Она обвела острым взглядом зал, ее глаза сверкали. Рядом со мной Тиа слегка расправила плечи, а я могла лишь усмехнуться. Я уже полюбила эту женщину.
Остальная часть лекции доктора Маршалл была такой же вдохновляющей, как и вступительное слово. Мы начали с «Гамлета», одной из моих любимых пьес. Единственное, что, на мой взгляд, омрачало литературный курс, – это безумно ранние семинары по пятницам в восемь утра.
После английского Тиа поспешила на занятия по микробиологии, а я направилась в студенческий центр. Я записалась на прием в службу занятости, чтобы узнать подробности о возможности работы в кампусе. Моя стипендия покрывала расходы на обучение, но в дополнение к ней мне нужно было работать, чтобы обеспечить себе проживание. К моему большому разочарованию, первокурсникам предлагали вакансии лишь в захватывающем мире общественного питания.
Я покорно присела на скамейку в главном вестибюле, чтобы заполнить бумаги, и только успела написать свое имя и номер комнаты, как внезапный стук заставил меня поднять глаза.
Парень, с которым я чуть не столкнулась, убегая от мадам Психопатки, улыбался мне из-за стеклянной витрины сувенирного магазина. Я неловко помахала ему рукой и вернулась к своей писанине. С флиртом у меня как-то никогда не складывалось. Не думаю, что я когда-либо флиртовала намеренно, а если бы и попыталась, вряд ли кто из представителей мужского пола принял бы за флирт мои неуклюжие потуги.
Тук-тук-тук.
Парень все еще смотрел на меня, и его лицо просветлело, когда наши взгляды встретились снова. Он непринужденно взмахнул рукой. Я ничего не могла с собой поделать и оглянулась. Не могло такого быть, чтобы этот парень обращался ко мне. Неужели Габби появилась у меня за спиной? Я обернулась полностью, теперь уже чувствуя, что краснею. Он кивнул, как бы подтверждая, что машет мне.
Он показал на кучи футболок на витрине, которые, по-видимому, изучал, и ткнул пальцем в одну из них – серого цвета с гербом колледжа Святого Матфея на кармане. Он вопросительно поднял брови.
Должно быть, я выглядела смущенной, потому что он схватил футболку и приложил ее к груди, как будто примеряя.
Я невольно ухмыльнулась.
Он отбросил футболку в сторону, взял другую – голубую, с серебристой надписью «Колледж Святого Матфея» спереди – и так же приложил к груди. Затем взял по футболке в каждую руку, поднимая и опуская их, словно взвешивая на невидимых весах, и снова вскинул брови. Вопрос был ясен: «Какую брать?»
Он поднял руку с серой футболкой. Я отрицательно покачала головой и скорчила гримасу. Когда дошла очередь до голубой, я показала поднятый вверх большой палец и одобрительно кивнула. Он усмехнулся и произнес одними губами: «Спасибо!»
– Вот твое расписание, – произнес довольно резкий голос.
Я испуганно обернулась. Женщина из отдела занятости кампуса нависала надо мной, размахивая желтым листком бумаги у меня перед носом.
– О, э-э-э… спасибо, – пролепетала я.
– Ты уже закончила заполнять бланк?
– Нет, извините. Одну секунду.
Я вписала оставшиеся сведения и вернула женщине планшет с бумагами. Она сунула мне расписание и скрылась в своем кабинете.
Я просмотрела информацию. Три раза в неделю по утрам мне предстояло мыть посуду и подавать завтрак, нацепив сеточку для волос. Круто.
Я сунула расписание в сумку и повернулась, чтобы уйти, бросив последний взгляд в сторону сувенирного магазина. Симпатичный покупатель уже исчез, очевидно, решив прекратить наш безмолвный диалог через зеркальное стекло. Кто этот парень и, что более важно, удастся ли мне когда-нибудь поговорить с ним без чужого вмешательства?
Следующие две недели пролетели со скоростью звука, как бы банально это ни звучало. По вторникам, четвергам и субботам я работала в столовой, которая ожидаемо оказалась довольно убогой. В первое время Сэм не раз заглядывал к нам в комнату, иногда в компании с Энтони. Они организовали для нас увлекательную экскурсию по кампусу с тайным посещением часовой башни и показали лучшие горки для катания на подносах из столовой в морозную погоду. Должна признать, что Энтони нисколько не прибавил в обаянии, хотя я не могла не восхищаться его настойчивостью и обширной коллекцией пикантных предложений. А еще я заметила, что Тиа усерднее работала валиком для чистки одежды, когда знала, что зайдет Сэм.
Мы оставались в дружеских отношениях с Габби и Пейдж, хотя первую я могла терпеть лишь в небольших дозах. Роман Габби в стиле мыльной оперы с ее школьным возлюбленным продолжался всего пару недель, прежде чем она рассталась с ним навсегда. После этого она включилась в таинственный студенческий ритуал свиданок, о котором я имела лишь смутное представление; в случае с Габби он подразумевал большое количество выпивки, поцелуев и неловких телефонных разговоров с похмелья. Мне хватило наблюдения за бесконечным повторением цикла, чтобы держаться от этого подальше. Не то чтобы я нуждалась в каких-то других причинах отказа от алкоголя после того, как посвятила полжизни уборке за мамой.
