Нэнси Холдер, Дебби ВигеНаследие
Хранительнице нашего семейного наследия,
Элис Джонс, истинной героине.
— Нэнси Холдер —
Моему отцу, Ричарду Рейнолдсу,
преданному другу
и поклоннику моего творчества.
— Дебби Виге —
ОТ АВТОРА
Прежде всего, хочу поблагодарить Дебби, великолепного соавтора и верного друга, а также ее мужа Скотта, лучшего из лучших. Огромное спасибо Лизе Клэнси, Лизе Гриббин и Микол Остоу. Глубоко признательна моему агенту Говарду Морхейму и его помощнику Райану Блитштейну. Спасибо Арту и Лидии; Джей и Эм; Мелани и Стиву; Дэлу и Сью; Анджеле Райенстре и Пэтмом; Алли Косте; Биллу By; Лиз Энгстром Кретти и Элу Кретти; «старшему брату» Стиву Перри; Ким, Карен Хэкет, Лайзе Байорек и Линде Уилкокс.
Н.Х.
Спасибо двум Лизам из «Саймон и Шустер» — вы проделали огромную работу и очень мне помогли. Спасибо Мими Виге за любовь и поддержку. Дэвиду и Юнис Нейплз — за дружбу. Теду Реллису — за то, что всегда меня слушал. Благодарю Брайана Лиотту за энтузиазм и за то, что стал частью моей семьи. Как всегда, у меня ничего не вышло бы, если бы не любовь и поддержка моего мужа, Скотта.
Д. В.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ ЙОЛЬ
Темной зимнею порой
Ведьмы пляшут под луной,
Но придет солнцеворот,
И погибель всех их ждет.
1 ЧЕРНИЧНЫЙ ОБСИДИАН
Ищем ночью мы и днем,
Роду ведьм грозим огнем.
Будут плакать и молить,
Мы же станем кровь их пить.
О Луна, помилуй нас
В этот страшный, грозный час!
Ты Каорам помоги,
От беды убереги.
Ковен уходил от погони. Ведьмы света — Холли Катерс, ее двоюродная сестра Аманда — и их друзья теперь искали спасения во тьме, в землях Верховного ковена. Здесь правили колдуны, почитавшие Рогатого Бога. Беглецы еле передвигали ноги. Темнело. Холли все время проверяла, не сбились ли они с пути. Скорей бы в убежище! Там хоть спокойнее.
«Если в мире вообще есть покой», — с горечью подумала она.
Еще полтора года назад Холли была обыкновенной счастливой девчонкой. Затем по воле рока погибли ее родители. Они стали жертвами проклятия: тем, кто любит ведьму из рода Катерс, суждено утонуть. Холли переехала к тете и двоюродным сестрам-близнецам. Тогда-то и начался весь этот ад.
Совсем недавно Холли узнала о своем истинном наследии: она — ведьма, последняя из древнего рода Каор. Ее семья столетиями враждовала с домом колдунов Деверо. Именно Майкл Деверо преследовал Холли и ее спутников. И все же они приехали в Лондон, город Верховного ковена, чтобы освободить ее двоюродную сестру, Николь.
Когда Майкл убил мать близняшек, Николь покинула Сиэтл в ужасе перед магией и смертью. Она позвонила только однажды, много дней спустя — предупредила об опасности и сказала, что хочет приехать. Домой Николь так и не вернулась: ее похитили колдуны.
Усталые ведьмы еле плелись. Бесконечная война совсем истрепала Холли нервы. Месяцы тревог не прошли даром. Девушка сама себя не узнавала, а ведь раньше она считала такое поведение просто отвратительным.
Вот и сейчас остальные держались от нее подальше. Холли шла по многолюдной лондонской улице одна. Прохожие инстинктивно сторонились ведьм, скрытых заклятием-оберегом, а остальные члены ковена просто избегали подходить к ней близко.
«Меня боятся, — думала Холли Катерс, шагая по Оксфорд-стрит, — Боятся моей силы. Что я сорвусь опять. И они правы. Я даже не знаю, смогу ли держать себя в руках. Изабо говорит со мной, заставляет нарушать правила, гонит к Жеро. Ведь в нем — ее супруг, Жан. Она стремится к нему. Страстно любит, хочет убить. Только так она обретет покой. Всему свое время, прародительница. Дай мне выполнить обещание».
Холли как наяву услышала голос Изабо: «А ты дай мне выполнить клятву — погубить любовь всей жизни и злейшего врага. Пока он здесь, я прикована к этому миру, земные скитания — мой удел».
— Нет, — прошептала девушка и упрямо сжала губы.
Изабо погибла шесть веков назад. Она предала своего супруга, Деверо.
«Теперь она — во мне, — с горечью думала Холли. — А Жан воскрес в Жеро Деверо. Они не дадут нам покоя».
Изабо и Жан, пешки в смертельной партии двух семей, давным-давно погибли, а их души остались бродить по земле, ожидая, пока исполнится проклятие. Изабо пообещала матери, грозной королеве Катрине, что убьет супруга. Она не могла покинуть этот мир, не выполнив обет.
Жан поклялся отомстить Изабо, ведь она предала его семью. Из-за нее все Деверо — мужчины, женщины, дети — погибли в огне. Даже младенцы. Скот, птица — и те сгорели заживо. Спасся только Жан. Пламя страшно изувечило его.
А теперь огонь опалил и Жеро Деверо. Совсем как Жан, он пострадал от рук любимой.
Поколение за поколением Изабо и Жан вселялись в тела потомков, надеясь обрести свободу от любви и ненависти, проститься с жизнью и найти покой на руках у ангелов или в объятиях друг друга.
Никто не помог им исполнить клятву. И вот настал черед Холли стать сосудом для Изабо, принять незваную гостью. Жан вселился в Жеро, сына ее заклятого врага, Майкла Деверо. Страсть и ярость кипели в сердцах: Изабо и Жан преследовали друг друга сквозь века и страны — любили, ненавидели, желали смерти, спасали жизнь…
Девушка тряхнула головой. В последнее время Изабо стала говорить с ней чаще, взывала к самым темным уголкам души. Грань между ними почти исчезла, и молодой ведьме было все труднее держать себя в руках.
Она огляделась: долго еще идти? В Лондоне стоял жуткий холод. С неба, тяжелого, словно могильная плита, летели хлопья серого снега. Ледяной ветер пробирал до костей. В потоке машин, заполонивших дорогу, плыли двухэтажные автобусы и старомодные черные такси; по тротуарам брели хмурые пешеходы, их дыхание клубилось облачками пара.
В небе кружили семь соколов: прислужники Деверо высматривали Холли и ее ковен. Девушка заметила их первой, еще у вокзала «Виктория». Птицы сидели на фонарях, устремляя сверкающие бусинки глаз на каждого, кто проходил мимо.
В Париже верховная жрица Материнского ковена наложила на отряд Холли заклятие невидимости, чтобы скрыть их от Деверо, а значит — и от всего Верховного ковена. Проверять, хорошо ли действует защита, никто не собирался. Холли со спутниками поскорее спрятались в здании вокзала, на метро доехали до Эссекс-сквер, но соколы как-то почувствовали ведьм и следовали за ними.
Не было и четырех пополудни, а вывески и фонари уже горели. В их свете крылья птиц отбрасывали зловещие тени. Зимой в Лондоне смеркалось рано, миром властвовала ночь. Незаметные среди темных зонтов, соколы спускались ниже, высматривали. Простые горожане их не замечали — видеть птиц могли только те, кто жил в мире колдовства. Пока что соколы не сумели обнаружить свою добычу.
Нужно было торопиться. За Холли и Амандой шли остатки их ковена: Томми Нагаи, Сильвана Бофрер и Кари Хардвик. Кари следовала за ведьмами с большой неохотой. Они с Жеро когда-то любили друг друга.
Холли вздохнула. Она бросила Жеро в школьном спортзале, когда его отец и брат вызвали Черный огонь. Кари так и не простила ее за это. Жеро долго считали погибшим. Члены его ковена присоединились к Холли. Из них выжила лишь Кари, но и она хотела уйти.
Кари отправилась с ними в Лондон только из предосторожности. В Материнском ковене предупредили, что колдуны убьют ее или возьмут в заложницы, а с Холли девушка была в относительной безопасности. Она хотела одного — вернуться в Сиэтл и, как Николь Андерсон, забыть, что в мире есть колдовство.
А еще с ними отправилась в путь Саша Деверо, мать Илая и Жеро. Эта милая зеленоглазая женщина с рыжими волосами очень просила взять ее с собой. Она хотела спасти любимого младшего сына, убедить его, чтобы он оставил служение Рогатому Богу и Тьме. Саша так надеялась, что ей это удастся!
Холли тоже надеялась на удачу. Она пообещала Материнскому ковену — и Аманде — спасти Николь.
«Не представляю, как мы ее выручим, но сначала — она, а потом — Жеро, — думала молодая ведьма. — Только бы не нарушить обещание».
Материнский ковен прикрывал их на пути в Лондон. Сначала они ехали поездом, затем пересели на паром. Холли ни на секунду не забывала о своем проклятии: те, кто любит Катерсов, гибнут в воде. Ведьма решила не пользоваться подземным тоннелем под Ла-Маншем. Правда, паром был ничуть не лучше. Всю дорогу Холли заново переживала нападение на паром в Сиэтле. Тогда они потеряли Эдди.
«Я потеряла», — напомнила она себе.
Она по-прежнему видела его лицо. Мучилась от сознания, что он наверняка выжил бы, реши она спасти его, а не Аманду. Это была еще одна тайна Холли. В последнее время у нее появилось их много. Девушка вздохнула. Жертвы, трудный выбор — вот цена власти.
«И почему я спокойно сплю по ночам?» — с горечью подумала она. Правду сказать, Холли начинала себя бояться.
В сотый раз она вспомнила битву с легионами Майкла в заливе Элиот. А ведь накануне Холли дала клятву своей прародительнице, обещала могущественной королеве Катрине быть достойной наследницей рода.
Девушку трясло, но вовсе не от холода. Она просто не знала, что ждет впереди. Сколько еще придется жертвовать душой, доказывая право носить мантию королевы? Холли видела Катрину такой, какой помнила ее Изабо, и видения эти были полны ужаса.
«Перестань! — сказала она себе. — Думай о деле».
Холли взглянула на листок бумаги с адресом их убежища. Это был дом ведьмы из Материнского ковена. Хозяйка рисковала жизнью, согласившись открыть двери для друзей Катерс. И снова Холли подумала, как слаб Материнский ковен по сравнению с Верховным. И по сравнению с великолепной армией призраков, которую она сама вела в залив Элиот, чтобы спасти Кьялиша и Сильвану… а спасла только последнюю.
«Каоры неудержимы, сильны, бесстрашны… — От этой мысли сердце Холли забилось быстрее. — Они назвали меня своей королевой. Катрина сказала, благодаря мне наш род не канет в забвение. Но для этого мне нужен Жеро. Только вместе мы одолеем Верховный ковен. Я чувствую это. Я знаю».
«Oui, ma belle, vite [1], — шепнул в мыслях беззвучный голос, — Иди к нему. Сейчас».
Изабо. Холли безумно хотелось последовать ее совету, но девушка взяла себя в руки. Она показала спутникам на другую сторону улицы. Вот и ориентир — закусочная. Отсюда нужно свернуть направо и пройти еще один переулок. Хозяйка дома-убежища обещала ждать у окна.
Кари с надеждой посмотрела на закусочную — они давно уже не ели, — но Холли непреклонно покачала головой. Пока они не уйдут от погони, о человеческих слабостях придется забыть.
Ковен послушно свернул в переулок, держась подальше от Холли. У той горели щеки. Она краснела от стыда и злилась — все еще не могла забыть, как едва не запустила в них огненным шаром в храме Луны, главной святыне Материнского ковена. Она и без того оскорбила Гекату, когда утопила колдовскую спутницу Николь, названную в честь Богини.
