Диктор переключился на менее важные события, и Сюзи включила музыкальный канал.
– Я всегда была уверена, что эта старая стерва далеко не такой ангел, какого из себя строит! – победно заявила она. – Давно пора было заткнуть ее ядовитый рот! Подумать только, добиваться запрещения центров ради увеличения продаж своей четырежды дорогой жратвы! – Сюзи разошлась не на шутку, казалось, еще немного, и ее глаза начнут метать молнии. – Ей что, не хватало денег?! Да у нее их куры не клюют!! Но нет, такие, как она, никогда не успокоятся! Им всегда мало! И из-за нее моя девочка должна была жить среди всего этого мутировавшего кошмара?! За одну только попытку лишить моего ребенка достойной жизни в центре эту старую суку надо повесить на центральной площади прямо там, в Женеве!
– Тише, тише, дорогая! – Дэйв обнял жену, успокаивая. – Ты напугаешь нашу малышку! Ты же слышала, все уже позади, теперь никто не помешает нам жить спокойно и счастливо. Давай, успокаивайся, крошка! Лучше вернемся к списку покупок. В конце концов, нам предстоит особенное Рождество, ведь это будет последняя рождественская ночь, которую мы встречаем вдвоем! К следующему рождеству нашей малышке будет уже семь месяцев!
– Да… – ласково прошептала Сюзи, бережно поглаживая свой живот. – Слышишь, малышка? Мама и папа тебя ждут! Осталось всего семнадцать недель… – Она посмотрела на мужа: – Дэйв, любимый, ты не представляешь, как я хочу, чтобы поскорее наступил апрель!
Схватки у Сюзи начались на три дня раньше ожидаемого срока. Дэйв был на смене, когда с ним связался врач «скорой помощи», коротко сообщил, что Сюзи уже на пути в клинику. Дэйв только и успел услышать стоны жены и уверение доктора в том, что все идет хорошо. Он тут же бросился к начальству, надеясь убедить дать ему отгул по случаю рождения ребенка. Но никого уговаривать не пришлось. Как оказалось, начальство уже было в курсе, медицинская бригада сообщила им эту новость даже раньше, чем будущему отцу. Едва Дэйв вошел в приемную секретариата седьмого отряда службы безопасности, к которому был причислен, как ему сообщили, что заместитель начальника отдела по работе с персоналом ожидает его. Дэйв даже не успел удивиться, как ему предоставили выходной, пожелали удачи и предложили немедленно отправляться в клинику акушерства.
К Сюзи его не пустили. Медики наотрез отказались позволить ему быть рядом с женой во время родов, сославшись на повышенные меры предосторожности, действующие в клинике в целях профилактики заболеваний новорожденных. Его усадили в кресло в комнате ожидания, включили телепанель и выдали кружку горячего кофе. Дэйву оставалось только ждать, и занятие это оказалось довольно непростым. От волнения кофе не лез в горло, а внимание не сосредотачивалось, и он так толком и не понял, о чем говорят на экране. Постепенно комната ожидания стала наполняться крепкими молодыми людьми в белых халатах медперсонала. Они заходили в помещение по одному с промежутком в пару минут, садились на диваны и в кресла и с интересом смотрели телепередачу. Поначалу Дэйв не обращал на них внимания, все его мысли были заняты тем, что происходило сейчас в родильной палате. Но после того как уже второй из вошедших не захотел поддержать с ним разговор на тему предстоящего отцовства, Дэйв начал ощущать какое-то смутное беспокойство. Ему вдруг показалось, что все шестеро уж слишком внимательно не сводят глаз с телепанели и слишком прилежно стараются не смотреть на него. Он списал все это на взвинченные нервы и еще полчаса не находил себе места, меряя шагами небольшое помещение.
– Мистер Джонсон? – В дверях комнаты ожидания стояло трое немолодых мужчин в белых халатах.
Один из них наверняка был врачом, второй, самый старший, судя по манере держаться, явно большой начальник, был ему незнаком, в третьем он узнал замдиректора своего отряда.
– Да, – автоматически подтвердил Дэйв, – в чем дело? Что-то случилось с моей женой? – Он резко развернулся к стоящей в дверях троице: – Выкладывайте, не тяните!
Шестеро «медбратьев», словно по команде, разом встали со своих мест, и Дэйв только сейчас понял, что окружен со всех сторон.
– Нет, с миссис Джонсон все в порядке. – Главный сделал короткий жест, приказывая «медбратьям» выжидать. – Но нам с вами необходимо поговорить. – Он указал ему на кресло: – Присаживайтесь, мистер Джонсон, разговор предстоит нелегкий.
– Да что случилось?.. – растерянно повторил Дэйв, послушно усаживаясь в кресло. Он все еще ничего не понимал. – Сюзи в порядке? Как проходят роды, доктор? – Его взгляд переместился на врача: – Возникли какие-то проблемы?..
Главный дождался, пока Дэйв сядет, но сам остался стоять, как и его спутники.
– Доктор, – он бросил врачу короткий взгляд. – Изложите суть.
Врач обреченно вздохнул и произнес:
– Мистер Джонсон, я должен сообщить вам, что роды прошли успешно, и ваша супруга родила дочь.
В первое мгновение Дэйв почувствовал огромное облегчение. Он уже собирался начать благодарить врача, но тот не дал ему возможности говорить.
– Рожденный ребенок имеет генетическую инвалидность. В тяжелой неоперабельной форме, – доктор не выдержал и опустил взгляд, – это было невозможно определить на стадии беременности… мне очень жаль…
– Достаточно, доктор, – коротко прервал его главный, – теперь позвольте продолжить мне.
