– У меня не дурацкий член, – протестует Логан. – Как ты вообще сюда вошла? – Его раздраженный взгляд перемещается на Гаррета. – Как они постоянно проникают сюда?!
Гаррет сгибается от смеха.
– Мой коллега Малкольм привел сегодня вечером в клуб друга, – рассказывает нам Элли. – И оказалось, что отец этого парня владеет всеми отелями «Азур». Только не сдавайте его, но он попросил одного из коридорных дать мне копию карты-ключа Логана. – Она широко улыбается. – Мы встретились у служебного входа за кухней, и он незаметно передал его мне. Это было похоже на покупку наркотиков.
Я борюсь со смехом. Только Элли могла наслаждаться псевдопокупкой наркотиков у совершенно незнакомого человека. Вероятно, она запомнила всю встречу на случай, если однажды это понадобится ей для роли.
– Потрясающе, – говорит Логан, его голос сочится сарказмом. – Очевидно, любой, кому захочется, может просто попросить ключи от моего номера, а никто и глазом не моргнет. Кто, черт возьми, решил, что мне нельзя больше чувствовать себя в безопасности в отелях?
– Хнык, мать твою, хнык, – издевается Гаррет. – Да со мной это случается каждый месяц.
Я улыбаюсь Гаррету.
– Хвастун.
– Как бы вам ни было весело, – перебивает Элли, ее голубые глаза фокусируются на мне, – мы можем поговорить? Наедине?
– Вы, ребята, можете воспользоваться моей комнатой, – предлагает Гаррет.
Я благодарно оглядываюсь на него.
– Спасибо.
– Погодите, дайте я обуюсь, – говорил Элли, хромая через комнату на одной шпильке.
Я щурюсь.
– А почему туфля аж там?
– Потому что она швырнула ее мне в голову, – рычит Логан.
Гаррет хохочет.
– Что за ночь! – радостно говорит он.
Мгновение спустя Элли надевает вторую туфлю. Я подхватываю с кресла свою ветровку, и мы уходим в другую комнату. Я закрываю за нами дверь, затем встаю перед ней, пока она робко присаживается на край постели.
После мгновения тишины она говорит:
– Прости меня.
– Ты приехала в Джерси сказать мне это? – неловко спрашиваю я.
– Нет, не только это.
– Что еще?
– Мне очень жаль.
Я прячу улыбку. Она такая чертовски милая. Эти блестящие глаза. Ее потрясающее тело в этом коротком платье. Она действительно мой любимый человек во всем мире.
– Есть еще кое-что, – добавляет она, сложив свои изящные руки на коленях. Она делает глубокий вдох. – У меня было сорок минут в такси, чтобы продумать все, что я собиралась тебе сказать, но все заготовленные речи звучали так банально и надуманно. Я проговорила пару вслух водителю, и он сказал, что я все усложняю.
Я морщу лоб.
– Усложняешь что? Извинения?
– Нет. – Она вздыхает. – Мое предложение.
На этот раз я не могу сдержать улыбку. Она растягивается по лицу так, что сводит скулы.
– Твое предложение, – отвечаю я эхом.
Элли кивает.
– Я говорила с Серафиной, и она помогла мне понять кое-что важное. Всю свою жизнь я все планировала. Мне нравится делать все поэтапно. Это помогает фокусироваться и, полагаю, помогает мне не растеряться, когда случается что-то важное. – Она качает головой, скорее разговаривая сама с собой, чем со мной. – Но я не одна в этих отношениях. Ты со мной, и мои шаги не всегда совпадают с твоими. Мы не можем постоянно делать все по-моему.
Я подхожу и сажусь рядом.
– Нет, я был мудаком, когда говорил, что все делается по-твоему. Ты была права. Для нас это всегда было пятьдесят на пятьдесят.
– Да, но иногда так быть не должно. Иногда один из нас должен уступить другому сто процентов. – Она тянется к моей руке и переплетает свои пальцы с моими. – Я люблю тебя, Дин. Я твоя на сто процентов. И пока у нас не будет этой свадьбы, которую, я знаю, Саммер и твоя мама превратят в нечто гигантское и экстравагантное, каждый раз, когда мы с кем-то знакомимся, я хочу, представляя тебя, говорить: «Это человек, за которого я выйду замуж».
Теперь мое сердце бьется немного быстрее.
– Я хочу выйти за тебя однажды. И до этого дня я хочу быть помолвлена с тобой. – Она нервно сглатывает. – Итак. Учитывая все сказанное. Будешь ли ты, Дин Себастиан Кендрик Хейворд Ди Лаурентис, моим женихом?
Мне приходится прикусить щеку, чтобы справиться с потоком эмоций, сжавшим горло. Я пару раз сглатываю, затем подношу свободную руку к ее губам и провожу большим пальцем по ее нижней губе.
– Конечно, буду. – Голос у меня такой хриплый, что я откашливаюсь, прежде чем продолжить. – Если ты хочешь.
– Всегда, – отвечает Элли, прижимаясь губами к моим пальцам. – Я всегда хочу тебя.
Затем она обнимает меня за шею, а я зарываюсь лицом в ее волосы, вдыхая запах клубники и роз. Когда я поднимаю голову, ее губы находят мои, и в две секунды поцелуй переходит от милого к грязному. Ощущение ее языка, скользящего по моему, посылает импульс в пах.
Задыхаясь, я отстраняюсь и говорю:
– Черт. Хотел бы я, чтобы кольцо было со мной. Но оно дома.
В ее глазах загорается любопытство.
– Он большой? – требовательно спрашивает она.
– Огромный.
