Может, это было к лучшему, что доктор был где-то в другом месте – на корабле, заботился о Споке. Кирк остановился. Спок…
Когда их подняли на корабль, его состояние было стабильно. Так сказал Боунз: стабильно. А это было только полдела, верно?
Все, что Маккою нужно было сделать, это убрать этот яд или что там из организма вулканца. Только и всего. Капитан раньше видел, как он это делал – сотни раз, с сотнями других чужеродных субстанций. Он закусил губу. Действительно – только и всего.
Но что, если опасения Каррас были не беспочвенны? Что если что-то случилось с «Энтерпрайзом»? У него перехватило в горле.
Нет, их просто отозвали. В этом все дело, настойчиво повторил он про себя. В этом должна была быть причина.
И в любом случае, он с этим ничего не мог поделать. Его задача, его единственная на настоящий момент задача была в том, чтобы придумать, как выбраться из этой дыры.
Внезапно, он понял, что стоит перед продовольственным складом Отри и вспомнил, зачем он сюда пришел: завтрак. Он присел и выбрал себе пару сочных на вид стеблей. Затем, не позволив передохнуть своим все еще ноющим ногам, он двинулся назад по направлению к Каррас и камням.
– Как обычно, Павел?
Чехов поднял глаза, увидел Зулу на другой стороне комнаты отдыха и
подумал – как это он оказался там так быстро. Я так глубоко задумался? – поинтересовался он про себя.
– Да, пожалуйста, – ответил он.
Зулу повернулся к Бомону, который как раз изощрялся в своих
неслабых поварских способностях в эту смену, – как всегда в это время. Одетый в традиционный белый колпак, он возвышался позади линии газовых горелок, заставленных кастрюлями и сковородками. Хотя Чехов не мог расслышать, что они там говорили, он знал, что заказывает его друг.
Ветчина и пироги – ветчина острая, нарезанная толстыми ломтиками и хрустящая по краям; пироги – с картошкой и под щедрым слоем сметаны – в точном соответствии с рецептом, который Бомон получил от Чехова. Спустя момент, повар приступил к приготовлению заказа. И не одну порцию, а две. В последнее время, как заметил навигатор, Зулу пристрастился к его, Чехова, русской версии добротного завтрака.
Несколько минут спустя, штурман принял два прекрасно сервированных, дымящихся подноса, дополненных кофе, и двинулся обратно к их столику. Но даже перспектива роскошной трапезы нисколько не умалила беспокойство Чехова.
В такой момент его место было за навигаторской консолью, а не за обеденным столом. Конечно, на мостике в нем сейчас не нуждались, особенно если учесть, что он проложил курс добрых десять часов назад. Но что, если произойдет что-либо непредвиденное? Что, если на каком-то участке пути потребуется коррекция курса?
Не то чтобы Де Саль не был на это способен. Он был очень компетентным навигатором. Вообще-то, до того как русский получил это желанное назначение на «Энтерпрайз», Де Саль был главной фигурой на навигационном контроле. Лишь два месяца назад круг его обязанностей на корабле расширился.
Нет, компетентность здесь была ни при чем. Просто Чехов считал, что во время кризиса он должен был быть на передовой. Черт, он всегда это чувствовал, и в детстве, когда он был самым отчаянным игроком школьной футбольной команды. Не обязательно самым опытным, признал он, но всегда тем, кто кидался с мячом на прорыв, когда его команда проигрывала, а время уходило.
Вот за это самое качество – желание принять на себя ответственность в критический ситуации, – без страха о том, что будет, если он не справится – его и ценил его футбольный тренер. И именно предложение тренера – бывшего офицера Звездного флота – заставило Чехова впервые задуматься о работе в космосе. Вскоре, он с увлечением следил за подвигами храбрейших капитанов Флота, – группы избранных, в число которых вскоре вошел рисковый американец по имени Джим Кирк.
Это было другой причиной, по которой Чехов хотел быть на мостике. Когда капитан пропал и, может быть… нет. Он не хотел заканчивать эту мысль – даже про себя. Теперь, когда капитан пропал, он чувствовал, что он и другие, на кого Кирк полагался, должны подняться и заполнить брешь.
– Павел?
Русский опомнился и, поглядев через стол на Зулу, увидел, что тарелка
того уже наполовину пуста, в отличие от его собственной, нетронутой и почти остывшей.
Он поглядел на своего друга с виноватой улыбкой.
– И как долго я просидел вот так?
Зулу улыбнулся.
– Ну, – сказал он, – я видел, как ты прокладывал курс через пояс
астероидов за меньшее время.
Чехов потряс головой.
– Извини. Это просто…
– Я знаю. Ты хочешь быть на месте событий. – Рулевой наклонился
вперед. – И я тоже. Но сейчас лучшее, что мы можем сделать, – это постараться немного расслабиться. Очень скоро мы понадобимся мистеру Споку. А мы вряд ли будем полезны кому-нибудь, если окажемся усталыми и голодными. Согласен?
Мичман что-то буркнул.
– Как я могу не согласиться, когда ты так это излагаешь?
– Вот и хорошо. Тогда принимайся за пироги и не думай пока о деле.
Чехов попытался выбросить это из головы и начать есть. После первой же вилки он пожалел, что не последовал совету Зулу раньше.
