– Как галлюцинации, – сказала я, наблюдая, как пульсируют и движутся цвета.
– Цвета отражают диапазон температур в помещении, – объяснил Игги. – Синий конец спектра более холодный, и если температура повышается, спектр приближается к красному концу, который показывает самые высокие температуры. Люди и другие живые существа выделяются красным из-за тепла тела, понимаешь? Когда мы обнаруживаем неожиданный тепловой след, мы называем это горячей точкой.
– А какое отношение тепло имеет к призракам? – спросила я.
– Ты учишься у Пирса, верно?
– Да, но он никогда не упоминал о тепле.
– Конечно, но готов поспорить, что он болтал что-то насчет энергии. – Игги снова блеснул щербатой улыбкой.
– Совсем чуть-чуть, – ответила я.
– Я не болтаю, придурок! – крикнул Пирс с другого конца комнаты.
– Сверхзвуковой слух, вот это да! – пробормотал Нил, закатывая странно светящиеся глаза.
Я вздрогнула от его голоса; надо же, я и не слышала, как он подошел к нам.
– В любом случае, – продолжал Игги, не обращая ни на кого внимания, – это означает, что ты уже слышала теорию, будто духи заимствуют энергию из своего окружения, чтобы проявляться?
– Да.
Эван многое мне рассказал.
– Так вот, эта энергия может принимать разные формы. Иногда это электрическая энергия, скажем, от проводов или батарей. В других случаях это может быть тепловая энергия, или энергия в виде тепла.
Он снова постучал по стеклу экрана, сканируя комнату, и остановился на причудливом красочном изображении Дэна, сидящего за командным пультом. Он появился в красном цвете, который плавно переходил в оранжевый и желтый, как и аппаратура вокруг него.
– Видишь? Живые люди вырабатывают много тепловой энергии. Так же, как электроника и множество других вещей. Дух может высасывать эту энергию, чтобы проявить себя.
Я понимающе кивнула, но подавила дрожь. Вспоминая ледяное прикосновение Эвана, я и подумать не могла, что это как-то связано с теплопередачей. Однако я не сказала об этом Игги, предоставив ему самому заниматься тепловыми прибамбасами.
Наконец мы собрали исходные данные, и пришло время начинать.
Я почувствовала, что мои нервы начинают звенеть, как расстроенное пианино, по клавишам которого долбит неумелый малыш. Я присоединилась к остальным; их силуэты выделялись в зеленоватом свете приборов ночного видения. Пирс повторял инструкции для каждого.
– Итак, ребята, дело такое. Прежде всего мы должны помнить, что для Джесс это первый опыт, поэтому нам нужно все четко ей объяснять, чтобы она чувствовала себя комфортно.
Пирс ободряюще кивнул мне. Я слабо улыбнулась.
– Мы разделимся на пары, чтобы никто не проводил исследование в одиночку. Все пары будут поддерживать связь друг с другом с помощью портативных раций. Не бросайте их где попало, иначе останетесь без связи и найти вас будет сложнее, если вам понадобится… что-нибудь, – уточнил Пирс.
Я была почти уверена, что он хотел сказать «помощь».
Дэн начал раскидывать рации по кругу. Мне не прилетело. Возможно, он решил, что я не смогу поймать.
Пирс ловко перехватил свою рацию в воздухе и продолжил:
– Мы постараемся охватить как можно больше этажей одновременно. Оскар и Нил, вы берете на себя подвал. Игги, вы с Аннабель продвигаетесь по цокольному этажу, начиная с главного читального зала. Мы с Джесс обследуем верхний этаж, включая стеллажи, где произошло первое появление. Дэн заступит на смену в центре управления и будет наблюдать за мониторами. Обо всех подозрительных моментах, обо всем, что уловит Аннабель, следует сообщать по рации непосредственно мне, чтобы мы могли как можно быстрее доставить Джесс на точку.
Бог знает, по какой причине, но Аннабель сердито посмотрела на меня. Ощетинившись, я ответила ей тем же. Что это, черт возьми, – что-то вроде ревности медиума? Я могла поспорить, что обычно в таких ситуациях по рации вызывали именно ее. Что ж, привыкайте, мадам. Я уже собиралась сказать ей об этом, но она успела придать лицу нейтральное выражение. Теперь она смотрела на Пирса, тем более что он обращался к ней.
– Аннабель, Оскар посвятил тебя в историю Эвана Корбетта?
Аннабель царственно тряхнула гривой.
– Итак, ты знаешь, что ищешь?
– Да.
– Отлично. И, пожалуйста, помните все, мы не можем исключать и других проявлений активности духов. Библиотека старая, и это не первое сообщение о подозрительных видениях в кампусе. Смотрите в оба и будьте бдительны. Каждая пара обязательно должна иметь при себе диктофон, тепловизор и видеокамеру. У каждого члена команды должен быть фонарик.
Пирс протянул мне фонарик и диктофон – такой же, какой дал мне для тестирования ФЭГ в моей комнате в общежитии, – и это напомнило мне о том, что гаджет все еще лежит у меня в кармане.
– О, вот, профессор. Здесь кое-что записано, вам стоит ознакомиться. – Я вернула ему устройство.
– Отлично! Как думаешь, что-нибудь получилось? – Он положил диктофон на технический стол.
