Сперва я увидела какой-то аппарат, потом множество трубок, тянущихся к моему телу.
Я в больнице, решила я, но, когда мир вокруг снова обрел четкость, я поняла, что никакая это не больница, а моя спальня в Доме Хоторнов.
Секунды текли медленно, будто патока. Мне понадобилась немалая выдержка, чтобы не сорвать с себя все эти трубки. Меня окружили воспоминания. Голос Джеймсона. И Грэйсона. Молния, пожар и…
Там взорвалась бомба.
Монитор неподалеку тревожно запищал, и в комнату тут же зашла женщина в белом халате. Я узнала ее, и мне показалось, что я опять сплю.
— Доктор Лью?
— Рада, что тебе лучше, Эйвери, — мама Макс серьезно посмотрела на меня. — Расслабься, пожалуйста, и дыши.
Меня тщательно осмотрели, понаставили мне уколов, залили в меня обезболивающего. Когда доктор Лью наконец пустила ко мне Макс и Либби, голова у меня уже туманилась.
— Я дала ей немного морфина, — сказала доктор Лью Либби. — Если ее начнет клонить в сон, пусть спит.
Макс приблизилась к моей постели — никогда прежде я не видела ее такой осторожной.
— Твоя мама тут, — заметила я.
— Да, — подтвердила подруга и села рядом с моей кроватью.
— В Доме Хоторнов.
— Все верно, — похвалила меня Макс. — А теперь скажи, какой сейчас год, кто президент и кому из братьев Хоторнов ты разрешишь вылюбить себе мозг в следующий раз?
— Максин! — одернула ее доктор Лью так, точно это у нее голова раскалывалась.
— Прости, мам, — извинилась Макс и снова посмотрела на меня. — Я позвонила ей, когда Алиса привезла тебя в поместье. Наша Леди Адвокат, прямо скажем, выкрала тебя в коматозном состоянии из орегонской больницы, и все тут просто с катушек слетели. Мы не хотели, чтобы она сама выбирала тебе врача. Нам нужен был надежный человек. И, пускай моя семья отреклась от меня, это не значит, что я круглая дура. Вот я и позвонила. Великий доктор Лью тут же поспешила на помощь.
— Семья от тебя не отрекалась, — строго возразила мама Макс.
— Позвольте не согласиться, — парировала Макс. — Я отчетливо помню, как все было.
Скажи мне кто-нибудь еще несколько часов назад, что Макс и ее мама окажутся в одной комнате и эта встреча не будет болезненной, неловкой или все сразу, я бы ни за что не поверила.
Всего несколько часов назад. Мозг уцепился за эту мысль, и я поняла очевидное: если Алиса за это время успела украсть меня из больницы, а Макс — вызвать маму в поместье…
— Сколько я была в отключке? — спросила я.
Макс ответила не сразу. Она вопросительно посмотрела на маму, и когда та кивнула, открыла было рот, но Либби ее опередила.
— Семь дней.
— Целую неделю?!
Либби снова покрасила волосы — но не в один цвет, а разом в десяток. Мне вспомнился ее рассказ про девятый день рождения. Про капкейки, которые моя мама для нее испекла, про разноцветные прядки, которыми она украсила ей волосы, и я невольно задумалась, сколько раз в своей жизни Либби пыталась вернуть этот момент счастья.
— Нам сказали, что не факт, что ты очнешься, — дрожащим голосом продолжала она.
— Я в порядке, — ответила я и тут поняла, что на самом деле понятия не имею, так ли это. Я покосилась на доктора Лью.
— Организм быстро восстанавливается, — заверила она. — Кома была медицинской. Мы пытались тебя разбудить пару дней назад, но неожиданно возник отек мозга. А сейчас все под контролем.
Я поглядела поверх нее на дверь.
— А остальные знают, что я пришла в себя? — спросила я. Знают ли братья об этом?
Доктор Лью подошла ко мне.
— Давай не будем бежать впереди паровоза.
Глава 79
Наконец Орена впустили в комнату, чтобы со мной повидаться.
— Бомбу заложили в двигатель самолета. Криминалисты предполагают, что ее туда поставили несколько дней назад и привели в действие дистанционно. — На челюсти у Орена и на тыльной стороне рук темнели раны, которые уже начали затягиваться. — Тот, кто взорвал бомбу, немного просчитался. Если бы вы подошли к самолету еще хоть на пару шагов ближе, вы бы погибли, — его голос вдруг стал натянутым. — Двое из моей команды не выжили.
Меня накрыло сокрушительное чувство вины, пронзило сердце тоненькой льдинкой. Навалилась удушливая тяжесть.
— Мне очень жаль.
Орен не стал меня уверять, что все в порядке. Но не сказал и того, что, если бы я не настаивала на поездке в Рокуэй-Уотч, его бойцы остались бы в живых.
— Погодите… — я уставилась на него. — Вы сказали, что бомбу установили за несколько дней до взрыва? Получается, Руни (то самое семейство, из-за которого со мной отправили целый отряд охранников) тут ни при чем?
— Да, — подтвердил Орен.
Бомбу установил кто-то другой.
— Должно быть, это случилось вскоре после поездки в «Истинный Север». — Я постаралась подключить логику, взглянуть на случившееся отстраненно, не вспоминая об огне, молниях, боли. — А тот самый парень из «Истинного Севера», знаменитый профессионал… — у меня перехватило дыхание. — Он на кого работает?
Не успел Орен ответить, как я услышала знакомый стук каблуков по деревянному полу. На пороге появилась Алиса. Она зашла в спальню, но, увидев меня, тут же схватилась за ближайший гардероб — так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Слава богу, — прошептала она и зажмурилась, чтобы успокоиться, а потом снова открыла глаза. — Спасибо, что отдали своим людям приказ меня пропустить.
Эти слова были адресованы Орену, а не мне.
— У вас пять минут, — холодно сообщил он.
Лицо Алисы исказила гримаса боли, а мне вспомнились слова Макс. Алиса доставила меня в поместье без разрешения. Когда на кону стояла моя жизнь, она в первую очередь думала о том, как спасти наследство.
— Не смотрите на меня так, — сказала Алиса, на этот раз мне. — Все получилось, так ведь?
Я вернулась в поместье. Живая. И не потеряла миллиардного состояния.
— Мне это дорогого стоило, — призналась Алиса, выдержав мой взгляд. — Прежде всего, отношений с этой семьей. Но все получилось.
Я не знала, что на это ответить.
— Полиция расследует дело по взрыву? — спросила я. — Есть ли подозреваемые?
— Вчера полицейские арестовали одного, — сообщила Алиса знакомым резким, серьезным тоном. — Работу выполнял профессионал, это ясно, но удалось отследить заказчиков — ими оказались Скай Хоторн и… — она выдержала вежливую паузу, — Рики Грэмбс.
Новость нисколько меня не удивила. Да что там, она вообще не должна была меня тронуть, но на краткий миг мне вспомнилось, как Рики подхватывал меня на руки и сажал на закорки, когда мне было годика четыре.
Я сглотнула.
— Его имя указано в моем свидетельстве о рождении. В случае моей смерти наследниками будут он и Либби. — Знакомая песня, но уже в другой тональности, стараниями Скай Хоторн.
— Есть еще одна новость, — тихо проговорила Алиса. — Мы получили результаты теста ДНК, о котором вы нас просили.
Ну еще бы. Я же целую неделю провалялась в отключке. Многое успело произойти.
— Знаю, — сказала я. — Рики мне не отец.
Алиса подошла ко мне и остановилась у постели.
— В том-то все и дело, Эйвери. Отец.
Глава 80
Я уставилась на свидетельство о рождении. На подпись. Бессмыслица какая-то. Полная чушь. Все до единой зацепки указывали на одно. Тоби отыскал меня после маминой смерти. Расписался в моем свидетельстве. Они с мамой любили друг друга. Тобиас Хоторн оставил мне все состояние.
Есть у меня одна тайна… — говорила мама, — о том дне, когда ты появилась на свет.
Да как вообще возможно, что Тоби не мой отец?
— Наверху, внизу, внутри, снаружи, слева, справа, — проговорил Джеймсон Хоторн, возникший в дверях. Стоило мне его увидеть, и внутри точно что-то щелкнуло. Меня будто накрыло волной — наконец-то. — Чего не хватает? — спросил он и направился ко мне. Я жадно следила за каждым шагом. Он повторил свою загадку: — Наверху, внизу, внутри, снаружи, слева, справа. Чего не хватает?
Он остановился прямо у моей кровати.
— «Возле»? — предположила я шепотом.
Он уставился на меня. Заглянул мне в глаза, всмотрелся в каждую черточку, точно хотел запомнить все до мелочей.
— Должен сказать, Наследница, что фанатом комы меня назвать нельзя. — И хотя тон у него был привычный — дерзкий, мрачноватый, соблазнительный, — на лице проступило новое, незнакомое мне выражение.
Он не шутил.
Мне вспомнилось нечеткое видение. Звучит иронично, потому что в какой-то момент я понял, что игры закончились. У нас с Джеймсоном Хоторном было взаимопонимание. Без лирики. Без заморочек. Это не должно было превратиться в большую любовь.
— Я приходил тебя навещать каждый день, — рассказал Джеймсон. — Могла бы по такому случаю проснуться, я же стоял у твоей кровати и ждал, весь такой чертовски привлекательный, и солнце еще так красиво било мне в спину.
Представь, что стоишь на краю утеса и смотришь на океан. Ветер играет твоими волосами. Солнце клонится к закату. Ты всем телом и душой стремишься лишь к одному. К одному человеку. Слышишь за спиной шаги. Оборачиваешься. Кто там стоит?
— Каждый день? — переспросила я. Собственный голос вдруг показался мне чужим. Я вспомнила, как стояла у кромки океана. Вспомнила голос. Голос Джеймсона Винчестера Хоторна.
— Каждый божий день, Наследница, — Джеймсон на секунду прикрыл глаза. — Но если ты вместо меня хотела бы видеть кого-то еще…
— Конечно, я тебе рада! — возразила я. И это была чистая правда. — Но не обязательно было… — Скажи мне, что я особенная. Скажи, что я для тебя важна.
— А вот и обязательно, — возразил Джеймсон и опустился на край моей постели, чтобы наши глаза оказались вровень. — Ты ведь не трофей.
Мне это чудится. Не мог он такое сказать. Это невозможно!
— Ты не головоломка, не загадка, не зацепка. — Он не сводил с меня пристального взгляда. Он весь сосредоточился на мне. И ни на ком больше. — Ты для меня не тайна,