– Убийственно, – сказал он.
Рулевой улыбнулся.
– Да здравствует разнообразие.
Чехов сузил глаза.
– Ты чего это заставил Бомона напихать туда?
– Знаю, – заметил Зулу. – Это богохульство – экспериментировать с
фамильным рецептом Чеховых. Но мне кажется, что немного корицы ему не повредило.
Мичман подцепил другой кусок и не спеша прожевал его. Он должен был признать, что нововведение удачно.
– Что же, – сказал он, – Полагаю, моя мама не будет возражать против
твоего вмешательства в ее рецепт, раз ты используешь русские специи.
Зулу недоверчиво посмотрел на него.
– Павел, но корица – не русская приправа. Если я не ошибаюсь,
первый, кто начал ее использовать, были древние греки. А может, римляне. Но уж точно не русские.
– Ерунда, – сказал Чехов. – Наши цари добавляли ее в напитки. Она
была излюбленной приправой при дворе.
Зулу застонал, – и как раз в этот момент возле их столика появился лейтенант Лесли с подносом, полным еды. Они посмотрели на него.
– Не возражаете, если я присоединюсь к вам? – спросил Лесли.
– Вовсе нет, – ответил рулевой. – Вообще-то, я был бы рад. Если,
конечно, ты не будешь говорить мне, что соевый соус изобрели в Топеке.
Коренастый офицер охраны уставился на него каменным взглядом.
– Топека?
– А, – сказал Зулу, – я забыл. Ты же не на Земле родился. Топека –
город на американском Среднем Западе.
Чехов посмотрел на лейтенанта.
– Не обращайте внимания на моего коллегу. Он просто немного
смущен.
– Как скажете, – ответил Лесли, ставя свой поднос на стол между их
подносами. Вытащив стул, он сел.
– Ну, – с интересом спросил Зулу, – Какие новости у охраны?
Лесли пожал плечами и приступил к завтраку.
– Ничего особенного. А как мистер Спок? Все в подвешенном состоянии?
Зулу сдвинул брови.
– Что ты имеешь в виду?
Офицер охраны поднял глаза.
– Ну, знаешь, этот яд в нем. Который доктора, похоже, не знают, как обезвредить.
Чехов посмотрел на рулевого.
– Я думал, Спок поправился.
– Я тоже, – поддержал его Зулу. –Когда мы видели его на мостике, он казался в полном порядке.
Лесли покачал головой.
– Нет, – насколько я понимаю. Анни Феррара – знаете, новая сестра,
которую мы взяли на Девятнадцатой Звездной базе, – сказала мне, что мистер Спок по-прежнему подвержен действию яда. Он просто все скрывает с помощью этого своего вулканского тренинга.
– Да ну, – сказал рулевой. –Ты нас дуришь, верно?
– Конечно, – поддержал его Чехов. – Держу пари, если я спрошу сестру
Феррара, она не поймет, о чем это я говорю.
Лесли снова пожал плечами.
– Валяйте, – сказал он им, – Спросите.
В течение пары секунд все молчали. Затем Зулу откинулся назад на спинку стула. Он был мрачен, когда повернулся к Чехову.
– Он не шутит, Павел.
Русский кивнул.
– Я знаю.
Чехов стал думать о Споке, который запер свою боль внутри себя, делая
вид, что у него все в полном порядке. Как долго он сможет так держаться? Пару дней? Неделю?
И насколько проблема Спока будет помехой, когда они достигнут Бета Кабрини? Насколько он сможет посвятить себя помощи колонистам? Насколько его болезнь повлияет на его решения?
– Наверное, поэтому Спок и ушел в библиотеку, – пробормотал Зулу. И
продолжал, уже громче: – Наверное, он не может оставаться на мостике, не выдавая себя.
Похоже на правду, ага? Чехов выругался на родном языке.
И, более чем когда-либо, ему захотелось обратно на мостик. Если
мистер Спок действительно в плохой форме, ему нужна будет помощь – любая помощь.
Но точка зрения Зулу по-прежнему была веской. Лучше отдохнуть сейчас и быть в форме к прибытию на Бета Кабрини. Нахмурившись, он оттолкнул тарелку и понадеялся, что будет спать лучше, чем он ел. Черт, до чего же он ненавидит это ожидание.
Глава 10
Его контроль ускользал.
Спок откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он должен был сконцентрировался, восстановить контроль над своими метаболическими функциями. К счастью, он был один в библиотеке. Никто не мог видеть, как он скрипит зубами, как напрягаются жилы на его шее, а вены на висках становятся похожими на маленьких зеленых змей.
Воспоминания начали появляться на поверхности его сознания как большие, медленные пузыри. Так же, как когда он лежал в лазарете, пытаясь стряхнуть влияние седативных средств. Не сны наяву, но довольно эмоциональный осадок созерцаний, высвобожденных его внутренним разладом…
Образ: Кристофер Пайк, голый до пояса, его кожа блестит от пота в верхнем свете, когда он снова и снова наносит удары туго набитой боксерской груше, подвешенной к потолку. Он бьет в полную силу. Внезапно, он осознает, что он не один. Резкий, сердитый синеглазый взгляд. Затем его брови расправляются, когда он узнает вошедшего в зал.