инвазивный герой Альянса добрался и до всеобщих проверок Центра…
Спустя пару минут головокружение прошло, боль заметно утихла, и ему стало легче. Он встал и подошел к кранам подачи воды, собираясь смочить ушибленное место, но гидросистема не работала. Тогда Дик взял со стола недопитую с вечера кружку и опрокинул ее себе на голову. Сознание прояснилось, и Дик принялся надевать скафандр. По Уставу, в случае объявления боевой тревоги все жители должны надеть скафандры, а находящиеся на отдыхе военнослужащие прибыть в армейский сектор и вооружиться. Так как казарма и без того находилась в армейском секторе, дело оставалось за малым: прибыть к дежурному офицеру, получить оружие и дальнейшие указания. Надев скафандр, Дик взял в руки гермошлем и мгновение размышлял, надевать его или нести в руках. Лучше надеть, решил он, все еще чувствуя боль в виске, в коридорах казармы наверняка сейчас стоит суета и беготня, и случайно получить в висок еще раз не хотелось. Он надел гермошлем и открыл входную дверь.
В кубрик ворвался рев тревожной сирены и густой дым. Дик отпрянул, вжимаясь в стену, и торопливыми движениями загерметизировал гермошлем. Дым в казарме? Это уже не похоже на проверочную тревогу! Он почувствовал, как вдоль позвоночника пробежал холодок страха. Кубрик быстро заполнялся дымом, и Дик, включив нашлемный фонарь, вышел в задымленный коридор. В казарме было пусто, работало только аварийное освещение, и в неровном красном свете нестабильно горящих ламп создавалось ощущение, что он пробирается через парообразную кровь. Дик, ориентируясь больше по памяти, чем по зрению, направился к центральному коридору. Там дыма было еще больше, и по мере приближения к служебному крылу температура воздуха росла. Дик подумал, что, возможно, произошло возгорание и тревога была пожарная. Наверное, он слишком долго пролежал без сознания, и за это время все покинули гермокорпус. А система пожаротушения не работает, потому что перегорела электропроводка. Хотя автономное питание еще подается. Странно, подумал Дик, поворачивая в коридор, ведущий к отсеку дежурных смен.
В конце коридора бушевало пламя. Дик остановился, глядя на пожирающий коридор пожар. Эта чертова система пожаротушения, наверное, не работает просто от старости, как ревун сирены в кубрике! Дик тихо выругался и повернул назад. Неизвестно, насколько сильно распространился огонь, а зажариться заживо перспектива не из приятных. Он вернулся в центральный коридор и решил попробовать дойти до запасного выхода. Двигаться становилось все сложнее, в красном полумраке заполненных дымом коридоров он едва мог разглядеть пальцы вытянутой руки. Наконец ему удалось добраться до лестницы. Оставалось спуститься на первый этаж, шлюзовая камера запасного выхода была расположена недалеко, главное, в дыму не сбиться со счета и не спуститься на минус первый.
Когда Дик спустился на четыре пролета вниз, видимость упала практически до ноля. Он нащупал руками стену, по идее ведущую от лестницы к шлюзу, и включил тумблер ближней связи.
– Это рядовой Картрайт, прием! – произнес он в эфир. – Вызываю пожарную службу и всех, кто меня слышит! Прошу помощи! Прием!
Некоторое время эфир молчал, изредка тихо потрескивая помехами, и Дик решил, что пожар и сильное задымление, наверное, как-то препятствуют распространению сигнала или стены гермокорпуса мешают связи. Он имел весьма смутное представление о технической стороне радиосвязи, к тому же никогда не слышал о том, чтобы кому-то взбрело в голову использовать личную рацию внутри Центра. Он повторил свой запрос и уже собирался переключиться на дальнюю связь, как в эфире раздался голос:
– Рядовой! Мы слышим вас! Где вы находитесь?
– Нахожусь в армейском секторе, внутри гермокорпуса номер один, казарменное крыло! – обрадовался Дик, услышав ответ, одинокое брожение в задымленных коридорах уже начало навевать на него легкий страх. – Тут все заполнено дымом, видимость ноль. Через центральный шлюз не выйти, там огонь перерезал дорогу. Пытаюсь выйти через запасной шлюз.
– Почему так долго выходите, рядовой? – весело спросил голос, – мы уже думали, что там никого не осталось!
– Я был без сознания, – признался Дик, – ударился головой в темноте. Я могу выйти через запасной шлюз? Там нет пожара? А то тут не видно ни черта!
– Выходите через запасной, там огня нет! – сообщил голос и все так же весело добавил: – Мы сейчас вернемся за вами!
Дик прошел вдоль стены с десяток метров и заметил, что заполняющий коридор дым движется в сторону, где находится шлюз. Где-то очень далеко раздавались какие-то глухие шумы, слабо пробивавшиеся через гермошлем. Значит, его двери открыты и герметизация отключена. Но почему пожарные не заходят в гермокорпус и не тушат огонь? Или он разминулся с ними в дыму? Дик продвинулся еще на несколько метров и оказался перед распахнутым шлюзом. Дым густым потоком валил через шлюз наружу, не давая разглядеть то, что происходит на улице. Дику показалось, что он увидел, как перед входом мелькнуло несколько фигур, видимо, это за ним вернулись пожарные, и он заторопился к выходу. Внутри распахнутой настежь шлюзовой камеры, перед самым выходом, он споткнулся обо что-то в густом дыму и рухнул, неуклюже пытаясь схватиться руками за воздух. Дик сжался, готовясь удариться о пол, но вопреки ожиданиям упал на что-то мягкое.