«Они смотрят на меня с ужасом… А ведь это я спасаю их от Майкла Деверо! Я пожертвовала частью души ради них, а они только и думают о том, что я убила кошку».
Холли сунула руки в карманы черного пальто, понурилась и поджала губы. Как там говорят? Клонится голова под тяжестью короны?
Ее догнала Аманда и дернула за рукав. Холли взглянула на двоюродную сестру. Та, побледнев, ткнула пальцем куда-то вверх.
Через дорогу на кирпичном карнизе дома сидели соколы. Они смотрели прямо на беглецов. Иссиня-черное оперение переливалось, глаза сверкали, отражая свет фонарей. Клювы птиц тихо, угрожающе пощелкивали, когти стучали по камню. Соколы двигались бочком в такт быстрым шагам Холли.
Аманда вопросительно посмотрела на сестру.
От испуга у Холли даже лицо защипало, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Не вынимая рук из карманов, она сжала кулаки, стараясь не закричать.
Неужели они все видят? Холли растерялась, не зная, прятать глаза от птиц или наблюдать за ними. И тут она заметила, что сокол в центре окутан жутковатым зеленым светом. Самый крупный, он выделялся из группы. Это был вожак. И выглядел он очень странно. Неужели сюда прилетел Фантазм, магический спутник Деверо, их древний живой символ? Ведь это он спас брата Жеро, Илая, от Черного огня.
С клекотом вожак сорвался с карниза и полетел через улицу. Холли развернулась, чтобы предупредить остальных — ни звука! Томми вовремя зажал рот Кари и предостерегающе затряс головой. Девушка вытаращила глаза, и Холли замахала ей обеими руками, показывая: молчи!
Над головой засвистели крылья. Птицы опускались, выставив когтистые лапы и щелкая клювами.
Они нападали! Холли вспомнилось, как после похорон родителей сокол бросился на Барбару Дэвис-Чин. Женщина до сих пор лежала в больнице Сан-Франциско на грани жизни и смерти. Тогда Холли даже не догадывалась, что птицы служат Майклу Деверо и его жестокому сынку, Илаю. Не знала, что существует мир колдовства и что она в нем — одна из главных фигур.
Холли махнула спутникам и сама бросилась вперед, надеясь, что они не отстанут. Можно ли нарушить запрет Материнского ковена? Ведь пользоваться магией им разрешили только в случае смертельной опасности.
«Едва ты произнесешь заклинание, они тут же определят, где вы находитесь, — предупредила верховная жрица. — Если хотите спасти Николь, ваше единственное оружие — тайна».
«И бездействие. Мы даже постоять за себя не имеем права, — подумала Холли. — Нам грозит беда. Можно ли разбить заклятие и дать соколам отпор?»
Вожак покрутил головой, поглядел вниз одним глазом, потом другим и взмыл в небо. Остальные стройным клином последовали за ним. Птицы устремились к луне.
От удивления Холли споткнулась и рухнула на тротуар. Лодыжка заныла. Девушка отползла к стене дома.
Подбежала Саша. Она уже хотела прочитать исцеляющее заклятие, но Холли отчаянно замотала головой. Женщина тут же остановилась и протянула ей руку. Девушка ухватилась за нее и встала, шипя от боли.
Обе посмотрели вверх. На фоне луны вожак был почти незаметен. Остальные превратились в крошечные точки. Наконец соколы исчезли. Может, все дело было в магии, а может, они только пропали из виду, Холли точно не знала. Главное — они могли вернуться.
Испытывать судьбу не стоило. Девушка махнула спутникам и, хромая, побрела дальше. Они пошли следом, но кто-то вдруг остановился. Кари. От страха она совсем потеряла голову. Томми потянул ее за руку, но девушка лишь замотала головой и не двинулась с места.
Да у нее паника! В глазах Аманды мелькнуло раздражение. Она подбежала, схватила Кари за другую руку. Сильвана стала жестами подбадривать девушку, а Томми с Амандой повели ее за собой, точно лошадь в поводу.
Холли разозлилась, но Саша похлопала ее по плечу, будто хотела сказать: «Не стоит». Женщина подставила Холли плечо, и они пошли вперед.
Через дорогу, примерно в сотне футов дальше по улице, открылась дверь. Оттуда выглянул молодой человек, увидел беглецов и поднял руку.
Саша и Холли переглянулись. Парень? Они-то думали, что их приютит женщина. Единственным мужчиной в Материнском ковене был Томми. Они встретили его во время ритуала в храме, где им помогли восстановить силы после битвы с Майклом Деверо.
Хозяин дома, примерно одних лет с Холли, призывно помахал, мол, идите быстрее. Саша потащила девушку за собой. Та зажмурилась от боли, потом бросила взгляд через плечо, проверяя, не отстал ли кто.
Остальные догнали их у двери.
Едва Холли переступила через порог, как боль утихла. Девушка удивленно вскинула брови.
Молодой человек поклонился гостям.
— Благословенна будь, — сказал он Холли и добавил: — Можете говорить свободно. Обереги тут непробиваемые.
— Спасибо, — ответила та, пропустив традиционное приветствие.
Вышло грубо. Холли подозревала, что ведет себя как девчонка, но ничего не могла с собой поделать. Она злилась, что ковен не обеспечил им нормальной защиты на время путешествия.
Холли резко повернулась к Кари.
— Только попробуй еще раз такое устроить!
— А что? — спросила Кари. Ее глаза вспыхнули. — Метнешь в меня огненный шар?
— Хватит! — Аманда встала между ними. — Благословен будь, — сказала она молодому человеку, четко выговаривая каждый слог, будто хотела напомнить Холли приветствие.
— Благословен будь, — повторили Сильвана и Томми.
Сильвана протянула хозяину дома руку и представилась.
— А это — Томми, — добавила она.
— Меня зовут Джоэль, — ответил молодой человек. Говорил он с легким шотландским акцентом. — Я ведун.
— И с колдунами у вас ничего общего? — уточнила Холли. Она немного растерялась.
— Нет. Я поклоняюсь Богине.
Все ненадолго замолчали в знак уважения.
— Говорили, что нас встретит женщина, — начала Холли и тут спохватилась. Ничего подобного им никто не говорил. Наверное, она сама так решила.
Джоэль нахмурился.
— Странно. Как видите, я не женщина.
Все подозрительно взглянули на него. Молодой человек показал им руки. На каждой ладони у него виднелись шрамы-метки с изображением Луны, символа Богини. Однако Холли это не убедило.
— Вы можете связаться с Материнским ковеном? — спросил он. — Они подтвердят, что мне можно верить.
В ковене предупреждали, что такая попытка тут же выдаст их врагам, как и любое заклинание.
Ведьма холодно посмотрела на молодого человека.
— Мы останемся. Но если вы сделаете хоть что-то подозрительное, я вас убью. Честное предупреждение?
— Холли! — запротестовала Кари, но та не ответила, только задержала на Джоэле многозначительный взгляд.
— Честное, — помрачнев, согласился он. — Уверяю, мы на одной стороне.
— Пока это так, беспокоиться не о чем.
Он кивнул, и всем стало немного легче.
Холли огляделась. Они были в сувенирной лавке. В витрине красовались фарфоровые чайные сервизы, на полках, между стопками клетчатых шарфов и пледов, стояли куклы бифитеров и солдат королевской морской пехоты.
«Может, выберу себе что-нибудь на память, — с усмешкой подумала ведьма. — Правда, лучший сувенир для меня — это голова Майкла Деверо».
Она с удивлением заметила, что рассуждает всерьез.
— Добро пожаловать! Раздевайтесь й чувствуйте себя как дома. — Джоэль вывесил табличку «Закрыто» и задернул шторы. — Сейчас выпьем чаю.
Он скрылся за портьерами, висевшими над дверью, и оставил беглецов одних.
— Ну и жуткие птицы эти соколы! — Аманда повесила пальто на вешалку. — Кажется, они нас не видели.
— А подлетели так близко! — Сильвана тряхнула африканскими косичками, и с них посыпался снег.
— Дурной знак, — произнесла Саша. — Пока заклинание действует, о нас никто и догадываться не должен. Похоже, Верховный ковен работает днем и ночью, чтобы нас отыскать.
— Вот здорово как, — протянул Томми.
— Идите сюда! — позвал Джоэль.
Холли прошептала начало заклинания, готовясь вызвать огненный шар, и только потом отдернула портьеру.
За ней оказалась жилая часть дома. Девушка вошла в гостиную. Тут стояли пухлая софа с обивкой, украшенной рисунком из пышных махровых роз, темно-зеленый диван и кресла. Перед софой, на столике, лежал круг из рунных камешков и горела ароматическая свеча. Пахло лавандой. Рядом Холли заметила статуэтку Девы Марии — одного из воплощений Богини.
За софой тихонько гудел обогреватель. Холли сразу потянуло поближе к теплу.
— Садитесь, садитесь! — помахал рукой Джоэль. — Верховная жрица просила выполнять любую вашу прихоть.
Он шагнул в нишу, где располагалась маленькая кухонька. Сильвана наклонилась к Холли и шепнула:
— По-моему, он хороший. Ничего дурного я не чувствую.
Та подняла голову.
— Не знала, что ты читаешь в сердцах.
Девушка пожала плечами.
— Дело не в магии. Просто интуиция.
Джоэль вернулся с подносом, уставленным чашками и всякой всячиной, которую британцы добавляют в чай. Холли понравилось, что сливок и сахара хозяин не пожалел.
— Колдовать здесь можно? — спросил Томми.
— А как же! Например, очаровывать. — Молодой человек улыбнулся ему, поставил поднос и смущенно отвел глаза.
Томми понял, что с ним флиртуют, и осклабился.
— Я и раскладушки для вас приготовил в спальне, — сказал Джоэль и добавил, обращаясь к Холли: — Вам, конечно же, уступлю свою кровать.
— Королевский прием, — пробормотала Кари.
Холли промолчала. Ей было уже все равно. Кари так давно ее ненавидела, что это успело наскучить, но верная Аманда все-таки одернула девушку:
— Лучше помалкивай.
— Перестаньте. — Саша подняла руки.
Трудно было поверить, что эта женщина с нежным, юным лицом и стройной фигурой — мать двоих детей. Живая, подвижная, она выглядела совсем девчонкой. А еще Холли никак не могла понять, как это Саша вышла замуж за Майкла Деверо. Ведь она такая добрая!
— На нас напали. — Холли опустилась на софу. Джинсы отсырели, ноги промокли. — Вы заметили соколов?
— Да, — застенчиво улыбнулся Джоэль. — Я прочел заклинание, чтобы укрепить ваш оберег.
— Оно помогло, — сказал Томми, принимая чашку из рук Джоэля. — Спасибо вам. И за чай тоже.
— Что теперь? — спросила Холли.
Ее одолевала усталость, а нервы все равно были на пределе. Она жила в постоянной тревоге. Казалось, она всю жизнь только и делала, что убегала от врагов, а Сан-Франциско, работа на конюшне, семья — просто чужой, странный сон.
Неужели она никогда не сможет расслабиться? Сумеет ли вспомнить потом, как это: не следить за каждым своим шагом, не оглядываться, не спать урывками?
Вот о чем размышляла Холли, попивая чай. По лицам остальных было видно, что они думают примерно о том же.
Аманда посмотрела на нее и сквозь дымок над чашкой шепнула:
— Благословенна будь, Холли.
«Какое уж тут благословение?» — мелькнуло в голове.
Но девушка ответила, как и полагалось — улыбкой, пусть она осталась лишь на губах, не тронув заледеневшего сердца.
В резиденции Верховного ковена «молодоженам» отвели апартаменты, интерьер которых навевал кошмары.