– Не знаю. Я спала. Моя соседка по комнате проявила некоторую инициативу и поиграла в детектива, – призналась я.
– О, я не знаком с этой девушкой, но, думаю, она мне уже нравится! – воскликнул он и повернулся к ожидающей команде. – Так, всё, расходимся по своим местам. Дэн, выключай свет.
Глава 14Тени резвятся
Библиотека погрузилась во тьму. Я не двигалась, пока глаза не привыкли к темноте и чернота не сменилась оттенками серого, чему способствовал тусклый свет мониторов. Лучи фонариков прорезали зону видимости и заплясали, когда пары направились к назначенным местам.
– Готова, Баллард? – спросил Пирс. Его голос был вроде бы спокоен, но в нем чувствовалось скрытое волнение.
– Готова, насколько это возможно, – произнесла я так твердо, как только смогла.
Радовало то, что я оказалась в паре с ним, а не с кем-то, кого едва знала.
Мы медленно и осторожно двинулись в сторону главной лестницы. Абонементный стол выглядел особенно зловеще, когда по нему пробегали лучи фонариков. На меня неожиданно нахлынуло детское воспоминание о призраке библиотекаря из фильма «Охотники за привидениями», который я пересматривала на старой видеокассете, пока она не истерлась; мне пришлось подавить истерический смешок. К счастью, Пирс этого не заметил. Он сканировал помещение тепловизором, перемещая камеру вправо-влево по дорожке перед нами.
Мы поднимались по лестнице, опираясь на древние деревянные перила, отзывающиеся жутковатым скрипом. Теперь я понимала, как люди могут испугаться даже в зданиях, где не водятся призраки. Тени играли с нашими глазами злую шутку – меняли форму и метались в колеблющихся лучах фонариков. Я вздрагивала от любого едва слышного звука и держалась чуть позади Пирса, позволяя ему прокладывать путь.
Когда мы наконец оказались в широком выложенном плиткой коридоре на верхней лестничной площадке, Пирс остановился так резко, что я чуть не налетела на него. Он медленно просканировал все помещение справа налево с помощью тепловизора, который затем пристегнул к поясу. Следом он вытащил детектор ЭМП, аналогичный тому, что Игги опробовал на мне. Пирс повернулся и направил его на меня как на телевизор, словно хотел пультом отключить звук. На его лице медленно расплылась улыбка.
– Игги прав, ты настоящая фабрика ЭМП!
– Вы точно знаете, как польстить девушке.
– Извини, не смог удержаться, – сказал Пирс и отвернулся от меня. – Сделай одолжение, останься наверху лестницы, хорошо? Ты загрязняешь мое поле.
– Ладно, – согласилась я, стараясь не поддаваться обиде.
– И если ты, ну, понимаешь, что-нибудь почувствуешь или увидишь, просто дай мне знать, – добавил Пирс.
– Да. Кстати, для меня будет какое-то особенное задание?
Пирс обернулся.
– Просто делай то, что делала на занятиях с куклой и другими предметами, которые мы тестировали. Постарайся очистить свой разум и быть восприимчивой. И если здесь начнется какая-то активность, скорее всего, это дойдет до тебя.
Я осталась на указанном месте и пыталась очистить разум, но это давалось нелегко, когда Пирс шнырял вокруг, как вор-домушник. Гораздо интереснее было наблюдать за ним в работе, чем я и занималась. Пирс прошелся по всему периметру помещения и вернулся ко мне, сунул в карман детектор ЭМП и вздохнул.
– Пока он показывает довольно ровную картину. Почему бы нам не попробовать сеанс ФЭГ?
Я вытащила диктофон, надежно спрятанный в моем заднем кармане, и протянула Пирсу, но он отрицательно покачал головой.
– Почему бы тебе не взять инициативу на себя, Баллард? Только не забудь указать день, время, место и присутствующих членов команды, прежде чем начнешь.
– Хорошо, – неуверенно ответила я, вспоминая, как это делалось на других записях, которые мы слушали на занятиях.
Я знала, что такая процедура помогает упорядочить процесс и идентифицировать область исследования, и была уверена, что уж с этим-то справлюсь.
Я прошла на середину холла и плюхнулась на коврик. Поставив диктофон на пол перед собой, я нажала кнопку записи и увидела, как загорелся маленький красный огонек.
Я сделала глубокий вдох.
– Исследование в библиотеке Калвера, 29 марта. Место проведения – второй этаж, фойе. Исследователи – доктор Дэвид Пирс и Джессика Баллард. Время 23:07. Начинается сеанс ФЭГ. – Я взглянула на Пирса, и он одобрительно улыбнулся.
После короткой паузы я спросила:
– Как тебя зовут?
Мой голос эхом отразился от строгих деревянных панелей и сводчатого потолка. Я выдержала несколько секунд в ожидании ответа, как учил нас Пирс.
– Как давно ты здесь обитаешь?
Тишина.
Я напомнила себе, что это ожидаемо: сама природа ФЭГ подразумевала, что мы не услышим голоса, пока не прокрутим запись. И все же, продолжая эту канитель, я чувствовала себя глуповато.
– Как ты умер?
Я внимательно вслушивалась. И тут легкий холодный ветерок коснулся моего затылка. Задыхаясь, я резко повернула голову и уставилась в темноту. Я ничего не могла разглядеть.