— Это не просто зацепка, — тихим, хриплым голосом произнес Грэйсон. — Это мой… — Произнести слово «отец» у него не было сил.
— Понимаю, — Джеймсон подошел к брату вплотную и склонил голову — так, чтобы их лбы соприкоснулись. — Понимаю, Грэй, но если ты все это обратишь в игру, не будет больно.
Трудно было отделаться от ощущения, что я здесь лишняя, что я не вправе наблюдать за ними в такую минуту.
— Ничто не имеет значения, пока сам его этому не придашь, — напряженно ответил Грэйсон.
Я уже отвернулась, чтобы уйти, но он заметил это боковым зрением, отстранился от Джеймсона и повернулся ко мне:
— Этот самый Шеффилд Грэйсон наверняка что-то знает о пожаре, Эйвери. И о Тоби.
Его собственный мир только что разлетелся вдребезги из-за новости об отце — а он все равно думает обо мне. О Тоби. О подписи в свидетельстве о рождении.
Он понимает, что я не остановлюсь.
— Ты вовсе не обязан это делать, — сказала я.
Грэйсон крепче стиснул рукоять ножа.
— Вы же оба это не оставите. А если я не в силах вас остановить, надо позаботиться хотя бы о том, чтобы за процессом следил человек, наделенный хоть малой толикой здравого смысла.
Грэйсон ловко кинул нож Джеймсону — а тот поймал.
— С самолетом я разберусь, — Джеймсон улыбнулся брату. — Улетаем на рассвете.
Глава 29
Меня в эту «экспедицию» не брали. По условию завещания полноправной наследницей я могла стать лишь в том случае, если проживу в Доме Хоторнов целый год. Едва ли при таком раскладе мне позволено было путешествовать, но даже если и да, я не хотела навязываться. Грэйсон вправе был встретиться с отцом без меня на хвосте. Рядом был Джеймсон, и я никак не могла отделаться от ощущения, что они должны преодолеть этот путь вместе.
Без меня.
Поэтому на следующий день я пошла в школу, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Между занятиями я часто проверяла телефон — не пришли ли новые сообщения. О том, что они приземлились в Фениксе. Вышли на контакт с Шеффилдом — или нет. Хоть что-нибудь.
— Я мог бы у тебя спросить, где мои братья, — заявил Ксандр, нагнав меня в коридоре. — И что они задумали. Но есть и другой путь, — он одарил меня потешной улыбкой. — Я могу переманить тебя на темную сторону непреодолимой силой своей харизмы!
— На темную сторону? — со смешком переспросила я.
— Может, мрачный вид тебя впечатлит посильнее? — спросил он у порога класса. — Можем устроить! — он нахмурился что было сил, а потом снова расплылся в улыбке. — Ну же, Эйвери! Это моя игра! И мои тупоголовые братцы, обделенные, в отличие от меня, харизмой. Тебе придется со мной считаться! — Он зашел следом за мной в класс и уселся на соседнее место.
— Мистер Хоторн! — доктор Мегани поприветствовала его удивленным взглядом. — Если не ошибаюсь, вы у нас в другом классе.
— У меня до обеда нет занятий, — пояснил Ксандр. — Всяко лучше заняться смыслообразованием, чем бессмысленно шататься!
В любой другой школе такое бы не прокатило. Да и, наверное, в этой тоже, если бы такие речи исходили не от Хоторна, но доктор Мегани разрешила ему остаться.
— На прошлом занятии мы говорили о пустотах в визуальном искусстве, — напомнила она, встав перед классом. — Сегодня я вас попрошу разбиться на маленькие группы и поискать эквиваленты в иных видах искусств. Что выполняет функцию пустот в литературе? Драматургии? Танце? Какие смыслы можно передать или усилить через эти намеренные прорехи и пробелы? В какой момент ничто превращается в нечто?
А я сидела и думала о своем телефоне. Об отсутствии вестей от Джеймсона и Грэйсона.
— К концу следующей недели вы должны мне сдать тематическое эссе на две тысячи слов и план художественного исследования. — Доктор Мегани хлопнула в ладоши. — А теперь за работу.
— Слышала, что эта женщина сказала? — спросил Ксандр. — Марш за работу!
Я бросила еще один взгляд на телефон.
— Я жду вестей от твоих братьев, — призналась я, понизив голос и старательно делая вид, будто усиленно размышляю о смыслах искусства.
— О чем вести-то? — уточнил Ксандр.
Доктор Мегани прошла мимо нас. Дождавшись, пока она удалится на приличное расстояние, я спросила:
— Тебе имя Шеффилд Грэйсон ни о чем не говорит?
— Говорит, и еще как! — беспечно ответил он. — Я создал базу данных по главным жертвователям всех благотворительных организаций из нашего списка. И Шеффилд Грэйсон появляется в ней дважды.
— Он жертвовал на «Колинз-Уэй», — быстро предположила я. — И…
— На «Камден-Хаус».
Я припрятала это уточнение в памяти, чтобы обдумать позже.
— А фотографию Шеффилда Грэйсона ты видел? — тихо спросила я. Знаешь ли ты, кем он приходится твоему брату?
Вместо ответа Ксандр вытащил телефон, вбил нужное имя в поиск и шумно вздохнул.
— Ого.