Николь сидела на кровати с изголовьем, покрытым резными изображениями уродливых созданий, что склонялись перед Рогатым Богом, стоявшим в центре на горе из черепов. Как мило! Над ложем из эбенового дерева висел кроваво-красный балдахин, и с ткани ей ухмылялся Пан, лесной бог похоти.
Скрипнула дверь. Николь выпрямилась, прижала колени к груди и прошептала охранное заклинание. В дверном проеме вспыхнул прямоугольник голубого света.
Джеймс Мур, ее муж, посмеиваясь, прошел сквозь пелену и взмахнул рукой. Завеса лопнула, как мыльный пузырь; ее остатки исчезли в пустоте, откуда Николь их и вызвала.
— Если я иду к тебе, остановить меня невозможно, — рассмеялся он. — Смирись, Ники. Ваша магия — ничто по сравнению с нашей. Кстати, ты могла бы и покориться. Если до Йоля не согласишься, тогда я насильно свяжу нас узами.
Джеймс высветлил себе волосы. На нем были черные джинсы, футболка, черная кожаная куртка. В левом ухе висела серьга из черного металла.
— И зачем все эти хлопоты? — буркнула девушка.
Он улыбнулся до ушей.
— Потому что ты такая сладкая.
— Меня же тошнит от тебя.
Он расхохотался.
— Нет. Не тошнит. — Сняв куртку, Джеймс бросил ее прямо на пол и подошел к кровати. — Правда ведь, миссис Мур?
«Я не закричу, — уговаривала себя Николь. — Не стану ничего делать. Буду просто сидеть…»
Джеймс медленно приближался к ней, словно ягуар к жертве. Николь сжала кулаки и стиснула зубы, чтобы не завизжать.
— Я знаю, что ты со мной сделала. — Он стащил с себя футболку. — Когда мы взяли тебя в плен, ты меня приворожила. Я сразу это понял. Заклинание отрикошетило в тебя. Верно же, Ники? Ты ведь не думала, что я на тебе женюсь. Рассчитывала, что влюбленный колдун тебя отпустит.
— Точно, — прошипела она, хоть и обещала себе молчать. — Я околдовала тебя. По крайней мере, пыталась. А теперь ты на мне женился, и ты… ты… — Она запнулась, не находя слов. — Я тебя не люблю! Разве тебе все равно?
Глаза у Джеймса были темно-синие. Он похлопал ресницами.
— Конечно все равно. Как же иначе? Я ведь колдун, а мы не верим в любовь. — Он усмехнулся и добавил: — Зато верим в желание.
Он подошел к ней вплотную, и Николь всей душой захотела оказаться где-нибудь подальше.
«Isabeau, ma vie, ma femme [2], — страстно шептал Жан. — Как я люблю тебя! Как обожаю!»
Она лежала под ним на брачном ложе, заговоренном чарами плодородия. Вся комната была усыпана розами — Деверо заставили их расцвести зимой.
«А меня заставили выйти за него», — подумала Изабо.
Но она лгала себе. Она отдавалась ему по доброй воле. Нет, не так. Желала его так же, как он ее.
«Разве я могла мечтать о такой страсти? — думала она, глядя, как в мерцании свечей глаза Жана вспыхивают огнем. В них отражалось ликование, триумф. — И все это дарит мне он. Он — источник пламени, горящего во мне. Он сжигает меня…»
В лондонской квартирке Джоэля Холли вскрикнула и села на кровати. Пот лил с нее градом, сердце бешено колотилось.
Аманда включила свет.
— Что с тобой? Что случилось?
— Кошмар приснился, — успокоила ее девушка, смахнув темные кудри с потного лба. — Прости. Ложись.
Аманда медлила.
— Точно все в порядке? Бог мой, да ты вся взмокла!
— Ничего страшного. — Холли настойчиво повысила голос. — Все нормально со мной. Иди.
— Но…
— Черт побери, Аманда! Оставь меня в покое!
Она хотела заснуть. И снова его увидеть.
Холли демонстративно закрыла глаза и перевернулась на другой бок.
«Что-то с ней не так, — подумала Аманда. — Она стала такой взбалмошной, с тех пор как принесла Гекату в жертву. Мне страшно. Да и всем остальным тоже. Она ведет нас, но кто знает — куда. Спасать Николь? А может, на поиски Жеро?»
Увы, Аманда не могла видеть будущее. Да и не хотела, если на то пошло. Только время могло показать истинные намерения Холли. А сейчас та лежала и притворялась, что спит. Аманда вышла.
Люк стоял перед Советом правосудия и разглядывал судей, взиравших на него с возвышения. Десять лет назад его битва с Жизель Каор стала причиной Великого пожара. Десять лет Верховный ковен ждал, когда Деверо выдадут секрет Черного огня, чтобы вернуть свои привилегии. Трон из черепов, некогда принадлежавший семье Люка, стонал под тяжестью Джонатана Мура, верховного жреца. Красно-зеленый флаг Деверо с могучей фигурой Зеленого человека еще висел за троном. Рядом стоял неизвестный с факелом в руке. Лицо было скрыто капюшоном. Скоро слуге дадут знак, и огонь пожрет символ их гордости и чести.
Люк высоко держал голову, но сердце переполнял ужас. Под угрозой была не просто жизнь, а его душа! И что стало тому причиной? Какая-то стычка с ведьмой из рода Каор! Ну и дурак же он был, что напал на нее белым днем, на глазах у всего Лондона.
«Это все горячая кровь Деверо, — подумал он. — Одного взгляда на Каоров хватит, чтобы самый хладнокровный из нас потерял голову от ярости. Они едва не уничтожили наш род. Мы дали обет стереть их с лица земли. Из поколения в поколение мы клялись на крови, что найдем их везде и всюду. Из-за этой клятвы мы теряем разум. Мы не в силах удержаться, когда видим кого-то из них».
И вот он предстал перед Советом. Судей было тринадцать. Как и положено, все — в черных мантиях, на шеях — тяжелые золотые цепи, лиц не видно под капюшонами. Члены Совета сидели за длинным столом в креслах с высокими спинками, на которых были вырезаны пентаграммы. Перед каждым стояла чаша с солью, кубок вина и черная свеча.
За массивными креслами из черного дерева, на витраже, Рогатый Бог пожирал демонов и людей, умолявших о пощаде. За его спиной танцевало пламя; из пасти в бассейн лилась алая жидкость.
Джонатан Мур зловеще улыбнулся, глядя сверху вниз на одинокую фигуру подсудимого. Люк знал, если бы решение зависело от одного Мура, тот давно превратил бы его в пылающий факел, а душу отправил в лапы к самому дьяволу.
Впрочем, Мур был всего лишь одним из судей, а у Деверо еще осталось много друзей, чьи судьбы зависели от взлетов и падений этого дома.
— Люк Деверо, — начал Джонатан, помрачнев.
Сердце заколотилось быстрее.
«Вести хорошие, — сказал себе Люк. — Будь они хуже некуда, Мур сообщил бы их с улыбкой на устах».
Он поднял голову и расставил пошире ноги. Главное — выжить, а уж потом он придумает, как вернуть трон семье Деверо.
Судья торжественно развернул пергаментный свиток и начал читать.
— Ты начал бой и применял темные искусства на глазах у простых граждан. По твоей вине Лондон постигло бедствие, угрожавшее в числе прочего и этому священному месту — нашей резиденции. В довершение всего ты упустил ведьму Каор.
— Да, так и было, — дерзко ответил Люк.
Мур кисло взглянул на него поверх свитка. Приговор явно расстраивал судью.
— Десять лет назад мы обещали тебе простить все прегрешения в обмен на тайну Черного огня. Ваш род слишком долго скрывал ее от Братства.
— Мы бы охотно ею поделились, если бы владели, — ответил Деверо, подняв закованные в кандалы руки. — Увы, мы ничего не знаем.
Судьи недоверчиво посмотрели на него. Люк ужасно злился. Сколько народу погибло под пытками, а все потому, что кругом верили — Деверо умеют вызывать Черный огонь. Сначала их преследовали, потом осыпали почестями и наконец оставили в покое. Шли века, а люди все так же считали, что Деверо владеют тайным знанием и только ждут удобного случая, чтобы его применить. Если бы!
— Поскольку ты упорствуешь в своем неповиновении, — продолжал Мур, — вот наш приговор. Мы изгоняем твою семью из ковена и Европы на сотню лет. Затем Деверо снова могут ходатайствовать о приеме их в Братство. Сто лет мы не желаем ни видеть, ни слышать вас. Но если вы обнаружите, что все-таки умеете вызывать Черный огонь, можете обратиться к нам и до истечения срока. Пока же мы разрываем всякие отношения с твоим домом.
Люк недоверчиво смотрел на судей: неужели отпускают на все четыре стороны? Дают его семье свободу плести интриги, не давая Верховному ковену отчета?
Он едва не рассмеялся им в лицо. Даже не верилось, что перед ним такие глупцы.
— Твоя семья отправится в Новый Свет, — продолжал Мур, — и должна оставаться там целый век. Стоит лишь кому-то из Деверо или их магическому спутнику палец опустить в океан, мы вас уничтожим.
Джонатан Мур поднял руку.
— Дух вашего дома, сокол Фантазм, на сотню лет останется нашим заложником. Если вы решите покинуть Америку, мы убьем птицу и развеем ее душу по ветрам времен.
Будто в подтверждение этих слов Мур хлопнул в ладоши. Два колдуна в мантиях подняли себе на плечи толстый шест с клеткой. Внутри, окруженная железными шипами, сидела связанная птица с колпачком на голове. Фантазм печально съежился. Он очень страдал.
— Что вы с ним сделали? — Люк шагнул вперед.
— Он искупит твою вину, — Мур просиял, увидев, как расстроен Деверо. — За каждую оплошность твоей семьи Фантазм заплатит мучениями.
Люк стиснул зубы. Гнев и просьбы тут не помогут. А кроме того, Фантазм — тоже Деверо. Он скорее умрет, чем услышит, как Деверо униженно просят о чем-то, пусть даже о его помиловании.
— Очень хорошо, — Люк по-королевски гордо кивнул — Я согласен с приговором суда.
Мур заулыбался и кивнул человеку с факелом. Тот поднес его к знамени Деверо. Ткань занялась. Огонь пожирал Зеленого человека. Учуяв запах дыма, Фантазм хотел развернуть крылья, закричать, но он был крепко связан и не смог раскрыть клюва под колпаком.
— Мы изгоняем Деверо! — в один голос объявили судьи. — Горе тому колдуну, кто подаст им руку помощи, станет водить с ними дружбу или оказывать содействие. Для нас Деверо мертвы.
Каждый отпил вина из своего кубка, взял черную свечу, перевернул ее и затушил мигающий огонек о стол.
Теперь зал освещало только пылающее знамя Деверо.
— Уходи, — сказал Мур. — Оставь нас, беги. До следующего новолуния ты должен убраться с наших берегов. Если мы узнаем, что ты еще здесь, мы убьем сокола, а тебя и твоих собратьев разорвем на кусочки и скормим адским гончим. Выставим ваши головы на пиках над Воротами изменников, а души отправим к самому дьяволу.
Люк зашагал прочь. С него довольно было предупреждений.
Судьи молча смотрели ему вслед. Мантия развевалась, каблуки звонко стучали по каменным плитам зала. Следом за Люком полз дым. За спиной у него гудел огонь, пожирая флаг его дома.
«Клянусь честью, Каоры за это заплатят! — подумал Деверо. — Я буду преследовать их, пока не истреблю всех до единого! А позже мы расправимся и с Мурами тоже. Так и будет. И если я не сдержу клятвы, пусть дьявол сожрет мою душу. Берегитесь, Каоры! Теперь мы враги навек. И смерть тому Деверо, кто пощадит одного из вас!»
