Я перевернула ладонь и задела его руку. По коже тут же побежал электрический импульс.
— Не о кольце. — Мне вспомнились слова Макс, убеждавшей меня, что в желаниях нет ничего постыдного. Сейчас мне хотелось лишь одного.
В голове засела единственная мысль.
Еще одно движение — и расстояние между нами исчезло. Наши лица сблизились, и он поцеловал меня. Жарко и глубоко. Тело тут же отозвалось, вспомнив прошлые поцелуи. Я ответила на его ласку.
Казалось, джакузи мгновенно охватило пламя, и мы горели в нем, но я хотела лишь одного — пылать дальше. Он обхватил ладонями мое лицо. А я нырнула пальцами ему в волосы.
— Неужели это не сказка, — прошептала я, когда он начал целовать мою шею, спускаясь к поверхности воды.
— Как по мне, вполне себе реальность, — Джеймсон улыбался, вот только этой улыбке было меня не провести.
— Тоже мне, эксперт по реальности, — прошептала я. Но, как ни странно, мне было все равно. Пускай это сон или сказка — это ничуть не портит момента. — Все это… мы… — прошептала я, едва касаясь его губ своими. — Можно ведь ничего и не усложнять. Никаких тебе спутанных чувств. Обязательств. Обещаний. Ожиданий.
— Только «сейчас», — прошептал Джеймсон и притянул меня к себе.
— Только «сейчас», — повторила я. Даже ехать на мотоцикле, разогнавшемся до тысячи миль в час, и стоять на крыше пятидесятиэтажного небоскреба было не так волнительно и приятно. Я вдруг почувствовала полный, безраздельный контроль. Почувствовала, будто меня уже не остановить.
Нас не остановить.
Но тут Джеймсон ни с того ни с сего застыл.
— Не двигайся, — прошептал он. Пар от его дыхания застыл на мгновение меж наших губ. — Орен? — позвал он.
Тут я сделала ровно то, что он мне запретил. Развернулась, чтобы увидеть, что его напугало. Едва уловимое движение. Чьи-то глаза.
— Держу ее, — сказал Орен Джеймсону, а в следующий миг глава моей службы безопасности уже вытаскивал меня из джакузи. Морозный воздух едва не сшиб меня с ног, точно машина на полном ходу. Орен выкрикнул приказ, и в венах тут же забурлил адреналин.
— Эли, беги!
Молодой охранник, поставленный у лесной кромки, кинулся следом за злоумышленником. Я жадно следила за его движениями, будто одно это могло меня уберечь. Все в порядке. Орен рядом. Я цела. Так почему дыхание перехватывает?
Орен увел меня в дом.
— Что это было? — накинулась я на него с вопросами. — Кто это? — В мозгу проворно завертелись шестеренки. — Папарацци? Он нас сфотографировал? — Одна мысль об этом ужасала.
Орен не ответил. На самых задворках сознания мелькнула догадка, что Грэйсон наверняка услышал, что здесь что-то произошло. Кто-то укутал меня в полотенце. Не Джеймсон. Не Грэйсон.
Эли вернулся минут через пять, не раньше.
— Он сумел оторваться, — тяжело дыша, доложил он.
— Папарацци? — уточнил Орен.
Голубые глаза Эли сузились до щелочек — так, что видно было только янтарную кайму у зрачков.
— Нет. Мы имеем дело с профи.
Эта весть повергла меня в шок. В ушах зазвенело.
— Профи… в какой сфере? — спросила я.
Орен не ответил.
— Собирайтесь, — приказал он. — На рассвете уезжаем.
Глава 48
Я смотрела в окно, на горы. С каждой секундой они все сильней отдалялись, а самолет набирал высоту. Ночью я почти не спала, но усталости не ощущала.
— Так о каком профи говорил Эли? — спросила я вслух. — В чем он профи? — Я перевела взгляд на Макс, сидевшую рядом. Я уже рассказала ей обо всем — и об угрозе безопасности, и о джакузи. — Он частный детектив? Шпион?
— Убийца! — тут же предположила Макс. Она запоем читала книги и смотрела слишком много сериалов. — Прости, — подруга вскинула руку, стараясь скрыть свое воодушевление по поводу недавних событий. — Убийцы — это страшно. Тот парнишка из леса наверняка не был смертоносным ассасином из древней лиги смертоносных ассасинов. Но это не точно.
Если раньше, еще до наследства, я непременно упрекнула бы Макс в том, что она перебарщивает, теперь вопрос «Да кому выгодна моя смерть?» отнюдь не казался риторическим. На него можно было ответить. Скай. Мне вспомнился наш разговор с Рики на благотворительном вечере. Либби тоже с ним поссорилась. Если она ему рассказала, что я подаю на эмансипацию, если он сообщил Скай, что счастливый билет ускользает у них из-под носа…
И что тогда? Он один из моих наследников. Если со мной что-то случится…
— Никто тебя не тронет, не бойся, — сказал Грэйсон, сидевший напротив. — Так ведь, Джейми? — спросил он у брата, занявшего место по соседству. Тон Грэйсона резко похолодел — мне даже показалось, что он говорит не только о парне из леса.
— Не будь я так уверен в нашей братской любви, — лениво проговорил Джеймсон, — я бы решил, что ты подколоть меня хочешь.
— Подколоть? — с деланым ужасом переспросил Ксандр. — Грэй? Да ни за что на свете.
— А никто не хочет в покер сыграть? По-дружески, — предложила я, пока ситуация не усугубилась.
