Дежурная медицинская сестра на рецепции была предупреждена об их появлении, и Марину с Александром проводили к кабинету замдиректора. Посредница ожидала их у входа.
– Все без изменений? – уточнила она, поздоровавшись. – Вы привезли необходимую сумму?
Получив утвердительный ответ, женщина попросила минуту подождать и зашла в кабинет замдиректора. Она вернулась спустя несколько секунд и пригласила их войти. В кабинете за столом, заваленным какими-то бумагами, сидел пожилой человек в белом халате. Он многозначительно посмотрел на посредницу, та закрыла за собой дверь и демонстративно подергала ручку еще одной, ведущей из кабинета куда-то еще. Убедившись, что все заперто, она кивнула человеку в халате.
– Итак, можем начинать, – вместо приветствия заявил тот. – Если меня осведомили правильно, вы желаете пройти генетическую экспертизу по особым, так сказать, правилам. Вне очереди и с гарантированным результатом. Вы желаете опровергнуть родство, все верно?
– Это не наш сын! – завелся Александр. – Какой еще гарантированный результат?! Нам нужна правда! У нас украли ребенка!
– Подожди, Саша. – Марина сжала руку мужа. – Я сама объясню. Понимаете, доктор, в родильном доме произошла ошибка. Мне отдали чужого ребенка и отказываются это признать. Для того чтобы разыскать сына, нам необходимо доказать отсутствие родства, иначе ни роддом, ни полиция не станут ничего делать…
– То есть вы хотите гарантированно доказать отсутствие родства, – доктор не дал ей договорить.
– Позвольте мне закончить! – повысила голос Марина и сразу же взяла себя в руки: – Извините, доктор. Нам очень тяжело сейчас, мы на нервах четвертую неделю. Нам не нужен гарантированный результат. Нам нужен честный результат! Я уверена, что мне отдали чужого ребенка! Я видела своего сына сразу после рождения и знаю, что права! И генетическая экспертиза докажет это!
– Я вас понял, – врач жестом прервал ее объяснения. – Вы принесли все необходимое?
Посредница многозначительно посмотрела на Марину, мол, пора платить, и та ответила:
– Да. Все, как было сказано. – Она посмотрела на мужа: – Саша, доставай.
Александр расстегнул куртку, затем рубашку и, немного повозившись, снял с себя пояс. Он расстегнул молнию кармашка и извлек оттуда несколько толстых пачек с купюрами. Марина забрала у него деньги и положила на стол врачу:
– Вот. Можете пересчитать, здесь…
В следующую секунду обе ведущие в кабинет двери с грохотом распахнулись, и в помещение ворвались вооруженные люди в штатском в сопровождении вооруженных полицейских. Небольшой кабинет мгновенно заполнился угрожающими криками:
– Полиция! Не двигаться! Оставаться на своих местах! Руки! Руки поднять! На пол!
Александра и Марину схватили и бросили на пол, немедленно заковав в наручники, откуда-то сверху, сквозь ор полицейских оперуполномоченных, раздался женский голос:
– Давай крупный план! Преступников, потом деньги на столе, потом снова преступников! – И, сменив интонацию на дикторскую, женщина бегло заговорила: – Криминальные новости! Только что в одной из медицинских лабораторий Москвы сотрудниками полиции было пресечено жуткое преступление! Муж и жена, бывшие участники террористической организации, известной ранее как МАГБ, были захвачены с поличным в момент дачи взятки. Преступники планировали подделать результаты генетической экспертизы с целью оспорить свое родство с родившимся у них три недели назад младенцем-лигом. Таким способом они планировали обвинить родильный дом в ошибке, якобы повлекшей за собой неумышленную подмену ребенка, и потребовать от роддома выдать им генетически здорового младенца. План злоумышленников поражает своей циничностью…
– Что происходит?! – Марина пыталась вырваться из удерживающих ее рук, но не смогла даже повернуть головы. – Что вы делаете?! Что она говорит?! Мы не преступники, это неправда!
– Молчать! – заорали на нее. – Следователю объяснять будешь!
Ее голову еще сильнее прижали к полу, обыскали карманы и ощупали одежду. Она слышала возмущенные крики мужа и какую-то возню, после чего один за другим послышались несколько глухих ударов, и чей-то голос предупредил Александра, что если тот не перестанет дергаться, к нему применят электрошок… Марина почувствовала, как окружающий ее шум вдруг окутывается ватой, и ее глаза закатились, теряя ощущение реальности. Очнулась она от резкого запаха нашатырного спирта, жестоко обжигающего носовые пазухи, но мир вокруг нее плыть не перестал. Мутные тени перед глазами что-то бубнили ей резкими неприятными голосами, вроде бы ее кто-то то ли тряс за плечо, то ли куда-то тащил… Мир прояснился лишь после того, как что-то больно укололо ее в руку в районе локтевого сгиба и Марина увидела себя в карете «Скорой помощи» с зарешеченными окнами. Два человека в белых халатах склонились над ней, поодаль, через раскрытые двери, виднелись несколько полицейских с автоматами наперевес.
– Сколько можно спрашивать одно и то же? – Марина устало посмотрела на следователя, третий час задававшего ей одни и те же вопросы. – Я требую адвоката! Я хочу сделать телефонный звонок!
