— Может, станет лучше, — сказала я с надеждой. — Киллиан уже не так безумен насчет боя.
Дастин покачал головой.
— Нет, Киллиан теперь ужаснее. Он безумнее обычного. И за мою жизнь изменились только стратегии боя. Теперь мне можно быть с пистолетом. И я могу уходить без спросу. А так жизни не меняются. Все в жизни задумано за нас, и мы ничего поделать не можем.
— Но мы можем развлекаться, — я пыталась быть оптимисткой, что было не моим.
Он тихо рассмеялся.
— Да, веселья у нас было много.
Наши жизни не были идеальными. Могло быть хуже. Мы должны были радоваться этому, а не думать весь день, как было бы, не родись мы Винтером и Челси.
Глаза Дастина сияли, он пытался прочесть мои мысли.
— О чем ты думаешь?
Я пожала плечами.
— Как было бы, если бы нам не нужно было жить с этими фамилиями, — ответила я.
Он кивнул, понимая, что все мы хотели других жизней, но были избраны для большего. С этим мы должны были жить до гроба. Смерть могла сделать жизнь нормальной. Пока Дастин, мой лучший друг, был рядом, я не хотела конца.
Мы пошли в пиццерию. Казалось, мы выросли в этом месте. Хоть красная, зеленая и белая краска стала облетать, мне место казалось новым. Дастин взял меня за руку, передавая мне подавленные эмоции.
Мужчина за столом сразу узнал нас.
— Эй, Дастин, — сказал он. — Твой заказ готов, я принесу, — он посмотрел на разбитую губу Дастину и улыбнулся. — Снова досталось от Джека — потрошителя? — так Джека звали со старшей школы.
Дастин слабо улыбнулся.
— Вы говорили про пиццу?
Тот рассмеялся и указал на него.
— Хитро. Ушел от темы, — он пошел на кухню.
Он оставил нас с Дастином одних, а потом пришел с тремя коробками. Мы знали его как Райана Тейлора. В старшей школе он был шутником в классе Дастина. Тревор был комиком всей школы, считался королем даже после выпуска.
Райан остался в Нью — Джерси, как мы, не пошел в колледж, но не из — за сверхъестественных причин. Дастин платил Райану, я ощущала на себе его взгляд, он прислонился к стойке. Он недавно стал брить голову по бокам, сверху волосы были темно — каштановыми.
— Ты еще с Кайлом? — спросил он, словно это было его дело.
Я постаралась не закатить глаза, кивая.
Он посмотрел на Дастина. Они переглянулись, что означало «они скоро расстанутся». Так было ото всех, кто знал меня. Казалось, весь город был против нас с Кайлом. Или они не доверяли ему, или не доверяли мне, или хотели, чтобы я была одна, чтобы у них появился шанс.
— Знаешь, Аманда, он не для тебя. Вы уже… год встречаетесь? — спросил Райан.
— Нет, — сказала я, — полгода, и почему ты считаешь его ужасным? Я дружила с ним с начальной школы.
Райан покачал головой.
— Юная и невинная. Брат с тобой об этом не говорил? — спросил он.
Я стиснула зубы, желая ударить его по лицу, но Дастин дал ему деньги и опередил мои действия словами.
— Поверь, Райан, она не послушает тебя, Джека или других насчет всего, не только парней, — объяснил Дастин, запустив руки в карманы.
— О, я верю, — Райан отошел от стойки. — Аманда еще та упрямица.
— Можно говорить, помня, что я тут? — сказала я, покачав головой. Почему Райан был такой занозой? — И лучше быть известной за упрямство, а не за писание на фикус на Новый год.
Райан кивнул.
— Ладно, ты победила. Глупости во мне больше, чем в тебе упрямства, — Дастин поднял коробки со стола.
— Я знала, что ты поддашься, — я слабо улыбнулась, мы пошли к двери.
— Передавайте Джеку и Тревору привет, — крикнул вслед Райан.
— Хорошо, — сказал Дастин, толкая спиной дверь. Мы вышли из пиццерии и поехали к дому Челси в тишине. Я подпирала голову рукой, глядя в окно. Улицы были в трещинах, их нужно было чинить, но у города не было денег. Дома стояли бок о бок, машины парковали у дороги, и те участки даже парковкой нельзя было назвать. Некоторые окна были забиты, закрыты одеялами или досками. Сломанные стулья стояли на крыльце, не хватало черепицы на крыше. Город был дырой. Снаружи казалось, ничего не менялось, но жизни людей резко менялись каждый день. Я ощущала это внутри, а Дастин слышал, но снаружи все оставалось прежним.
Мы вошли в мой дом и оставили пиццу на столе.
— Спасибо, милая, — мама поцеловала меня в щеку.
— Не за что, — буркнула я.
Тревор схватил кусок и принялся есть.
— Почему так долго? Я уже думал, что на вас напали.
Дастин ухмыльнулся.
— А тебе было бы дело?
— Нет, — сказал Тревор с набитым ртом. — Тогда все стали бы жалеть меня из — за смерти старшего брата. Меня бы утешали девчонки, и, кто знает, может, у меня было бы три или четыре девушки к концу недели.
Дастин склонился к моему уху.
— Если меня убьют, ясно, кто это сделал, — прошептал он.
— Тревор, — Ребекка вскинула брови.
— О, — он проглотил пиццу во рту. — Прости, Ребекка, я забыл.
Ребекка вздохнула.
— Миссис Челси, Тревор, и сколько раз я говорила ждать, пока все не начнут есть?