– Рядовой! Где вы? – раздался в эфире все тот же голос. – Выходите, вы на верном пути, мы только что видели ваш фонарь!
Дик пошарил руками, ощупывая то, на что свалился, и неожиданно наткнулся на что-то круглое, очень знакомое на ощупь. Он быстро наклонился и понял, что споткнулся о лежащего на полу солдата в скафандре. Похоже, тот был без сознания.
– Тут раненый! – закричал он в эфир. – Лежит прямо в шлюзе! Нужна помощь!
– Так тащите его сюда! – радостно посоветовали ему в ответ. – Мы поможем вам обоим!
Дик, путаясь в густом дыму, поднялся на ноги и попытался взвалить солдата на плечи. Пострадавший оказался довольно тяжелым, и некоторое время Дику никак не удавалось его поднять, руки то и дело соскальзывали с непослушного тела. Наконец он смог подтащить пострадавшего к стене, опер его на нее и подлез под бездыханное тело, укладывая солдата себе на плечи. Едва Дик выпрямился и сделал шаг, как тут же наступил на еще одного лежащего человека. Этот был без скафандра, и Дик ужаснулся, подумав о том, сколько времени человек пролежал в густом едком дыму. Его надо срочно вытащить на воздух, иначе он погибнет!
– Здесь еще один! – крикнул Дик в эфир и, сгибаясь под тяжелой ношей, побрел к выходу.
До выхода из шлюзовой камеры оставалось шагов десять, и за это время он натолкнулся еще на нескольких пострадавших. Он собрался с силами, прибавил шаг и буквально вырвался из дымящего жирным смогом входа.
– Там несколько человек не дошли до входа! Им нужна помощь! – воскликнул он на ходу и остановился как вкопанный, не веря своим глазам.
Все пространство перед входом было усеяно беспорядочно лежащими людьми. Кто-то был облачен в скафандры, кто-то нет, но никто из лежащих не шевелился. Гермокорпуса армейского сектора были объяты пламенем, освещение не работало, лишь блики и отсветы пожаров дикими тенями метались по усыпанной людьми земле, тускло сверкая в лужах крови. Внезапно он понял, что за шумы доносятся из разных частей Центра. Так слышатся удаленные выстрелы, если на тебе надет гермошлем.
Прямо перед ним стояли четыре фигуры с оружием в руках. На них не было скафандров, и в прыгающем свете горящего Центра уродливые перекошенные фигуры казались еще более жуткими и нереальными. Они были одеты в рваные изношенные лохмотья, когда-то бывшие военной формой песочной раскраски, а на грязных обезображенных лицах играли зловещие улыбки, словно существа эти попали сюда прямиком из детских кошмаров Дика.
Лиги! От внезапного приступа панического ужаса Дик остолбенел, замерев на месте с телом на плечах. Огненные блики неровно осветили свисающее с плеч тело пострадавшего, и Дик понял, почему так скользили руки, когда он пытался его поднять. Скафандр солдата был густо измазан кровью.
– Ну почему же не дошли! Дошли! – хохотнул один из лигов. Правое плечо у него было намного выше левого, а левая нога, имеющая два коленных сустава, была зажата в самодельный протез. В одной руке он держал пистолет-пулемет, в другой – старую армейскую рацию. – Это они уже обратно возвращались!
Лиги дружно засмеялись.
– Сейчас мы тебе поможем, – сообщил тот, что с рацией, – обещания надо выполнять! – Лиги вновь заржали. – Вообще мы тут всем помогаем. Избавляем от мучений. Так что можешь не благодарить!
Лиг ухмыльнулся и вскинул оружие. Дик, словно получив разряд электротока, развернулся и опрометью бросился обратно в чадящий густым дымом шлюз. От полученного шока он забыл, что тащит на плечах мертвое тело, и изо всех сил старался скрыться в дыму, панически не понимая, почему бежать так тяжело. Позади продолжали гоготать лиги, веселясь над надрывающимся от напряжения Диком. Он не успел сделать и пяти шагов, как вслед ему раздалась короткая очередь. Пули вошли в висящее на плечах мертвое тело, Дик не удержался от сильного толчка и полетел на землю. Труп солдата больно упал на него сверху, придавливая к земле. Дик в ужасе, извиваясь, пытался вырваться из-под мертвого тела, глядя на приближающегося к нему высокого тощего лига с мачете в руке. Его нижняя челюсть была значительно короче верхней, вытянутой вперед и словно вывернутой наизнанку, с черных прогнивших зубов свисала желтая слюна.
– Расслабься, чистенький! – выплевывая сгустки слюны, невнятно прошепелявил лиг, поигрывая мачете, – долго мучиться не будешь. Я отрублю тебе твою правильную башку, и мы с парнями сыграем ею в футбол! – Он посмотрел Дику в глаза. – Знаешь, что такое футбол?
Дик понял, что убежать невозможно, и в отчаянной попытке сбросил с себя мертвеца. Но было уже поздно. Лиг захрипел от ярости и занес мачете для удара. Длинная пулеметная очередь глухо разорвала тишину где-то совсем рядом. Лиг судорожно затрясся и неуклюже рухнул прямо на Дика, заливая кровью лицевой щиток гермошлема. Дик закричал от захлестнувшего его страха, вырвался из-под уродливого тела и бросился бежать, не разбирая дороги. Тут же что-то подсекло ему ногу, и он полетел на землю. Едва Дик упал, как на спину ему больно опустилось нечто тяжелое, придавливая его так, что стало трудно дышать.