внутрь меня. Но встретила лишь мой потрясенный взгляд, поэтому отпустила меня со стоном облегчения и дослушала историю до конца, прикрыв лицо дрожащей рукой.
Когда я закончила, молчание затянулось на целую вечность. Ждала ли Карен, что я скажу еще что-нибудь? Собиралась ли она вообще когда-нибудь снова заговорить со мной? Я только открыла рот, не имея ни малейшего представления о том, что из него вырвется, когда она наконец прервала паузу.
– Это моя вина. Я во всем виновата, – прошептала она.
– Что? Как это может быть твоей виной?
– Я должна была… наверное, я могла бы что-то сделать… – Похоже, она говорила это вовсе не мне.
Внезапно она вскочила на ноги, стала рыться в своей сумке и что-то неразборчиво бормотать.
– Карен, если что-то знаешь, ты должна мне сказать.
Я наблюдала за тем, как на ее лице сменяли друг друга десятки эмоций, и пыталась понять, что за битва происходит у нее в голове. Наконец что-то встало на свое место, и ее лицо разгладилось.
– Я не могу.
У меня отвисла челюсть. До этого момента я не осознавала, что ожидаю услышать от нее отрицательный ответ.
– Не можешь или не хочешь?
– Не могу. Пока не могу.
– Пока?
Я с трудом приняла сидячее положение, не обращая внимания на трубки в запястьях. Заботливое выражение лица Карен померкло, когда она протянула руку, чтобы оттолкнуть меня обратно на подушку. Я нетерпеливо отмахнулась от нее.
– Давай-ка внесем ясность. Ты кое-что знаешь о том, что со мной происходит. На самом деле я почти уверена, что знаешь все. – Я восприняла ее молчание как подтверждение. – И несмотря на то, что произошедшее чуть не убило меня, несмотря на то что месяцами меня убеждали, будто я в какой-то степени тронулась умом, ты не собираешься рассказывать мне о том, что творится. Я правильно тебя поняла?
Карен по-прежнему молчала, хотя ее лицо исказилось, словно в муках агонии.
– Так что же для этого нужно, Карен? Какого красного флажка или тайного знака ты ждешь? Потому что я больше не выдержу.
– Джессика, – взмолилась она хриплым шепотом, – я просто не могу…
– Кто такие дурупинены? – спросила я.
Карен вскочила со стула, будто ее ударило электрическим током, и бросилась прочь от меня, пока не уперлась спиною в стену.
– Что… кто тебе сказал… я никогда… – пролепетала она.
Ее реакция стала единственным подтверждением, в котором я нуждалась. Аннабель и Пирс были правы в своих подозрениях, что бы они ни значили.
– Если ты мне не скажешь, я найду того, кто согласится сказать.
– Кто? С кем ты разговаривала?
Я порядком напугала ее, хотя понятия не имела, почему, но все равно держала язык за зубами и просто ждала.
– Джесс, просто послушай меня, хорошо? Ты доверяешь мне, не так ли?
– На самом деле, Карен, я уже не уверена в этом.
– Ладно. Ладно, ты права. Думаю, я этого заслуживаю.
Карен принялась расхаживать из угла в угол. Я практически слышала, как работает ее мозг.
– Тогда отбросим предположения. Если я попрошу тебя довериться мне, хотя бы в последний раз, ты согласишься?
– Это кое от чего зависит.
– От чего?
– От того, принесет ли это доверие какие-нибудь ответы.
– Джессика, обещаю, если ты доверишься мне хотя бы раз, то получишь ответы на некоторые вопросы.
– Когда?
– Скоро. Как только я смогу.
– Я слушаю.
Карен вздохнула с облегчением.
– Хорошо. Спасибо. Мне нужно выписать тебя отсюда и отвезти домой, в Бостон. Ничего из того, что они здесь делают с тобой, тебе не поможет. Как только мы вернемся домой, мне понадобится немного времени, чтобы поговорить кое с кем. После этого я буду точно знать, что именно могу тебе рассказать, как и то, что мы будем делать дальше.
Я на мгновение задумалась. Это прозвучало так, будто она уклонялась от ответа, но я могла бы переждать и посмотреть, что из этого выйдет. Я бы получила информацию от тех, с кем она собиралась связаться, и если бы меня это не удовлетворило, обратилась бы к Пирсу и Аннабель. В случае чего я бы заставила их выложить всю правду.
– Хорошо. Давай сваливать отсюда.
Глава 16Ночные гости
Не знаю, как Карен это удалось – может, она пригрозила судебным иском, – но уже через двадцать минут я переместилась с больничной койки в ее внедорожник. Медсестра, которая помогала мне устроиться на пассажирском сиденье, выглядела так, словно делала это вопреки всем канонам здравого смысла. Карен проигнорировала ее фырканье и неодобрительное ворчание, и мы уже мчались на восток, в сторону Бостона, когда первые лучики восходящего солнца вынырнули из-за горизонта. Ной – с копной всклокоченных темных волос и зубной щеткой, застывшей на полпути ко рту, – вытаращился на нас, когда увидел на пороге. Глядя на озадаченное выражение его лица, я усомнилась в том, что Карен вообще говорила ему, что привезет меня домой. Она сразу же отправила меня в постель, и я была слишком измучена, чтобы спорить. Да и ни к чему мне было присутствовать при семейных разборках.
