– Ханна беременна.
Это заставляет его замолчать.
– Погоди, я только сообразил, как это звучит, – прерываю я прежде, чем он успевает ответить. – Это не пример худшего кошмара. Мне просто нужно было сказать это, и я не хотел слушать эту дурацкую историю с мимами.
– Прежде всего – вау.
– Я знаю. – Я провожу рукой по волосам. – Вчера она совершенно выбила меня из колеи.
– Я имел в виду, вау, моя история вовсе не дурацкая.
Я не могу не фыркнуть.
– Во-вторых, – продолжает он. – Вау.
С моих губ срывается смех. Я знаю, не время смеяться, но я люблю своих друзей. Им всегда удается поднять мне настроение, когда мне нужна их поддержка.
– Это по поводу моих новостей?
– Да. Ну, то есть, Матерь Божья, Гаррет. Поздравляю. Какой срок?
– Десять недель. Вчера был первый ультразвук. На самом деле вроде как именно так я и узнал. Ей было нехорошо, и она решила, что теряет ребенка. Пришлось бегом бежать в больницу.
– О, черт. Сочувствую. Она в порядке?
– Да, теперь лучше. Ложная тревога. Но я понятия не имел. – Стыд сдавливает мне горло. – Я был на этом ужасном совместном интервью с моим отцом, когда позвонила Уэллси, так что я был уже в дерьмовом настроении. Затем она обрушила на меня все это сразу, и я, э-э-э… – Теперь меня душит раскаяние. Я откашливаюсь. – Я не очень хорошо себя повел.
Его тон становится серьезным.
– Что ты сделал?
– Ничего. Ну, то есть мы орали друг на друга в машине, и я, возможно, сравнил ее со своим отцом, хотя, может, и нет.
Ругательства Логана глухо бьют по ушам.
– Не круто, чувак. Нельзя орать на беременных дам.
– Да, спасибо. Но меня застали врасплох.
Я расхаживаю по дому, пытаясь снять нервное напряжение, накопившееся в мышцах.
– Тебе лучше извиниться, – советует он мне. – Вынимай кредитку и приступай к работе.
– Она все еще сердита. Мы должны были поговорить, но она фактически отшила меня этим утром.
– Ну да, придурок. Она одна справлялась со всем этим, а когда запаниковала, сказала тебе, ты сорвался на нее и сказал, что она похожа на твоего отца? Отца, рожденного от ребра Сатаны? Боже, братан. Она сейчас чувствует себя дерьмово, а ты сделал все еще хуже.
Это правда. Я знаю. Пока он отчитывает меня за мое поведение, я захожу в кабинет и замечаю блокнот, в котором писала Уэллси. Я даже не хотел читать. Просто так случилось, что взгляд скользнул, и мое внимание привлекло имя.
Рид – риелтор.
Я застываю на месте.
Какого черта Ханна ищет риелтора? И когда вообще она нашла время связаться с одним из них? Вчера, когда мы вернулись, она сразу легла спать… В шесть часов вечера, понимаю я. А я несколько часов сидел на кухне, затерявшись в собственных проклятых мыслях, пока моя беременная подруга была в спальне. Может, она не легла спать сразу. Тоже думала, волновалась. И, может, доволновалась и додумалась до того, что приняла решение.
Съехать.
У меня кровь стынет в жилах от ужаса. Она только что получила большой гонорар. И уж теперь точно ни ей, ни ребенку не нужна моя поддержка. И после того, как я сорвался на нее вчера, может, она не хочет моей поддержки.
Твою мать.
Мое тело слабеет, я обрываю Логана на полуслове.
– Чувак, мне надо бежать.
Глава одиннадцать
Ханна
Наш техник, Макс, в студии с Умницей, шлифует запись, когда я приезжаю туда, чтобы забрать свой жесткий диск. Свита расположилась на кожаном диване и смотрит какое-то научно-фантастическое шоу на ноутбуке. Я хочу просто взять диск и уйти, но когда слышу приятный риф в кабинке, не могу не втянуться.
Умница у микрофона читает с телефона несколько строк, тогда как Макс подбирает новый микс.
– Что думаешь? – спрашивает он, подзывая меня к себе. – Придумал это вчера вечером, когда мы смотрели «На краю вселенной». Видела этот сериал? Это улёт.
– Мне нравится эта свободная рифмовка, – говорю я. – Но что, если мы перенесем этот отрывок во второй куплет, а первый отрывок – в новый бридж?
Макс на минуту выходит, пока мы закапываемся в текст песни. Как всегда, мы с Умницей поглощены процессом настолько, что я не сразу замечаю фигуру, машущую нам из-за стекла. Сначала я думаю, что это Макс, когда смаргиваю, понимаю, что это Гаррет.
Мой парень стоит по ту сторону студийного стола, беззвучно произнося слова, которые я не могу разобрать.
– Гаррет? – выпаливаю я. – Какого черта?
Он встречается со мной взглядом, когда слышит мои слова из динамиков на своей стороне.
– Ты должен включить обратную связь, – говорю я ему, прежде чем понимаю, что он понятия не имеет, о чем я. – Красная кнопка рядом с микрофоном. На панели управления.
Он бросает взгляд на дверь, явно озадаченный дюжинами кнопок и фейдеров, пока Гамби не встает и не показывает ему.
– Спасибо, – говорю я Гамби.
Здоровяк наклоняется к микрофону.
– Всегда готов помочь, девочка. Ты знаешь этого парня?
