О его прибытии Райсиль известили два дня назад. Джорем сообщил, что имя молодого человека сэр Роберт Эйнсли, и кодицилл, который он привезет с собой, обладает огромной ценностью для будущего династии Халдейнов. То, что король сумел не только написать приложение к своему завещанию, в котором лично назначил новых регентов, но также передал этот документ в замок прямо под носом у своих советников, было просто поразительно. В замке уже вовсю шептались, что лорд Альберт погиб по пути в Истмарк, а отец Полин ранен так серьезно, что едва ли долго протянет.
Правда, слуги ничего не знали о том, что именно стряслось с Альбертом и Полином. Разумеется, Райсиль была в курсе, поскольку Джорем передал ей все, что они узнали через Димитрия. Она не сомневалась, что все известно также Хьюберту и прочим советникам… По крайней мере, сами они так считали. Райсиль до сих пор с трудом могла поверить, что королю удалось выйти целым и невредимым из этого приключения, и даже не навлечь на себя подозрений. Королеве она не сказала ни слова, равно как и не сообщила ей о ранении Райса-Майкла, хотя теперь опасалась, что рана эта оказалась куда серьезнее, чем все думали на первый взгляд.
Точно также ни словом не обмолвилась она королеве о гонце, которого ожидала сейчас, ни о том, что он должен был привезти с собой. Как только Райсиль получит послание, у нее еще будет на это время. Точно так же, как накануне и за день до того, она вглядывалась в каждого незнакомца, входившего в зал. Хотя ей было известно имя посланца, и то, что он достаточно молод, но девушка понятия не имела, как он выглядит. Оставалось лишь надеяться, что его появление не вызовет излишних вопросов, к примеру, почему он так рано вернулся в столицу из похода, а не остался с королем…
Когда с помощью ментальных сетей она уловила его след, то поняла, что беспокойство было излишне. На такого человека никто не стал бы оглядываться, будь он даже в самом своем парадном одеянии. Не то, чтобы он был непривлекательным, просто незапоминающимся. Крепкого сложения, почти на голову ниже большинства других мужчин в зале, в неприметном коричневом костюме для верховой езды, с позолоченными шпорами и белым рыцарским поясом, на котором висел добрый, но совершенно обычный меч, — он выглядел как любой из тех юных рыцарей, что постоянно являются ко двору, дабы наняться на королевскую службу. В дверях он затоптался неуверенно, с усталым и слегка раздраженным видом стянул с головы кожаную шапочку и обвел взглядом зал, судя по всему, пытаясь отыскать знакомых.
Подхватив полный кувшин вина, Райсиль взяла пустой бокал и начала продвигаться к выходу, изменив затем направление, когда заметила, что он медленно пошел вдоль оконных ниш, выходивших в сад. К тому времени, как она оказалась поблизости, он уже подыскал себе место на дальнем конце одного из длинных столов, и устало рухнул на скамью. Дружески улыбнувшись молодому рыцарю, она наполнила кубок и поставила его перед ним с поклоном, при этом успев легонько коснуться его руки, дабы, ощутив ауру молодого человека, убедиться, что перед ней и впрямь сэр Роберт Эйнсли.
— У вас усталый вид, милорд, — произнесла она лукаво, наполняя бокалы солдат, сидевших вокруг. — Проделали далекий путь сегодня?
— Ну, ночью я мог бы уехать еще дальше, — отозвался он с усмешкой и бросил на нее оценивающий взгляд, приветственно приподнимая кубок.
Вокруг послышались грубоватые возгласы одобрения. Допив вино, он с широкой улыбкой усадил ее к себе на колени, чтобы наградить жадным поцелуем. Она не слишком сильно сопротивлялась, позволяя ему получить удовольствие, — ибо сама вложила эту мысль ему в сознание, — и воспользовалась возможностью проникнуть в его мысли. Послание было спрятано у него под туникой. Убедившись в этом, она внушила ему мысль о том, чтобы встретиться с нею чуть позже, если предоставится возможность. Юный Роберт раскраснелся от поцелуя, голубые глаза его зажглись огнем, и все же он без возражений отпустил девушку, когда она с чарующей улыбкой выскользнула из его объятий и вновь взяла в руки кувшин.
— Прекрасно для знакомства, сэр рыцарь. Но вам сперва нужно накормить свое усталое тело, прежде чем дать волю прочим аппетитам, — заявила она со смехом и поманила ближе мальчишку-разносчика с подносом, полном жареной свинины. — По крайней мере, Ремут может спать спокойно, когда знает, что на защите города стоят такие отважные рыцари.
Ухмыльнувшись, он вновь попытался схватить ее, но успел лишь поцеловать руку и, по-прежнему широко улыбаясь, принялся за еду, о чем-то весело переговариваясь со своими приятелями.
Райсиль, как только смогла, выскользнула из зала и направилась в королевскую часовню. Это было одно из тех немногих мест в замке, где оба они могли появиться, не вызвав ни у кого ненужных вопросов, и даже, если повезет, остаться наедине. В часовне не было сейчас никого, кроме старого солдата и пожилой прачки, которые молились у алтаря, и Райсиль также зажгла свечу, ненадолго преклонила колени, а затем скользнула в тень.
