Я посмотрела на прижизненную подпись Эвана, и кровь застучала у меня в ушах.
– Конечно, материала для экспертизы было маловато. Сообщение короткое, и обычно, чтобы получить что-то убедительное, требуется более длинный образец текста для сравнения. Но эксперты сделали все, что могли, и пришли к выводу, что почерк в книге совпадает с прижизненным почерком Эвана. Видишь, как он соединяет некоторые буквы вместе? И обрати особое внимание на сочетание Hs. – Пирс поднес одну из анкет к посланию в книге.
В обоих случаях буквы Hs были выписаны единым плавным движением, словно вензеля.
– Да, вы правы! Действительно, похоже, что это мог написать один и тот же человек. – Я провела пальцами по характерным Hsи вернула анкеты Пирсу.
– Все это многообещающие доказательства, Баллард. Лучшее, на что мы могли надеяться в данных обстоятельствах, – продолжил Пирс.
– Что ж, спасибо, что все проверили. И что вернули мне книгу в целости и сохранности. Может, мне следует как-то по-особенному… э-э-э… обращаться с ней? – Теперь, когда книга стала настолько важным носителем информации, казалось глупым просто принести ее домой и бросить на стол.
– Что бы ты с ней ни делала, главное, чтобы не потеряла, – проворчал Пирс, бросая жадный взгляд на книгу. – Просто… храни ее. Бережно!
Принимая его слова близко к сердцу, я аккуратно завернула книгу в свой шарф и уютно уложила в сумку-почтальонку. Пирс, казалось, слегка успокоился, как будто теперь был уверен, что я не собираюсь использовать ее в качестве подставки для чая и кофе или чего-то в этом роде.
– Ну, как успехи в поисках неуловимой Ханны? – спросил Пирс, собирая свои вещи.
Я огорченно покачала головой.
– Ничего. Я проверила все возможные зацепки, какие только могла придумать, и все они тупиковые. Ханны нет ни среди его родственников, ни среди одноклассников. И я не могу больше ничего узнать о его детстве, не обратившись к семье, но уверена, что его родителей совсем не обрадуют мои неудобные вопросы, заданные без веской на то причины. Я начинаю сомневаться, там ли ищу.
Пирс выглядел озадаченным.
– Хм, где же еще поискать?
– За исключением «желтых страниц»?
– Ну, ты могла бы попробовать спросить его сама, – предложил Пирс. – Помнишь лекцию о ФЭГ на прошлой неделе?
– Конечно.
Вряд ли я могла такое забыть. Феномен электронного голоса, сокращенно ФЭГ, заключался в появлении на аудиозаписях голосов, которые не были слышны человеческому уху в момент записи. Пирс организовал для нас несколько сеансов ФЭГ. Исследователь, проводивший их, чаще всего сам Пирс, задавал вопросы, надеясь получить ответ от духов. Некоторые из записанных «голосов» были сильно искажены, и их было трудно разобрать, что делало доказательства довольно неубедительными. Но другие очень четко произносили слова, и их могли распознать все присутствующие. Самым пугающим оказался резкий мужской голос, который на вопрос Пирса: «Вы бы хотели, чтобы мы оставили вас в покое?» дал совершенно четкий ответ: «Изыди, или я убью тебя!» Объяснить это было практически невозможно.
Пирс открыл свой портфель и достал маленький черный диктофон, такой же, как те, что он показывал нам на занятиях, размером не больше сотового телефона.
– Почему бы тебе не подурачиться с этим? Может, что-нибудь всплывет?
– В смысле подурачиться?
– Ну, пусть работает, а ты задавай вопросы, посмотри, получишь ли ответы.
– Я не уверена, что…
– Я знаю, ты думаешь, что он избегает тебя. Может, так оно и есть. Но его тянет к тебе, Баллард, этого нельзя отрицать. Он все равно может витать где-то поблизости, даже если не показывается, и таким способом, возможно, удастся все выяснить.
Я с сомнением уставилась на гаджет.
– В любом случае, я сам потом проанализирую запись. Тебе даже не обязательно это слушать, если только я не найду что-нибудь важное, идет?
Я взяла диктофон.
– Идет.
Пирс бросил портфель на пол и запрыгнул на стол, глядя мне прямо в глаза.
– Не исключено, что у нас появится еще одна возможность установить контакт. Баллард, не знаю, что ты на это скажешь, но я давно раздумываю над этим, и полагаю, мне удастся получить разрешение от администрации, если мы сохраним это в тайне.
– Разрешение на?..
– …обследование библиотеки на паранормальную активность, – закончил Пирс.
– О! – Не знаю, что я ожидала от него услышать, но уж точно не это.
– Что ты об этом думаешь? Мы могли бы собрать всю мою команду и установить необходимое оборудование. Затем мы пригласим тебя и посмотрим, удастся ли зафиксировать какой-либо контакт.
– И что я должна делать?
– По всей вероятности, не так уж и много. Как я уже сказал, Эвана влечет к тебе, поэтому важно только твое присутствие, если цель в том, чтобы войти с ним в контакт. Правильные стимулы могут творить чудеса, когда пытаешься спровоцировать паранормальную активность.
