– Джесс! Привет!
Я подняла глаза и увидела, что следом за мной трусит Сэм.
– И тебе привет. – Я остановилась, чтобы он мог меня догнать.
– Куда направляешься? – спросил он.
– Э-э-э, у меня занятия в Харрисоне.
– Да, я догадался, входная дверь прямо перед тобой, – усмехнулся Сэм. – Я имел в виду, какой у тебя семинар?
– Введение в парапсихологию.
Реакция последовала предсказуемая.
– Что? Но ты же первокурсница, а это семинар для выпускников! Как, черт возьми, тебе это удалось?
– Может, дело в моей дьявольской привлекательности?
Сэм недоверчиво покачал головой.
– Надо же, я впечатлен. Не могу поверить, что Пирс сдался и принял тебя.
– Это не то, о чем ты подумал, Сэм, – солгала я, на редкость гладко, чего сама от себя не ожидала. – Просто один из моих школьных учителей в Нью-Йорке был его приятелем. Он отправил Пирсу электронное письмо, и так мы познакомились. В любом случае, я здесь как вольный слушатель.
– О… И все же я понятия не имел, что тебя интересует такая хрень. В том смысле, что после всей этой истории с ночным кошмаром я бы предположил, что это за пределами твоей зоны комфорта.
Я просто пожала плечами и попыталась сменить тему:
– А ты на какой семинар идешь?
Сэм обнял меня за плечи.
– Введение в парапсихологию.
Я была слишком потрясена, чтобы сохранять хладнокровие.
– Что?! Но и ты ведь не с выпускного курса! Как тебе удалось записаться?
– Одна из плюшек работы в кампусе. Я ассистент-лаборант у Пирса. – В его голосе прозвучали нотки гордости.
– Кто-нибудь объяснит мне, почему все остальные получают такую интересную работу, а я в сеточке для волос вынуждена раскладывать мясные запеканки! – закричала я.
– Успокойся, я на первом курсе тоже пахал в столовой – просто это, пожалуй, единственная работа, которую дают первокурсникам. Я начал работать у Пирса только прошлой осенью. Моя специализация – биология, поэтому меня назначили к одному из профессоров научного отделения.
– И каково это, работать у него? Чем ты занимаешься? – Я старалась говорить непринужденно, хотя сгорала от любопытства.
Сэм понимающе усмехнулся.
– Да, поначалу он выглядит довольно устрашающе. Ведет себя как придурок. Но на самом деле у него в лаборатории довольно круто. В основном я просто устанавливаю оборудование и систематизирую документы. Еще я стал экспертом в искусстве использования копировального аппарата. Так что после семестра, в течение которого я ничего не испортил, Пирс разрешил мне посещать занятия, если захочу. Думаю, это одно из преимуществ моей работы.
Он придержал для меня дверь. Иметь знакомых на курсе, может, и неплохо, и все же я не могла отделаться от мысли, что это все усложнит. Еще как усложнит.
Когда мы с Сэмом пришли в лекционный зал, первое, что бросилось нам в глаза, был стул, стоявший в центре перед кафедрой. Он был задрапирован черной тканью, которая ниспадала складками до самого пола. Все указывали на него и с любопытством перешептывались. Профессор Пирс вошел с легкой ухмылкой и, бросив портфель на парту, уселся за передний стол. Он выглядел довольным, поэтому я предположила, что стул привлек ожидаемое внимание. К тому же профессор выглядел до смешного неуместно. Если бы сюда заглянули те, кто его не знал, они бы подумали, что какой-то хиппи из коммуны забрел с улицы в поисках травки.
Он заговорил, и его мощный голос разнесся над залом, перекрывая шум предлекционной суматохи.
– Всем доброе утро. Я хотел бы искренне поприветствовать вас на первом занятии. Надеюсь, этот семестр будет очень познавательным для всех нас, поскольку мы ступаем в область познания, где мало что можно доказать и еще меньше можно рационально объяснить. Поэтому сразу предупреждаю: если вы из тех, кому нужны голые факты и формулы, чтобы обосновать все, что считаете достойным изучения, тогда вам здесь не место. Я не хочу видеть вас в этой аудитории. Убирайтесь к чертовой матери прямо сейчас.
Воцарилась гнетущая тишина. Никто не пошевелился. Парень рядом со мной даже не дышал. Мы все были завороженными слушателями доктора Пирса, и он это знал.
– Никто не уходит? Блестяще! – Он хлопнул в ладоши. – Итак, я мог бы забрасывать вас сегодня всевозможной научной терминологией, но, думаю, нам лучше начать с демонстрации, которую вы, вероятно, будете встречать здесь довольно часто. Это наглядный пример общего содержания, а также точное описание творческого мышления, необходимого для того, чтобы вынести что-либо из этого курса. Многие специалисты в области парапсихологии сходятся во мнении, что все в мире обладает собственной уникальной энергией.
Ручки и карандаши неистово заскребли по бумаге.
– Думаю, многие из нас согласятся, что мы можем чувствовать это среди людей. Каждый индивидуум, скажем так, излучает определенную частоту, поэтому ощущение, которое мы испытываем, находясь рядом с одним человеком, сильно отличается от ощущения, которое мы испытываем, находясь рядом с кем-то другим. Вы согласны?
