Я снова кивнула. Почему я не могла сформулировать полное предложение, чтобы ответить на это?
– Я собираюсь позвонить доктору Лихи из службы здравоохранения. Думаю, он посоветует тебе хорошего специалиста, с кем ты могла бы поговорить.
– С кем я могла бы?..
– Да, Джессика. Профессионала.
Это подействовало.
– Вы отправляете меня к психиатру?
– Если под психиатром ты подразумеваешь лицензированного психотерапевта, то да, Джессика. Думаю, будет хорошей идеей, если ты поговоришь с ним в свете… недавних событий.
Ее взгляд почти незаметно метнулся к моему досье в папке, все еще раскрытой на столе. Недавние события. Моя мама. Во мне видели своего рода бомбу замедленного действия из-за мамы. Гнев пронзил меня, как электрический ток. Я не смогла его остановить.
– Я не сумасшедшая!
– Я и не говорила, что ты…
– Но отправляете меня к психиатру, не так ли? Разве не так поступают с сумасшедшими? – Я повысила голос.
– Джессика, пожалуйста, успокойся.
Я невольно встала.
– Нет! Я не собираюсь успокаиваться! Я не лгунья! Я говорю вам правду!
– Я не называю тебя лгуньей. Сядь, Джессика. – Это прозвучало не как просьба.
Я неохотно присела на краешек стула.
– Но вы мне не верите.
– Я верю, что ты веришь в то, что говоришь. И не думаю, что ты лукавишь. Полагаю, ты просто ошиблась, потому что устала и сбита с толку. А теперь я хочу, чтобы ты вернулась в свою комнату и отдохнула. Я отправлю твоим преподавателям электронное письмо с просьбой освободить тебя от остальных занятий на сегодня. Поспи немного и позвони доктору Лихи, когда почувствуешь себя отдохнувшей.
Тон ее голоса безошибочно давал понять, что разговор окончен. Меня отпустили.
Я снова встала и открыла было рот, чтобы заговорить, но не нашла слов. Я шагнула к двери.
– Джессика.
Я остановилась, но не смотрела на нее.
– Я попросила профессора Маршалл не рассказывать об этом никому из студентов, и тебя прошу о том же. Мы не хотим никого пугать глупым недоразумением.
Я повернулась к ней спиной и вышла в коридор, игнорируя ободряющие слова секретаря, донесшиеся вслед. К счастью, профессора Маршалл нигде не было видно.
В общежитие я возвращалась на автопилоте. Я пыталась собрать воедино фрагменты всего, что произошло за последние двенадцать часов.
В одном я была уверена. Прошлой ночью я разговаривала с Эваном Корбеттом. Я не спала. Это были не сон и не галлюцинация. Он стоял возле моего рабочего стола и беседовал со мной.
Но если Эван Корбетт действительно… я едва могла заставить себя думать о том, что он мертв… тогда как же я с ним разговаривала? Этому могло быть только одно объяснение. Я видела не Эвана Корбетта. Я видела призрак Эвана Корбетта.
Я отвергла это слово, как только оно пришло мне в голову. Оно никак не вписывалось в картину происходящего. Я мысленно прокрутила все образы призраков, какие только подсказывало воображение. Светящиеся белые фигуры. Плывущие по воздуху полупрозрачные существа. Белые простыни с прорезями для глаз. Каспер, доброе привидение. Все они были родом из фильмов и художественной литературы, потому что там призракам самое место; я же не верила во всю эту чушь! Ни один из них не имел никакого отношения к тому, что я видела. Эван был… скажем так, телесный. Я не могла видеть его насквозь. Он твердо стоял на земле. В том, как он сидел на моем стуле или пожимал мне руку, не было ничего от призрака.
Но даже думая об этом, я знала, что ошибаюсь. Я вспомнила, как меня зазнобило, когда он коснулся моей руки. Тогда я списала это на плохое отопление в библиотеке и эйфорию от его прикосновения, но теперь…
Я где-то читала, что призраки холодные, прикоснуться к ним – все равно что окунуться в ледяную воду. Где я это читала? Вот бы вспомнить. Я попыталась сравнить собственный опыт с этим описанием. Сомнений не осталось. Чем больше я думала об этом, тем отчетливее осознавала, что от прикосновения Эвана почувствовала не обычный озноб, а нестерпимый холод. А как насчет странного биения крови в венах? Это определенно нельзя назвать естественной физической реакцией на прикосновение человека, каким бы привлекательным он ни был.
Дорога до Доннелли прошла как в тумане. Тиа уже убежала на занятия, но ее послание, оставленное на нашей белой доске, убеждало, что мысленно она со мной. «НАПИШИ МНЕ, КАК ТОЛЬКО ВЕРНЕШЬСЯ!» – призывала надпись красными жирными буквами. Я достала свой телефон и отправила ей короткое сообщение: «В общаге», а затем рухнула на кровать и попыталась заснуть, но безуспешно. Мозг никак не хотел отключаться.
К тому времени как Тиа, запыхавшись, вбежала в комнату, я уже настолько довела себя мыслями, что голова раскалывалась. Тиа бросила сумку и подсела ко мне, ее лицо исказилось от беспокойства.
– Ты в порядке? Что случилось?