Он явился полчаса спустя, уже не столь уверенно держась на ногах, как раньше, но взгляд его оставался внимательным и все подмечающим. Он тут же заметил, когда она поманила его к себе, и вышел в небольшую комнатку за дверями часовни. В голубых глазах его застыло удивление, и теперь она решила, что он, должно быть, моложе, чем ей показалось вначале, может быть, едва ли старше ее самой.
— У вас что-то есть для меня? — прошептала она, когда он взял ее за руку.
— Для королевы, — отозвался он. — Но как это вы решились так открыто заговорить со мной в зале? Мне велели соблюдать сугубую осторожность.
«Совсем не открыто, — прошептала она в его сознании, тут же взяв контроль над его разумом, прежде чем он в испуге успел бы закричать или отпрянуть. — Я Дерини и служу королю. Вам не грозит никакая опасность. Отдайте мне то, что вы привезли с собой».
Не в силах сопротивляться, он сунул руку под тунику и достал запечатанный пергаментный лист, сложенный до размеров ладони. Но едва лишь она протянула руку, как дверь часовни отворилась изнутри.
К тому времени, как в проходе, прихрамывая, появился старый стражник, тяжело опиравшийся на палку, Райсиль уже вовлекла своего зачарованного сообщника в объятия с поцелуями, ничем не уступавшим тем, в зале. Опасный документ оказался зажат между ними, и Роберт мгновенно подчинился ее мысленному приказу, разыграв эту сцену, чтобы случайный зритель не заподозрил неладного.
Частью сознания она проследила за тем, как стражник, прихрамывая, с улыбкой прошел мимо, и успокоилась лишь тогда, когда шаги его затихли вдали… но внезапно обнаружила, что тело ее отвечает на поцелуи рыцаря, и сознание также оказалось вовлечено в эту игру. Когда она, наконец, отпрянула, сердце билось стремительно, готовое вырваться из груди. Теперь она ослабила контроль над его разумом и смущенно взглянула молодому человеку в глаза.
— Прошу меня простить, — прошептала она. — Надеюсь, вы понимаете, зачем я это сделала.
С глубоким вздохом он кивнул и из кожаного кошеля на поясе достал королевский перстень, который с кривой усмешкой сунул ей в руку.
— Я бы дорого дал за то, чтобы оказаться по-настоящему вашим избранником, — прошептал он. — Вы же вошли в мое сознание, да?
Она лишь молча взглянула на него и надела кольцо себе на палец печатью внутрь. Он осторожно кивнул.
— Я не испугался, — прошептал он. — Лорд Катан объяснил мне, что бояться нечего. Вы прочли в моей памяти все, что нужно?
— Мне не хватило времени и сосредоточения, — признала она. — Можно, я сделаю это сейчас?
Он усмехнулся с легкой иронией.
— А у меня есть выбор?
— Лучше, когда я сделаю это с вашего позволения, — отозвалась она. — Мне очень жаль, что пришлось так вас использовать, но я зашла бы и гораздо дальше, если бы это пошло на службу королю и его близким. Если это может вас утешить, то признаюсь, что мне это даже понравилось, несмотря на то, что я ужасно боялась, как бы тот стражник не вмешался.
Он улыбнулся еще шире.
— Тогда это утешает. Я полагаю… теперь вы сотрете все это из моей памяти? Я знаю, что вы должны защищать себя.
— Да, — произнесла она негромко, коснувшись его лица. — Но я могу оставить память об удовольствии… И сохранить свою собственную.
Ее поцелуй принес ему обещанное забвение, и одновременно она погрузилась глубоко в его сознание, отыскивая следы наставлений, которые передал рыцарю Катан, когда вручил ему документ, а также собственные наблюдения Роберта во время этой военной компании. Она осознала, что имеет дело с очень достойным молодым человеком, умным и добрым, который всегда держит слово и остается верен друзьям. А что касается пользы, которую он в будущем мог принести королю, то она отметила, что он согласился на поручение Катана даже прежде, чем тот коснулся его сознания и поместил в него необходимые установки.
У нее не было никакого права активно вмешивать его в их дела, особенно сейчас, когда равновесие оставалось столь шатким, а все они были весьма уязвимы, но обнаружила, что если предоставить ему такую возможность, то он с радостью сделает все, что в его силах, дабы помочь законному владыке Гвиннеда. И она решила дать ему этот шанс, прекрасно сознавая, что принимает такое решение по личным мотивам, а не только по необходимости. Оставив в неприкосновенности все воспоминания о том, что он сделал и по собственному выбору, и по принуждению, она лишь наложила запрет на разглашение любых сведений, которые могли бы повредить королю, так что даже под пыткой враги ничего не смогли бы выведать у Роберта Эйнсли.
Она также дала ему намек на то, кто она такая, и что делает в замке, хотя об этом он не мог бы ни говорить вслух, ни даже написать ни слова. Однако того, что произошло между ними двоими, она не коснулась вообще, и позволила себе разделить его радость, когда прервала ментальный контакт, но не их поцелуй, дав тому возможность прекратиться самому по себе. Наконец он слегка отодвинулся и с изумлением уставился в ее карие глаза.