Тревор смотрел на воздух и считал мысленно.
— Ох, — он сделал паузу. — Больше десяти раз, — мы не называли родителей или друзей семьи по фамилии. Было глупо так делать, когда все друг друга близко знали. Мама и Киллиан пилили нас за это, но Грегори не возмущался. Я думала, потому что он не ощущал себя мистером Челси, а потом поняла, что он хотел быть другом, а потом отцом.
Киллиан и Грегори пришли на кухню и сели рядом с Джеком и Дастином.
— Мы с Киллианом говорили о важном, и мы решили, что вам стоит это знать, — сказал Грегори, когда все сели. Я заметила, что отец вел себя, словно прошлой ночью ничего не случилось. Такой была моя жизнь. Это можно было простить, но всегда казалось, что меня забыли.
— Только не про птицу на заднем дворе, — пожаловался Тревор, взяв еще кусок пиццы. — Та птица сама виновата. Летела на пути к банке. Я не мог промазать.
Грегори раскрыл рот.
— Скажи, что ты не убил птицу.
Тревор оторвал взгляд от пиццы.
— Вы не знали?
Киллиан и Грегори кивнули, глаза Тревора расширились.
— Ладно, не так все плохо, — быстро объяснил Тревор. — Это не был пересмешник, и я не попаду в ад за то, что пристрелил птицу.
Джек рассмеялся.
— Ты уже будешь в аду. Но не по этой причине.
Дастин закатил глаза, Киллиан кашлянул, привлекая внимание Джека и Тревора.
— Грегори пытался сказать, — напомнил Киллиан.
— Спасибо, Киллиан, — продолжил Грегори. — Мы хотели убедиться, что все вы знаете, как сильно мы вас любим, и как нам нравилось делиться с вами опытом, — я не понимала. Звучало так, словно они прощались с нами, но они никуда не собирались.
Дастин покачал головой.
— Что такое?
Грегори широко улыбнулся.
— Ничего, Дастин. Мы хотели, чтобы вы это знали.
— И, — добавил Киллиан, — вам нужно быть осторожнее. Даже хоть вы думаете, что опыта вам хватит против любого демона, стоит помнить об осторожности.
Тревога Ребекки прокралась в мое тело.
— И приглядывайте за Амандой.
Джек покачал головой.
— Зачем вы это сейчас говорите?
Они переглянулись.
— Джек, — сказал мой отец. — Вы должны понимать, что мы не будем тут вечно. С нами может случиться что — то в любой день. Твой дед умер в мои годы от атаки, и я хочу подготовить вас к такому варианту.
Джек напряженно кивнул, принимая оправдание отца. Даже эмоции Дастина и Тревора унялись от слов моего отца. После этого мы продолжили есть, больше не думая о мыслях родителей.
После ужина мы сели на веранде, смотрели на кирпичные дома и корабли в бухте со двора. Звезды сияли ночью, свежий воздух очищал меня. Джек нервно стучал по столу. Он держал на колене то, что никто не видел.
— Джек, — надулся Дастин, — я думал, ты бросил.
Джек хмуро посмотрел на Дастина.
— Да, — ответил он. — Но мне хочется одну.
Он поднял пачку сигарет и положил сигарету на стол. Джек покрутил ее пальцами, думая, курить или нет.
Тревор покачал головой.
— Отец убьет тебя.
Джек закатил глаза.
— Мне двадцать один. Могу делать, что хочу.
Тревор протянул руку Джеку.
— Можно мне зажигалку.
Джек призвал зажигалку для Тревора, а я заметила, что Дастин смотрит в пространство. Я склонилась к нему.
— Ты их слышишь? — с любопытством сказала я.
Дастин покачал головой.
— Родители думали о той же речи, что произнес Грегори. И больше ничего, так что, наверное, они говорили правду.
Я кивнула и смотрела, как Тревор играет с зажигалкой. Странно, что кто — то хотел играть согнем, но Тревор всегда любил огонь. Стоило ему поджечь игрушки и дерево во дворе, и понеслось.
Джек сунул сигарету в рот. Мне не нравилось, когда он курил, и я не была рада сейчас. В таких случаях я знала, как остановить Джека.
— Джек, а мне можно? — спросила я, протянув руку. Глаза Джека расширились от ужаса.
— Нет, — выдавил он. — Тебе нельзя курить, — он убрал сигарету изо рта и покрутил пальцами.
— Почему? — спросила я. — Ты это делаешь.
Джек закатил глаза.
— Ладно, — сказал он в поражении, сигарета растаяла в его руке. — Так лучше?
Я улыбнулась.
— Да.
Дастин посмеивался, поняв, что я обхитрила Джека.
— Не знаю, зачем ты куришь, Джек, — отметил Дастин. — Слышал бы ты, как я, тех, у кого рак легких, дважды подумал бы, брать ли сигарету.
Джек склонился над столом.
— Будь у меня твоя сила, у меня было бы много девушек, ведь я знал бы, о чем они думают.
— Точно, — улыбнулся Тревор. Он смотрел мне в глаза, я ощутила его любопытство. — Я всегда ненавидел твою силу, Аманда. От нее есть прок, когда всем хорошо, и тебе с ними. Можно ощутить кайф без вреда мозгу. Это преимущество для тебя.
Джек пронзил меня взглядом.
— Но ты бы не стала курить травку, да?
Я улыбнулась.
— Да, — сказала я с сарказмом, меня не радовал урок посреди разговора. Юмор Дастина появился в моей голове, раздражение Джека вытесняло эмоции Тревора.