, его красная чешуя сверкала от света.
Я впервые могла говорить тут.
— Если я такая глупая, то почему никто не смог меня убить? — едко парировала я.
Маратака вскинул голову и громко рассмеялся.
— О, маленькая Челси, — сказал он, — я ждал этого момента годами.
— Почему сейчас? — спросила я. — Ты мог напасть, когда хотел, так почему решил убить именно сейчас?
Существо оскалилось.
— Думаю, ответить должны родители. Они же заключили сделку с дьяволом, так сказать. Я не совсем дьявол, но… ты поняла смысл.
Маратака махнул рукой, и три стула с ослабевшими телами повернулись на сцене. Веревки связывали руки, лодыжки и тела пленников. На их ртах был серебряный скотч. Существо повернуло руку, и скотч пропал.
— Аманда, — Грегори задыхался. — Уходи. Тебе нужно уходить отсюда.
Я покачала головой.
— Сначала ответы, — упрямо сказала я.
Маратака зловеще рассмеялся.
— Так вы ее вырастили? Маяк будет уничтожен раньше, чем его используют, — он улыбнулся. — Годись дочерью, Грегори. Она убьет себя в процессе.
Киллиан оскалился.
— Гадкое существо. Тебя должны были давно уничтожить.
— О, Киллиан, — рассмеялось существо. — Ты прав во всем. Да, я гадкий, и да, меня должны были уничтожить сто лет назад, но этого никто не сделал. Меня не убить. Я был в аду уже два раза. Больше, чем сам Сатана.
Глаза Ребекки расширились. Ее страх пропитал мое тело.
— Оставь ее, — пробормотала она.
— Как насчет, — жестоко сказало существо, — нет.
Я отвлеклась. Я пришла за другим, и мне нужно было достичь цели, пока не поздно.
— Пап, — громко сказала я. — Ты знаешь, где вы?
Маратака озверел. Его эмоции вышли из — под контроля. Я скривилась, он сошел со сцены. Отец кивнул, и существо повернулось к нему.
— Если скажешь ей, я убью всех, кого ты знаешь, Грегори, включая твоих друзей и семью, — прорычал он. Отец закрыл рот.
Существо пошло по проходу. Его глаза вспыхивали красным, он смотрел на меня. Он был в паре футов от меня, его эмоции захватили мой разум. Сила этого существа заполнила меня, как в прошлый раз, и притупила ощущения.
— Ты, — прошептал он, — не должна задавать вопросы.
В этот раз я не боялась. Ненависть, пылающая в груди, затмила кусочек страха. Маратака добрался до моего тела. От его злости я уже не сжималась от отвращения или слабости. Его длинные ногти снова погладили мою щеку.
— Что? — проворчал он. — В этот раз сжиматься от страха не будешь?
Я сжала кулаки, взглянула на отца. Он поднял четыре пальца, что — то показывая мне. Я не знала, что он имел в виду.
Киллиан громко кашлянул, когда Маратака повернулся к ним.
— Думаю, что — то в горле застряло, — он кашлянул еще раз.
Маратака зашипел на Киллиана. Он повернулся ко мне и коснулся моей шеи.
— Я буду рад убить тебя, Челси, — пропел он. — Я ждал этого момента годами до твоего рождения.
Мои глаза расширились. Семья знала обо мне до моего рождения? Сколько раз человеку могли врать в жизни? Я сбилась со счета. Я медленно пятилась от Маратаки.
— Куда ты? — прорычал он и схватил меня за запястье. Пронзительный крик существа оглушил меня. Он тут же отпустил мое запястье с меткой. Его рука горела, пока не погасла, и ладонь пропала. Новая ладонь быстро появилась на его руке. Видимо, потому Маратаку нельзя было убить ножами и пистолетами. Он восстанавливал тело, его не удавалось даже поцарапать. — Нет, — выдохнул он. — Не правильно. В прошлый раз это меня не ранило.