— Это тебе спасибо, дружище!.. Твои стремления, поучаствовать в этой эпохальной битве, вызывают уважение, — протянул я ему руку, а после того как мы обменялись крепким рукопожатием, добавил: — И вообще ты сильно изменился за этот год… Причём, как по мне, в лучшую сторону… Повзрослел, посуровел, возмужал… С тобой нынешним и в бой идти не страшно… Но Оркус в чём-то прав: после того как ты выпьешь зелье забвения, ты забудешь не только всех нас, но и то, каким ты стал за этот год… И тогда мой надёжный друг, мой суровый боевой товарищ, вновь превратится в столичного разнеженного франта, с бабскими закидонами, — с грустью закончил я.
— Спасибо тебе, Лео, за эти слова! — со счастливой улыбкой произнёс Тим. — Ты даже не представляешь, как я рад, что стал тебе настоящим другом… И прости меня за мои, как ты говоришь, закидоны… За те, о которых ты уже в курсе, и за те, о которых тебе только предстоит узнать, — грустно добавил он. — Ты поверь, я не хотел… Я не специально… Просто так вышло, — смущённо пожал он плечами.
— Да ладно уж… Нормально всё… Не переживай, — похлопал я его по плечу, так до конца и не поняв, о чём он говорит.
— А по поводу того, что после зелья забвения мой разум вернётся на год назад… Не знаю, — пожал он плечами, — мне кажется, что какие-то глубинные изменения в моём характере уже не сотрёт ни одно зелье… А ещё я хочу кое-что дописать в своём письме, которое я оставлял самому себе… Так сказать, слегка замотивировать себя прошлого, — усмехнулся Тим. — Ну и разумеется, потом дать его тебе на проверку… Да и во всяком случае, герцогству Сидэро будет выгодно, если между ним и пторианцами встанет ещё один сильный маг, — добавил он с грустной улыбкой.
— Я тебя понял, дружище… Сделаем, — уважительно покивал я.
— Лео, а почему мы вообще должны связываться с этими пторианцами?.. Для чего нам отключать гон?.. Не проще ли оставить всё как есть? — хмуря брови, задумчиво поинтересовался Оркус. — Как будто бы нам, герцогству Сидэро и лично тебе, больше всех надо…
— Поздно, мой друг, — грустно ухмыльнулся я. — Я же уже объяснял… Мы, как тот бомж с бутылкой водки: имея информацию о гоне и северных человеческих поселениях, стали заложниками обстоятельств… Оставить в покое гон — нам не даст Крив, для которого остановить его — это цель всей жизни… Убивать Крива нельзя, и долго водить его за нос — тоже не получится… Это первая причина… А вторая — если мы будем соблюдать даже сверх секретность, то сколько, по-твоему, мы сможем скрывать от шпионов пторианцев информацию о Вордхоле?.. Год-два?.. Двадцать-тридцать лет?.. Чем больше мы будем тянуть, тем больше вероятность того, что они как-нибудь прознают о северных государствах… И тогда наше преимущество, в виде неожиданного удара вордхольских магов, пропадёт впустую… А вместе с ним — и шансы на победу человечества… Пойми, у нас теперь попросту нет другого выбора: если герцогство Сидэро вместе с вордхольскими магами первыми не ударят по империи пторианцев, то, можно считать, что нас, наших детей, родных и близких — всех уже съели ящеры…
— М-да, вот же дела! — ошарашено протянул Оркус. — И что нам не сиделось у речки, на маленьком острове?..
— Да не переживай ты так, — махнул я рукой. — Думаю, что времени у нас ещё предостаточно… Мы пока не станем отключать гон, а вместо этого как следует подготовимся к ближайшему… Перебьём большую часть тварей, а остальных оставим своим «добрым» соседям… Тем самым мы выиграем себе ещё десять лет, а уж этого времени нам хватит за глаза, чтобы собрать о ящерах подробную информацию и всё тщательно распланировать… Может быть, у них и рабочего оборудования-то почти не осталось… Так, всего пару каких-нибудь полудохлых пушек, которыми они специально периодически светят у границы, чтобы люди их опасались и не нападали на империю Архил.
— Ну да, ну да… Было бы хорошо, если так, — задумчиво покивал Оркус.
Глава 24
Мы ненадолго замолчали, погрузившись в тяжёлые думы… И тут Оркус воскликнул:
— О, точно, Лео, я сейчас!..
А после он убежал куда-то в трюм корабля. Вскоре Оркус появился на палубе с моей гитарой в руках, и передав её мне, попросил:
— Господин, будь добр… Сыграй, пожалуйста, что-нибудь доброе и позитивное… А то что-то после нашего разговора на душе как-то тяжеловато стало.
— Эм-м, — задумался я, перебирая струны гитары, и начал размышлять: чтобы такого исполнить?..
В это время погрузка закончилась и Таиса отчалила от порта Вордхола… А я счастливо улыбнулся, так как спустя столько времени я наконец-то направлялся домой, в своё герцогство Сидэро… Где меня уже заждались мои друзья, мои родные и близкие: бабушка, мама… О, точно, мама, пронеслось в голове!..