2 ЛУННЫЙ КАМЕНЬ
Хитрым ведьмам не уйти.
Солнце, путь нам освети!
Будь же проклята Луна,
Что коварных чар полна.
Госпожа у нас одна,
Знак ее — в ночи Луна.
Тех она благословит,
Кто ее смиренно чтит.
Сашу мучила тревога: Холли опять вспылила, как тогда, в парижском храме Луны. А ведь в мире нет ведьм равных ей могуществом. Не слишком ли она молода? К тому же, какой бы силой она ни обладала, против Верховного ковена ей не выстоять.
Женщина и не заметила, как Джоэль подошел и сел рядом. Она открыла глаза. Молодого человека что-то беспокоило.
— Ну, как тебе наш маленький ковен?
— Многие… — Он запнулся, подбирая верное слово, — совсем подавлены.
Саша кивнула.
— Холли потеряла родителей и лучшего друга, узнала, что она ведьма, возглавила собственный ковен… И это за какой-то год! Майкл Деверо ни минуты не давал ей покоя, а теперь за нами охотится Верховный ковен.
Молодой человек удивленно поднял брови.
— Слишком тяжелая ноша для одного.
— Холли не одна, — с вызовом сказала Аманда, входя.
Джоэль кивком пригласил ее сесть рядом.
— Конечно не одна. Но чувствует себя одинокой.
Аманда подошла, скрестив руки на груди. Она злилась и была чем-то напугана. Джоэль и Саша освободили ей местечко, девушка помедлила и плюхнулась на диван между ними.
— Я боюсь, — прошептала она так тихо, что Саша еле расслышала. — Холли только что на меня накричала. Кошмар. Что будет, если я слишком ее разозлю?
Девушка всхлипнула, и Саша обняла ее, шепча целительное заклятие. Джоэль стал помогать. Его тихий говорок поплыл над ними. Саша чувствовала горе Аманды, боль из-за смерти матери, страх за отца и сестру, заботу о Холли.
Понемногу девушка успокоилась и наконец расправила плечи.
— Что вы сделали? — пробормотала она растерянно. — Мне так хорошо!
— Джоэль — целитель. — Саша с улыбкой взглянула на молодого человека.
— У большинства друидов это вторая натура.
— Друидов? — удивилась Аманда.
— Да. У меня кельтские корни. Источник силы друидов — земля. Они ищут гармонию в мире и живут в согласии с ним.
— Вы почитаете Богиню? — спросила Аманда сонно.
— Мать Земля и Богиня очень близки. Многие даже сказали бы, что это одно и то же.
Девушка кивнула.
— Спасибо за все, что вы сделали для нас и для меня, — поблагодарила она. Язык у нее начал заплетаться, веки отяжелели.
Ведун пожал плечами.
— Я просто делаю, что могу.
Саша взглянула на него.
— Давай полечим остальных?
Он кивнул.
Аманда уже спала, уронив голову на грудь и тихонько посапывая. Они встали и бережно уложили ее на диван.
Саша и Джоэль на цыпочках вошли в другую комнату, остановились возле Сильваны и стали делать пассы над телом девушки. Саша чувствовала ее тревогу: беспокойство за мать, которая осталась в Штатах защищать шамана, Дэна Картера, и страх за отца Аманды, Ричарда. Саша и Джоэль читали заклинания покоя и стойкости, молили Богиню защитить тех, кто остался за океаном.
Затем они подошли к Томми. Как и Аманда, он боялся Холли, но больше думал об Аманде, хотел уберечь ее от беды. Сильнее этой тревоги была только его любовь к девушке. Саша и Джоэль зашептали над Томми слова мира и силы, чтобы он стал надежной опорой для возлюбленной.
Они воздели руки над Кари. Саша едва не вскрикнула — ее окутал ужас, царивший в сердце девушки. На лице Джоэля отразились те же чувства. Несколько минут они очищали ее разум и душу. Если не сделать этого, рано или поздно страх парализует волю, и это погубит Кари.
Саша и Джоэль выпрямились и долго смотрели друг на друга. Оба глубоко подышали, очищая разум, и повернулись к постели, где спала Холли.
Только сейчас она не спала, а сидела и смотрела на них. Девушка медленно улыбнулась. От ее вида у Саши мурашки побежали по коже.
— Не надо, — с расстановкой произнесла Холли. — Спасибо, что помогли остальным и вылечили мою лодыжку, но лезть ко мне в голову не стоит. Это личное.
Саша помедлила, раздумывая, не стоит ли ее переубедить, но тут же сдалась. Она чувствовала ярость ведьмы. Та еле сдерживалась, и лишняя настойчивость только испортила бы все. На миг их взгляды встретились.
«Поговорим об этом позже», — подумала Саша.
Холли чуть заметно кивнула. Она поняла.
«Не собираюсь это ни с кем обсуждать, — подумала Холли, взбивая подушку. Она окурила ее лавандой, чтобы спастись от грусти, и розмарином, чтобы оживить воспоминания. — Никто не имеет права знать, что у меня на сердце. Как надоело, что Саша контролирует каждый мой шаг! Я же сказала, что сначала мы освободим Николь. Значит, так и будет! Но если бы мне развязали руки… разве могла бы я выбирать между сестрой и любовью, которая сильнее меня?»
Она спокойно закрыла глаза. День напомнит, что Николь — ее родня, а Жеро — чужой человек. И не только по крови. Он принадлежит к другому дому, а его брат и отец хотят убить и ее саму, и всех, кого она встречает на пути. За всю свою жизнь она провела рядом с Жеро всего несколько дней.
Но если бы могла решать…
Холли уносило течением. Струйки розового тумана ласкали ей веки. Тело наполнялось покоем. Все испытания, тревоги, заботы остались позади. Она слышала, как волны тихонько плещут за бортом лодки — мягкий, ласковый звук, словно котенок лакал молоко. Сверху смотрело ясное небо, кругом простиралась водная гладь. Лодочка скользила к острову.
Солнце играло на башнях старинного замка. Заросли диких роз примыкали к нему, будто ладони, охватившие сердце. Сама природа создала это алое, бархатное кольцо Кладдах [3]. Лодка подплыла ближе, и оказалось, что в каждом из арочных окон сверкает на солнце витраж с одной буквой.
«Спаси», — говорила надпись.
Холли не боялась. Знала, что все будет проще простого.
Остров рос, вот лодочка мягко коснулась берега, поросшего мхом и папоротником. Девушка встала и обнаружила, что на ней одеяние Каоров — черное с серебром платье, кружевные манжеты свисают почти до земли. Черные кудри Холли венчала диадема, длинные серьги касались плеч. На бедрах посверкивал серебряный пояс.
Дно лодки устилал покров из черного бархата, в бортах поблескивали серебряные уключины. Холли шагнула на берег, и фигурка на носу ее суденышка приветственно подняла руку. Гречанка-воительница в шлеме улыбалась спокойной и гордой улыбкой.
«Даже в Древней Греции мой род обладал властью, — подумала Холли. — В наших жилах всегда текла благородная кровь».
С этой мыслью пришло еще больше уверенности, что она спасет свою единственную, настоящую любовь.
Холли наступила башмачком на мягкий папоротник… и оказалась в лесу. Под птичьи трели она вышла на залитую солнцем поляну, посреди которой рос могучий дуб с вершиной, уходившей в небеса. В тени его раскидистых ветвей отдыхал мужчина.
Это был Жеро — его черные кудри, его черные глаза. Глаза Деверо. В венке из плюща он лежал на ковре дубовых листьев. Его лицо стало жестче. Холли заметила и первые морщины, и мускулы, налитые силой. Он повзрослел. Возмужал.
Жеро увидел ее и улыбнулся. В темных глазах вспыхнуло желание. Он встал. Как гордо держал он голову, как благородна была его осанка!
Он развернул крылья. Холли взмахнула своими. Оба поднялись в воздух.
— Жеро, — шепнула девушка, пока они летели в самое сердце неба, к луне и звездам. — Жеро Деверо, я твоя.
— Моя. Только моя, — ответил он и повторил на другом языке: — Et nul autre.
Холли вздыхала во сне. Из комнаты за ней с беспокойством наблюдала Саша.
«Однажды она пойдет против нас», — подумала женщина и вышла, оставив Холли наедине со снами.
Ведь это, в конце концов, только сны. В них совсем нет правды.
Ни капли.
Время зла — ночь, и поэтому ковен Хосе Луиса торопился пройти как можно больше до наступления темноты.
«Только это уже не ковен Хосе, — подумал Филипп, — а мой».
Их было четверо: три испанца и француз. Они поклонялись Богине, но по-своему — смешивая магию и католическую веру, в которой их воспитали. Самый серьезный из них, Арман, даже хотел стать священником, прежде чем вступил в ковен. Старший, Алонсо, по-отечески заботился о товарищах. Пабло, младший брат Хосе Луиса, был еще подростком. После гибели Хосе за них отвечал Филипп.
Встретив Николь Андерсон из рода Каор, они защищали ее от врагов. И проиграли. Колдуны убили Хосе Луиса, а Николь похитили. Ковен потерял предводителя… Но только ли? Ведь Хосе Луис был для всех братом.
«И моим лучшим другом, — подумал Филипп. — Его убили. И те, кто это сделал, заплатят».
Все замерли, будто не смели ни вздохнуть, ни двинуться без его ведома. Астарта, кошка Николь, мурлыкала на руках Армана и терлась о его плечо внимательно глядя на Филиппа. Даже она ждала его приказа.
Они оставили машину на окраине Парижа, чтобы Верховный ковен не смог отыскать их с помощью заклинаний. Смочив мантии водой Ла-Манша, они навели на себя самые сильные чары-обереги.
В пути все то и дело обращались к Пабло. Он знал, где продолжать поиски. Младший брат Хосе обладал невероятным чутьем и умел проникать в чужие мысли. Он привел их в Лондон неспроста — древний город столетиями служил домом для Верховного ковена. После Великого пожара Материнский ковен ушел, и горожанам дорого стоила его трусость: Джек Потрошитель, взрывы, устроенные Ирландской республиканской армией, эпидемия коровьего бешенства — все это не обошлось без участия Верховного ковена.
«У них Николь, — в ярости думал Филипп. — О Богиня, защити ее! Дай нам покарать их и освободить ее!»
— Ну как? — спросил он у Пабло.
Тот закрыл глаза и сосредоточенно нахмурился. Он был очень похож на Хосе. Все ждали, что скажет подросток.
Они стояли на Пикадилли. Слева был музыкальный магазин фирмы «Вёрджин», справа — какой-то музей, огромное здание в классическом стиле. Вокруг обелиска со статуей воителя двигался поток машин. Пабло привел своих спутников сюда. Он чувствовал темную силу Верховного ковена. Сначала она была очень близко, а теперь вдруг исчезла.
Колдуны умели прятаться так же хорошо, как убивать.
Пабло опустил голову, и все разочарованно вздохнули. Они устали и уже начинали злиться. Нужно было как-то встряхнуть их, подбодрить.
— Минутку. Там кто-то есть… — вдруг пробормотал Пабло, вскинул голову, будто прислушивался, и широко раскрыл глаза.
— Una bruja [4], — прошептал он, показывая через дорогу.
В этот самый миг невероятно красивая девушка на другой стороне улицы повернула голову и скользнула по ним взглядом. Филипп затаил дыхание. Николь!
Астарта нетерпеливо забила хвостом, словно узнала хозяйку.
Лицо незнакомки обрамляли пышные кудри; у нее были темные брови, черные как ночь глаза и стройное, сильное тело.
Он ошибся, приняв ее за Николь. И тем не менее это была ведьма: она тоже поняла, кто такие Филипп и его друзья.
В бурном людском потоке незнакомка стояла как вкопанная. Губы шептали что-то. Девушка подняла руку, читая заклинание.
