Я несмело улыбнулась, пока еще сама не до конца осознавая, что значит для меня драконья сущность.
— После сессии будут каникулы, академия опустеет, — спустя секунду проговорил мужчина. — На моей памяти, лет десять никто не проводил каникулы здесь. Думаю, что в это время мы можем провести для вас занятия, которые помогут хоть немного разобраться с тем, что открылось сегодня.
— Спасибо, — выдохнула я, а сердце заколотилось с такой скоростью, что еще немного и точно выпрыгнет из груди.
— Еще что-то?
— Пока нет, — я тряхнула головой. Для того чтобы задать правильные вопросы, их еще надо было придумать. Так что воздержусь, чтобы не ляпнуть чего лишнего.
— Хорошо. Студент Виорский, о чем хотели спросить вы?
Алан подобрался, будто готовясь к битве, бросил в мою сторону взгляд.
— Мастер Тайрен, что вам известно о физиологии расы драконов?
— В каком смысле? — колдун нахмурился, переводя взгляд с меня на старшекурсника.
— Когда вы сказали, что между метаморфами и обращениями драконов мало общего… Все же что-то, что их объединяет. Это так?
— Алан, не хочешь ли ты сказать, — Хешар Оффин опасно прищурился, — что почувствовал в ней дракона задолго до того, как все произошло?
Чего?
Что значит, почувствовал раньше?
Глава 2
— Я бы хотел ошибаться, — честно произнес Алан, бросив в мою сторону еще один взгляд сожаления. — Но кажется, что так и было. Помните ту легенду, которую мы проходили на третьем курсе? Вы еще говорили, что слишком много различий в ней, в зависимости от источника.
Мастер Оффин нахмурился:
— Та, где говорится, что метаморфы это маги, которых благословили драконьи боги?
— Да, — Алан вскочил на ноги, шагнул к окну, взлохматил волосы пятерней. — В ней говорится, что маги были настолько сильны, что людские боги не могли их контролировать. И тогда один из них обратился к богам более высшей расы — расы драконов. Те оценили силу людей и наделили их второй ипостасью. Но те не стали драконами. Их души преобразились. Дикая и необузданная сила приобрела форму зверя.
— К чему ты клонишь, Алан?
— К тому, что между расой драконов и магами-метаморфами намного больше общего, чем думает ректор. Метаморфы могут чувствовать драконов. Ощущать присутствие более мощного зверя, чем их собственный.
— Ну начнем с того, что называть дракона зверем неверно, — поправил его мастер Оффин. — Но…
Декан факультета магии Влияния та-а-ак на меня посмотрел, что стало не по себе. Даже руки захотелось куда-то спрятать.
— В этом что-то есть, Алан. Я тоже это чувствовал.
— Может кто-то объяснит мне, что происходит? — попросила я, почему-то глядя на мастера Ротона.
Будто бы именно от него можно было в этой ситуации получить ощутимую поддержку.
— Да, я бы тоже не отказался послушать ваши объяснения, — произнес ректор.
— Мастер Тайрен, вы хотите сказать, что ничего не почувствовали? — брови Алана взлетели так высоко, что мне даже стало страшно за сохранность его лица. — Меня тянуло к Лиании. С первой нашей встречи. Это не была магия в том смысле, что мы привыкли говорить. Но сейчас я понимаю…
Он бросил на меня еще один виноватый взгляд, после чего закончил.
— … это и не было настоящими чувствами в человеческом понимании. Мой зверь почувствовал в ней дракона. Силу, перед которой трепещет душа.
Он говорил, а я наконец понимала и от этого становилось так горько.
У меня не было каких-то сильных чувств к Алану, если симпатия таковой не считается, конечно. Но все же слышать сейчас его признание при всех, что он просто кружил мне голову столько времени… Хотя, по его словам, выходит, все в другом порядке. Это я кружила старшекурснику голову. Пусть о неосознанно.
Но разве… разве такое возможно?
— Хотите сказать, Алан, — мастер Оффин нахмурился, — что наши звери могли по-разному реагировать на Лианиию?
— Верно. Это ведь зависит от силы внутреннего зверя. Разве нет?
— Вполне возможно, — и вот мне достался еще один изучающий взгляд от Хешара. — Потому что у меня не было никакой симпатии к девушке с первого взгляда. Зато было раздражение и неприятие, которые объяснить логически я не могу.
Хах! Хорошая попытка, мастер!
Давайте свой дрянной характер оправдывать тем, что я из другой расы!
Нет, ну а что, отличный же вариант! Не понравился кто — все, он дракон.
Судя по взгляду ректора, он тоже не верив в эту теорию.
— Я ведь тоже метаморф, — напомнил Тил Тайрен. — Почему же тогда я не могу присоединиться к вашей теории?
В кабинете повисла тишина. Мастер Валери и мастер Ави переглянулись. Похоже, я не одна себя сейчас чувствовала тут лишней.
Вроде как и обо мне говорят. Но вместе с тем вообще непонятно, как реагировать на их слова. Да и стоит ли реагировать?
— Когда вы последний раз оборачивались, мастер Тайрен? — Алан первым нарушил тишину.
— Год… два года назад, — кивнул ректор, а я мысленно присвистнула.