Послышался глухой ропот согласия, сопровождаемый несколькими кивками.
Все взгляды были прикованы к стулу.
– Все на земле обладает энергией. Мы все состоим из энергии; места обладают энергией, неодушевленные предметы обладают энергией. Не все энергетические поля одинаково сильны, и не все люди одинаково чувствительны к этим энергетическим полям. Но они существуют, и именно повышенную чувствительность к этим энергиям мы обычно называем шестым чувством. Кто из вас сказал бы, что обладает шестым чувством?
Ни один человек не поднял руку.
– Да ладно, не скромничайте, народ! У кого-то наверняка был жизненный опыт, когда случалось чувствовать что-то, основываясь исключительно на ощущениях. Найдутся такие?
Рыжеволосая девушка в первом ряду с края неуверенно подняла руку.
Профессор Пирс резко обернулся.
– Да, мисс?..
– Тейлор. Сара Тейлор.
– Хорошо, мисс Тейлор. У вас был подобный опыт?
Сара выглядела так, будто уже пожалела, что подняла руку, но продолжила:
– Ну, не знаю, насколько это то, о чем вы говорите, просто однажды я вернулась домой из школы, и предполагалось, что дома никого нет. Но когда вошла в дверь, я… как бы почувствовала присутствие кого-то чужого.
– Вы ничего не слышали и не видели? – задал наводящий вопрос доктор Пирс.
– Нет, все выглядело как обычно. И я ничего не слышала, в доме было тихо.
– Может, уловили необычные запахи?
– Нет, ничего подобного. Но я как будто почувствовала, что в соседней комнате кто-то есть. Я просто знала, что он там.
– А там кто-то был?
– Да, друг моего брата залез в окно, чтобы взять игру для PlayStation. Напугал меня до смерти, – закончила она.
Несколько человек рассмеялись, включая доктора Пирса.
– Ну, не такое драматическое завершение, которого мы все ожидали, но тем не менее полезное. Можете ли вы описать, как вы узнали, что в вашем доме кто-то есть?
– Нет, я не могу этого объяснить. Я просто почувствовала это.
Профессор Пирс снова хлопнул в ладоши. Звук эхом разнесся по залу, и кое-кто подпрыгнул от неожиданности.
– Ах, классический ответ! Она почувствовала это. Она не может определить, какое из пяти ее чувств имеет к этому отношение, и все же что-то почувствовала. Люди могут обладать очень сильной энергией, которую мы можем уловить. Но знаете ли вы, что предметы тоже могут обладать сильной энергией?
Несколько человек выглядели удивленными этим открытием.
Еще один студент поднял руку, на этот раз парень.
– Да, и как вас зовут? – спросил доктор Пирс, заглядывая в свой список.
– Бен Стэнтон, – ответил парень зычным, уверенным голосом.
Я узнала в нем одного из игроков баскетбольной команды, которые часто собирались в столовой в то время, когда я работала в утреннюю смену.
– Так вот, мне достались карманные часы, которые когда-то принадлежали моему деду, да? И всякий раз, когда я достаю их из футляра, у меня возникает ощущение, что дедушка находится в комнате. Вы об этом говорите?
– В некотором роде да. Но, возможно, ваш опыт частично основывается на том, что вы знаете, кому принадлежали часы, так что это не обязательно связано с их энергией, а скорее с видом знакомого предмета, который вызывает ощущение присутствия вашего деда. С другой стороны, вполне возможно, что этот предмет обладает собственной очень мощной энергией. Вашему деду нравились эти часы?
– Да, он носил их постоянно.
– То есть, можно сказать, он был к ним привязан?
– Определенно. Моя мама считала, что его нужно похоронить вместе с ними, но бабушка отдала их мне.
– Понятно. Карманные часы вашего деда были бы хорошим объектом для этого конкретного упражнения. Существует теория, что предметы, к которым люди были особенно привязаны, обладают так называемой аурной памятью. – Профессор Пирс повернулся к белой доске и записал термин.
Сотня голов в унисон склонилась над сотней тетрадей, и сотня ручек записала тот же термин на бумаге.
– Иначе говоря, они сохраняют энергию человека, которому принадлежали, – объяснил профессор Пирс. – Аурная память о любимом или особом предмете особенно сильна. Те, кто обладает шестым чувством, зачастую могут ощущать и интерпретировать эту энергию. Что подводит нас к сегодняшней демонстрации. – Доктор Пирс широким взмахом руки указал на стул под тканью. – Мы проверим эту теорию с помощью группового теста. Сара! – Он внезапно обратился к ней. – Ты можешь сказать, что у меня под этой тканью?
Сара отрицательно покачала головой.
– Бен? Есть идеи?
– Стул? – предложил Бен.
Все рассмеялись.
– Очень наблюдательный болван, – сказал доктор Пирс. – А на стуле?
Бен пожал плечами.
– Понятия не имею.
– Бен, ты не мог бы подняться сюда? – попросил доктор Пирс.
Бен с некоторой неохотой встал с места и присоединился к профессору Пирсу на сцене. Кто-то из дружков Бена проскандировал его имя, и он обернулся с ухмылкой.