Все вокруг переменилось: пространство стало тягучим, вязким; люди двигались, будто в замедленной съемке, говорили, растягивая слова. Все утонуло в непривычном рассеянном свете, приобрело странные оттенки.
Ведьма заскользила к ним, хотя в глубине души Филипп знал, что она стоит на месте. Она только создала перед ними свой образ. В глазах искрами вспыхивала колдовская сила. Девушка подняла руки и спросила неожиданно гулким голосом:
— De quien eres?
Не «Кто ты?», а «Чей ты?».
Он ответил в мыслях:
— Я на стороне Николь.
Она вздрогнула. Проекция качнулась, как изображение на экране телевизора, искаженное помехами. Мир опять изменился, и вот незнакомка уже стояла на прежнем месте, а Филипп ошеломленно глядел на нее.
— Bon, allons-nous [5], — сказал он остальным, не спуская с девушки глаз.
Она посмотрела направо, в последний раз бросила на него взгляд и зашагала по людной улице к закусочной неподалеку.
Ведьма снова оглянулась на Филиппа.
— Я тоже это чувствую, — тихо сказал Пабло. — Она — родственница Николь.
Внезапно над головой незнакомки пронеслась какая-то тень, будто низко летящее облако. Девушка отшатнулась и запрокинула голову.
Шум оживленной улицы вспорол боевой клич сокола. Филипп ни с чем бы его не спутал. Астарта зарычала и ударила воздух лапой.
В сером небе парили три огромные птицы. Самая крупная следила за одинокой ведьмой. Та застыла в ужасе. Соколы описали круг и спикировали на девушку.
— Нет! — прошептал Филипп и вскинул правую руку.
На кончиках пальцев запылал огненный шар. Молодой человек уже собрался метнуть его, но птицы пронеслись над головой ведьмы и снова взмыли ввысь. Он погасил шар. Кажется, охотники не заметили жертву.
А может, она им друг?
Братья по ковену осенили себя крестным знамением. Их духовный отец, Алонсо, пробормотал:
— Птицы ее не видят.
— Идем. — Филипп направился к девушке.
— А если это подстроено? Соколы служат дому Деверо, — заметил Арман. — Может, они хотят, чтобы мы разрушили наш покров невидимости.
Ведьма бросила на Филиппа еще один взгляд и скрылась в переулке.
— Подожди! — крикнул он, выскакивая на проезжую часть.
Пронзительно загудели машины. Какой-то велосипедист затормозил и начал браниться на фарси.
Молодой человек повел рукой, создавая вокруг себя защитный кокон, и побежал через дорогу. Автомобили резко останавливались, велосипедист чуть не упал, но вовремя поставил на землю ногу. Филипп знал, что ведет себя как дурак. Нужно было затаиться, чтобы их не обнаружили, а тут он со своим заклинанием — смотри кто хочет. Соколы начали снижаться. Ну и попал же он в переделку!
Птицы спускались все ниже. Магия обострила его чувства: он видел, как сверкают их глаза и когти, слышал, как щелкают клювы.
Охотники пронеслись над Филиппом и взмыли в небо. Совсем как в первый раз, когда чуть не напали на ведьму. Описав круг, птицы с гневным клекотом улетели.
Молодой человек шагнул на тротуар и тут заметил краем глаза, что справа, в узком переулке, вспыхнул голубой свет. Филипп бросился туда.
Девушка пропала. На булыжниках старинной мостовой лежала одинокая лилия. Он поднял ее, огляделся, но ведьмы и след простыл.
Подбежали остальные, а он все рассматривал цветок.
— Она — друг, — сказал Филипп, вдохнув его аромат. — И ей грозит беда.
Астарта устремила на него огромные желтые глаза и жалобно мяукнула.
Жеро Деверо третий раз за день начал пересчитывать камни в стенах темницы. Как хорошо жилось в Сиэтле! Иди куда хочешь, делай что вздумается. А теперь мир стал таким крошечным.
Сколько он сидит на этом острове? И до сих пор не видел ничего — лишь каморку с дверцей да узкую тропу за ней, ведущую к одинокому утесу. Ни дорожка длиной в несколько шагов, ни скала не давали никакой надежды на спасение. По отвесным стенам он лазать не умел.
Дверь в темнице была только одна, и, кроме него, ею никто не пользовался. Остальные входили и выходили сквозь стену, пользуясь каким-то порталом, который Жеро так и не смог обнаружить. Дни напролет он пытался найти еще один выход из комнаты, ломал голову, думая, как бы спуститься с утеса, и наконец сдался.
Он преуспел куда больше, пытаясь исцелить свое тело и разум, а еще расспросив девчонку, которая приносила еду. Правда, с целительством приходилось туго. Жеро так и не сумел избавиться от шрамов и подозревал, что в его облике осталось мало человеческого. С разумом дела обстояли не лучше. Каждую ночь ему снилась Холли. Он желал ее, ненавидел, боролся, запрещал себе звать ее и терпел, терпел, пока на смену пытке не приходила настоящая агония. Каждый раз во сне он заново переживал ночь в школьном спортзале когда его отец и брат вызвали Черный огонь, а Холли бросила его на верную гибель.
Зато он сумел многое выведать: узнал, что его держат в плену на легендарном острове Авалон. А еще — что здесь находится дом сэра Уильяма, главы Верховного ковена, и его сына, Джеймса. С помощью астрологии и колдовства Жеро почти удалось вычислить местоположение острова. Если звезды не ошиблись, Авалон лежал в Кельтском море, между Ирландией и Британией. А если ошиблись, то он мог быть где угодно, хоть на той стороне Луны.
По тыльной стороне шеи скользнул противный холодок. Так бывало бсякий раз, когда рядом появлялся кто-то из Муров.
Жеро услышал шаги, обернулся. Перед ним стояли Илай и Джеймс. Узник поморгал. Он уже видел, как они приходят из ниоткуда, и все равно удивился. Их тела окружало голубоватое свечение, но оно быстро погасло. Это наверняка магический портал. А как входит служанка, приносящая еду? Жеро как-то раз попробовал пойти за ней, но его отбросило на середину комнаты. Возможно, преграда настроена на ауру определенных людей. Или на его собственную.
Навестить его пришел сын и наследник сэра Уильяма, а с ним — его, Жеро, родной брат. Правда, как-то не верилось, что у них с Илаем может быть что-то общее, хотя бы даже родители. Джеймс вошел по-хозяйски. Он, конечно, имел на это полное право, но все-таки держался слишком уж надменно. Илай жался рядом, точно дворняжка.
На безымянном пальце левой руки у Джеймса красовался золотой перстень с огромным гелиотропом. Темный камень посверкивал. Заметив, что Жеро разглядывает его, Джеймс ухмыльнулся.
— Ты уж извини, что не пригласил тебя на свадьбу. Какое было торжество! Ритуалы, вино рекой. Невеста молчала, как рыбка. Наверное, ты ее знаешь. Она ведь из Сиэтла. Очаровательная ведьмочка из рода Каор.
Жеро вздрогнул. Холли! Что с ней? От волнения его затошнило. Он даже не сразу понял, о чем говорит Джеймс, когда тот продолжил:
— Теперь-то она Мур, конечно. Николь Мур.
Сердце радостно подпрыгнуло. Не Холли! Жеро мысленно взмолился всем богам, чтобы они сберегли девушку и сжалились над ее бедной сестрой.
— Почему же ты бросил ее одну? — спросил он у Джеймса.
— Она, скажем так, восстанавливает силы после брачной ночи, — усмехнулся Мур.
Судя по царапине через всю щеку и по тому, как висела его левая рука, восстанавливать силы пришлось не одной Николь.
— Поздравляю, — съязвил Жеро. — А теперь оставьте меня в покое.
— Прости, — наконец подал голос Илай. — Не получится. У нас к тебе дело.
Жеро смерил брата осуждающим взглядом. А ведь они с Николь долго встречались. Каково ему знать о ее свадьбе с Джеймсом? Спокойное лицо Илая было непроницаемо. Теперь он стал еще больше похож на отца. Правда, в глазах таилась какая-то опасная искорка. Лучше бы Джеймсу держать ухо востро.
— Какое дело? — спросил Жеро, боясь услышать ответ.
— Черный огонь, — сказал Мур.
Деверо сдержался, не отпрянул. Усилием воли он заставил себя сидеть абсолютно спокойно, будто и слыхом не слыхивал ни о чем подобном.
— Что?
Джеймс помахал рукой, изображая, как взлетает пламя.
— Черный огонь. Поможешь мне его вызвать.
Жеро скептически усмехнулся.
— Не буду я тебе помогать.
— А я думаю, будешь, если жить захочется.
— Ну так убей меня, сделай одолжение.
Жеро блефовал. Еще совсем недавно он нисколько не солгал бы, сказав такое, но теперь к нему возвращались силы, а с ними — надежда.
«Или все дело во снах, где Холли приходит ко мне?» — спросил он себя.
— Еще успею. Но для начала у тебя на глазах я прикончу Холли и сестричку Николь, Аманду.
Жеро облизал обгорелые губы. Давным-давно, кажется, сотню лет назад, он поклялся защитить девушек от своего отца, дал обет заботиться о беспомощных. Глядя в глаза Джеймса, он не сомневался — тот выполнит угрозу. Сердце дрогнуло.
— Я ничего не знаю о Черном огне, — сказал Жеро. — Кроме того, что он горит.
Сэр Ричард Мур, милостью его величества Георга Третьего королевский губернатор Ботанического залива, пристально смотрел в глубь магического кристалла, стоявшего перед ним на столе из резного дерева. Через десять дней в порту ждали британский корабль «Судьба» с новой партией каторжников, которым предстояло возделывать эти земли. Но самое главное — среди воров, убийц и мошенников было шесть ведьм. Конечно, их осудили совсем не за колдовство, а за кражу, но Мур знал — они поклонялись Богине.
Сэр Ричард улыбнулся краешком губ.
«Последовательницы Материнского ковена, — думал он. — Хотели ускользнуть от нас и распространить свою ересь тут, среди отребья? Хорошо, что верные слуги Верховного ковена есть повсюду. И пусть временами кажется, будто нас тоже сослали в ад. Взять, к примеру, меня. Живу один в бескрайних, диких пустошах, где совсем нет утонченного общества. Ну и черт с ним. Зато мой дом в зените могущества. Отец сидит в Лондоне, на троне из черепов, а я, старший сын, ищу в этой богом забытой земле новую магию, что укрепит наши силы в будущем. Уже сто тринадцать лет, как Деверо изгнали в Новый Свет. Им известна тайна Черного огня. Однажды они могут вернуться, и тогда Мурам придется в бою отстаивать трон верховного жреца. В этой глуши я открою новые тайны, и тогда в моих руках будет грозное оружие. Впрочем, для начала нужно разобраться с нашей маленькой помехой — ведьмами».
Он закрыл глаза и представил корабль. Вокруг вздымались гигантские валы, беспрестанно выл ветер. В море бушевал шторм, усиленный могуществом сэра Ричарда. Колдун почувствовал корабль, надавил на корпус. В боку появилась трещина, сквозь нее просочилась капля… И вот уже вода потекла струйкой. Мур понял: скоро она хлынет потоком.
Ричард снова устремил взор в магический кристалл и стал наблюдать, как судно скрывается в морской пучине. Мужчины, женщины, дети тонули. Он смотрел и улыбался.
Когда все закончилось, Мур встал. Он был весьма доволен собой. На столе лежали документы, но дела колонии могли подождать, а пока ему предстояла одна интересная встреча.
Наступил вечер. Ведьмы провели в доме Джоэля почти сутки. Холли сидела у камина. Внезапно она вздрогнула и заморгала, словно пробудилась от сна. Ей было видение. Она снова шла мимо закусочной. На другой стороне улицы стоял высокий юноша, а рядом — кто-то еще. Холли заговорила с ним, а потом на них набросились соколы Деверо.