Каким-то чудом Ксандру удалось убедить доктора Мегани в том, что в своем эссе я сравню пустоты в природе с пустотами в искусстве, и она разрешила нам провести остаток занятия на улице. На подступах к рощице, расположенной к югу от бейсбольной площадки, Ксандр остановился. А следом и я. И Эли, идущий в нескольких шагах позади.
— Чего мы ждем? — спросила я.
Ксандр указал на Ребекку — она шагала к нам, ей оставалась буквально сотня ярдов.
— Я начинаю понимать, к чему были все эти разговоры про «темную сторону», — пробормотала я.
— Старик питал к Ребекке особую нежность, — пояснил Ксандр. — Бекс хорошо его знала, и едва ли он хотел, чтобы я справился со всем этим в одиночку.
Я указала на себя.
— Ты же не один.
— А ты разве в моей команде? — Ксандр многозначительно вскинул брови. — Не с Джейми? Не с Грэем?
— Зачем вообще нужны эти команды?
— Такие уж мы, Хоторны.
Ребекка остановилась напротив меня. Стоило мне поднять на нее взгляд — и она потупилась.
— Ты сказал, есть новости, — проговорила она, обращаясь к Ксандру.
— Подождем Тею, — предложил он.
— Тею?! — переспросила я.
— Она ярая фанатка Макиавелли, а еще ненавидит проигрывать, — абсолютно невозмутимо сообщил Ксандр. — И мне это, знаешь ли, только на пользу.
— А еще она племянница Зары, — не сдержавшись, напомнила я. — И терпеть не может тебя и твоих братьев.
— «Терпеть не может» — сильно сказано, — возразил Ксандр. — Она нас любит, просто любовь у нее язвительная и немножечко злобная.
— Тея не придет, — вставила Ребекка, прервав нашу перепалку.
— Да ладно? — Ксандр вскинул свою одинокую бровь.
— А я… — Ребекка вздохнула. Порыв ветра разметал ее темно-рыжие волосы. — А я не могу, Ксан. Только не сегодня.
Не сегодня?
— Что за новая зацепка? — спросила Ребекка. На ее лице застыло умоляющее выражение — она явно не хотела, чтобы Ксандр донимал ее расспросами. — Что удалось узнать?
Ксандр коротко кивнул, а потом, безо всяких предисловий, перешел к самой сути.
— Один из тех, кто нас интересует, — это отец Грэйсона. Джейми и Грэй сейчас, видимо, пытаются наладить с ним связь. И пока мы не разузнаем у них все новости, нам остается только распутывать другую зацепку — мою.
— Какую еще другую? — переспросила я.
— «Камден-Хаус», — уверенно произнес он. — Когда я соотнес главных жертвователей с пострадавшими на острове, обнаружилось два совпадения. Члены семьи Дэвида Голдинга считаются «меценатами платинового уровня». Дядя Колина Андерса Райта сделал одно-единственное, но очень щедрое пожертвование. И хотя я не обнаружил прямых доказательств того, что дед тоже жертвовал деньги, у меня и на этот счет есть своя теория.
— Тоби был пациентом «Камден-Хауса», — вставила я. — Прабабушка мне об этом рассказала.
— Я почти уверен, что все трое парней бывали в стенах этого центра, — уточнил Ксандр. — Думаю, там они и познакомились.
Мне вспомнились новостные заметки о пожаре. Предположения о бурной вечеринке, вышедшей из-под контроля. Все новые и новые обвинения в адрес Кейли Руни, притом что трое юношей из той компании приехали веселиться прямиком из рехаба.
— Если парни познакомились в «Камден-Хаусе», — медленно проговорила Ребекка, — то получается…
— Ну-ну! И что получается? — спросил Ксандр, перескакивая с ноги на ногу.
— Можно сделать вывод об их моральном состоянии в то лето, — подхватила я. — Возможно, именно из-за него и случился пожар.
— Пожар, — повторила Ребекка, — и гибель… — Она крепко зажмурилась, а когда снова открыла глаза, тряхнула волосами и попятилась. — Прости, Ксан. Я хочу сыграть в эту игру. Я хочу помочь тебе. Хочу пройти с тобой этот путь — и пройду, слышишь? Но не сегодня.
Глава 30
До меня не сразу дошло, что, когда Ребекка говорила о дне рождения Эмили в пятницу, она вовсе не лгала. Да и Тея, упомянувшая, что будет благотворительный вечер памяти.
Тот самый, на который меня хотела отправить Алиса.
— Сегодня днем у вас будет встреча с Лэндон. У нее мало свободных часов, поэтому нам придется совместить сессию с укладкой и мейкапом — иначе никак.
Я пристегнулась и мрачно покосилась на Алису, пока Эли усаживался на переднее сиденье.
— Только вы забыли упомянуть, что сегодняшний вечер посвящен Эмили Лафлин.
— Правда? — В голосе Алисы не было и капли сожаления. — Кантри-Дэй строят новую часовню в память о ней.
Со стороны водительского сиденья донесся кашель, и я вдруг обнаружила, что сегодня нас везет не Орен. Его сменщик был более худощав и носил волосы подлиннее. Я уже почти привыкла к тому, что Эли повсюду ходит за мной в школе, но сегодня — впервые за все время после оглашения завещания — Орен будто нарочно оставил меня без присмотра по пути из школы домой.
— А где Орен? — спросила я.
— Занят, — ответил водитель. — Возникли непредвиденные обстоятельства.
— Какие? — спросила я. Ответа не последовало. Я покосилась на Алису, но та только пожала плечами и перевела тему: