– О, разумеется! – с готовностью закивал Малевич. – Во сколько вы заканчиваете? Я вас дождусь!
– К сожалению, это затянется, – вздохнула она. – А завтра рано вставать. Давайте встретимся за час до процедур и все обсудим, нам хватит этого времени… для первой встречи. Жду вас в столовой медицинского сектора, – Виолетта поднялась и сделала шаг к выходу, – и прошу пока сохранить нашу беседу в тайне, очень не хочется, чтобы кто-то увел у нас идею. Сейчас столько поисковых отрядов! Мы договорились? – Она посмотрела на Малевича и жеманным движением коснулась штурвала кремальеры выходного люка: – Не поддается!
– Позвольте мне! – Он подскочил и вцепился в штурвал. – Я буду в девять! – Малевич с видом Геракла, шутя сдвигающего гору, провернул кремальеру и отпер люк: – Прошу вас, Виолетта! И не переживайте насчет конспирации! Всякие накладки исключены, я – профессионал!
В столовую Виолетта опоздала минут на десять. Профессионал обнаружился за столиком в генеральском секторе, нетерпеливо поглядывающим на ручной хронометр. Увидев ее, он расплылся в улыбке и поднялся навстречу.
– Присаживайтесь, Виолетта! – Малевич отодвинул для нее стул. – Вы просто очаровательны в этом костюме! Желаете чаю? Или, может быть, кофе?
– Ужин закончился час назад, – машинально посчитала она. – Уже поздно, не выдадут. А суточный лимит на сегодня я уже исчерпала. Так что фужер воды будет очень кстати.
– С лимитами нет никаких проблем! Я угощаю, для меня это мелочи! – с видом владельца теплицы с органикой заявил он. – Итак, какой подсластитель предпочитаете? Чай черный, зеленый, с жасмином, с медом? Или кофейный? Капучино, латте, эспрессо, мокко?
– Ваши возможности столь велики? – Виолетта интонацией дала понять, что оценила состоятельность собеседника. – Впечатляет. Мокко, пожалуйста.
Малевич жестом подозвал разносчика пищи, и спустя минуту ей действительно принесли кружку кипятка со вкусом мокко. Виолетта, сохраняя образ девушки, находящейся под впечатлением от возможностей своего визави, сделала глоток и поинтересовалась, действует ли Малевич столь же быстро и решительно в отношении ее сегодняшнего предложения.
– Видите ли, Виолетта, – заюлил тот, – такой рейд требует сложной и очень серьезной подготовки, я же говорил! Его согласование потребует времени. Это дело не одной недели…
– Хотите, я скажу вам, что будет? – ненавязчиво перебила его она. – Вы подадите заявление или, как у вас это называется, рапорт начальству. Влиятельные силы начнут долгое обсуждение, а пока они будут этим заниматься, совсем невлиятельные, обычные люди из какого-нибудь поискового отряда найдут в Железногорске материальные ценности. И сделают они это очень просто: ведь стоит высокому начальству затеять обмен бумажками, как информация быстро просочится сначала к археологам, а оттуда всем подряд! И кто-нибудь более решительный, чем мы, просто доберется до Железногорска и вернется обратно с находками. И кто бы потом что ни говорил, но пальма первенства будет принадлежать именно первопроходцам. И неважно, планировало ли начальство туда рейд или нет.
Малевич хотел было что-то возразить, но она положила свою ладонь на кисть его руки и игривым тоном произнесла:
– Не понимаю, к чему такие сложности? До Железногорска всего сто километров, туда ведет прямая дорога! Конечно, за двести лет она несколько испортилась, но у вас есть танки, они пройдут везде!
– Танки есть только в рейдовом батальоне и в полку охраны ГЭС. – Малевич взял ее ладонь в свою. – У меня только БМП, грузовик и гусеничный тягач.
– Не суть важно, – улыбнулась ему Виолетта, – надеюсь, вы простите девушке слабую осведомленность в делах военных! Главное, что ваша техника легко преодолеет это расстояние за два-три часа! Мы можем действовать так, как работают поисковые отряды: быстро добраться до Железногорска, произвести первичный осмотр и вернуться! На все уйдет восемь часов максимум, но я уверена, что на самом деле и того меньше. С вами нам лиги не страшны, техника пойдет по старой дороге, сам Железногорск невелик, а наземные сооружения интересующих нас объектов и того меньше. Наш рейд займет времени не больше, чем обычное копошение в бестолковых развалинах вроде сегодняшнего!
– Это означает нарушить приказ и самовольно убыть на иное место раскопок, не указанное в предписании, – невесело протянул Малевич. – За такое можно заработать крупные неприятности… С другой стороны, можно прибыть на место, провести там полчаса и выдвинуться туда, куда решили. Руководство рейда имеет право изменить район раскопок, если того требует обстановка и это изменение не угрожает жизням сотрудников… Но потом все равно придется объясняться.
