– Баллард, что случилось? Ты что-то слышала? – прошипел Пирс.
– Нет, я… думаю, просто сквозняк.
Но ни один сквозняк не заставлял мое сердце биться в горле. Я накрыла рукой затылок, защищаясь. Волоски на загривке встали дыбом, по коже побежали мурашки.
– Тебе нужна моя помощь?
– Нет, я в порядке.
Собственно, так оно и было. К моему удивлению, страх уступил место любопытству. Сквозняк это был или что-то еще?
Собравшись с духом, я задала следующий вопрос:
– Это ты только что дышал мне в затылок?
Ничего не происходило.
– Почему ты все еще здесь?
За моим вопросом последовал явно иронический смех, серебристый и чистый, прямо у меня за спиной. На этот раз я постаралась не шевелиться, хотя инстинкты кричали, призывая меня бежать. Пирс, очевидно, ничего не услышал, потому что никак не отреагировал. Я не могла сказать, узнала ли голос. Возможно ли, что это Эван? Вряд ли.
Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и тихо спросила у Пирса:
– Камера при вас?
– Да. Передать тебе?
– Нет. Просто окажите услугу, сделайте несколько снимков прямо сейчас. Сосредоточьтесь на том, что находится позади меня.
Я замерла и не сводила глаз с противоположной стены. Стараясь сдержать дрожь в голосе, я спросила:
– Эван? Это ты?
Снова раздался смех, на этот раз громче.
Я сосредоточенно нахмурилась. Как-то не похоже на Эвана. Я постаралась сохранить непринужденный тон:
– Я сказала что-то смешное?
Тишину нарушали лишь неистовые щелчки фотоаппарата. Я чувствовала, как воздух позади меня становится холоднее с каждой секундой, как будто меня поставили спиной к открытому морозильнику. Озноб пробежал по моему телу.
– Пирс, включите тепловизор! – попросила я и услышала, как тот возится с аппаратом, отстегивает его от пояса, а потом раздался звуковой сигнал включения.
– Срань господня, – прошептал Пирс. – Баллард, не двигайся. Оно прямо у тебя за спиной.
– Знаю, – прошипела я в ответ. Мое дыхание вырывалось облачками пара. – Я спросила тебя, почему ты все еще здесь! – повторила я.
– Дожидаюсь тебя.
Голос дрожал прямо возле моего уха, и мне уже стало понятно, что это не тот голос, который я жаждала услышать. Со мной говорил кто-то другой, незнакомый.
– ПИРСИ! ПИРСИ! У нас аномалия в подвале! – прокричал хриплый голос Оскара по двусторонней радиосвязи.
Я в панике вскочила с коврика. Этот звук напугал нас обоих до смерти, ну и, разумеется, прервал контакт с моим невидимым собеседником. Я сразу почувствовала его исчезновение: тепло, вытянутое из атмосферы, хлынуло обратно на меня, как если бы до этого его сдерживала незримая дамба.
– Хорошо, Оскар, мы спускаемся, – произнес Пирс по рации и повернулся ко мне. Его лицо светилось от возбуждения. – Что у тебя происходило?
– Кто-то отвечал на мои вопросы прямо у меня за спиной.
– Черт возьми, я могу сказать, где это было. Взгляни-ка сюда. – Пирс жестом подозвал меня к себе и начал возиться с камерой.
– Что, вы что-то поймали?
Я посмотрела поверх плеча Пирса на маленький экран цифровой камеры. В кадре появилась я, сидящая на полу скрестив ноги, с открытым на полуслове ртом. Позади меня виднелась странная белая фигура, которая показалась мне до жути знакомой. Похожие формы высветились на полароидном снимке, сделанном Сэмом в мой первый день в колледже. Но если та фотография запечатлела скорее размытое движение дымки, на этот раз туманная человеческая фигура, склонившаяся за моей спиной, имела четко очерченные профиль и конечности, вплоть до пальцев, которые тянулись вперед, чтобы погладить меня по затылку.
– Жесть.
– Это уж точно, – прошептал Пирс себе под нос.
Он просматривал снимки, сделанные в быстрой последовательности. Картинки сменялись, как на кинеографе[38]. Рука тянулась все ближе и ближе ко мне, пока не затрещала рация. И тогда фигура действительно повернула голову в ту сторону, где стоял Пирс, как если бы звук рации предупредил о его присутствии. Очертания фигуры постепенно таяли, и за ними отчетливо виднелся дверной проем.
– Никогда не видел ничего подобного ни в одном из более чем трех сотен экспериментов.
На лице Пирса отражались мои собственные чувства. Мы были очень близки к чему-то невероятному, и это выскользнуло у нас из рук. Он был явно разочарован. Я почувствовала некоторое облегчение и все же теперь, когда страх прошел, пребывала в приподнятом настроении. Исследование только начиналось, что же будет дальше?
Однако довольно долго ничего примечательного не происходило. Как и предупреждал Пирс, настоящее исследование паранормального на 1 % состоит из активных действий и на 99 % – из отупляющей скуки.
«Аномалия» Оскара в подвале оказалась не чем иным, как хорошо замаскированным электрическим щитком, из-за которого и глючил детектор ЭМП. Когда Пирс показал ему, что мы засняли наверху, у него отвисла челюсть.
