– Но что ты делаешь в моей комнате? Почему трогаешь мои вещи?
Боже, я была не готова к такому повороту! Я не знала, на какие вопросы следует отвечать, чтобы не ввергнуть ее в панику; не знала, поверит ли она мне вообще. Я решила пока не вдаваться в подробности.
– Меня зовут Джессика. Я пришла за тобой. Разве ты не хочешь уйти отсюда?
– Я не хочу здесь оставаться, – сказала Ханна, – но мне больше некуда идти.
– Что, если бы нашлось другое место, куда ты могла бы пойти? Что, если бы тебя ждал настоящий дом, а не что-то похожее на эту тюрьму? Захотела бы ты тогда уйти отсюда?
Ханна медленно опустилась на край кровати и принялась лихорадочно расправлять слегка помятое покрывало. Я заметила несколько тонких шрамов на ее запястьях.
– Да, я бы хотела уйти. Но они мне никогда не позволят. И даже если бы меня отпустили, зачем мне идти с тобой? Кто ты, в конце концов?
– Я из тех, кто понимает, что с тобой происходит. Те люди, которых ты видела с детства, – я тоже их вижу.
Брови Ханны сошлись на переносице, что придало ей на удивление злобный вид.
– Я тебе не верю.
– Это правда.
Я шагнула вперед и села напротив нее на другую кровать. Я двигалась осторожно, как если бы находилась рядом с пугливым животным. Было крайне важно найти правильные слова, чтобы она поверила мне.
– Я знаю, все говорили тебе, что это галлюцинации, но нет. Это призраки, люди, чьи души заперты здесь. Я тоже их вижу, уверяю тебя.
– Нет, призраков не существует. На сеансе терапии мне сказали, что моя болезнь…
– Ты не больна, Ханна. Они просто не понимают, на что ты способна. Послушай, я могу это доказать. Я только что познакомилась с твоей бывшей соседкой по комнате, Карли.
– Ты не могла. Она…
– …мертва, я знаю. Но я только что видела ее.
– Я тебе не верю, – повторила Ханна.
– А как насчет Майло?
Беспокойные руки Ханны замерли. Она выглядела как загнанная в угол добыча.
– Я… я не знаю никого по имени Майло.
– Да знаешь! Он сказал мне, что вы друзья.
Глаза Ханны сузились.
– Как он выглядит?
– Очень худой, с лохматыми темными волосами и голубыми глазами, любит раскладывать пасьянс в общей комнате внизу.
– Что он тебе сказал? Он тебе что-нибудь рассказывал?
– Вообще-то он довольно охотно поделился своей личной информацией. Рассказал мне, что попал сюда из-за депрессии, тревожности, попытки суицида и пристрастия к рецептурным обезболивающим препаратам. Именно он подсказал мне, как найти твою комнату. А еще посоветовал мне сменить прическу и сказал, что по одному только разговору со мной угадал во мне психопатку.
Уголок рта Ханны слегка приподнялся.
– Да, это на него похоже. – Она впилась в меня взглядом. – Ты в самом деле его видела, да?
– Да. Я говорю тебе правду, клянусь.
– Это не объясняет, как ты узнала, что я здесь, и почему я должна куда-то идти с тобой. – Она вернулась к разглаживанию складок на покрывале.
Я глубоко вздохнула. Мне оставалось только надеяться, что она сильнее, чем кажется на первый взгляд.
– Около десяти месяцев назад у меня начались подобные видения – такие же, как у тебя на протяжении всей жизни. С тех пор я стала выяснять причину. И лишь прошлой ночью получила ответы, которые искала.
Глаза Ханны наполнились слезами.
– Почему? Почему мы можем видеть их, когда никто другой не видит?
– Это связано с нашим наследием, нашей родословной. Мы обе из рода женщин, обладающих этой… способностью. Мы с тобой родственники, Ханна.
– Родственники? – прошептала она.
– Да. Сестры.
Ханна уставилась на меня так, словно я произнесла слово на чужом языке.
– Но у меня нет никого из родных. И никогда никого не было, – безучастно произнесла она.
– Я тоже не знала о тебе, Ханна. Не знала, что ты здесь, иначе пришла бы за тобой раньше. Мне очень жаль.
– У меня никого нет, – повторила она. – Только мертвые. Со мной только мертвые люди.
– Но теперь у тебя есть родные, Ханна, вот что я пытаюсь тебе сказать…
Снова ожил мой телефон.
– Джесс, ты нашла ее? – прозвучал запыхавшийся голос Карен.
– Да, я сейчас с ней.
– Доктор затребовал твою медицинскую карту, так что мне пришлось сбежать. Они уже наверняка раскусили нашу аферу. Я оставила машину на Престон-стрит, сзади, за территорией. Буду ждать вас здесь.
– Хорошо, мы найдем выход.
– Поторопись, Джесс, и что бы ты ни делала, смотри, чтобы тебя не поймали!
Я нажала отбой.
– Ханна, мне очень жаль, но у нас не так много времени для объяснений. Я обещаю тебе, что отвечу на все твои вопросы, насколько смогу. Но прямо сейчас нам нужно убираться отсюда. Ты идешь со мной?
Ханна, казалось, оцепенела. Она тревожно уставилась на меня отрешенным взглядом. Затем почти незаметно кивнула и попыталась подняться с кровати. Я инстинктивно протянула к ней руку, чтобы помочь. Она поколебалась, но все-таки взяла мою ладонь.
Мы обе ахнули.
