словно этого и не заметила, скидывая платье с изящных плеч и обнажая полную грудь.
— Такое обслуживание мне не нужно, — отрезал я.
— Это не обслуживание, — обиделась Андреа и сложила брови домиком. — Я провела в Шкатулке множество тысячелетий и уже забыла как это делается. Ну, не это… — она смутилась и показала на постель. — А ухаживания, сближение… Или я вам не нравлюсь?
— То есть это твоя инициатива? — уточнил я.
— Мне одиноко, — сказала она, словно это всё объясняло. Ну, собственно, да, объясняло. Андреа выждала ещё немного и, поняв, что я больше не пытаюсь сбежать, сделала несколько робких шагов ко мне, приобняла за шею и потянулась губами к губам. Я поддался искушению и ответил, а в следующее мгновение мы упали на кровать. Всё закрутилось, завертелось и потонуло в жарком мареве. Мы очнулись только через пару часов, когда мой желудок взвыл от голода.
— Господин, желает поужинать? — рассмеялась Андреа, встала с кровати и быстро оделась. — Я накрою на стол.
— Не надо, — я покачал головой. — Просто собери корзину, я заберу её в тренировочный зал.
Андреа слегка погрустнела, но тут же натянула на лицо непринуждённую улыбку, кивнула и вышла. Нет смысла привязываться друг к другу. Да это и будет нечестно по отношению к Андреа. Она навечно заперта в Шкатулке, хозяином которой я стал. То есть другого мужчину ей встретить не суждено. Да уж, не хотел бы я такое посмертие. Я вздохнул. Зря поддался соблазну, это было ошибкой. Так что, когда Андреа принесла еду, я вежливо её поблагодарил, но не наклонился, когда она потянулась за прощальным поцелуем.
Я перекусил в тренировочном зале и поспешил обратно во Дворец Скорпиона. На втором этаже меня поджидало испытание посложнее, чем оживление мертвецов. Здесь из стен и потолка росли остро заточенные желтоватые кости. Как в какой-нибудь “Пиле” они медленно, но верно приближались ко мне, грозя вот-вот выколоть глаза и проткнуть тело насквозь. Оживить их не удалось, они вообще никак не реагировали на попытки вдохнуть в них жизнь. Когда я их, не мудрствуя лукаво, начал ломать, на месте одной вырастали две новые кости. Из-за этого я некоторое время потратил впустую, просто-напросто не догадываясь, что делать.
Но в конце концов, совершенно случайно, я отломал одну из самых длинных костей, на краю сознания отметив, что она очень походит на копьё, и в то же мгновение кость превратилась в крепкое древко, на конце которого металлически блестел острейший наконечник. То есть второй этаж обучает тому, как делать оружие из костей?
Это было даже немного весело — тренируясь, я развлекался как мог: представлял вместо костей и пистолеты, и пулемёты, и пушки. К сожалению, магия могла воспроизвести, видимо, только то, с чем сталкивалась в этом мире. Так что огнестрел получался у неё нерабочим и, честно говоря, лишь отдалённо напоминающим огнестрел. А вот мечи, копья, луки, палицы, арбалеты и прочее выходили отменными. Я хотел было прихватить с собой приглянувшийся меч на третий этаж, но Дворец Скорпиона не позволил — руку обожгло огнём и меч расплавился, стоило мне выйти на лестницу.
— Хорошо, хорошо, — пробормотал я, потирая обожжённую руку. — Понял, с собой ничего не брать.
И направился на третий этаж.
Глава 19
В Шкатулке Бесконечности я провёл несколько недель, которые слились для меня в бесконечную череду тренировок. Я либо поднимался по этажам Дворца Скорпиона, либо отсыпался и отдыхал. По итогу я смог подняться всего лишь на двадцать шесть этажей — каждый раз добираться до лестницы становилось сложнее и сложнее. Хотя “всего лишь” — неверная характеристика. На целых двадцать шесть этажей! Потому что каждый давал мне новую способность Скорпиона, и к концу третьей недели я начинал чувствовать себя властелином смерти. Конечно, это было ложное ощущение всемогущества, и я его отметал, чтобы не зазнаваться и не расслабляться.
У меня ещё было время, чтобы преодолеть как минимум следующие десять этажей, но я столкнулся с тем, что новые способности Скорпиона становились весьма… пугающими. Мерри упоминал, что Созвёздная Коалиция запретила некоторые скорпионьи навыки, но, когда он об этом говорил, это меня не касалось. Теперь же… Теперь же я столкнулся с реальностью лицом к лицу. На пятнадцатом этаже, например, я получил возможность поглощать души убитых мною людей, а на двадцать третьем — буквально поедать их способности. Вместе с их плотью.
Если рассуждать цинично, то эти навыки очень мощны и невероятно полезны, но само их использование вызывало отторжение. Словно я замарал руки в чём-то отвратительном и грязном. Поэтому на двадцать шестом этаже я решил пока остановиться и отдохнуть от Скорпиона — пораскинуть мозгами, нужно ли углубляться в него. В конце концов я не хотел себя потерять. Моя цель — вернуться на Землю, чтобы вылечить маму, а не свихнуться и стать магическим Дартом Вейдером.
Вздохнув, я закрыл глаза и представил, как вылетаю из Дворца Скорпиона. В то же мгновение я очутился в тренировочном зале и задумчиво огляделся. Пусто. Барбул от меня шарахался, бормоча под нос проклятия Борису, а Золотой Император являл мне свой лик только по запросу — да и то, приходилось хорошо так поорать, чтобы его дозваться. Подозреваю, что он просто мелочно мстил за нанесенное ему оскорбление. Хотя в какой-то степени я его понимал — на его народом висит страшная угроза, а коварный план по перерождению провалился из-за одного амулетика, защищающего от ментального вторжения. Довольно забавно, как чрезмерное самомнение и самоуверенность губят даже самых великих людей.