– Адвоката вам вскоре предоставят, – немедленно отреагировал следователь, – думаю, уже завтра он с вами встретится. Вы знаете о том, что адвокату, услугами которого вы пользовались, временно запрещена юридическая практика?
– Виталию Павловичу? – уточнила Марина. – Да, я знаю об этом! Но мы не пользовались его услугами! Он просто давний друг нашей семьи и иногда заходил в гости.
– Вот как? – поднял брови следователь. – Странно. У нас имеется другая информация. В частности, вышеназванный адвокат собирал для вас информацию в родильном доме, в котором вы не так давно рожали. Но если вы не пользуетесь его услугами, кому вы собираетесь звонить?
– Маме! – вновь разозлилась Марина. – У меня дома остались двое детей-инвалидов, один из них грудной ребенок! Я беспокоюсь за них, разве это не понятно?!
– То есть вы подтверждаете, что это ваши дети? – оживился следователь.
– Нет! – воскликнула она. – Я же сказала, что в родильном доме мне по ошибке отдали чужого ребенка! Сейчас я забочусь о нем, но я требую, чтобы было проведено расследование и мне вернули моего сына!
– Почему же в таком случае вы не написали заявление в полицию? – вновь начал следователь.
– Вы издеваетесь надо мной! – взорвалась Марина. – Вам это с рук не сойдет! Я буду жаловаться! Мы написали заявление! Это легко проверить! У нас есть талон уведомления! Чего вы добиваетесь? Хотите выставить нас преступниками?! Имейте в виду, я дойду хоть до Европейского Суда, если придется, но добьюсь правды!
– Им вы тоже дадите взятку? Чтобы они сочли вас пострадавшей стороной? – иронично уточнил следователь. – Кстати, почему-то талон уведомления, о котором вы оба твердите, при обыске в вашей квартире найти не удалось. Возможно, его попросту не существует, а возможно, вы держите его в каком-то другом месте? На тайной квартире террористов МАГБ, например?
– Что за бред! – Марина едва не срывалась на крик. – Какие еще террористы и тайные квартиры?! Мы написали заявление в ОВД по месту нахождения родильного дома, как положено! Просто позвоните туда и проверьте! И мы не давали никаких взяток! Мы всего лишь хотели провести генетическую экспертизу без очереди!
– Неужели вы думаете, что мы не позвонили? – искренне удивился следователь. – Мы туда даже съездили. Вот только там о вас ни разу не слышали. Скажите, для чего было так переплачивать, если вы не планировали давать взятку и фальсифицировать результаты генетической экспертизы? Почему бы просто не сделать все по закону?
– Очередь на государственную экспертизу расписана чуть ли не на полтора года вперед! – Марина почувствовала, что ее снова начинает трясти. – В коммерческих лабораториях – на шесть-семь месяцев! Я не могу ждать так долго! Мой ребенок находится у чужих людей, вы что, не понимаете?!! У вас дети есть?!!
– Что у меня есть, а чего нет – к делу не относится, – заявил следователь и достал из папки несколько распечатанных листов бумаги. – Зато к делу относятся показания потерпевшего, заместителя директора медицинской лаборатории, которого вы своей взяткой пытались толкнуть на должностное преступление. И в них утверждается, что вы предлагали потерпевшему крупную сумму денег за вполне конкретную услугу: проведенная им генетическая экспертиза должна была доказать отсутствие родства между вами, родителями, и рожденным ребенком гарантированно. То есть в любом случае. Как вы можете это объяснить?
– Он лжет, вот как! – взъярилась Марина. – Или у него со слухом плохо, или с памятью! Это он нас спрашивал, нужна ли нам эта «гарантированная» экспертиза! Я ему ответила, что нам нужна честная экспертиза, а не «гарантированная»! Спросите у моего мужа или у той женщины-посредника, они могут подтвердить!
– Женщина-посредник, как вы ее называете, подтверждает показания потерпевшего. – Следователь равнодушно сунул ей под нос еще одну распечатку. – Ваш муж, понятное дело, занимает вашу позицию. Я же хочу установить истину, это моя работа.
– Так и делайте ее! – Марина не выдержала и вскочила со стула. – Устанавливайте истину! – Она отшвырнула показания посредницы. – Это ложь! Это все – ложь! Они заодно! Это она предложила мне заплатить «мимо кассы» и обещала проведение экспертизы вне очереди! А он нес какую-то чушь про «гарантированность» результатов, хотя нам были нужны самые обычные, честные! Вы вообще меня слышите?!!
В камеру для допросов вбежали двое охранников, Марину схватили и усадили на место. Следователь аккуратно собрал бумаги и сложил их в папку.
– Советую вам вести себя более адекватно, если не хотите перебраться из камеры в карцер, – произнес он, направляясь к выходу. – И подумайте хорошенько, не пора ли начать сотрудничать со следствием. Ваше упрямство лишь отягчит последствия содеянного. Уведите ее.
Весь следующий день она провела в камере, ни к следователю, ни к адвокату ее не вызывали. Обещанный защитник появился только через сутки. Марину отвели в комнату для допросов, но вместо следователя там ее ожидала женщина в деловом костюме с дипломатом в руках. Почти сразу вслед за Мариной туда же привели Александра.