– И я, похоже, являюсь подходящим стимулом.
– В этом случае – да. У нас ведь не было других сообщений о том, что он где-то бродит, не так ли? Поэтому напрашивается предположение, что он является только тебе. Ну, что скажешь?
– А это сработает?
– Конечно, гарантий нет. Большинство исследований паранормальных явлений не дает никакого результата. А когда мы все-таки что-то получаем, по большей части это можно отклонить или опровергнуть. Даже некоторые из наших самых убедительных доказательств в лучшем случае противоречивы. Но не стоит ли попробовать, особенно если есть шанс подтвердить твою историю?
Я на мгновение задумалась, каково это – получить неоспоримые доказательства пережитого мною опыта, чтобы другие увидели то, что довелось увидеть мне. Несомненно, приятно было бы реабилитировать себя в глазах тех, кто поторопился записать меня в умалишенные.
– Да, хорошо. Давайте попробуем.
– Умница, девочка! – Пирс от души хлопнул меня по лопатке, едва не сбив с ног. – Я начну действовать и дам тебе знать, как только что-нибудь прояснится. Мне придется изрядно попотеть, но оно того стоит.
С этим я не могла не согласиться. Оно того стоило.
Я решила повременить и не рассказывать Тиа об эксперименте, пока не получу более подробной информации. Ни к чему будоражить и без того беспокойного человека, тем более все еще вилами на воде писано.
Когда в последние дни марта я наконец получила электронное письмо от Пирса, в котором он сообщал, что мероприятие состоится через неделю, Тиа восприняла новость лучше, чем я ожидала. Она, конечно, нервничала, но согласилась с тем, что это прекрасная возможность выяснить, чем же мы обе одержимы.
Тиа не меньше моего бесилась из-за отсутствия прогресса в поисках Ханны, но отступать не привыкла. Она была твердо убеждена, что, если усердно трудиться и упорствовать, используя проверенные методы исследования, всегда можно найти то, что ищешь. Когда испытанные приемы не сработали, она лишь удвоила усилия. Тиа не терпела неудач; думаю, это заложено в ее генетике.
Но во всей этой ситуации я вновь обрела чувство надежды. Теперь у меня появился план, и чем больше я думала о нем, тем больше позволяла себе верить, что он сработает. Мне предстояло снова увидеть Эвана. Я просто не знала, как скоро это случится.
Он сидел в изножье моей кровати. У меня было отчетливое впечатление, что он находится там уже довольно долго, просто ожидая, когда я проснусь. Я не испытала потрясения, как в ту ночь, когда, пробудившись, обнаружила маленького Питера Маллигана, «стоявшего в воде» почти на том же самом месте. Нет, на этот раз что-то мягко предупредило меня о его присутствии еще до того как открылись глаза, и, устремляя на него взгляд, я ожидала увидеть именно его. Он кивнул мне в знак приветствия.
Он выглядел точно таким, каким я его запомнила, словно ожил мой набросок. Я бы подумала, что он живой, если бы не видела его так ясно в темноте. Не то чтобы он светился – скорее существовал в другой плоскости, сияние которой освещало его, почти как прожектор. Это как если бы он фотографировался в яркий солнечный день, а потом его фигуру вырезали и наклеили на фотографию, сделанную ночью. Во всяком случае, так мне представлялось.
– Привет, Джесс, – произнес он.
– Привет, Эван. – Я села в кровати.
Какое-то время мы молчали, глядя друг на друга. Он выглядел немного грустным.
– Ты действительно здесь? – наконец спросила я.
– Да.
– Я проснулась?
– Нет.
Я переварила эту информацию.
– Значит, сейчас я сплю.
– Да. Но я действительно здесь. И этот разговор происходит наяву.
– Хорошо. – Я принимала и гораздо более надуманные вещи.
Еще одна минута молчания.
– Мне показалось, ты избегаешь меня после того, что я наговорила в переулке.
– Да, так и было. Но я больше не стану этого делать. Не хочу быть трусом. Просто я не хотел мириться с тем, что…
– …ты мертв, – закончила я за него. Мне было больно произносить это вслух, но наверняка легче, чем ему.
– Да, – ответил он, и на его спокойном лице отразилась печальная покорность судьбе.
– Ты призрак.
– Только не сейчас. Это мое сознание разговаривает с твоим сознанием. Прямо сейчас я не принимаю никакой физической формы. Ты просто представляешь мой образ, потому что знаешь, как я выгляжу. А так я существую большую часть времени.
– А в остальное время?
– Иногда мне становится одиноко и тянет к людям. Когда тебя окружают только собственные мысли, это может свести с ума.
– Еще бы.
– Вот тогда-то я и становлюсь видимым. Это нелегко. Мне потребовались месяцы, чтобы понять, как это делается. Я собираю достаточно энергии, чтобы материализоваться, и только тогда могу разговаривать с людьми.
– Почему ты не сказал мне правду? – спросила я с некоторым отчаянием. – Все было бы намного проще, если бы я знала, кто ты такой. Я ведь рассказала людям о тебе, Эван. И вот уже несколько месяцев пытаюсь исправить ущерб.