Я с трудом сглотнула.
– …получила «В+»[31].
На его лице появилась улыбка.
– Неплохо для прокрастинатора!
– Э-э-э, да, наверное, так. – Я попыталась улыбнуться в ответ, но мое лицо не слушалось. – А как насчет тебя?
– Мне поставили «В». Не лучший мой результат, но ничего не поделаешь. К следующей работе лучше приступить пораньше: неохота потом объяснять маме, откуда взялась средняя оценка ниже «В».
– Она у тебя довольно строгая, да?
– Скажем так: зимние каникулы будут для меня не из приятных, – отшутился он.
Теперь его фигура выглядела более массивной, яркой. Казалось, что, притворяясь живым, он с большей вероятностью останется рядом и поговорит со мной. Но как я могла разузнать что-то о Ханне, если мы общались так, будто он не был призраком? Я решила рискнуть.
– Слушай, у меня к тебе дело.
Он округлил глаза.
– Мне ждать неприятностей?
– Да, пожалуй. – Я сунула замерзшую руку в сумку, вытащила свой экземпляр «Гамлета» и помахала им в воздухе. – Ты сказал, что написал здесь свой номер телефона, но я не могу его найти. Тебя не удивляло, что я так и не позвонила?
Он пристально смотрел на книгу, словно пытаясь вспомнить, где видел ее раньше.
– Я…
– Ты сказал, что записал его на своей любимой странице, но я пролистала книгу от корки до корки и нашла только это.
Я неуклюже открыла страницу с посланием и подняла повыше, чтобы он мог прочитать.
Он уставился на нее, остолбенев.
– Кто такая Ханна? – спросила я.
Его очертания снова задрожали, угрожая исчезнуть. Я попыталась еще раз.
– Кто такая Ханна, Эван? Кто она и чем может тебе помочь?
Он все больше и больше растворялся в темноте, отчаянно мотая головой.
– Я… я не могу… я не хочу…
– Пожалуйста, Эван! Как я могу помочь тебе, если не знаю, кто она?
Выражение его лица потемнело.
– Прекрати! Просто прекрати это, Джесс!
– Эван, пожалуйста! Разве ты не знаешь, что с тобой случилось? – Слезы навернулись на мои глаза, затуманивая его образ. Я яростно смахнула их.
Он скрылся из виду и снова появился так близко от меня, что я ахнула. Холод, исходящий от него, окатил меня волной.
– Почему ты плачешь? Почему грустишь? – спросил он и поднес руку к моему лицу.
– Потому что ты здесь, – ответила я. – А тебя не должно быть здесь. Потому что ты умер.
Его рука зависла всего в дюйме от моего лица. На краткий миг он заглянул мне в глаза, выражение его лица исказилось от невообразимой боли. И он исчез.
Я сидела в одиночестве, как мне показалось, целую вечность, позволяя горячим слезам остывать, скатываясь по лицу, и замерзать. Наконец я заставила себя подняться и медленно побрела обратно в Доннелли-Холл, к Тиа, чтобы рассказать ей ужасную правду: Эван не понимал, что с ним произошло. Даже не представлял, что он мертв, или по крайней мере не хотел признавать этого. Возможно, у Эвана и были ответы, но он не собирался ими делиться. И я допускала, что он больше никогда не заговорит со мной.
Резкое похолодание продолжалось в течение следующих двух недель. Поиски информации о неуловимой Ханне завели нас в тупик; близился конец семестра, и я попыталась сосредоточиться на учебе перед лицом сокрушительного натиска экзаменов и выпускных работ.
– Вышел каталог курсов! – крикнула Тиа, заходя в комнату в последний день занятий.
Поразительно, что ей вообще удалось открыть дверь; как обычно, она выглядела кочевницей, вынужденной таскать с собой все свои пожитки, куда бы ни направлялась. Можно подумать, что настолько организованная девушка поняла бы, что не нужно нагружать себя учебниками сразу по шести предметам, из которых только два значатся в расписании на день.
– Ти, наша комната размером со шкаф. Почему надо возвещать о своем приходе криком? – спросила я наполовину сердито, наполовину удивленно.
– О, я знаю, извини. – Тиа пожала плечами, быстро расставляя по местам учебники, после чего бросила каталог мне на кровать и плюхнулась на свою. – Наверное, по привычке. Когда я возвращалась из школы домой, мне всегда приходилось кричать на всю лестницу – кабинет мамы был на третьем этаже.
– Зачем нам каталог курсов? – спросила я.
– Очевидно, чтобы выбрать курсы на следующий семестр. Ты думала, тебе позволят вернуться после каникул и просто вытащить что-нибудь наугад из шляпы? Они должны планировать такие вещи, понимаешь?
Я подтащила к себе каталог, потрясенная тем, какой он тяжелый.
– Ого! Сколько же здесь курсов? Я имею в виду, сколько предметов может освоить один студент?
Тиа рассмеялась, доставая свой экземпляр каталога.
– В колледже Святого Матфея? Около тысячи. – Она не преувеличивала. – И смотри, тут подробное описание каждого из них, так что ты заранее знаешь, во что ввязываешься. – Она уже вооружилась маркером и деловито выделяла названия разных курсов, добавляя клейкие розовые закладки к возможным вариантам.