– Это мой парень. – Я хмуро смотрю в окно. – И он должен быть дома.
Гаррет робко забирает микрофон. Он одет в линялые джинсы, черную футболку «Андер Армор», бейсболку «Брюинз», и среди хип-хоп-тусовки позади выглядит на сто процентов спортсменом.
– Я пришел извиниться.
Умница бросает вопросительный взгляд. В результате я чувствую приливший к лицу жар. Это за гранью непрофессионализма, если учесть, сколько он платит за студийное время. Это почти его звукозаписывающая компания. Как бы там ни было.
Я сглатываю смущение и смотрю на Гаррета.
– Мы можем сделать это дома? Я все равно уже собиралась уходить…
– Не уходи.
Я снова смаргиваю.
– Из студии?
Вместо того, чтобы уточнить, он продолжает говорить.
– Мне жаль, что я отреагировал так. Я знаю, что вел себя как придурок. Но мы можем это уладить. – Его хрипловатый голос слегка срывается. – Дай мне еще один шанс, Уэллси.
– Ты что, пришел без цветов? – упрекает его Гамби, качая головой на заднем плане. – Ты должен был, по крайней мере, принести цветы. У меня есть парень, торгующий цветами, если тебе нужен телефон.
Умница выпрямляется во весь рост, крепко держа меня за локоть.
– Этот парень обижает тебя, Ханна?
Теперь щеки у меня горят.
– Все в порядке. Не волнуйся. – Я обращаюсь к Гаррету, стараясь говорить убедительно. – Мы поговорим об этом позже, Гаррет. Пожалуйста.
Мне становится не по себе от того, что я говорю обо всем этом на работе.
Умница смотрит на Гаррета с подозрением.
– Ты что сделал, чувак? – требовательно спрашивает он, изображая крутого парня, который намного старше ребенка, что стоит рядом со мной.
– Наверное, совершил самую большую ошибку в своей жизни, – говорит Гаррет, теперь завладев полным вниманием свиты. – Ханна, прошу. Дай мне шанс. Не съезжай.
– Не съезжай? – Разговор делает резкий поворот, оставляя меня далеко позади. – Ты вообще о чем?
Я безошибочно читаю страдание на его лице.
– Я увидел номер, который ты записала после звонка утром. Номер риелтора.
Я выдыхаю, когда части головоломки начинают складываться. И прищуриваюсь, когда во мне вспыхивает негодование.
– Погоди минутку, ты подумал, что я съезжаю? Ты и правда так слабо в меня веришь? Я искала риелтора для родителей, ты, тупица!
Умница фыркает.
– Я хотела узнать, как погасить их ипотеку, чтобы они могли продать свой дом и уехать из города, – заканчиваю я раздраженно. – Я подумала, может быть, мы можем использовать мой гонорар.
Облегчение читается на его лице.
– Ты меня не бросаешь?
– Конечно, нет, – рычу я. Вопреки желанию я начинаю смеяться. – И вот поэтому ты явился сюда?
– Что, черт возьми, еще мне оставалось делать? Позволить тебе уйти, не сказав ни слова?
Я сдерживаю улыбку. Это так мило, что Гаррет примчался сюда, чтобы не дать мне уйти. Видеть панику в его взгляде, когда он решил, что теряет меня. Мое сердце сжимается, когда я понимаю, что он все еще готов сражаться за нас, даже несмотря на ошеломляющую новость, которую я ему предъявила.
– Этот парень изменяет тебе? – спрашивает Умница.
– Нет. – Я улыбаюсь. – Я ношу его ребенка.
– Вот черт! – кричит Гамби из пультовой. Он закидывает руку на плечо Гаррета и обнимает его. – Поздравляю, братан.
– А мы, – спрашивает Гаррет, полностью сосредоточенный на мне, – сохраним этого ребенка.
Я пожимаю плечами, стараясь казаться спокойной.
– Если ты захочешь участвовать в воспитании.
– Да, – без промедления отвечает он. – Детка, я всю ночь пялился на этот снимок и где-то в три утра меня осенило… я представить себе не могу, чтобы мы не оставили этого малыша. Я знаю, игра и поездки все усложняют, но ты получишь всю необходимую помощь. Черт, мы перевезем твоих родителей и купим им дом напротив, если ты хочешь. Все что угодно.
– Йоу, вот это достойно, – говорит Умница, одобрительно кивая Гаррету. – Уважуха.
Я улыбаюсь так широко, что лицо едва не раскалывается пополам. Он порядочный человек. На самом деле – лучший. И я понимаю, что, если бы нашла способ сказать ему это раньше, это не стало бы таким шоком. После того, как я осознала, что он понимает мои опасения, все это кажется менее пугающим. Любые сложности, с которыми мы столкнемся, мы сможем решить вместе.
Сердце захлестывают эмоции, когда я выхожу из комнаты для записи к пульту, где Гаррет приветствует меня крепкими объятиями.
– Я так, мать его, извиняюсь, – бормочет он, зарываясь лицом в мои волосы. – Я вчера наговорил ужасных вещей.
– Наговорил, – соглашаюсь я.
Он отстраняется, глядя на меня сверху вниз с искренним раскаянием.
– Я хочу, чтобы ты знала… ты совсем не похожа на моего отца. Думаю, я сказал это лишь потому, что только вернулся с интервью, и оно засело у меня в голове. Я рявкнул на тебя, потому что злился на него, а ты была рядом. Но я никогда, никогда не должен был говорить этого. Прости.