Тиа всерьез обратила на это внимание, только когда Габби похвасталась, что «побывала на свиданке» с Сэмом в середине октября. Это изменило тон Тиа с мягко-укоризненного на откровенно язвительный, и мы почти перестали общаться с Габби. Хотя Тиа несколько смягчилась, когда услышала, что Габби не удалось заарканить Сэма.
В общем, колледж во многом оказался таким, каким я и надеялась его увидеть. По-настоящему грустно мне бывало только по вечерам, когда Тиа звонила своим родителям. Мне никогда не удавалось уловить большую часть разговора, который она вела на скоростном испанском языке и зачастую на повышенных тонах, но я все равно чувствовала в ее голосе теплоту и заботу по отношению к Papi и Mami[23]. От этого у меня щемило сердце.
Я знала, что рано или поздно в разговоре с Тиа зайдет речь о моих родителях, и внутренне готовилась к этому. Наконец на третьей неделе нашего совместного проживания она спросила меня.
– Так, э-э-э, твоих родителей нет поблизости или?.. – Тиа замялась, не уверенная, какую версию вопроса задать наименее рискованно.
– Или. Я никогда не видела своего отца, а прошлым летом потеряла маму.
– О боже, мне так жаль.
У Тиа вечно срывались с языка нелепые присказки вроде «о боже», и даже в столь неловкий момент это заставило меня слегка улыбнуться.
– Мне тоже.
– Выходит, Карен – сестра твоей матери?
– Да, на самом деле ее близнец. Но они перестали общаться, так что я никогда не встречалась с ней, пока моя мама была жива.
– Они не были на одно лицо? – прошептала Тиа.
– Нет, – быстро ответила я, подавляя образ, возникший перед глазами.
– О, хорошо. Потому что это было бы слишком странно, тебе не кажется?
– Определенно.
– Похожи они в чем-то другом?
Горечь в моем смехе удивила даже меня.
– Между ними нет даже отдаленного сходства. Карен такая собранная, а моя мама… Ну, в общем, она была сплошным недоразумением.
– О, можем не говорить об этом, Джесс, – предложила Тиа.
– Нет, все в порядке, – ответила я, внезапно почувствовав необходимость выплеснуть все это. – Моя мама много пила. Она вечно все портила, а потом пыталась начать жизнь с чистого листа, и это обычно означало, что каждые полгода или около того нам приходилось срываться с места и полностью менять привычный уклад. Думаю, мне довелось пожить в каждом крупном городе США.
– Это, должно быть, нелегко, со школой и всем остальным.
– Ну да, нелегко, но я привыкла к этому. Мне всегда казалось, что она бежит от чего-то, понимаешь? Я имею в виду не только переезды, но и ее пьянство. Она со многим не хотела мириться, но не могла убежать от этого достаточно далеко.
– Как она… я имею в виду, она была больна или…
– Несчастный случай. Она была пьяна и упала.
Не стоило посвящать Тиа в подробности. Уверена, она пришла бы к тому же выводу, что и Карен, а мне этого не хотелось, тем более что я знала – это неправда.
– Так вот почему… ну, твои кошмары, вот почему они тебе снятся?
Черт. Видимо, я проделала не столь эффективную работу, как мне казалось, скрывая эту деталь своего существования. Тиа спала в нескольких шагах от меня и просто не могла не заметить мои ночные терзания, но я не думала, что все настолько очевидно.
– Да, но они постепенно уходят, – солгала я. – Надеюсь, мой бред не мешает тебе спать?
– Нет, я только заметила, что ты… беспокойна во сне, – сказала Тиа и тактично сменила тему разговора.
На самом деле я надеялась, что учеба поможет мне отвлечься от ночных кошмаров, однако они лишь усугублялись. Хотя ни один из них не вселял в меня такого ужаса, как тот, первый, все они вызывали смутную тревогу. Иногда я слышала, как отчаянные голоса зовут меня по имени откуда-то из темноты. Или видела себя затерянной в странном облачном пейзаже и изо всех сил ищущей выход. В других снах я брела по длинному подземному туннелю, влекомая светом, который одновременно завораживал и пугал. Неизменно я просыпалась с ощущением беспокойства, тошноты и уже не могла снова заснуть. Если бы так продолжалось и дальше, мне пришлось бы начать принимать кофеин внутривенно, просто чтобы бодрствовать на занятиях.
В течение двух недель после Хеллоуина я еще дважды видела своего загадочного красавца. Первый раз это произошло в том месте, где мне меньше всего хотелось его встретить.
Наутро после Хеллоуина я вытащила себя из постели, подавив порыв швырнуть будильник через всю комнату и вместо этого придушив его подушкой. Бросив быстрый взгляд в зеркало, я убедилась, что мне не нужно утруждать себя макияжем, – хоть я и заснула неумытой после ночных посиделок с Тиа и Сэмом, фильмами ужасов и фастфудом, он все еще выглядел на удивление свежо.
Я улыбнулась, вспоминая, как Тиа, завернутая в два одеяла подобно буррито