Я лежала в постели, сражаясь с усталостью. От одного лишь подъема по лестнице у меня дрожали ноги. Я увидела свое отражение в зеркале в полный рост, висевшем на обратной стороне двери, и чуть не перепугалась до смерти. Я была такой бледной, что могла бы сойти за одного из своих незваных гостей. Когда Карен помогала мне улечься, мрачное, но покорное выражение ее лица убедило меня: она точно знает, что со мной произошло и что мои симптомы вполне ожидаемы. Я сдержала поток вопросов и вместо этого сосредоточилась на том, чтобы бодрствовать как можно дольше. Так я могла бы подслушать ее телефонные разговоры. К сожалению, она как будто предвидела этот маневр и, вместо того чтобы отправиться к себе, спустилась по лестнице и закрылась в кабинете Ноя. У меня едва хватило сил, чтобы предаться разочарованию. Какую бы информацию я ни собиралась получить, с этим пришлось бы подождать до завтра. По крайней мере, так я подумала, когда снова погрузилась в сон.
Вот оно, все более знакомое ощущение, что я не одна в полумраке своей спальни. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, дыхание участилось, хотя мозг и пытался посылать команды, успокаивая тело, все еще ноющее, как после падения со скалы. Я медленно открыла глаза, стараясь не шевелиться, и смотрела прямо перед собой на стеллаж с книгами, к которому была придвинута моя кровать. К счастью, между мною и рядами позолоченных корешков не маячило ничье лицо. Однако я чувствовала движение и взгляды, сверлящие мою неподвижную спину. Решив, что пора с этим заканчивать, я с трудом приняла сидячее положение и обернулась.
В серебряном лунном свете, струившемся через открытое окно, виднелись силуэты двух фигур. Занавески развевались вокруг них, как шелковые крылья. Одна фигура, явно женская, стояла на оконном карнизе, слегка поднимая руки в стороны ладонями вверх. Другая фигурка примостилась на подоконнике; довольно миниатюрная, она вполне могла бы сойти за ребенка.
Я открыла рот, но высокая фигура заговорила первой.
– Видишь, Катриона? Она проснулась и даже не кричит, – проворковал ее бархатисто-нежный голос.
– Ладно, твоя взяла, – ответил скучающий голос. – Мне заплатить сейчас или?..
– Будешь мне должна, милая. Уж я не забуду, – произнесла высокая фигура и, повернувшись ко мне, добавила: – Здравствуй, Джессика.
Мой слух уловил очень сильный английский акцент.
Наконец я обрела дар речи:
– Прошу прощения, но кто вы? – Я была горда тем, что мой голос не дрогнул и самообладание меня не покинуло.
Высокая фигура ступила на середину комнаты, направляясь ко мне, и луна осветила ее черты. Стройная и грациозная, она двигалась плавно, почти по-кошачьи. Ее кожа красивого оттенка мокко была гладкой и сияющей. Лицо поражало сверхъестественной красотой, словно нарисованное аэрографом, – высокие скулы, миндалевидные глаза, пухлые губы, изогнутые в любопытной полуулыбке. Волосы обрамляли голову причудливым ореолом. Она была похожа на египетскую богиню, если бы не анахроничный наряд – дизайнерские джинсы в обтяжку, отороченные мехом сапоги на шпильке и замшевый жилет с глубоким вырезом.
Я громко ахнула, когда разглядела ее. Она улыбнулась шире, как будто ожидала моего благоговейного восхищения. Неудивительно: такая красавица должна купаться в нем постоянно.
– Меня зовут Люсида. А это Катриона, – сказала богиня, небрежно указывая на вторую фигуру позади нее. – Мы заглянули к тебе с небольшим визитом.
Катриона соскользнула с подоконника и встала рядом с Люсидой. Она не уступала своей спутнице в красоте, но выглядела ее полной противоположностью. Неземное сияние излучала и ее кожа, только чистейшего цвета слоновой кости. Волосы ослепительно-золотыми волнами струились по ее спине. Она была почти на голову ниже Люсиды, что придавало ей еще больше сходства с фарфоровой куклой, и черты лица были убийственно совершенны, от губ цвета розового бутона до больших голубых глаз, опушенных густыми ресницами. Одетая в сногсшибательные черные кожаные брюки и золотистый кашемировый топ, небрежно ниспадающий с плеча, она словно сошла с обложки журнала Vogue.
Но что их разительно отличало друг от друга, так это выражения лиц. Катриона выглядела апатичной и слегка недовольной, в то время как лицо Люсиды светилось интересом и возбуждением.
Я судорожно сглотнула.
– Почему вы здесь? Что вам от меня нужно?
– Успокойся, дорогая, переведи дух. Как я уже сказала, мы пришли просто немного поболтать. – Люсида улыбнулась, как, очевидно, полагала, дружелюбно.
Но я была слишком напугана, чтобы вот так сразу успокоиться.
– Послушайте, я не хочу с вами разговаривать. Понятия не имею, почему вы все так стремитесь меня найти, но я ничем не могу вам помочь. Я не знаю, что делать, и мне очень жаль, но, пожалуйста, просто уходите.
– Что значит «вы все»? Кто еще… – начала Люсида, но Катриона тронула ее за плечо.