Холли понятия не имела, что все это значит, но показалось, будто сквозь охранные чары сувенирной лавки что-то проникло. Тот факт, что Джоэль оказался не ведьмой, а ведьмаком — или друидом, не важно, — все еще беспокоил ее. Холли решила, что им пора идти.
Утром ковен снова отправился в путь. Джоэль объяснил, где находится еще одно убежище и куда податься, если в Лондоне станет слишком опасно. В этом случае беглецов ждали в Ковентри. Судьба отлично пошутила, решив отправить их в город с таким названием, и Холли была уверена, что Верховный ковен тоже это заметил.
Они петляли по улочкам Лондона, пока магазин Джоэля не остался далеко позади. В сердце Холли шевельнулось дурное предчувствие. Неужели за ними следят? Ведьма обернулась, но сзади никого не было. Она сменила курс. Теперь ковен шел на юг. С каждым шагом на сердце становилось легче. Они свернули за очередной поворот. Улица начала медленно забирать к северу.
У девушки снова появилось чувство, что их преследуют. Она встала как вкопанная. Ее спутники переглянулись, но не сказали ни слова. Тревога не утихала.
— Кто-нибудь еще это чувствует?
Саша кивнула, однако, кроме нее, никто не понимал, в чем дело. Холли шагнула вперед, и по спине пробежала зябкая дрожь. Отступила, и ощущение стало слабее.
— Север. Думаю, резиденция Верховного ковена к северу от нас.
Саша опять кивнула. Друзья медленно пошли дальше. Вскоре Аманда сказала:
— Да. Теперь я тоже заметила.
Еще через несколько шагов дрожь почувствовали остальные. А еще через несколько на них обрушились все силы ада.
3 АМЕТРИН
Лишь уныние и страх
Сеять будем мы в сердцах
И железною рукой
Править станем всей землей.
О Богиня, нам внемли!
Сил и мужества пошли.
Покарай врага скорей,
Нас же милостью согрей.
— Спаси нас, Богиня! — закричала Холли.
Футах в двадцати над ними, прямо в воздухе, открылись круглые порталы. Из голубого сияния хлынули громадные демоны в старинных доспехах. Тела рогатых чудовищ покрывала чешуя, их глаза с вертикальными зрачками пылали багровым огнем, в пастях сверкали ряды острых зубов. Шкура у монстров была мерзкого иссиня-фиолетового цвета.
Демоны летели вниз.
«Как снег на голову», — подумала девушка.
Ее охватило непреодолимое, истерическое желание расхохотаться. Внезапно перед самым носом приземлилось рогатое страшилище, и ей стало не до смеха. Она отпрянула, споткнулась и упала, но все же успела метнуть во врага огненный шар. Демон поймал его когтистой лапой, отшвырнул угольки и с ревом двинулся на Холли. С клыков капала зеленая слюна, топот мощных лап сотрясал землю. Демон выхватил рукоять меча и поднял ее над головой.
В небе послышался клекот. Из портала вылетела черная птица. В лапах она несла сверкающий клинок. Сокол снова закричал и разжал когти. Лезвие свистнуло, рассекая воздух, и силой колдовства приросло к рукояти.
Демон взмахнул мечом, прочертив в воздухе зеленую дугу: оружие сияло переполненное магической энергией. Холли метнула еще один шар, и меч рассек его на пылающие угли.
Девушка один за другим посылала огненные шары в демона, чувствуя себя какой-то машиной, ооевым големом из тех, какими пользовались враждующие кланы в Средневековье. Кругом бушевал хаос. Она понятия не имела, где ее спутники.
Демон с легкостью отбивал ее снаряды. Вдруг он вскинул меч, и Холли почудилось, будто серые тучи разорвал взрыв. В стороны брызнули осколки стального цвета. В небе открылся, пульсируя зеленоватым светом, портал футов десяти в диаметре.
Оттуда, карабкаясь по осколкам туч, хлынули новые демоны. Эти были поменьше, черные, как смола, ротастые, с кроваво-красными глазами и змеиными головами. Трое наскочили на Холли. Она метнула в них сгусток магической энергии.
Заклинание попало в цель. Двоих чудовищ разнесло на кусочки. Третье рванулось вперед и укусило ее за ногу. Холли вскрикнула. Боль отвлекала, но девушка все-таки сумела вызвать еще один огненный шар. Им она и прикончила врага. Уже не целясь, она стала метать шары в демона с мечом. Клинок больше не сиял, утратив заряд энергии, но лезвие на вид было острым как бритва.
«Божество глубин ночных, убери их с глаз моих!» — пробормотала ведьма.
Она думала, что монстры вот-вот исчезнут, но армия все прибывала.
В глазах помутилось.
— Нет! — Холли обезумела от ярости. — Ясный взор мне возврати, от убийцы защити!
Она стала видеть немного лучше, но сознание покидало девушку: сказывалось ранение.
«Я — сильнейшая из ведьм, — подумала она, — а как себя спасти, понятия не имею!»
Внезапно чудовище застыло, вскинув лапы, и заревело в агонии. Демон качнулся и начал падать на Холли.
— Desino! [6] — шепнула та, сделав едва заметный жест.
Вокруг снова потемнело, перед глазами поплыли серые точки.
«Мне конец… — подумала девушка. — Богиня, спаси!»
Чудовище застыло на полпути к земле. Холли шевельнула пальцем, и оно завалилось на бок. Позади него стоял высокий темноволосый незнакомец. Холли не могла понять, он убил демона или это сделала она сама.
— Берегись! — хрипло крикнула девушка, увидев, как за спиной молодого человека поднимается новый монстр.
Неизвестный развернулся и взмахнул руками. Демона отбросило, но он, выхватив короткий меч, снова двинулся вперед. Острое лезвие сияло, по нему пробегали искры.
Холли метнула огненный шар, и меч запылал. От неожиданности демон выронил его и замахнулся на молодого человека лапой. Ведьма подняла руку и только хотела произнести заклинание, как мелкие демоны наскочили на нее, повалили на спину, вгрызаясь в тело.
— Нет! Только не сейчас! — раздался в голове крик Изабо.
Она стала читать заклинания. Мысли девушки наполнились латынью вперемешку с французским. Демоны не давали ей пошевелиться, кусали и рвали на части.
— Нет! — сопротивлялась Изабо. — Живи, девочка!
Холли вдруг успокоилась. Она больше не чувствовала боли. Вокруг царили тьма и лед, но она сияла. Сознание, ясное и чистое, неожиданно превратилось в сверкающий кристалл. Он мигнул и медленно разгорелся, как если бы на него подул кто-то невидимый.
«Повторяй за мной!» — настаивала Изабо.
Холли прислушивалась, но не успевала разобрать слова. Точно светящиеся мыльные пузыри, они плыли и лопались, едва она протягивала руку. Сначала девушка злилась, пробовала снова и снова, но мало-помалу ее одолело холодное равнодушие. Среди черного льда было так спокойно… Ни тревоги, ни страха.
— Ты выживешь! — прокричала Изабо.
«Но я умираю, — подумала Холли. — Так даже лучше. Не надо никуда бежать, некого бояться…»
К ней спешил какой-то мужчина в мантии с вышитыми ягодами падуба и листьями плюща. На правой руке у него сидел красавец сокол в колпачке, с бубенцами на лапах. В левой незнакомец держал меч.
Сердце Холли билось в такт его шагам. Они были плавные, размеренные, словно мужчина парил в бескрайнем пространстве.
«Это мой Жан. Он пришел, — сказала Изабо. — Через пропасть времен, разделившую нас, через месяцы, годы, века…»
Он явился за ней. Окруженный мраком, он пришел из тьмы, чтобы забрать ее с собой.
«Чтобы терзать мою душу, низвергнуть ее в глубины ада, — шептала Изабо. — Жан… О Жан! Пощади!»
Холли чувствовала ее смятение, ужас, тоску. Изабо де Каор любила Жана де Деверо сильнее всего на свете и люто его ненавидела. Она поклялась убить его — и не исполнила клятву. Вот почему ее душа скитается по земле. Изабо умерла, а Жан так и не простил ее ни за то, что она погубила его семью, ни за то, что сама покинула этот мир.
Он все шел своей странной, парящей походкой — высокий, темноволосый, с глубоко посаженными глазами. Его брови были сурово сдвинуты но лицо выражало так много, что Холли никак не могла понять: гнев он чувствует или радость?
Под гулкие удары ее сердца неизвестный приблизился. Сияние Холли упало на него, и девушка изумленно приоткрыла губы. Это был Жеро!
— Жеро! — крикнула она. — Я здесь!
Он растерялся. Тряхнул головой, и его волосы взлетели, будто в замедленной съемке, глаза сверкнули, отражая свет, а голос прозвучал так, будто катился к ней в хрустальном шаре:
— Холли! Не говори со мной! Они тебя найдут!
«Жан!» — вскричала Изабо.
Холли по-прежнему была сиянием. Она подлетела к Жеро. Его лицо изменилось, стало жестче, и он прошептал: «Isabeau, ma femme» [7].
Он снова превратился в Жана.
«Я не убивала тебя. Не убивала. Je vous en prie, monsieur!» [8] — молила Изабо.
Жан сорвал колпачок с головы сокола и поднял правый локоть. Могучая птица взлетела и устремилась к Холли, нацелив острый клюв ей в лицо, впиваясь в глаза хищным взглядом.
Девушка в отчаянии вскрикнула. Сокол спикировал на нее. Холли попробовала увернуться, но не смогла.
Жеро Деверо — не Жан — вдруг крикнул:
— Нет!
И тут Холли проснулась. Она распахнула глаза. Спиной к ней тот же высокий парень сражался с двумя огромными демонами, швыряя в них молнии. Плечом к плечу с ним стоял другой человек, постарше. Он поднимал над головой большой крест. Падал снег. Вскоре он скрыл от Холли двух незнакомцев. Все вокруг застила белесая пелена, по которой пробегали струйки зеленой слизи и крови.
— Не бойся. Я тебя вылечу, — сказал кто-то.
Джоэль, догадалась Холли. Он-то что здесь делает?
— Жеро, — прошептала девушка.
И провалилась во тьму.
— Боже! — вскрикнула Кари.
На них с Сильваной наступал демон с моргенштерном. Ведьмы изо всех сил старались его остановить, но тот даже шага не замедлил.
В холодном воздухе от фиолетовой шкуры валил пар. От монстра веяло тленом, из глазниц вырывалось пламя. Когда он открыл пасть, оттуда посыпался пепел.
Кари взвизгнула и побежала. Сильвана медлила, шепча заклятие-оберег из тех, которым Аманда и Холли научили их летом. От страха девушка забыла слова. Тетя Сесиль — tante Сесиль, как ее обычно звали на французский манер, — рассказывала ей о тайнах вуду, а не черной и белой магии, поэтому вести сражение было непривычно.
— Стой! Он тебя догонит! — крикнула Сильвана и спохватилась: ну вот, прервала заклинание.
Кари бездумно, с воплем бросилась в другую сторону. Демон взревел и метнул в нее моргенштерн, который пролетел по широкой дуге, не задев девушку.
— Concresco murus! [9] — крикнула Сильвана.
К ее удивлению и радости, на пути летящего моргенштерна возникла стена голубого сияния. Он врезался в нее и застрял.
Демон в ярости прыгнул на стену. Его отбросило, и он рухнул на обледенелую землю.
Сильвана повернулась и повторила заклинание, с трех сторон окружив себя колдовскими преградами. Мелкие демоны карабкались на них, били когтистыми лапами, кусали. Вперед выступили и два огромных монстра: один вооружен секирой, другой — скимитаром. Они стали крушить защитное поле.