Я колебалась. Я обдумывала, что бы ей сказать, с тех пор как вернулась в комнату. Поначалу хотела что-нибудь нафантазировать, ничего не говорить о той странной реальности, в которую я угодила, но беда в том, что Тиа и так знала слишком много. Я ведь успела рассказать ей во всех подробностях о своих встречах с Эваном, и она видела, как разозлилась на меня профессор Маршалл. Мне так и не удалось придумать объяснение, которое она бы проглотила: Тиа отличалась редкой наблюдательностью. Нет, я должна была сказать ей правду. Всю правду. До последнего слова, пусть самого нелепого, невероятного. А потом мне останется только ждать и надеяться, что наша новая дружба окажется достаточно крепкой, чтобы помешать Тиа с криком выбежать из комнаты.
– Ну, я пошла к декану Финндейл.
– Да, я видела, как ты заходила в лифт. Но почему доктор Маршалл вообще отправила тебя туда?
– Она… решила, что я сыграла с ней какую-то злую шутку.
Хоть я и знала, что это неправда, все равно больно было думать о том, что профессор Маршалл сочла меня способной на такое.
– Что за шутка? Я не понимаю.
– Вот и я не поняла. Поэтому пошла к декану, и она… объяснила мне, почему профессор Маршалл так огорчилась.
– И что?
Меня охватила паника.
– Тиа, я расскажу тебе все без утайки, но прежде ты должна пообещать мне кое-что.
– Хорошо, – сразу же согласилась она.
– Обещай, что… что ты не будешь смотреть на меня иначе.
Мой голос дрогнул. Слезы страха застилали мне глаза, но я не могла их сдержать, просто вытерла рукавом.
– Что ты…
– То, что я собираюсь тебе рассказать, прозвучит по-настоящему безумно. Я до сих пор не могу поверить, что это случилось со мной. – Мой голос повысился на октаву, пока я пыталась взять себя в руки. Неужели так ощущается паническая атака? – Просто… ты моя лучшая подруга здесь, и я не смогу справиться со всем этим, если ты…
– Джесс, успокойся! Сделай глубокий вдох! Я обещаю тебе, что бы это ни было, мы по-прежнему друзья, хорошо? Мы разберемся с этим, и у тебя все будет хорошо. Я помогу тебе. Просто скажи мне, что происходит.
Я сглотнула и перевела дыхание.
– Декан Финндейл сказала мне, что в этом семестре Эван Корбетт не числится в группе профессора Маршалл, но он учился у нее прошлой осенью. Он был первокурсником в прошлом году. Но… умер. Он мертв.
Надо отдать должное Тиа: она восприняла это стойко. На ее лице явно отразилось потрясение, но она быстро пришла в себя. Она просто закрыла глаза и, казалось, глубоко задумалась, медленно кивая. Спустя мгновение она открыла глаза и сказала:
– Что ж, это объясняет истерику профессора Маршалл.
Я рассмеялась от облегчения.
– Так ты мне веришь? Что я действительно его видела?
– Конечно верю! Джесс, ты не лгунья, я это знаю! И по выражению твоего лица, когда профессор Маршалл начала кричать на тебя, я догадалась, что произошло какое-то серьезное недоразумение и ты понятия не имеешь, о чем она говорит. – Тиа соскользнула с кровати и принялась расхаживать по комнате. – Так они хотят сказать, что ты… видела призрака или что-то в этом роде?
– Нет, они говорят, что я ошибаюсь. Что я где-то слышала это имя и просто перепутала насчет того, с кем разговаривала прошлой ночью в библиотеке. По крайней мере, именно такую историю декан Финндейл преподносит профессору Маршалл.
– Но ты ведь не слышала о нем раньше, не так ли?
– Нет. Определенно нет.
– А что насчет прошлой ночи? Я не пытаюсь усомниться в тебе, поверь, но, полагаю, мы должны рассмотреть все возможности. Как ты думаешь, есть хоть какая-то вероятность того, что ты спала? Могло ли тебе это присниться?
Я знала, что Тиа просто старается тщательно во всем разобраться, поэтому всерьез задумалась над ее словами. Действительно, в последнее время у меня бывали очень яркие сновидения, но я была совершенно уверена в том, что не спала, пока работала в библиотеке. И я возвращалась из туалетной комнаты, когда увидела Эвана возле моего стола.
– Нет, я не думаю, что спала. Я отчетливо помню прошлую ночь. К тому же мой излюбленный допинг не позволил бы мне заснуть.
– Конфеты и диетическая кола?
– Ага.
– И в любом случае, даже если бы ты спала, это не объяснило бы, почему он тебе приснился, – заметила Тиа, продолжая мерить шагами комнату.
– Это правда.
– Они рассказали тебе что-нибудь еще о нем? Например, как он умер или что-то в этом роде?
– Нет. Только то, что он был первокурсником и в прошлом году посещал занятия доктора Маршалл.
Теперь, когда я подумала об этом, мне показалось странным, что декан Финндейл не сообщила мне никакой другой информации. Разве не следовало дать хоть какое-то объяснение? Я была слишком потрясена, чтобы расспрашивать о подробностях.
– Вот что. – Тиа схватила мой альбом для рисования и всучила его мне.
– И что мне с этим делать?
– Нарисуй его. В точности таким, каким запомнила. А потом запиши все, что он рассказал о себе.
– Зачем? Какая от этого польза?
– Нам нужна запись того, что ты видела. Это единственный способ доказать, действительно ли тот парень был Эваном Корбеттом. – Тиа выглядела решительной, как будто у нее созрел некий план.