Как вы связаны с Тоби Хоторном?
— Я его…
Но не успела я произнести слова «дочь», как Грэйсон склонился ко мне и впился губами в мои. Он поцеловал меня, чтобы я не сказала того, что хотела. И на краткую вечность вселенная для меня перестала существовать — был только наш поцелуй.
Его губы. И мои.
Пусть и только на камеру.
Глава 64
Поцелуй закончился, и мы оба, скрывшись от объективов, зашли в лифт. Сердце глухо стучало у меня в груди. Все мысли спутались. А губы… а тело…
Словами не описать.
— Что это было, черт возьми?! — вспылила Алиса, как только двери лифта захлопнулись.
— Западня, — ответила Лэндон, и ее чопорный британский акцент ни капельки не смягчил этой горькой правды. — Если вы и дальше будете скрывать от меня информацию, я не смогу вас спасать от такого. Алиса, вы же меня знаете. Если мне не позволят делать мою работу как следует, то придется разбираться самим.
Двери распахнулись, и Лэндон вышла.
«Очешуеть можно», — как сказала бы Макс. Я посмотрела на Грэйсона, но он потупил взгляд. Казалось, он просто не может теперь на меня смотреть.
— Я еще раз спрашиваю, — понизив голос, сказала Алиса, — что это, черт возьми, было?
— Вы получите ответ, но в машине, — сказал Орен. — Нам надо ехать. Я отправил двух своих человек к машине — отвлекать внимание. А мы выйдем через черный ход. Скорее.
Мы успели уехать с парковки еще до того, как тут соберутся стервятники. Целую минуту Алиса давала нам собраться с мыслями, а потом снова заговорила. Она уже не спрашивала, что случилось. Вопрос был в другом.
— Кто из вас знал? Кто?
Я потупилась.
— Я.
— Ну, это ясно, — Алиса перевела взгляд на юного Хоторна. — Надеюсь, Грэйсон, что вы не будете лгать и делать вид, будто не были в курсе. — Она метнула взгляд на водительское кресло. — Орен?
Глава моей службы охраны ничего не ответил.
— Будет проще, если мы начнем сначала, — сказал Грэйсон, и его голос прозвучал куда спокойнее, чем можно было ожидать. Точно мы и не целовались. — Помните, Эйвери просила вас найти одного своего знакомого, которому она хотела оказать финансовую помощь?
— Гарри, — память у Алисы была выборочной, но я чувствовала: она никогда не забудет того, что сейчас случилось. И, наверное, не простит.
— Тоби, — поправила я и посмотрела на Грэйсона. Ты не сможешь сейчас мне помочь. Не сможешь защитить меня так, как тогда, перед камерами. — Я сперва не знала, кто он такой, — продолжала я, — но потом увидела его фото в прабабушкином медальоне.
— Надо было мне рассказать. Немедленно, — Алиса была до того рассержена — и это еще слабо сказано, — что позволила себе впечатляющую тираду, полную брани — английской и не только. — Мне, и никому больше! — Она метнула на Грэйсона такой гневный взгляд, что стало сразу ясно, к чему она клонит.
— Ксандр и так знал, — тихо сказал Грэйсон. — Дедушка оставил ему подсказку.
Это охладило пыл Алисы, но только слегка.
— Ну разумеется, — она выдохнула, снова набрала воздуха и повторила все это еще раза два-три. — Эйвери, если бы вы мне обо всем рассказали, мы бы нашли выход. Мы бы могли нанять команду, чтобы…
— Найти его? — переспросила я. — Да вы ведь уже искали.
— Ситуации бывают разные, — растолковала Алиса. — У меня есть обязательства перед владельцем поместья — перед вами. Я не вправе тратить миллионы на поиски какого-то там Гарри, но Тоби — совсем другое дело.
Я достала телефон и открыла фотографию с текстом письма от Тоби, которую мне прислала Либби.
— Он не хочет, чтобы его искали, — сказала я и протянула ей телефон.
— «ПРЕКРАЩАЙ ПОИСКИ», — прочла Алиса вслух, ничуть не впечатлившись. — Кто сделал эту фотографию? И где? Опознан ли почерк?
Я ответила на все по порядку.
— Либби. В Нью-Касле. Почерк точно Тоби.
Алиса закатила глаза.
— Вы послали Либби его искать?
Я уже хотела выдать длинную тираду о том, что Либби ничем не заслужила такого отношения, но Грэйсон быстро пояснил ситуацию:
— Вместе с Нэшем.
На то, чтобы свыкнуться с мыслью, что Нэш обо всем знал — и уехал вместе с Либби, — у Алисы ушло секунд пять.
— А вы, — накинулась на Грэйсона Алиса, — успели, значит, изучить наследственное право, но поговорить с юристом вам в голову не пришло.
Грэйсон опустил взгляд на запонку на правом рукаве, обдумывая ответ. И, кажется, решил быть честным. Вскинув взгляд на Алису, он произнес:
— Мы не знали, на чью сторону вы встанете.
Этот ответ, как ни странно, ее не разозлил. Наоборот: казалось, она вот-вот расплачется.
— Грэй, ну как вы можете такое говорить, — спросила она, заглянув ему в глаза, и я тут же вспомнила, что Алиса выросла среди Хоторнов и знала Грэйсона, Джеймсона и Ксандра всю их жизнь. — Когда я успела стать врагом? Я ведь всегда делала то, что просил старик, — произнесла она с такой болью, точно эти слова вытягивали из нее клещами. — Кто-нибудь вообще представляет, чего мне это все стоило?