— Ходи. — Я смерила Тею взглядом. Лицо у нее было невозмутимое — самое то для покера, но с моим все равно не сравнится.
Тея выложила свои карты: получился фулл-хаус[4]. Я последовала ее примеру — тот же итог. Но у меня были тузы, а они ценились выше. Но не успела я забрать выигрыш, как Джеймсон меня остановил.
— Не спеши, Наследница. Еще ведь я. А у меня припасено… — Он лукаво улыбнулся мне, и на мгновение я снова перенеслась в джакузи. — А ничего не припасено, — он показал свои карты.
— Ой, а гонору сколько, — съязвила Тея.
Телефон Ребекки, лежащий неподалеку, загудел. Она опустила взгляд. На этот раз Тея не успела первой схватить трубку.
— Нет, — осадила ее Ребекка.
Телефон снова зазвенел. Потом еще и еще. Тея покосилась на экран, и выражение ее лица резко поменялось.
— Это же твоя мама! — Тея попыталась поймать взгляд подруги. — Бекс!
Ребекка выключила телефон.
— Это ты зря, — сказала Тея. — Может, стоило узнать, что ей нужно?
Ребекка вся как-то вдруг съежилась и поникла.
— Я и так скоро дома буду.
— Бекс, но твоей маме…
— Не надо мне рассказывать, что ей нужно, — перебила ее Ребекка. Голос звучал тихо, но тело заметно подрагивало от негодования. — Думаешь, я не знаю, что у нее проблемы? Ты всерьез считаешь себя вправе мне на это указывать?
— Нет, я просто…
— Она глядит на меня как на пустое место, — Ребекка уставилась на столешницу так, словно хотела просверлить в ней дыру взглядом. — Наверное, будь я как Эм, имей хоть какое-то значение…
— Ты важна, — глухим, хриплым голосом перебила ее Тея.
— Кажется, беседа становится слишком личной, — смущенно заметила Макс. — Так что, может…
— Недостаточно я важна, — резко продолжила Ребекка. — Здорово, конечно, бегать кругами, изображать из себя детективов, дурить весь мир, но больше так нельзя.
— Как — так? — Тея коснулась руки Ребекки.
— Вот так. Искать любой повод ко мне притронуться, — Ребекка отдернула руку. — Позволять тебе это. Ты была всем моим миром, о чем ни попросишь — все выполню. Но, когда я в тот вечер на коленях просила тебя не прикрывать Эмили, ты…
— Перестань, — велела Тея. Будь на ее месте кто-нибудь другой, вместо приказа наверняка послышалась бы мольба.
— Если бы я и впрямь была важна… — Ребекка заговорила громче. — Если бы хоть раз в жизни я что-то значила для кого-то — а особенно для девушки, которую я любила, — моя сестра сейчас была бы жива.
Тея не ответила. Снова повисла тишина. Болезненная, неловкая, мучительная.
Джеймсон первым пришел Тее на помощь, решив сменить тему и затушить разгорающийся пожар.
— Так что, Наследница, как будем кольцо добывать?
Глава 49
Когда мы вернулись в Дом Хоторнов, я попросила Орена показать мне хранилище ценностей. Он согласился — но при условии, что я пойду одна, и точка. Мы долго петляли по коридорам, пока наконец не вышли к лифту. Когда его двери отворились, я хотела было зайти внутрь, но Орен меня остановил. Он прижал указательный палец к кнопке вызова и задержал палец на ней.
— Сканирование отпечатков, — пояснил он. Спустя секунду задняя стенка лифта отъехала в сторону, открыв узкий проход.
— А что произойдет, если кто-то попытается открыть эту дверь, пока лифт будет на другом этаже? — спросила я.
— Ничего. — Губы Орена изогнулись в едва заметной улыбке. — Проход открывается, только если лифт на этаже.
— А чьи отпечатки пальцев могут его открыть? — уточнила я.
— На текущий момент? — уточнил Орен. — Мои и прабабушкины.
Не Зарины. Не Скай. И не мои. В завещании Тобиас Хоторн передал все драгоценности, принадлежавшие его супруге, ее матери. И если раньше это подношение казалось мне пустяковым, то теперь, когда мы приблизились к добротной двери хранилища — такую впору в банках ставить! — мое мнение круто переменилось.
— Если все в хранилище принадлежит прабабушке… — начала я.
— Не все, — перебил меня Орен. — Ей перешли драгоценности покойной миссис Хоторн, но помимо них мистер Хоторн владел впечатляющей коллекцией часов и колец — а также изделий, которые он приобрел из личных побуждений и любви к искусству. Украшения миссис Хоторн теперь числятся за ее матерью, но целый ряд предметов, достойных выставляться в музее, — ваш.
— В музее? — сглотнув, переспросила я. — Неужели там королевские регалии? — уточнила я полушутя.
— Какой страны? — спросил Орен на полном серьезе. — Экспонаты стоимостью свыше двух миллионов долларов хранятся за пределами поместья, в более надежном месте.
Замок на двери в хранилище щелкнул. Орен повернул ручку и открыл ее. Затаив дыхание, я вошла в обитую железом комнату. Повсюду — от пола до потолка — поблескивали металлические ящики. Я выбрала один наугад и открыла. Внутри оказалось сразу три комплекта сережек-капелек, украшенных крупными бриллиантами — я таких даже на помолвочных кольцах не видела. Я заглянула еще в три-четыре ящичка, и каждый раз не могла поверить своим глазам.