– Какого черта ты просто не проигнорировал меня? – спросил Оскар. – Никакие наши находки не могли сравниться с этим!
– Нет смысла, старик. Твой вызов спугнул его, что бы это ни было, – ответил Пирс.
Он свел горечь в голосе к минимуму, что свидетельствовало об уважении к наставнику. Оскар выглядел пристыженным и предложил подняться наверх со своим оборудованием и осмотреть помещение. Пирс не возражал, но я знала, что загадочный объект уже исчез, и если появится снова, то только там, где сможет найти меня.
Пирс горел желанием еще раз просмотреть отснятый материал и потащил нас к центральному командному пункту. Качество картинки на мониторах было намного выше, чем на крошечном экране камеры, но жутковатый эффект возрастал пропорционально четкости изображения; к тому времени как Дэн увеличил фотографии и поиграл с контрастностью, я едва осмеливалась поднять на них глаза. Пирс, однако, с энтузиазмом анализировал и подмечал детали.
– Фигура кажется мне мужской. – Пирс провел пальцем по экрану, очерчивая контуры. – И на лице как будто тень, похожая на бороду или что-то в этом роде.
– Голос тоже звучал по-мужски, – сказала я. – Но если это мужчина, почему тогда в платье?
– Да, я тоже заметил. Судя по закругленному подолу, это что-то вроде длинного платья, накидки или чего-то подобного.
– Или рясы, – предположил Нил, снова заставив меня вздрогнуть.
Он стоял прямо за моей спиной, наклонившись к экрану.
– Серьезно, прекратите так делать! – воскликнула я, всплескивая руками. – Вы что, не можете откашляться или пошаркать ногами? Подкрадываетесь, как чертов ниндзя!
– Прошу прощения? – Нил недоуменно нахмурил брови.
Он явно не понял, о чем это я. Дэн весело фыркнул, но Пирс, казалось, не заметил перепалки, слишком увлеченный изучением фотографии.
– Ряса? Пожалуй, да, вижу, – сказал он.
– Форма рукава тоже подтверждает это, – продолжил Нил, скользнув на стул рядом с Дэном и указывая на экран кончиком ручки. – Вот здесь он свисает, слишком широкий для обычной рубашки или пальто. И видишь небольшую выпуклость сзади? Похоже на капюшон.
– Фигура в рясе в библиотеке. Хм, думаю, это имело бы смысл, – сказал Пирс.
– Э-э-э, какой же в этом смысл: расхаживать по библиотеке в рясе? – спросила я.
Нил придвинул к себе стопку файлов и поманил меня пальцем.
– Это имеет смысл, учитывая историю самого здания библиотеки. Оно построено на месте старого монастыря, так что не исключено, что с тобой говорил дух монаха, связанный с этим местом сотни лет.
Древний монах почему-то не соответствовал сложившемуся в моем воображении образу того, кто говорил со мной, но я внимательно слушала Нила. В этих обстоятельствах все казалось возможным.
– А было еще «Братство мечей», которое появилось гораздо позже, – предположил Пирс и повернулся ко мне, чтобы объяснить, прежде чем я успела задать очевидный вопрос. – Это тайное общество возникло здесь в начале 1900-х годов, когда колледж все еще был исключительно мужским учебным заведением. Это что-то вроде «Черепа и костей» в Йеле[39], своего рода привилегированное братство. Сохранилось не так много записей о его деятельности, но мы знаем, что собрания проходили в этом здании.
– Тайное общество? Надо же, вот не думала, что все это может оказаться еще более странным, – пробормотала я.
Но что-то определенно вырисовывалось. Я наконец-то начала понимать, что имел в виду Пирс, когда несколько недель назад впервые заговорил о смутной уверенности в шестом чувстве. Я не видела призрака собственными глазами, и он не сказал ничего, что могло бы подтвердить или опровергнуть существование «Братства мечей», но внутренний голос шептал мне, что идея небезосновательна. Я не стала игнорировать этот шепот и даже решила, что пора прислушиваться к нему.
– Нил, начинай изучать те файлы и посмотри, могут ли фотографии сообщить что-то конкретное по обоим вариантам, – сказал Пирс.
– Сосредоточьтесь на братстве. Это правильный путь, – добавила я.
Пирс повернулся и посмотрел на меня. Он выглядел удивленным, но довольным.
– Ты уверена, Баллард?
Я торжественно кивнула.
– Хорошо. Просто отлично.
Пирс отстегнул рацию и вызвал все команды в центральный штаб. Из глубин библиотеки пляшущие лучи фонариков привели исследователей обратно. Они заменили батареи, обменялись оборудованием, карты памяти с впечатляющей эффективностью загрузили в компьютеры Дэна. Пирс решил провести перегруппировку, приступая ко второму этапу эксперимента. Мы все выпили немного ядреного кофе от Пирса, но я не чувствовала особой усталости, хотя время приближалось к трем часам ночи – «часу ведьм», как называл его Нил.
– Думаю, нам следует переориентировать наши усилия на обследование новых участков, еще не охваченных, и прежде всего книжных рядов, где Баллард встретилась с духом Эвана. Ты не против? – обратился он ко мне.