Усевшись на кровать и подоткнув под спину подушку, Арилеса вновь открыла дневник и с легким волнением принялась читать.
«Я знаю, что мне недолго осталось. Чувствую, что умру, как только подарю тебе жизнь. Эта уверенность появилась несколько месяцев назад. И если честно, поначалу я испугалась и постоянно донимала целителя просьбами осмотреть меня. В итоге бедолага прописал мне успокоительное от нервов, твердя, что беременность – это не болезнь. А я… смирилась.
Когда знаешь, что вскоре умрешь, жизнь начинает восприниматься совсем по-другому. А совершенные тобой поступки открываются в новом свете. И то злодеяние, которое я совершила… Ох, милая, если бы ты только знала, как же я сожалею!»
Нахмурившись, Арилеса отложила тетрадь и по старой привычке принялась покусывать нижнюю губу. Слова матери взволновали ее, вызвав чувство беспокойства. Подтянув колени к груди, девушка некоторое время смотрела на пожелтевшие страницы дневника, словно не решалась его взять. Но вскоре любопытство пересилило, и Леса вернулась к чтению.
«…По правде, мне бы стоило во всем признаться Райту, но я струсила. Да, именно так и есть! Поэтому и пишу это послание, вместо того чтобы откровенно поговорить с мужем. Боюсь, это уже ничего не исправит, но по крайней мере облегчит мои муки совести. Пусть даже он прочтет признание уже после того, как я умру.
Не желаю видеть в его глазах презрение и ненависть!
Пусть и любви во взгляде Райта, обращенном ко мне, тоже не было, зато я могла там увидеть уважение. Которое совсем не заслужила.
Не буду больше ходить вокруг да около, а перейду к самому главному.
Моя милая Арилеса, я хочу рассказать тебе историю своего преступления, которая началась во времена нашего с твоим отцом обучения в академии…»
Этим утром Райт проснулся довольно поздно, чего ранее за ним особо не водилось. Вчера он практически до полуночи разбирался с отчетами, которые начали передавать его люди. Не было даже времени прочитать заключение, сделанное лестом Ариком по поводу исследований крови Райта и Тарины. Хотя, чего греха таить, конверт буквально притягивал взгляд, но, когда маг собирался открыть его и удовлетворить свой интерес, кто-нибудь постоянно мешал. А вечером, придя в свой номер, сил хватило только на то, чтобы раздеться и лечь спать.
Зато теперь он мог спокойно ознакомиться с заключением леста Арика. Так и не встав с кровати, Райт взял с тумбочки конверт и медленно потянул за маленький язычок, распечатывая его. Внутри оказался один-единственный листок бумаги. Маг не стал заострять внимание на ненужной сейчас информации. С ней можно ознакомиться и потом. Перейдя сразу к заключению целителя, он прочитал его, затем, немного подумав, перечитал вновь.
Райт готовил себя к любому результату, и все же подтверждение догадок немного ошарашило. Резко встав с кровати, виконт принялся кружить по комнате, словно зверь, запертый в клетке. Злость на целительницу раздирала душу на части. Остановившись у окна, он сжал подоконник до побелевших костяшек и шумно выдохнул. Нужно было успокоиться, чтобы обдумать, как поступить дальше. Но едва он, казалось, начал немного приходить в себя, тут же перед мысленным взором предстало лицо прелестной девятнадцатилетней девушки с изумрудными глазами.
Его дочь… Та, о которой Райт не подозревал. Не был рядом, когда она родилась. Не держал на руках, не слышал ее первых слов, не видел первых шагов… И еще множество «не» благодаря вероломству возлюбленной!
Не сдержавшись, Райт стукнул кулаком по подоконнику, но, кроме боли в руке, это ему ничего не дало. Виконту понадобилось много времени и холодный душ, чтобы утихомирить свой гнев. Первым порывом было направиться к Ориане, но он отмел это желание. Эмоции, клокотавшие в груди, только помешают. Нет, нужно выждать положенный срок, дав бывшей возлюбленной время привыкнуть к его присутствию в ее жизни. И лишь потом поговорить с ней в спокойной обстановке. А если потребуется, то и душу вытрясти!
«Интересно, знал ли Вадим правду? – задался он вопросом, вновь подойдя к окну и начав рассматривать идущих по улице горожан. – Не поэтому ли он задерживался на работе так долго, чтобы реже видеть обманщицу-жену?»
Простое, казалось бы, дело начало обрастать занятными фактами. А в свете того, что взрыв произошел совсем не случайно, новые знания могли сильно пригодиться. Оставалось докопаться до сути и найти убийцу.
Раздавшийся стук прервал его размышления. Райт набросил халат и открыл дверь. И тут же ее закрыл перед радостно скалящимся Марком. Когда помощник пребывал в таком хорошем настроении с самого утра, значит, готовился преподнести какую-нибудь пакость.
– Ну впусти-и-и меня! – провыл Марк и поскреб по двери. – Я больше так не бу-у-уду!
– Вот засранец! – возмутился Райт и, вновь открыв дверь, втянул друга в комнату. – Ты что творишь?
– Пытаюсь любыми способами лицезреть заспанное лицо любимого начальника! – бодро отрапортовал артефакторщик. – Ну ты и горазд спать. Уже половина десятого, и завтрак вот-вот закончится.