«Если заметят, что четвертой стены нет, я пропала», — подумала Сильвана.
Она подбежала к Кари, схватила ее за руку.
— Скорей!
На бегу Сильвана прошептала еще одно заклятие, бросила взгляд через плечо и убедилась, что сзади выросла новая стена.
— Забери меня отсюда! Забери! — вопила Кари, не помня себя от ужаса. — Что происходит?
— Думаю, это стражи, — ответила Сильвана, растрачивая драгоценные силы. — Должно быть, мы слишком приблизились к логову колдунов.
— А вдруг они знают, что мы тут? — всхлипнула девушка. — Вышлют подмогу?!
Неожиданно, словно кто-то услышал ее, перед ними полыхнула голубая вспышка портала. Оттуда повалили крошечные костлявые создания. Повизгивая и бормоча, они преградили ведьмам дорогу. Теперь девушкам пришлось удирать от шумных и злобных бесов.
Кари опять начала вопить.
— Заткнись! — прикрикнула на нее Сильвана.
Они рванулись обратно… и наскочили на свою преграду. Кари не успела затормозить, врезалась в стену и отскочила. Сильвана поймала растерянную подругу, притянула к себе, а левой рукой попробовала метнуть огненный шар. Ничего не вышло.
Бесы наступали.
Саша стояла рядом с молодым, незнакомым ей ведьмаком. В отличие от Джоэля, который тайно последовал за их ковеном, юноша словно возник неведомо откуда. Вместе они создали мощную сверкающую преграду. Нечистые твари сгорали в ней. Стена простояла не больше десяти секунд и растаяла.
— Еще? — спросила Саша, и молодой человек кивнул.
Они вытянули руки перед собой, прочли заклинания на латыни и создали вторую стену. Теперь демоны и бесы держались от нее подальше, и стена исчезла, так и не погубив ни одного.
— La-bas! [10] — крикнул мужчина.
Саша выучила французский, пока жила при Материнском храме в Париже, и поняла, чего хочет незнакомец. Она направила пальцы в землю, подчиняясь, отдавая колдовскую силу его заклинанию. Вместе они раскололи тротуар, и посреди заснеженной улицы разверзлась трещина.
Первый же демон, шагнувший вперед, рухнул в бездну.
Неизвестный махнул рукой. Саша отступила и помогла ему создать новую расщелину, но после третьего заклинания совсем обессилела и едва устояла на ногах. Молодой человек поймал ее и не дал упасть. Они оставили без внимания тыл, и Саша не удивилась, когда сзади напал новый демон — многорукое чудовище со змеиным телом и вытянутой мордой. Из его пасти вырвался черный раздвоенный язык, которым чудовище, словно кнутом, обвило руку незнакомца. Зашипела обожженная плоть. Молодой человек вздрогнул, но Сашу не отпустил.
Демон качнулся и опять высунул жало.
Томми закричал и взмахнул мечом, который передала ему Аманда, выхватив из лапы мертвого демона. Только что из портала выпрыгнул воин-скелет. Его глазницы источали зеленое сияние.
Аманда обрушила на противника волну магической силы, но тот не сдавался. Как ни удивительно, молодой человек тоже не отступал. Он сражался с необычайным проворством.
«Не может быть, чтобы я научился так хорошо фехтовать за считаные месяцы», — недоумевал Томми.
И вдруг понял: ему помогает чье-то заклинание.
Мастерским ударом Томми всадил клинок в грудную клетку скелета, будто хотел пронзить сердце. Врага разорвало, на землю посыпался дождь из костей.
Торжествовать времени не было. Аманда не успела и глазом моргнуть, как из портала выскочили еще два скелета.
Девушку тряхнуло, будто по телу пробежал электрический ток. Ей показалось, что пломбы в зубах дрожат. Сердце на миг замерло, мышцы наливались новой силой. Аманда воспрянула духом. Ее тоже заколдовали, как Томми.
Недолго думая, она подбежала к распростертому на земле демону. Схватив его меч, девушка помахала им, проверяя свою догадку, и вернулась к Томми.
Тот еле сдерживал натиск двух скелетов. Аманда бросилась на них, молниеносно орудуя сверкающим клинком. Она и сама не понимала, как у нее получалось.
Во все стороны полетели кости.
— Победа! — радостно воскликнула девушка.
Внезапно из портала вышел еще один скелет, за ним — другой и третий. Аманда взглянула на друга. Томми покачал головой:
— Я устал.
Она вздохнула.
— Я тоже.
А скелеты все прибывали.
Кругом раздавались крики и звон мечей. Голос Джоэля дрогнул, и Холли поняла: они проигрывают.
— Давай же! Борись! — умолял друид. — На тебя вся надежда!
«Я не могу, — хотела сказать она. — Пожалуйста, отпусти».
Ее терзала жуткая боль. Истерзанной девушке не верилось: неужели она еще цела? Когда появился Джоэль, она уже почти ничего не чувствовала от измождения. А теперь он снова и снова повторял исцеляющее заклятие, и с каждым разом боль становилась все сильнее. Холли больше не могла ее выносить.
Она попробовала сопротивляться, дать себе умереть, но друид стиснул зубы: «Спаси же нас, черт побери!»
— Времени нет! — крикнул темноволосый мужчина и метнул заклинание в демона.
Чудовище взревело и рухнуло. Незнакомец бросил на Холли взгляд и продолжил бой.
— Bi tarbhach, bi fallain, bi bed cath. Rach am feab- has creutar agus inntinn [11], — упрямо шептал друид.
Холли почувствовала, как ее снова затягивает в собственное тело — в холод и мрак. Кругом, словно обледеневшие завесы, повисли тени. Она опять стала одинокой звездой, но теперь ее свет был не таким ярким. Или это ей показалось?
Из тьмы вырос чей-то силуэт. Холли отпрянула. Снова Жан? Или Жеро? Нет. Не они.
К ней шла Изабо в черном и серебре, с огромным букетом лилий в руках. Распущенные волосы ниспадали ей на плечи. Свободной, непокорной предстала она.
— Девочка моя, вот кто тебе поможет.
К ним медленно подплыла еще одна женщина в черном. Ее лицо скрывала вуаль. К груди незнакомка прижимала сверкающий кинжал с бронзовой рукоятью, усыпанной драгоценными камнями.
От лезвия шло сияние, острие мерцало. В клинке было что-то прекрасное, чарующее.
— Смерть близка, но ты ее не боишься. Ты ждешь ее, — сказала женщина. Голос у нее был низкий. Она говорила с таким же сильным акцентом, как Изабо. — У тебя заячье сердце.
Холли сглотнула.
— Твои друзья вот-вот погибнут. Подумай об этом, трусиха. Им осталось жить несколько секунд.
— Нет, — шепнула девушка.
— Вы проиграете, и мой род прервется навсегда.
— Ты Катрина! — догадалась Холли. — Мать Изабо.
Женщина подняла голову.
— Я была сильнейшей из ведьм, пока не родилась ты. — Она указала кинжалом на Холли. — Ты можешь все исправить. Но для этого нужно, чтобы ты согласилась исполнить свое предназначение.
— Я… я…
— Не мямли, девчонка! Мне стыдно за тебя! Вы проигрываете битву. Люди гибнут.
— Так помогите же им! — крикнула Холли. — Я все сделаю! Я… я согласна!
— Клянись, — Женщина подняла кинжал. — Своей кровью и моей. Клянись, Холли из ковена Каоров!
Девушка поднесла руку к острию, и Катрина уколола ей палец. Три алые капли медленно упали во тьму…
Холли и ее друзья стояли на тротуаре. Целы и невредимы. Ведьма изумленно раскрыла рот.
— Что с тобой? — спросила Аманда.
Все исчезло: бесы, демоны, порталы. Никто не пострадал. Шел снег. Холли недоуменно озиралась по сторонам, а члены ковена смотрели на нее ничего не понимая.
— Где остальные? — спросила девушка, не веря своим глазам. — Те, кто нам помогал. Где черноволосый парень?
Аманда, Саша и Сильвана переглянулись. Томми помахал рукой у Холли перед глазами.
— Эй! Все нормально?
— Джоэль! — позвала она.
Началась метель. Ветер завыл. Прохожие спешили мимо, не замечая ковена, скрытого чарами.
— Как странно, — произнесла Холли.
— Согласен.
Из-за белой пелены вышел незнакомец — тот самый темноволосый юноша. Он пристально взглянул на Холли и обвел рукой округу.
— Только что здесь кипела битва. И вдруг все исчезло.
Холли облегченно закивала. Хоть кто-то кроме нее помнил, что случилось.
К ним подошли еще трое: усталый, растерянный подросток и двое мужчин. Одному было лет сорок. Холли вспомнила — они тоже участвовали в битве.
— Это вы остановили бои, — сказал ей темноволосый. — С помощью магии.
Девушка заметила, что у него очень сильный акцент.
— Холли, о чем он? — спросила Аманда.
— Да, остановила, — согласилась ведьма.
Но какой ценой? Неужели кто-то опять погиб? Что же она наделала?!
Холли повернулась к северу, прошла немного, но не почувствовала никакой тревоги.
— Все исчезло. — Холли посмотрела в глаза темноволосого парня. — Мы что-то здесь обнаружили, а потом на нас бросились демоны.
Ее товарищи недоуменно хлопали глазами, но молодой человек явно все помнил.
— Мы шли за вами, — сказал он и вытащил из кармана джинсов увядшую лилию. — Это вы обронили.
— Я…
Девушка взяла цветок и повертела его в пальцах, разглядывая.
— Мне было видение. Да, я заметила вас, но я все время оставалась… у себя. — Она решила не говорить про убежище. — Кто вы такие?
Он приложил к груди руку.
— Мы служим белой магии. Меня зовут Филипп. Нашего предводителя убили те, с кем вы сражаетесь.
Подросток помрачнел.
— Это был мой старший брат, Хосе Луис, — сказал он тихо.
— Убили? — удивленно переспросила Холли. — В сегодняшней битве?
— Нет, в другой, — ответил самый старший. — Их у нас много было.
— На чьей вы стороне? — спросил Филипп, не сводя с Холли глаз. — Кому служите?
— Не отвечай! — Саша положила руку ей на плечо. — Мы не знаем, кто они такие.
Холли поджала губы.
— Мы потеряли Хосе Луиса, когда Верховный ковен похитил одну девушку из нашего ковена. — Молодой человек помолчал и добавил: — Ее звали Николь.
— Николь! — воскликнула Аманда, подбегая к нему. — Где она?
Холли подняла руку.
— Тише. Не говори ничего, пока не выясним, что происходит.
Филипп взглянул на Аманду. Та сгорала от нетерпения.
— Вы знаете Николь? — Он прищурился. — А вы на нее очень похожи.
Холли шагнула вперед.
— Я — верховная жрица этого ковена. Все вопросы задавайте мне.
— Мы должны спасти Николь, — сказал Филипп.
Его друзья покивали, а самый старший перекрестился.
— Холли! — воскликнула Аманда.
Ведьма смягчилась. Пожалуй, им можно доверять. В конце концов, они рисковали жизнью, сражаясь против демонов.
— Мы тоже хотим ее спасти, — сказала девушка.
Они посоветовались, и Холли решила, что лучше всего будет направиться во второе лондонское убежище, о котором говорил Джоэль.
Девушку мучила тревога. Из всех участников сражения только друид куда-то пропал. Почему он не появился, когда Катрина остановила бой?
«Она взяла плату, — в ужасе думала Холли. — Неужели я погубила его?»
Нет, она больше не могла об этом думать. Нужно было спасать свой ковен.
Tante Сесиль вздрогнула и вышла из транса. Девочки в опасности! Ее глаза тревожно забегали Не сходить ли к Дэну? Вот уже несколько дней как они приехали в Сан-Франциско ухаживать за Ричардом и Барбарой Дэвис-Чин, знакомой Холли.