Мощный разряд, подобный электрическому току, пробежал между нами. Но вместо того чтобы разорвать наши сцепленные руки, он только еще крепче связал их. Порыв ветра разметал наши волосы, и тишина в комнате внезапно наполнилась голосами, которые просачивались сквозь стены, эхом отражались от пола, доносились отовсюду.
Я вырвала руку из руки Ханны, прекращая связь. Ханна отшатнулась от меня и отлетела к столу. Мы смотрели друг другу в глаза, затаив дыхание.
– Что это было? – воскликнула она.
– Я не знаю, но не думаю, что нам стоит это повторять. Ты в порядке?
Она осторожно выпрямилась.
– Думаю, да.
В этот момент ожил интерком:
– Всех пациентов просим разойтись по палатам для дневного обхода. Вниманию персонала: код обхода розовый[41]. Пожалуйста, обратитесь в регистратуру для получения инструкций.
– Что такое обход с розовым кодом? – спросила я.
– Это значит, что кто-то из пациентов пропал. Медсестры будут обыскивать палаты.
Я застонала.
– Черт возьми, это из-за меня. Они, должно быть, вернулись в бокс детоксикации и обнаружили, что я исчезла.
– Ты проходила детоксикацию?
– Да. Ну, чтобы прокрасться внутрь и найти тебя, я притворилась, что мне нужна детоксикация.
Ханна чуть заметно улыбнулась.
– Ты сделала это ради меня?
– Конечно. – Я попыталась собраться с мыслями и сосредоточиться. – Нам нужно действовать сообща, если мы хотим провернуть это дело. Мне понадобится твоя помощь. Как лучше спрятать меня, пока не снимут этот розовый код?
Ханна на мгновение задумалась.
– Я не знаю. Может, на кухне? Если мы спустимся на первый этаж и проберемся на кухню, оттуда можно попасть на заднюю парковку. Они оставляют дверь открытой, потому что от духовых шкафов становится очень жарко; я видела это, когда набирала еду в столовой.
– Похоже, стоит попробовать.
– Нам нужно поторопиться, пока они…
По комнате эхом разнесся громкий металлический щелчок.
– …не заперли нас, – закончила Ханна.
Я бросилась к двери и потянула за ручку, но поняла, что это бесполезно, еще до того как попыталась. Ханна плюхнулась на стул.
– Слишком поздно. Мы не сможем выбраться этим путем.
– Давай, Ханна, думай! Неужели мне негде спрятаться? – воскликнула я, выглядывая в маленькое окошко двери.
Бригада медсестер уже показалась в конце коридора, где открывала первую дверь, прикладывая к сенсору бейджик.
– Нет. Я не знаю, как помешать им найти тебя, если только… – Ее голос затих, а взгляд остекленел, когда она уставилась на стопки тетрадей.
– Ханна?
Она не шелохнулась.
– ХАННА!
Она очнулась от оцепенения и неуверенно поднялась.
– Забирайся в шкаф, – сказала она.
– В шкаф?.. Ханна, без обид, но первым делом они заглянут именно в шкаф!
– Просто сделай это! Доверься мне.
А что, у меня был выбор? Я пробежала через комнату, распахнула дверцу шкафа и забилась в угол, пока не оказалась прижатой к задней стенке.
– Что ты собираешься делать? – спросила я.
– Собираюсь позвать на помощь.
– Кого? Кто бы мог…
Голоса за дверью прервали мой вопрос. Я услышала звуковой сигнал датчика, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Мое сердце бешено колотилось.
Я узнала голос, заговоривший первым.
– Здравствуй, Ханна, – произнесла сестра Джеймсон. – Ты слышала объявление? В этот раз будет произведен осмотр палаты.
– Да, слышала.
– Брат Робертс принес тебе лекарства. Пожалуйста, покажи свои руки и проглоти таблетки.
– Нет.
– Не поняла?
– Я сказала «нет». Я не собираюсь принимать эти таблетки.
– Это не вариант, Ханна, ты же знаешь, – произнес более мягкий мужской голос. – Либо ты принимаешь их добровольно, либо нам придется применить силу. Выбор за тобой, но для всех нас было бы намного проще, если бы ты приняла их сама.
– Нет, – тихо повторила Ханна.
– Ханна, у нас нет на это времени, – вздохнула сестра Джеймсон. – Ты ведешь себя послушно вот уже больше месяца. В чем вдруг проблема?
Ханна упорно молчала. Я закрыла глаза и безуспешно пыталась не поддаваться панике. Что она задумала? Как мог скандал, который она устраивала, отказываясь от приема лекарств, спасти ситуацию?
– Хорошо, пусть будет по-твоему, – сказала медсестра Джеймсон. – Мы заходим. В твоей комнате нет никого или ничего постороннего, о чем нам следует знать?
– Пока нет, – ответила Ханна.
Ее голос прозвучал едва ли громче шепота. Когда она заговорила, по комнате пронесся холодный сквозняк, и температура воздуха упала.
– Что ты сказала? – спросила сестра Джеймсон.
– Я сказала, что здесь нет никого, о ком вам следует знать, – повторила Ханна немного громче. – Но они будут.
У меня застучали зубы. Я стиснула челюсти, чтобы заглушить звук. Что, черт возьми, происходит? Я осторожно выглянула через щель в створке.
В дверном проеме возвышалась сестра Джеймсон, сопровождаемая невысоким, но крепким санитаром. Ханна стояла посреди комнаты, склонив голову, словно в молитве. Ее губы беззвучно шевелились, а руки, вытянутые по бокам, сжимались и разжимались. Пока я наблюдала, волосы начали мягко развеваться вокруг ее лица.