По ее тону было понятно: речь идет не только о завещании, обо мне или о том, что случилось после смерти Тобиаса Хоторна. Она назвала его «стариком» — так его называли внуки, а Алиса же обычно предпочитала варианты «Мистер Хоторн» или «Тобиас Хоторн». А когда она упомянула о том, что верность старику обошлась ей немалой ценой…
Я поняла, что она намекает на Нэша.
— Я пытаюсь удержать огромную империю, повисшую на тоненьком волоске, — Алиса рассерженно утерла лицо тыльной стороной ладони — предательская слезинка все-таки скользнула по щеке. Но по выражению лица сразу стало ясно: эта первая слеза станет и последней.
— Эйвери, я разберусь в этой ситуации. Я загашу это пламя. Сделаю все, что нужно, но если вы еще хоть раз что-то от меня утаите или солжете мне… Я сама брошу вас в пасть волкам.
Ей невозможно было не поверить.
— Есть еще один момент, — я сглотнула. Такую новость нелегко было смягчить. — Точнее, два. Первый: Тоби усыновили, а его биологической матерью является дочь Лафлинов — когда он родился, она была еще подростком.
Алиса уставилась на меня на добрых три секунды. Потом вскинула бровь, дожидаясь второй новости.
— И второй, — начала я, припомнив, как Грэйсон не дал мне это сообщить на камеру. — У меня есть веские основания думать, что Тоби, вероятнее всего, мой отец.
Глава 65
— Ну что ж, — сказала Макс, плюхнувшись на мою кровать. — Можно было и лучше, — она посмотрела интервью. Да что там, весь мир его посмотрел. — Ты точно в порядке?
Грэйсон с самого начала меня предупреждал, что не стоит тянуть за эту ниточку. Говорил, что не надо никому рассказывать о Тоби, а я… скольким я призналась?
Когда мы вернулись в поместье, я попыталась с ним поговорить, но язык точно отнялся.
— Грэйсону вовсе не обязательно было меня целовать, — выпалила я, точно у меня не было более серьезных поводов для размышлений. — Он мог просто меня перебить!
— А по-моему, это восхитительный поворот, — сказала Макс. — Вот только видок у тебя как у чертового оленя, выскочившего прямо перед чертовыми фарами.
Чувствовала я себя именно так.
— Зря он меня поцеловал.
Макс ухмыльнулась.
— А ты ответила на поцелуй?
Его губы. И мои.
— Да не помню, — отмахнулась я.
Макс одарила меня невиннейшим взглядом.
— Хочешь, еще раз запись пересмотрим?
Да, я ответила на его поцелуй. Грэйсон Хоторн первый прикоснулся к моим губам, а следом и я его поцеловала. Мне вспомнилось, как мы пришли в лабиринт накануне. Как он помогал мне выправить осанку. Как близко мы были тогда.
— Что я творю? — спросила я у подруги, ощущая себя все еще в том лабиринте. — Мы ведь с Джеймсоном…
— Что? — полюбопытствовала Макс.
Я покачала головой.
— Сама не знаю, — ответила я, хотя прекрасно знала, какими должны быть наши с Джеймсоном отношения: полными адреналина, взаимного притяжения, эйфории от момента. Безо всяких обязательств. Без неприятных эмоций.
Так почему же мне казалось, что я его предала?
— Закрой глаза, — посоветовала мне Макс и сама зажмурилась. — Представь, что стоишь на краю утеса и смотришь на океан. Ветер играет твоими волосами. Солнце клонится к закату. Ты всем телом и душой стремишься лишь к одному. К одному человеку. Слышишь за спиной шаги. Оборачиваешься. — Макс открыла глаза. — Кто там стоит?
Загвоздка этой задачки была вот в чем: подразумевалось, что я непременно буду стремиться душой и телом к чему-то. К кому-то. Но на краю утеса я себя представила в полном одиночестве.
Макс уже давно возвратилась к себе в комнату, а я полезла читать новости среди ночи, чтобы узнать, что вообще говорят о случившейся катастрофе. В большинстве заголовков Тоби называли «пропавшим наследником». Скай уже вовсю давала интервью.
Видимо, ее соглашение о неразглашении никак не запрещало говорить на такие темы.
В комментариях почти под всеми новостными заметками встречались рассуждения о том, что я наверняка переспала с Грэйсоном, чтобы склонить его на свою сторону. Некоторые даже утверждали, что я и с другими Хоторнами спала. И хотя меня никоим образом не должно было задевать, что незнакомые люди зовут меня шлюхой, если не хуже, — меня это цепляло.
Впервые я услышала это слово в младшей школе, когда кто-то из детей окрестил так мою маму. На моей памяти она даже ни разу не заводила ни с кем романтических отношений, но я-то у нее появилась, а мама не была замужем — и некоторым этого было достаточно.
Я подошла к шкафу и достала рюкзак с открытками, подаренными мамой. Гавайи. Новая Зеландия. Мачу-Пикчу. Токио. Бали. Я пролистала их все, напоминая себе, кем была я, кем была она. Вот о чем мы с ней мечтали — а вовсе не о жаркой любви.