Удача повернулась ко мне лицом, а к Императору — задом, но я всё равно ему не доверял. Так что Бориса в Шкатулку не брал — котяра остался в столице, наслаждался купеческой жизнью и ждал от меня сигнала, если вдруг что случится.
Я посмотрел на Дворец Четырнадцатого Созвездия — оно осталось для меня безымянным, я продолжал называть его по номеру. Этот дворец заметно отличался от других — всего шестнадцать этажей, тогда как прочие здания были не менее тридцати этажей в высоту, а цвет сиял ослепительно серебряным напылением — оно, словно дымка, вилось над стенами дворца, то оседая на них, то опять взмывая в воздух. Как миллионы крохотных серебряных светлячков.
И то, что я могу видеть это сияние, — уже значимое достижение, ведь сперва Дворец Четырнадцатого был для меня самым обыкновенным. Как оказалось, с этим Созвездием дела обстояли значительно сложнее — на первый этаж нельзя было автоматически переместиться, нужно было заслужить возможность вообще дотронуться до дверной ручки. Так что в перерывах между тренировками со Скорпионом я постигал Четырнадцатое. Начал видеть его истинный облик, сделал первые шаги к двери, и вот сегодня… Сегодня я, наконец, зайду внутрь.
Как только моя ладонь погрузилась в серебряное сияние, я перенёсся в… пустыню. Передо мной соткался согбенный старец с длинной бородой и кустистыми седыми бровями. Он опирался на посох и мрачно сверлил меня взглядом, неодобрительно покачивая головой.
— Когда же вы оставите меня в покое?! — воскликнул он хриплым голосом. Было очень заметно, что он давно не разговаривал. — Проклятая Шкатулка! Неужели она нашла себе хозяина?! Неучи, невежды, бармаглоты… Признавайся, мальчишка, ты тоже хочешь овладеть магией, но не хочешь ничего учить?
— Нет, что вы, — первым порывом было ответить грубостью на грубость, но я подавил эмоции и уважительно спросил: — Если уж вы ничем не заняты, не научите меня паре заклинаний? Кажется, у меня есть некоторые задатки в целительстве. Недавно, например, я прирастил ногу одному бравому воину…
— Барбулу, что ли? Этому малолетнему идиоту? После того, как твой же фамилиар ему эту ногу и отрезал? — неожиданно фыркнул старец и добавил, поймав мой удивлённый взгляд: — Преподаватели Шкатулки всё видят и слышат. Конечно, кхм, чтобы составить учебный план. Ну, те преподаватели, что не отдали душу Созвездиям. Чего бровями дёргаешь? А ты думал, чем Шкатулка Бесконечно живёт? Душами, которые сюда запирают. Эх, молодёжь, совсем книг не читаете!
Я передёрнул плечами и почему-то вспомнил Андреа. Во время нашей первой встречи она говорила о Шкатулке Бесконечности как о спасении, о втором шансе на счастливую жизнь, но вот её грустный взгляд и обречённость… Они говорили совершенно о другом.
— Да-да, — покивал старец, будто прочитав мои мысли. — Дураков сюда и заманивали. Да не шевели ты бровями, раздражаешь! Включил тут иронию! Да, я тоже дурак! Правда, погнался не за долгой жизнью, а за богатой библиотекой, лабораторией, магическим средоточием… Мечтал совершить великие открытия! Озарить весь мир гениальностью своего ума! Эх! Дурак как есть! А ты о чём мечтаешь, балбес?
— Да мне бы раны в бою залечивать, — я ухмыльнулся. — Вечной жизни не прошу, только чтобы за своим и чужим здоровьем легко следилось.
— Хитрец! А вечная жизнь ведь за хорошим здоровьем и тянется! — произнёс старец с нарочитым осуждением, но в глубине его глаз горело веселье. — Чего улыбаешься? Весело тебе? Я тебе что, выездной театр с глупыми комедиями? Ух, так уж быть, обучу тебя! Ой, как я тебя обучу… — от потёр ладони и коварно усмехнулся. — Взмолишься о пощаде!
— Ну, давайте приступать, — я шагнул ближе и развёл руками. — А то вы всё обещаете и обещаете…
Старец вдруг крутанулся вокруг своей оси, полы его белого балахона взметнулись над золотистым песком, по пустыне пополз белый туман. Он накатывал густыми клубящимися волнами и почти сразу же отступал, обнажая… обнажённые истощённые тела. Они лежали ровными рядами, которые исчезали где-то на горизонте. Я пригляделся и понял, что костлявые грудные клетки едва заметно вздымались и опадали. Эти люди были живы. Старец подошёл к первому ряду… пациентов? и повернулся ко мне, требовательно махнул: мол, немедленно иди сюда, чего застыл?!
Я понятливо шагнул вперёд и уточнил:
— Что делать?
— У всех этих людей обезвоживание. Знаешь ли ты, что вода — это самое важное сокровище любого живого организма? — поинтересовался он и наставительно поднял указательный палец. — Вода — это лимфа, кровь, мышцы, внутренние органы! О, хотя бы один не кривит нос, когда я это говорю! Не представляешь, сколько раз я рассказывал об этом своим ученикам! И умным, и не очень. И все требовали быстрее продолжать, не задерживаться на этой теме! Никто не хотел слушать, что вода — это основа исцеления!