Вот это выдержка! Если бы я могла превращаться во льва, я бы этим точно каждый день пользовалась. Быстрее до столовой добежать, рыкнуть на какого противного преподавателя…
— Не было необходимости, — прервал мои фантазии ректор, продолжая говорить. — Хотите сказать, Алан, что дело в том, как давно зверь был на свободе?
— Это только теория…
— Можно я уже пойду? — не выдержала я.
Ну нафиг эти теории!
Так тошно было слушать их предположения. Да и, вообще, дико это — знать, что твоя сущность может эмоционально влиять на других магов. На метаморфов.
Если это так, то мне лучше ни с кем с факультета фиолетово-золотых не контактировать. А то мало ли… Вот даже не знаю, что хуже. Толпа одержимых, как Алан. Или толпа обозленных, как мастер Хешар.
Да, тут бы я больше голосовала за толпу сохраняющих нейтралитет, как ректор. Да только не может мне так повезти.
И как принять то, что ты не та, кем чувствовала себя целые восемнадцать лет? Что ты не человек!
— Лианиия, если у вас будут какие-то вопросы или темы для обсуждения, вы можете заходить в любое время, — кивнул ректор, явно начиная благоволить к драконице.
А я только мысленно усмехнулась, ведь это и могла быть та самая навязанная эмоция, о которой предположил Алан.
А могла и не быть.
Ох уж эти теории!
— Хорошо, спасибо. А, мастер Ави, — я подошла к преподавателю и вернула ей мантию, которую до сих пор держала в руках. — Спасибо вам.
— Не стоит, Лианиия, — целительница мягко улыбнулась, но в ее глазах по-прежнему можно было прочитать страх.
Неприятное чувство, знать, что этот страх из-за тебя. Но и поделать с этим ничего нельзя.
Поблагодарив еще раз всех преподавателей, я вышла в коридор.
Что уж тут говорить, я пока не осознала то, какую большую услугу для меня сделал ректор. Его решение защитить мою тайну… Он ведь мог выбрать иной путь и сообщить обо всем короне в ту же самую минуту.
А я… Я не допускала тех мыслей, которыми поделился Тил Тайрен. И вот если все его догадки верны, это не та участь, которую я бы себе желала. Совсем вот не улыбается возможность стать ручным дракончиком короны.
Мысли путались. Нужно было время, чтобы все это понять и принять.
— Лиа, подожди!
Дверь за спиной хлопнула, а я только глаза к потолку возвела. Только не сейчас. Ну пожалуйста!
— Я хочу объясниться, — Алан обогнал меня и преградил дорогу, явно не услышав моих мысленных просьб. — То, что я сказал там, в кабинете ректора это…
— Правда, — помогла я ему, смирившись с тем, что разговору все же быть. — То, что ты принимал за влюбленность оказалось связью, эм-м-м… притяжением к другому более сильному зверю.
Алан скривился, будто не желая это принимать.
— Мне бы не хотелось, чтобы это было именно так. Ты мне симпатична.
— Мастер Оффин подтвердил твою теорию, — я вскинула бровь, сама не зная, как вообще реагировать сейчас на все происходящее.
Вначале он чуть ли не клялся мне в любви. Что пугало и настораживало. Теперь появилась вполне жизнеспособная теория, объясняющая все его действия. И действия другого метаморфа — мастер Оффина. А еще не стоило списывать со счетов Элизу. Чувства которой были уж точно не навеянными влиянием магических сущностей.
Да почему все не может быть просто?!
— Зато ректор сказал, что сам ничего такого не ощущает, — попытался оправдаться Алан.
Я посмотрела в глаза старшекурснику и тяжело вздохнула. Если до этого момента я не понимала, что мне напоминает его поведение. То сейчас могла сравнить только с маленьким щеночком, который решил, что раз его погладили, то это и есть любовь.
— Алан, давай смотреть на вещи трезво, — устало попросила я. — Это ненормально. И ты сам с этим согласен. То, что ты чувствуешь ко мне, не любовь…
Я бросила взгляд поверх его плеча и, к собственному удивлению, встретилась взглядом с Элизой, которая буквально секунду назад вышла в коридор из-за поворота. Она куда-то спешила, прижимая учебники к груди. Но, когда увидела нас, резко остановилась.
И я могла поклясться, что на лице чародейки промелькнуло чувство сожаления.
Алан поймал меня за плечи, перехватил взгляд и открыл рот:
— Лиа, я…
— Элиза! — я еще сильнее высунулась из-за плеча старшекурсника и даже рукой махнула.
Алан вздрогнул, поспешно убрал от меня руки и повернулся.
Его невеста уже успела развернуться к нам спиной и сделать шаг назад. Но от моего окрика замерла.
— Элиза, иди сюда! — повторила я, надеясь, что делаю все правильно.
Плечи девушки вздрогнули, она будто собиралась с силами. А потом вскинула подбородок и как бы нехотя, повернулась, направилась в нашу сторону. На лице стихийницы опять появилась эта маска пренебрежения и высокомерия, что меня даже обрадовало.
— Чего тебе, приютская? — привычным тоном поинтересовалась она, поравнявшись с нами.
Может мне, конечно, показалось, но голос у нее все же дрогнул на обращении.