Дэйв почувствовал, как гулко стучит в ушах кровь. В первую секунду ему казалось, что все это дурной сон, он просто заснул в комнате ожидания и теперь не может проснуться. Он обвел взглядом наполненную людьми комнату, но перед глазами все плыло, и сосредоточиться на происходящем никак не удавалось.
– Мистер Джонсон, – продолжил главный, – мое имя Грин, я главный менеджер этого центра по работе с кризисными ситуациями. В мои обязанности входит напомнить вам об Особом Положении договора и потребовать от вас его исполнения. В противном случае договор проживания, заключенный между «Сёрвайвинг Корпорэйшн» и мистером и миссис Джонсон, подлежит расторжению, все сопутствующие издержки, согласно закону, ложатся на виновников расторжения, в данном случае на вас. – Грин закончил цитировать юридическую формулу и деловито уточнил: – Помните ли вы содержание Особого Положения или мне зачитать его немедленно?
– Нет, – словно откуда-то очень издалека услышал Дэйв собственный голос, – я помню…
– Хорошо, – кивнул Грин и посмотрел на врача: – Доктор?
– А? – вздрогнул доктор, поднимая испуганный взгляд на Грина. – Да-да, разумеется… – спохватился он и, стараясь не глядеть на Дэйва, спросил:
– Мистер Джонсон, как отец ребенка, родившегося с генетической инвалидностью, желаете ли вы подать прошение об эвтаназии?
– Что? – переспросил Дэйв, чувствуя, как холодеет все внутри. – Что вы сказали, доктор?
Врач замялся, и за него продолжил Грин, бросив на медика презрительный взгляд:
– Мистер Джонсон, вы имеете право подать прошение об эвтаназии или выполнить условия Особого Положения. В противном случае я буду вынужден начать процедуру расторжения контракта с последующим взыскиванием с вас всех убытков. Сразу хочу заметить, что все ваше имущество и содержимое банковских счетов уйдет на погашение издержек и оплату процентов за уже прожитое на территории ЦСГР время. Вы должны принять решение, мистер Джонсон, и сделать это необходимо сейчас. Если вам требуется время, вы можете оставаться здесь, в этой комнате. Наши люди обеспечат вас всем необходимым. Но я обязан напомнить вам, что на исполнение условий Особого Положения у вас есть ровно двадцать четыре часа.
Дэйв посмотрел на замершую в ожидании его ответа троицу, на изготовившихся к броску «медбратьев» с электрошокерами в руках и вновь с тоской подумал, что все это не может быть реальностью. Это не может происходить с ним, просто не может…
– Мне надо посоветоваться с женой… – хрипло выдавил он.
– Как хотите, – пожал плечами Грин, – но, боюсь, решение вам все-таки придется принимать одному. У вашей жены тяжелый нервный срыв, и в настоящее время она ведет себя крайне неадекватно. Ей сейчас оказывается помощь.
– Что с ней? – подскочил Дэйв, и «медбратья» мгновенно напряглись. – Где она? Я должен ее увидеть! Отведите меня к ней!
– Хорошо, – согласился Грин, – как только врачам удастся привести ее в норму, я пришлю за вами. А пока вам придется оставаться здесь. Во избежание ненужных эксцессов я настоятельно рекомендую вам соблюдать спокойствие и сохранять трезвый рассудок. Сядьте, мистер Джонсон.
Дэйв сел на место, чувствуя, как дрожат руки. Он одновременно чувствовал себя беспомощным и готовым броситься на Грина, словно именно он был виновен во всех его бедах.
– Вот и хорошо, мистер Джонсон, – удовлетворенно одобрил Грин его покладистость, – сейчас мы должны идти. Вас проводят к жене, как только это станет возможным. А пока эта комната в вашем распоряжении. Все необходимое вы можете получить у наших сотрудников. Мы вернемся к нашему разговору позже, как только вы посоветуетесь с женой.
Грин сделал знак, и все, кроме Дэйва, покинули помещение. Троица скрылась из вида в коридорах клиники, а шестерка «медбратьев» осталась дежурить под дверью. Дэйв неподвижно сидел в кресле, глядя невидящим взглядом куда-то в стену. Время для него словно остановилось.
Сюзи с ребенком он увидел спустя четыре часа, когда его фактически под конвоем привели в отдельную палату, подобную тем, что устраивают в клиниках для психически больных пациентов. Пол, стены и потолок в палате были полностью обиты толстым мягким покрытием, которое не только не позволяло бьющемуся в истерике человеку повредить себя, но и не пропускало звук. Перед дверью дежурила медсестра и пара дюжих санитаров. Вместе с провожатыми Дэйва охранников скопилось почти с десяток.
Дэйв вошел внутрь. Сюзи с младенцем на руках сидела на полу, забившись в угол. Едва он вошел, она дико оскалилась в злобной гримасе, и ее глаза сверкнули безумным огнем. Но, узнав мужа, Сюзи немного успокоилась.
– Дэйв! Где ты был?! – зашипела она на него. – Они хотят отобрать у меня ребенка! – Она заговорщицки оглядела пустую палату. – Сначала они не хотели отдавать мне дочь, а теперь хотят отобрать! Ты должен что-нибудь сделать, слышишь? Они где-то тут, совсем рядом! Я иногда слышу их голоса! Они выжидают удобного момента! Надеются подобраться к нашему малышу, пока я буду спать! Но не тут-то было! – Она победно улыбнулась. – Теперь нас двое, и мы можем спать по очереди!