Разлука с Сильваной давалась очень тяжело. А вдруг они больше не встретятся? Однако долг есть долг. Они обе делали, что могли, стараясь помочь ковену.
Сесиль закрыла глаза и стала массировать виски, вспоминая подробности видения. Битва. Ее Сильвана доблестно сражается. И вдруг все пропадает без следа. Вот загадка! Она видела Холли и какую-то женщину под вуалью. Девушка сказала той что-то… Но что?
Сесиль вздрогнула и широко раскрыла глаза. Что же ты наделала, Холли!
На вкус Аманды, второй дом походил на тайное укрытие гораздо больше. Небольшую квартирку украшали — по случаю праздника — гирлянды из листьев падуба и плюща. На каминной полке лежало йольское полено, ожидая, когда народится молодое Солнце. Дверь беглецам открыла женщина по имени Роуз. Она усадила их подальше от окон и входа.
— Не уверена, что это поможет, — сказала она, когда Холли рассказала о битве и о том, как все кончилось. — Даже и не знаю, что еще сделать.
Роуз накормила их и пошла готовить постели. Пока все теснились в крошечной гостиной, Филипп обратился к Холли и Саше:
— Нам нужно поговорить.
Аманда нахмурилась: почему это ее не позвали? Да уж, в круг первых лиц ковена она явно не входит.
Томми взял ее за руку.
— Да ладно тебе. Пусть разбираются. Все решает Холли.
Во время ритуалов он прикасался к ней сотню раз, но все же Аманда вздрогнула. В голове замелькали мысли, от которых ей стало не по себе: «Томми. Он ведь мужчина. А я — женщина. Мы взрослеем. И можем… остаться вместе, вдвоем… если он захочет».
Разговор Филиппа и Холли вдруг перестал ее волновать. Аманда больше не обижалась, что Сашу пригласили в нем участвовать, а ее — нет. Сейчас она думала о Томми: «А ведь это я с ним дружу. Я и никто другой».
Аманда опустила глаза. Щеки у нее загорелись.
— Нагаи, ты держишь меня за руку.
Молодой человек ответил нежной и озорной улыбкой. В миндалевидных глазах плясали чертики. Он сиял, будто фонарик проглотил. У девушки перехватило дыхание. «Мы так друг другу подходим», — подумала она.
— Томми. Ты держишь меня.
— И? — Он смеялся.
Она тряхнула рукой.
— Отпусти, — Томми не послушался. — Ну чего тебе надо?
— Какая же ты глупышка, — ласково сказал он. — Андерсон, я уже лет сто в тебя влюблен. Ты не замечала?
— Правда? — растерялась она.
Ну и дела. Томми, шутник Томми, который вечно ее подкалывал, но всегда был рядом, внимательно слушал, поддерживал в беде. Вот тебе и на!
— Лет сто, — повторил он, будто хотел, чтобы она поверила наконец. — Чуть ли не с детства.
— Э-э… — Она застенчиво улыбнулась. — Ничего себе.
Не слишком-то романтично, но больше на ум ничего не пришло. И каким-то чудом этого оказалось достаточно.
Томми улыбнулся.
— Да уж. — Он покачал ее рукой. — Прикольно.
— Прикольно, — кивнула она. — Но мы же еще дети.
— Не такие уж дети. — Он ткнулся носом ей в щеку.
— Мяу. — На колени ей вдруг запрыгнула грязная кошка. Аманда вздрогнула, но кошка замурлыкала и свернулась калачиком.
— Откуда ты? — спросила девушка. — Твоя хозяйка — Роуз?
— Ее зовут Астарта. Она пришла к Николь за несколько ночей до похищения. А теперь ищет ее вместе с нами, — сказал Пабло.
Аманда похолодела. За несколько ночей до похищения… Неужели после того, как Холли утопила Гекату? По спине побежали мурашки.
Филипп смотрел на Аманду и Томми. В глазах мелькнула зависть.
— Они нашли друг друга, — вздохнул молодой человек.
— Ну, им долго искать не нужно было, — сухо заметила Саша и с надеждой посмотрела на Холли.
Молодая ведьма кашлянула.
— Итак, на нас напали, и мне явилась дама под вуалью. Она каким-то образом прекратила бой.
— В обмен на что? — спросила Саша. Холли покраснела, но женщина настаивала. — Что-то посерьезней, чем кошачья жизнь?
Холли прищурилась.
— Это никого не касается.
— Нет, касается. Мы вместе принимаем решения. Таковы правила Материнского ковена.
Саша загоняла Холли в угол, а девушка этого не любила. Вскинув голову, она перешла в наступление.
— Именно поэтому Материнский ковен так слаб! Посмотри, что с нами стало. Они даже не могут защитить нас. Ни на что не годны! А Верховный ковен тем временем похищает и убивает людей.
Саша моргнула.
— Не верится, что ты это говоришь, когда…
— Хватит! — поднял руки Филипп. Он повернулся к Холли. — Прости, но сейчас не время для философии. Нам пора обсудить план действий.
— Вы правы. Уже ничего не вернуть. Что я там сделала и что пообещала… — Она вздохнула. — По правде говоря, я даже не знаю точно, на что согласилась. Но это спасло нам жизнь.
— Иногда это не лучший выход, — упорствовала Саша.
— Что ж. Дайте знать, когда у вас пафоса поубавится.
Девушка развернулась и пошла на кухню.
— Холли!
Филипп увязался за ней. Девушка схватила электрический чайник, тряхнула его, проверяя, хватит ли воды, и включила. Потом стала искать на серебряном подносе пакетик с чаем.
— Это тебя звала Николь, — сказал молодой человек, прислонившись к столу, отделанному белой плиткой. — Так Илай с Джеймсом и узнали, где мы. И Хосе Луис погиб.
Ее плечи поникли. Холли выбрала пакетик с «Принцем Уэльским», расправила нитку с ярлычком.
— Хочешь, чтобы я себя виноватой почувствовала и бросилась ей на помощь? Зря стараешься. Я обещала это сделать — и сделаю.
— Я только хочу показать, что мне не все равно. Нам не все равно, — поправился он.
— Неправда. — Холли сдвинула брови. — Вы такие же, как Материнский ковен. Разговорами никого не вернешь.
— Для начала нам нужно было выяснить, кто есть кто — Он показал на чай. — Можно мне тоже?
— Извини. — Холли взяла еще пакетик. — Где тут чашки?
Он открыл шкафчик, вытащил две кружки с надписью «Ярмарка Лилит» и усмехнулся.
— Вполне в духе Роуз — поехать на такой фестиваль. Сара Маклахлан…
Холли невольно улыбнулась.
— Моя мама любила ее слушать. Думала, это круто и стильно.
— Все мамы хотят быть крутыми и стильными. — Он засмеялся. — Моя — типичная французская домохозяйка… ну, если не принимать во внимание, что она продает волшебные травы и зелья своим богатым подружкам.
— Кто-то торгует «Эйвоном», кто-то — любовными чарами.
— Точно.
Она показала на шкафчик.
— А ты ясновидящий. Никто бы не догадался, что кружки там стоят.
— Peut-etre [12]. — Он пожал плечами так, как это умеют делать одни французы.
Чайник вскипел. Холли опустила в чашки пакетики.
— Ладно. Ты разбил лед, нашел со мной общий язык, и мы теперь союзники. Что ты предлагаешь?
— Войти к ним через портал, — ответил он.
Она улыбнулась.
— Неплохая идея.
Он тоже улыбнулся и постучал себя пальцем полбу.
— Ясновидение. Уверен, что мы сработаемся.
— Надеюсь, — ответила девушка и взяла чайник.
Филипп нахмурил брови.
— Поставь. Вы, американцы, никогда не даете воде покипеть.
Холли вернула чайник обратно и скрестила руки.
— Да пусть хоть до утра кипит, если так нужно. Чтобы хороший чай получился, — добавила она многозначительно.
— Хороший чай того стоит, — отозвался Филипп.
Джеймс и Илай расхаживали по каюте, попивали пиво и смеялись, глядя на Жеро. Тот, словно тряпичная кукла, валялся на койке между ящиками, ни плыли на одной из частных яхт Верховного ковена. Джеймс был верен себе — он ее угнал. Жеро мучила невыносимая боль, но все же он догадался: его везут в Лондон и там попробуют выпытать секрет Черного огня.
«Знает ли отец, что со мной? — думал он. — На чьей он стороне? Встретятся ли они в резиденции ковена?»
Дни заключения кончились. Теперь придется отрабатывать свой кусок, бороться за жизнь. Но ведь Огонь вызывали отец с Илаем! Жеро понятия не имел, как это делать. Он вспомнил о Холли. Как он тосковал по ней! Где-то она теперь?
«Надеюсь, мой дух к ней не приходил, — подумал молодой человек. — Правда, гарантии нет. Я столько времени лежал без сознания, столько мечтал о ней. Они ищут ее. Хотят ее убить».
— Пивка хочешь? — спросил Илай, присев рядом с братом.
Он прикоснулся дном кружки к сожженному, опухшему рту Жеро. Нижняя губа треснула, из ранки потекла кровь.
— Не хочешь?
Жеро хотел. Умирал от жажды.
«Не буду просить. Не доставлю им такой радости», — подумал он, а в следующий миг пробормотал:
— Воды.
— Прости, что? — переспросил Илай.
Жеро стиснул зубы. Его брат расхохотался, демонстративно допил пиво и отошел.
— Помоги нам с Джеймсом вызвать Черный огонь, и тогда мы дадим тебе пить сколько влезет.
Кари сидела, тихонько покачиваясь. У Джоэля ей было намного лучше, спокойнее. Вот ужас! Она участвовала в яростной битве… и ничего не помнит. Она же могла погибнуть! Кари гнала от себя эти мысли, но они упрямо лезли в голову. Как же Холли сумела все остановить? Нет, здесь было что-то не так. Почему остальные этого не видят?
«Слишком заняты, лижут ей ботинки, — с горечью подумала девушка. — Но я-то уж точно не выбирала ее главной. Кто она такая, чтобы нам указывать?»
По правде говоря, ей хотелось, чтобы ковен возглавила Саша. Она была опытнее и добрее. Особенно с Кари.
Ну да, конечно. Ведь Саша — мать Жеро. Кари понимала, почему так хорошо относится к этой женщине. В глазах задрожали слезы. Рядом с Сашей было так хорошо. Она так напоминала его — движениями, внешностью.
Кари беззвучно расплакалась. Остальные, какычно, ничего не заметили. А может, им просто не было до этого дела? Сколько бессонных ночей она провела, жалея, что повстречала Жеро, узнала о магии. И тут же раскаивалась: без него она жить не могла. Сколько ночей рыдала и молилась о том, чтобы снова его увидеть.
Но когда они встретились… он смотрел только на Холли. Сначала Кари убеждала себя, что Холли его приворожила.
«Впрочем, у нас и без нее не ладилось, — подумала девушка. — Жеро стал таким холодным и мрачным. И с отцом у него было не гладко. Они, наверное, чувствовали, что скоро поссорятся. Холли только ускорила наше расставание. Какая же она высокомерная и своенравная! Да еще с такой силой. Надо подальше от нее держаться. Боже, ну почему я во все это влезла? Сейчас бы уже закончила университет. Правда, я слишком любила Жеро. Разве я могла остановиться, узнав, что он — колдун, а на свете есть магия. К тому времени я на нем помешалась. И так хотела сама научиться колдовать. Нет. Нельзя винить в этом Холли. А вот в том, что она его увела, — можно. Рано или поздно жизнь тебя накажет, Катерс! Даже не сомневайся».
Кари сжала кулаки и закрыла глаза. Слезы все катились у нее по щекам.