– В смысле? Думаешь, мне откажутся его приготовить немного позже, чем это положено?
– Нет, продукты закончатся! Тут у нас поселилось семейство купцов, и все на одно лицо! В смысле на одни габариты. Очень большие, кстати говоря, габариты…
– Что это с тобой? – удивился Райт, заметив, как скривился друг.
– Да дочка главы этого достопочтимого семейства изволила мне глазки строить, – кисло поведал Марк. – А я, может, не люблю, когда дама в четыре раза больше меня! Чувствую себя ущемленным в своих мужских правах.
Райт попытался представить себе ту красотку, однако вскоре сдался, признав за собой недостаток фантазии. Оставалось одно: воочию увидеть несостоявшуюся даму сердца его друга.
– Я спущусь через полчаса, – наконец сказал он. – Постарайся отвоевать мне хоть немного еды. Если, конечно, не хочешь заиметь в моем лице злого начальника.
Когда маг спустился вниз, его встретил слишком радостный голос Марка:
– А вот и он!
Еще не видя, к кому друг обращался, но уже подозревая крупную подставу, Райт мгновенно натянул на лицо ледяную маску аристократизма. Которая, впрочем, чуть с него не слетела, стоило ему рассмотреть… Он даже не знал, с кем можно сравнить тех особ, которые восседали за одним из столов небольшого ресторана гостиницы. А затем понял, что это и есть семейство купца, о котором недавно говорил Марк.
«Да рядом с ними даже лест Кораг фор Мьорн почувствовал бы себя тщедушным, – удивленно подумал Райт. – А ведь он, наверное, самый высокий мужчина в империи. Да и по развороту плеч даст фору любому здоровяку».
– Доброго дня. – Райт как можно безразличнее обозначил их присутствие, еле сдержался, чтобы не скривиться, когда одна из пышнотелых девиц заинтересованно его осмотрела, и спокойно уселся к ним спиной. – Марк, где мой завтрак?
– Сейчас все будет, – заверил друг, заметно поскучнев. Видимо, понял, что представления не предвидится.
– Девочки, нам пора идти, – раздался позади тучный, иначе и не скажешь, женский голос.
– Но ма-ам! – тут же захныкала одна из девиц.
– У нас еще много дел, – категоричным тоном отрезала купчиха. – За мной!
Девицы не посмели перечить. По залу разнеслись огорченные вздохи, больше напоминавшие угрожающее сопение.
Дождавшись, когда ему принесут завтрак, Райт сразу же перешел к делу, не желая выслушивать стенания друга по поводу неудавшегося развлечения:
– С этим убийством вырисовывается довольно любопытная картина.
– Какая именно? – приподнял бровь Марк, правильно поняв намек непосредственного начальства.
– Ты изучил мои наброски касательно беседы с вдовой Блеза Нариха?
– Да, и тоже думаю, что стоит копать в сторону возможной любовной связи Вадима Канта и нары Нарих. Правда, не могу понять, зачем ему это нужно было, когда рядом красавица жена.
– А если бы он знал какие-то подробности о своей жене, которые и толкнули его на этот шаг?
– Наконец понял, что она та еще стерва? – наигранно изумился Марк. – Хотя совсем не похожа, а даже наоборот, выглядит и ведет себя как очень приятная нара. Тем более она же предпочла этого Вадима тебе, чего ему было переживать?
Погоняв вилкой по тарелке кусочек бекона, Райт тихо проговорил:
– Ну, например, он мог узнать, что воспитывает чужого ребенка.
На несколько секунд над их столом повисла тишина. Марк задумчиво посмотрел на друга, а потом уточнил:
– Нара Ориана ему с кем-то изменяла? Нужно проработать этот вариант. Сколько лет девочке?
– Девятнадцать.
– Девят… – Не договорив, артефакторщик громко поставил чашку на стол. – Она что, бросила тебя, уже зная о беременности?
– Тише ты! – шикнул на него Райт и быстро осмотрелся. – Это неудачное место для разговора.
Марк не стал спорить, но не переставал сверлить Райта взглядом все то время, пока он завтракал. Однако не добился желаемого эффекта – завтрак продлился ровно столько, сколько пожелал виконт Таверг. Зато, когда они вернулись в номер Райта и обезопасили себя от прослушивания, артефакторщику уже никто не мешал наброситься на друга с расспросами:
– Ты уверен, что это твой ребенок? Или нара Ориана Кант придумала какую-то свою игру?
– Она мне ничего не говорила, – заверил его Райт и покосился в сторону мини-бара.
Боевой маг не употреблял алкогольные напитки, предпочитая всегда иметь ясный разум. И требовал от своих подчиненных такого же трезвого образа жизни. По этой причине, как только он занял место начальника в отделе, у него сменилось несколько подчиненных, пока не подобралась нынешняя команда. А еще, когда заселялся в гостиницу, просил заменять бутылки с вином на соки и морсы. Но в этот раз хозяин гостиницы все же оставил пару бутылок, надеясь не пойми на что.
– Я сам догадался, а потом попросил леста Арика сделать тест, – продолжил свой рассказ Райт.
– Значит, нара Кант по какой-то причине не желает, чтобы тайна открылась, – подвел итог Марк. – Это плохо, такая версия пропадает!