– Мы и объяснимся! – вновь заулыбалась Виолетта. – Ведь, согласно Инструкции, руководство рейда – это и есть мы с вами, Леонид. – Она слегка выделила интонацией сам факт того, что назвала его только по имени. – Я возглавляю археологическую партию, вы командуете охраной. Сообща мы имеем все полномочия для принятия подобного решения. И потом, победителей не судят, это общеизвестно. Мы гарантированно разыщем материальные ценности. Железногорск был буквально наводнен высокими технологиями в год наступления Хаоса. На всякий случай мы можем заглянуть в Подгорный, существовал такой поселок в тех краях в те времена. Он почти по пути. Там находилось химическое производство. Оно, конечно, должно было сильно пострадать за два века, но, быть может, и там отыщется что-либо ценное. Мне, как химику, будет несложно определить это в короткий промежуток времени.
– Считаю, что это может сработать! – Малевич наконец-то сказал хоть что-то путное. – Необходимо обдумать все досконально! Надо исключить неожиданности, особенно связанные с задержками в пути. Нам лучше не опаздывать, если хотим избежать проблем с командованием. Когда вы предлагаете устроить это наше маленькое предприятие?
– Послезавтра. – Виолетта преданно посмотрела ему в глаза. – У нас как раз по графику рейд.
– Послезавтра?! – Он явно не ожидал от нее такой решительности. – Но это же совсем мало времени! Я не успею подготовиться, нужно позаботиться о технике, топливе, боекомплекте, да еще так, чтобы не узнало начальство…
Она отодвинула пустую чашку и взяла его ладонь в обе руки, проникновенно глядя в глаза:
– Признаюсь честно, я планировала выйти из состава своей археологической партии, присоединиться к какому-нибудь поисковому отряду и там предложить свою идею. Но сегодня днем передумала. В тот момент, когда вы закрыли меня от пули лига. Я понимаю, что опасность мне фактически не угрожала. Но я также прекрасно отдаю себе отчет в том, что никто, кроме вас, Леонид, не способен защитить меня столь же надежно, если ситуация вдруг станет по-настоящему серьезной. Я уверена, что такой высококлассный профессионал, как вы, способен справиться со столь несерьезной для него задачей и к завтрашнему дню, но назавтра, к сожалению, мы не в графике раскопок.
– Ну, в общем-то, да, – скромно признался Малевич. – Мне не составит труда все организовать. Но тогда я потрачу на это весь день. И смогу увидеть вас, очаровательная Виолетта, только поздно вечером. – Он бросил на нее многозначительный взгляд.
– Если мы хотим, чтобы наша экспедиция окончилась триумфом, то увидеться завтра у нас не получится, – с вдохновением поэта заявила Виолетта. – Ближайшие сутки я посвящу тщательному изучению архивов, исторических источников и составлению маршрута. Именно так величайший гений нашего времени профессор Синицын сделал свое грандиозное открытие!
…Головная БМП взревела двигателем и с хрустом вломилась в гущу уродливых деревьев. Тонкие кривые стволы, покрытые токсичной плесенью и гнилыми язвами, лопались под стальными траками гусениц словно спички, выбрасывая целые облака токсичной пыли в и без того ядовитый воздух. В десятке метров позади боевой машины двигался гусеничный тягач со «свинарником» на прицепе. Остальной транспорт рейда оставался на месте, ожидая окончания ремонта.
– Ну, что там у вас?! – раз, наверное, в десятый спросил механиков Малевич. – Сколько еще?
Возящийся с электродной сваркой под грузовиком человек в скафандре техника что-то ответил, не отрываясь от работы, но в эфире не прозвучало ни звука.
– Чего? – Малевич наклонился к одному из механиков. – Что он сказал? Пусть рацию включит!
– Сдохла у него рация, – зашипел в радиоэфире голос кого-то из механиков. – Полчаса назад. Накрылась по-серьезному, потому что аккумуляторы в порядке. Он говорит, что через три минуты можно будет ставить машину на колеса.
Техники возились с грузовиком археологов почти час, но их усилия все-таки увенчались успехом, и лопнувшую ось удалось заварить. В отличие от военных, у археологической партии Виолетты машина была даже не еле живая, а чуть-чуть немертвая. Донельзя изношенный грузовик был старше Дивногорского ЦСГР, и каким чудом передвигался – оставалось загадкой. Он героически прошел пятьдесят километров по перемолотым гусеницами БМП обломкам хилых деревьев и умер. Сначала отказал мотор, и механики, провозившись с чадящим сизым дымом двигателем минут двадцать, сообщили, что эта машина своим ходом не пойдет больше никогда. Чтобы не терять времени и скорости, грузовик археологов взяла на буксир одна из двух БМП роты Малевича. Еще километров пятнадцать археологи сидели внутри наполовину неуправляемого грузовика, вцепившись в поручни руками и упершись ногами во что придется. Потом на очередном прыжке через забитую гнилым валежником рытвину лопнула передняя ось, и машина едва не опрокинулась набок. Грузовик подняли на домкратах, и механики приступили к попыткам реанимировать его хотя бы частично. Пока они возились, взвод Ершова успел уйти в лес и вернуться обратно. Инвазивный лейтенант подошел к Малевичу и Виолетте, наблюдающим за ходом ремонта, и знаком предложил им переключиться на командную частоту.
– Дальше будет хуже, – сообщил он. – Похоже, лет сто назад дорога сильно заросла деревьями, но потом они сгнили вместе с корнями и попадали. Теперь там одни буруны, все равно, как если бы вспахали мокрую глину и она высохла. Грузовики могут не выдержать перехода. Этот, – Ершов кивнул на машину археологов, – точно встанет колом. Его надо бросить.