– Насколько огромный?
– Массивный. Даже твой отец впечатлился.
– Ты показывал свой член ее отцу?
Мы с Элли вздрагиваем, когда Гаррет, спотыкаясь, вваливается в комнату, за ним влетает Логан в спортивных штанах.
– Что за черт? – рявкаю я на них. – Вы что, подслушивали?
– Вы – в моей комнате! – защищается Гаррет.
– А я просто любопытный, – подхватывает Логан. Он одаривает меня довольной улыбкой. – Хорошая мысль – вспомнить о члене в конце. Я же говорил тебе, что в любом предложении руки и сердца нужна капелька сексуальности.
– Мы не говорили о моем члене, – рычу я. – Мы говорили о кольце!
– О. – Он моргает. Затем смотрит на Элли. – Эта штука огромная. Она сломает тебе палец.
Элли, ярко сияя, снова обращает ко мне пристальный взгляд.
– Ты слишком хорошо меня знаешь.
На следующее утро я просыпаюсь в нашей постели, и Элли лежит, свернувшись калачиком, рядом. Одна стройная рука перекинута через мою голую грудь, пальцы сжимают бедро. Клянусь, в ту секунду, как она увидела этот булыжник, который я протянул ей прошлой ночью, она так возбудилась, что раздела меня за секунду, взяв мой член в рот.
Сейчас я мягко провожу пальцами вдоль изгиба ее обнаженной спины и улыбаюсь в потолок. Мы помолвлены, детка. Другой на моем месте, вероятно, был бы слегка сбит с толку, но я на подъеме. Ослепительное кольцо на пальце Элли – словно билборд, объявляющий всем, кого мы знаем, и всем, с кем только познакомимся, что эта женщина – моя. Ей принадлежит мое сердце.
На прикроватном столике вибрирует телефон. Я еще не готов проверять, что там, поскольку предвижу шквал сообщений и пропущенных звонков. Было слишком поздно звонить, когда накануне вечером мы вернулись домой из Джерси, но мы написали отцу Элли и всей моей семье, чтобы поделиться новостями. Затем мы проигнорировали пять видеозвонков от моей сестры и матери, занявшись вместо этого безумным сексом. Как раз перед тем, как мы заснули, мы получили сообщения от Джо Хейза. Обожаю этого чувака.
Но когда мой телефон снова жужжит, я понимаю, что это не обычный телефонный звонок. Так телефон жужжит, когда идет звонок от консьержа.
Я быстро тянусь за телефоном.
– Алло? – сонно говорю я.
– Прошу прощения, что беспокою, мистер Ди Лаурентис, но тут курьер с посылкой для мисс Хейз. Мне отправить ее наверх?
Поскольку охрана в нашем здании круче, чем в Форт-Ноксе, я знаю, что это не пустой вопрос, так что отвечаю:
– Да. Спасибо.
Я вешаю трубку и пытаюсь высвободиться из собственнической хватки Элли. Она не двигается с места.
– Куколка, тебе нужно пошевелить рукой, – говорю я ей, опуская руку вниз, чтобы слегка ущипнуть ее за бедро. Она бормочет что-то неразборчивое. – Я должен открыть дверь. У нас есть доставка.
Сонная Элли переворачивается, показывая мне свою голую задницу. Мне требуется вся моя сила воли, чтобы не потереться своим внезапно затвердевшим членом об эту сладкую складку. Подавив стон, я заставляю встать с кровати и поднимаю с пола свои боксеры. Натягиваю их на бедра, затем, почесывая грудь и зевая, направляюсь к двери.
– Доставка для Элли Хейз? – спрашивает невысокая девушка с розовыми волосами и пирсингом в носу, когда я открываю дверь.
– Это моя невеста. – Да, мне никогда не надоест повторять это. – Надо расписаться?
– Нет. Забирайте.
В следующий момент она сует мне в руки средних размеров коробку и направляется назад к лифтам. Я изучаю этикетку, вскидываю бровь, когда вижу, что это от Грейс Айверс. Очевидно, Логан не тратил времени даром, сразу объявив важные новости о помолвке своей подруге.
– От кого это? – Когда я вхожу в спальню, Элли сидит, ее волосы взъерошены. Она потирает сонные глаза.
– Грейс и Логан, – говорю я ей. – Быстро они.
– И правда.
Я ставлю коробку на матрас, тяну за уголок упаковочной бумаги, затем разрываю всю ее.
– Я дождаться не могу, когда смогу показать его этим вечером на вечеринке по поводу закрытия шоу, – говорит Элли, восхищаясь кольцом, когда я открываю коробку.
Я вижу там сложенный лист бумаги, лежащий под картонными клапанами. Послание внутри короткое.
«Поздравляем с помолвкой! Мы трое так за вас рады!»
– Трое? – Элли читает записку через мое плечо, теперь ее руки тянутся к коробке.
Тошнотворное чувство подступает к моему горлу. У меня ужасное подозрение, я точно знаю, что…
– Нет! – стонет она, когда фарфоровая кукла появляется из коробки. – О боже, Дин, он на нашей постели! Теперь мы должны сжечь простыни!
Я сердито смотрю на красные щеки и пустые глаза Александра.
– Ублюдок, – рычу я. – Ты понимаешь, что Логану пришлось просить Грейс сделать это ночью? Это буквально предательство.
– Предательство нового уровня.
Мы оба таращимся на куклу, никто из нас не хочет брать ее в руки. Я знаю, что это я открыл этот гротескный ящик Пандоры, когда купил Александра для Джейми, но сколько раз я должен извиняться? Почему эти социопаты продолжают посылать его мне?