Мы втроём устроились на лавке и тут я увидел, как на палубу поднялись Марк и Хотор, которые, заметив меня, пошли в нашу сторону…
— Кхе-кхе, — поудобнее усаживаясь, прочистил я горло. — Щас спою! — объявил я и запел своим низким вибрирующим голосом…
По синему морю, к зеленой земле
Плыву я на чёрном своем корабле
На чёрном своем корабле
На чёрном своем корабле
Меня не пугают ни кулки, ни пиры
Плыву я к единственной маме на свете
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете
Плыву я сквозь волны и ветер
К единственной маме на свете
В этот момент я подумал о том, что сейчас на палубе Таисы происходит форменный сюрреализм… Как будто, мол, и тут выяснилось, что у тёмного властелина, сиречь абсолютного зла, тоже, оказывается, есть мама, которая его очень любит и ждёт…
Скорей до земли я добраться хочу
«Я здесь, я приехал!», — я ей пробасю
Я маме своей пробасю
Я маме своей пробасю
Пусть мама услышит, пусть мама придет
Пусть мама меня непременно найдет!
Ведь так не бывает на свете
Чтоб были потеряны дети
Ведь так не бывает на свете
Чтоб были потеряны дети
На на на на на на на на на
На на на на на на на на на
Пусть мама услышит, пусть мама придет
Пусть мама меня непременно найдет!
Ведь так не бывает на свете
Чтоб были потеряны дети
Ведь так не бывает на свете
Чтоб были потеряны дети…
Когда стихли последние аккорды, Тим, закрыв лицо ладонями, вдруг разрыдался… Блин, расстроено подумал я!.. Взял и разбередил чувства парнишки: его же мать вроде бы как погибла, когда Тим был ещё совсем маленьким.
Оглядев присутствующих, я заметил слёзы на щеках некоторых суровых воинов и матросов, которые старались делать невозмутимый вид. Оркус же, повернув голову в сторону моря, принялся подозрительно шмыгать носом…
— Ты это чего, друг⁈ — обеспокоено поинтересовался я у Оркуса.
— Да я уже и забыл, что тебе всего четырнадцать, — тяжело вздохнул он. — Как-то это неправильно, когда на ребёнка столько всего наваливается, в том числе и столько ответственности… Ответственности — за судьбы миллионов взрослых…
— Ну ты это… Прекращай давай меня жалеть, — хмуро буркнул я. — Не повезло мне с судьбинушкой — ну и хрен с ним: как-нибудь прорвёмся… Зато я постараюсь сделать так, чтобы мои дети, мои потомки, узнавали о всякой подобной хрени, пережитой мной, только из моих рассказов, а не на собственной шкуре…
— М-да, Леонид! — ошеломлённо покачал головой подошедший Хотор. — Ты действительно, в каком-то смысле, опережаешь нынешнее время… Мне ещё не доводилось слышать ничего подобного… Вон, — выставил он перед собой руку, — до сих пор мурашки по телу… Да, Марк? — обратился он к коллеге.
— Да, занятное представление, — произнёс Марк с невозмутимым лицом.
— А у тебя есть ещё какие-нибудь песни⁈ — восторженно спросил Хотор.
Ну что ж, не будем обламывать старичка, подумал я… Надо же с ним как-то налаживать отношения… Как говорится, по зёрнышку, по зёрнышку…
— Конечно же, есть, — кивнул я с важным видом. — Присаживайтесь, дорогие коллеги, соправители… Впереди у нас ещё очень много дел, а сейчас можно и немного расслабиться.
Я продолжил концерт, сменяя грустные песни весёлыми, а Таиса стремительно несла нас на юг, к моей местной родине.
Так, за музыкой и разговорами прошёл весь оставшийся день, за который я открылся с другой стороны перед соправителями Вордхола, из-за чего, как мне кажется, они стали меня уважать чуть больше.
На следующей день, после завтрака, ко мне подошёл Ёся, про которого я, честно говоря, уже и забыл…
— Господин, а когда вы мне дадите ответственное задание?.. Я готов, — произнёс он с серьёзным лицом.
Я уставился на парнишку и стал думать: блин, и чем бы таким его озадачить, чтобы он отстал, но не обиделся?.. И тут мне в голову пришла, как по моему мнению, очень перспективная идея…
— Ну что ж, Ёся, есть у меня одно чрезвычайно важное задание… Даже и не знаю, справишься ли ты?.. Нет, навряд ли, — покачал я головой. — Мал ещё совсем… Ладно, иди гуляй… А я для этой наиважнейшей миссии поищу кого-нибудь посерьёзнее…
— Господин-господин, я готов!.. Я сделаю!.. Можете на меня рассчитывать! — выпучив глаза, затараторил Ёся.
— М-да? — с сомнением оглядел я его с ног до головы. — Ну хорошо… Я дам тебе шанс… Но сразу предупреждаю, — выставил я вперёд указательный палец, — дело это капец какое секретное: пока о нём знаю только я… И если ты хоть кому-нибудь о нём расскажешь, то умрёшь страшной и мучительной смертью. А ещё это задание очень трудное и не имеет ограничения по времени… То есть тебе на него придётся потратить всю свою жизнь… Каждый день тебе предстоит выполнять тяжёлую, изнурительную работу… И если ты сейчас согласишься, то в дальнейшем у тебя больше не будет шанса отказаться… Потому как, сам понимаешь — секретность, — угрожающе пробасил я, пристально глядя в глаза мальчика.
— Господин, а какая-то награда или оплата за него полагается? — ошарашенно спросил Ёся.
— Да так, — небрежно махнул я рукой. — Лишь возможность стать очень богатым и влиятельным человеком, а также одним из моих ближников… Ну так что, Ёся, ты согласен?.. Готов ли ты всем рискнуть ради такой возможности? — вкрадчиво проговорил я.