– Так у тебя есть какие-нибудь идеи? Как, черт возьми, мы должны выбирать? – Я уже чувствовала себя обескураженной, просто глядя на все это разнообразие; умение принимать решения не было моей сильной стороной. Мне хватило небольшого пакета опций, который разослали летом будущим первокурсникам.
– Ну, имеются некоторые ограничения. В том смысле, что ты не можешь взять все, что захочешь. Многие курсы требуют предварительной подготовки и тому подобного. Курсы с открытой регистрацией помечены буквой «О». Это означает, что туда принимают всех желающих без обязательной подготовки. И далее они перечислены в порядке возрастания по факультетам. Чем ниже в списке, тем меньше предварительных требований.
Я не ответила. Мне показалось, это не сильно облегчало задачу выбора.
– Ты еще не думала о специальности? – спросила Тиа, как мне показалось, несколько сурово.
– Ну, я еще не решила окончательно. Думала, может, история искусств, но пока вопрос открыт.
– Что ж, тогда просто не обращай внимания на общие требования, они обязательны для каждого. А вот это изучи, – предложила она, усаживаясь рядом со мной и перелистывая несколько страниц вперед. – Здесь целая куча курсов по искусству.
Около получаса мы провели в молчании, обдумывая разные варианты. Я последовала примеру Тиа и воспользовалась маркером, чтобы отметить свои предпочтения. У Тиа не возникло особых проблем с выбором курсов, поскольку она уже обозначила свою специальность и встретилась с консультантом. Порой она проявляла такую деловитость, что рядом с ней я чувствовала себя никчемной. Она старалась быть мне полезной, даже зашла так далеко, что предложила записаться вместе с ней на микробиологию.
– Чтобы сдать научный минимум! – прощебетала она.
Но мой испепеляющий взгляд перечеркнул эту идею. Наконец после долгого ворчания и обгрызания ногтей я решила: возьму «Введение в журналистику», «Историю искусств для продолжающих», «Введение в 3D-рисование», «Теорию социологии» и «Начальный курс поэзии». Удовлетворенная, я уже собиралась закрыть каталог, когда кое-что привлекло мое внимание.
– Эй!
Тиа подпрыгнула и чуть не подавилась драже «Скиттлз».
– Что такое?
– Тут курс парапсихологии! – воскликнула я, жадно пробегая глазами страницу.
Тиа придвинулась поближе, чтобы заглянуть мне через плечо.
– Ты шутишь! Хочешь сказать, что этому действительно обучают?
– Очевидно. Только послушай! «Введение в парапсихологию дает студенту общее представление о науке парапсихологии, включая исследование и обсуждение феноменов телекинеза, экстрасенсорного восприятия и теорий сохранения сознания после смерти»! Даже не верится! И кое-кто прямо здесь, в колледже, реально может мне помочь! – Узел у меня в животе уже ослабевал, я это чувствовала.
– И кто это преподает? – спросила Тиа, выхватывая каталог, чтобы прочитать самой. – Профессор Дэвид Пирс. Интересно, если… Постой, Джесс! Это же семинар для старшекурсников, смотри.
Тиа указала на номер курса и тотчас сникла. Я отобрала у нее каталог и почувствовала, что моя радость угасает так же быстро, как и вспыхнула.
– Но, может, ты все же сходишь и поговоришь с ним! Даже если нельзя поступить на его курс, по крайней мере ты могла бы рассказать ему, что происходит, – предложила Тиа, понизив голос, хотя в комнате больше никого не было.
– Ни за что. Я понятия не имею, кто этот парень! И что мне прикажешь делать? Зайти к нему в кабинет и сказать: «Привет, я Джесс. Я вижу мертвых людей»? Меньше всего мне нужно, чтобы еще один профессор посчитал меня сумасшедшей. Тебе не кажется, что на этот семестр хватит и доктора Маршалл?
– Но, Джесс, он преподает паранормальную психологию! Он, очевидно, верит в подобные вещи, иначе зачем бы ему…
Но я уже качала головой.
– Нет, Тиа. Я никому не расскажу об этом, пока не буду убеждена, что могу доверять человеку! Я не собираюсь афишировать это, устраивать что-то вроде фрик-шоу!
Лицо Тиа вспыхнуло румянцем.
– Я не говорила, что ты…
– Я знаю! – воскликнула я, мгновенно устыдившись того, что сорвалась на нее. – Да, ты просто пыталась помочь, но я уже не знаю, верю ли самой себе; мне просто нужна информация – что-то, что помогло бы разобраться в этом. Мне нужно попасть на этот курс.
Тиа понимающе кивнула и, соскользнув с кровати, подошла к своему письменному столу, чтобы готовиться к экзамену по биологии.
– Что ж, – сказала она, открывая толстенный учебник, – нам остается лишь нанести визит профессору Пирсу и узнать, примет ли он тебя на курс. Худшее, что он может сказать, – это «нет».
Я согласилась, но не собиралась принимать «нет» в качестве ответа после всего, что видела. По крайней мере, в этом я была настроена решительно.
Как бы я ни стремилась попасть на курс парапсихологии, сколько бы ни говорила об этом в течение следующих двух недель, лишь в последний день экзаменационной сессии мне удалось собраться с духом и пойти к профессору.